Эпилог

                                    

                                          
Nataly Main
                          
- "Она кашлянула. Но не от простуды.
— Я была глупая, — сказала она наконец. — Прости меня. И постарайся быть счастливым.
И ни слова упрека. Маленький принц был очень удивлен. Он застыл, смущенный и растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность?
— Да, да, я люблю тебя, — услышал он. — Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайся быть счастливым... Оставь колпак, он мне больше не нужен.
— Но ветер...
— Не так уж я простужена... Ночная свежесть пойдет мне на пользу. Ведь я — цветок.
— Но звери, насекомые...
— Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками. Они, должно быть, прелестны. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У меня тоже есть когти..."
                          
- А у моей Роуз когтей нет. Ее некому защищать, - перебил мальчик свою маму, сидя у нее на коленках. Он поднял голову, чтобы увидеть ее, и положил свою крохотную ладошку на ее щеку.
                          
- Да, ты прав. Коготочков у нее нет, - ее веселили странные вставки, которые делал мальчик, когда она читала, но девушка слушала его, как можно серьезнее, чтобы не смущать маленького мыслителя.
                          
- Я буду ее защищать! - громко крикнул он и нахмурил свои черные бровки. - Я буду, как Маленький Принц, защищать свою Розу, - она поцеловала сына в макушку и перелистнула страницу. - Никаким гусеницам не дам ее в обиду.
                          
- Никаким-никаким? - детским голосом спрашивала мама.
                          
- Никаким-никаким, - отвечал ей мальчик.
                          
- Может быть, мы тогда пойдем к ней? Я могу дочитать тебе после, - предложила она, и только тогда он согласился.
                          
Его папа уже давно ушел, а сын запротестовал, заявив, что никуда не пойдет, пока мама не дочитает. Хотя папу такие слова совсем не устроили, мама отнеслась к ним лояльнее, поощряя такую любовь к чтению у сына. Они вышли из машины, держась за руки, и стали медленно взбираться на холм внимательно следя друг другу под ноги. Подниматься было непросто, но то, какую красоту им предстояло увидеть, должно было окупить все потраченные усилия. 
                          
На смотровой площадке спиной к ним стоял мужчина, держа на руках кроху-дочку, которой месяц назад исполнился год. В отличие от своего энергичного братика, она была намного спокойнее и нередко молчаливее, потому, сидя на руках у отца, не издавала ни звука, дергая ручкой за ленточки на дряхлом дереве.