Глава 40

                                    

                                          
Я не стала спорить с врагом, тем более, мое состояние здоровья не даст мне спокойно добраться до дома. Пересилив себя, я приняла его помощь. 
Обстановка, при которой он решил «накормить» меня, напоминала мне первое свидание в среднестатистических мелодрамах. Приглушённый лунный свет, красивые керосиновые свечи по разным углам комнаты. Он точно не из тех, кто сдаётся. 
Ужинали мы практически в тишине, время от времени я отвечала на вопросы про качество блюд и собственное самочувствие. Кидая однозначные ответы, я всем видом показывала, что не настроена с ним любезничать. Кажется, первородный напротив, только и упивался своей маленькой «победой» по поводу меня. 
— Для чего ты делаешь всё это, Клаус? — задала я вопрос, когда мы вышли на балкон какой-то из его спален. 
— Не заставляй меня отвечать на этот вопрос. 
— Почему? 
Клаус поджал губы, положив руки на невысокие балконные перила.
— Мои чувства всегда используют против меня. 
— Думаешь я использую тебя? Это ты меня держишь. 
— Ты согласилась остаться. Я не заставил тебя. 
Я кивнула, не оспаривая очевидную правду. Майклсон о рассматривал меня так, будто боится увидеть в последний раз. Я успела почувствовать неловкость.  
Он приближался ко мне. Метался взглядом к губам и я знала, чего он хочет. 
— Я могу принять здесь ванну? Не хочу возвращаться домой в крови. — перевела я тему, останавливая его. Он должен сам понять, что мы не милые возлюбленные и между нами ничего не может быть. Просто не должно. 
Клаус остепенился, кивая головой. Мы вернулись в комнату, где он вручил мне большое белое полотенце. 
— Это моя ванная, всё что нужно там есть. — показал он в сторону двери, вход в которую идёт из его спальни.
Тихо поблагодарив его, я вошла в просторную ванную комнату, запираясь изнутри. 
Какое-то количество времени я приводила себя в порядок. Теперь мои волосы пахнут шампунем Клауса, а тело — его ментоловым гелем для душа. Иного выбора не было. Промокнув волосы полотенцем, я поняла, что кроме мокрых вещей, которые я только что постирала, у меня больше ничего нет. Тяжело вздохнув, я завязала на груди промокшее полотенце, радуясь его приличной длине.
Придется выйти так, либо сидеть здесь и ждать, пока нижнее белье и платье на полотенцесушителе станут суше. Второй вариант меня привлекал куда меньше, поэтому я вышла из ванной комнаты, придерживая рукой плотную ткань на груди. 
— Клаус? 
Я обратилась к нему, когда увидела стоящим на балконе. Мужчина развернулся и вошел в комнату, окидывая меня взглядом. 
— Я дам тебе свои вещи. 
— Нет, не стоит, я посплю так, а на утро платье уже высохнет. — остановила я, не желая надевать его одежду. 
— Ты не будешь спать в мокром полотенце, Вивьен. Могу предложить вещи Ребекки. 
Я вздохнула. С ним спорить бесполезно. 
— Хорошо, можешь дать что-то своё. 
Я вернулась в ванную, где надела черные спортивные штаны и футболку, предложенные Клаусом. Это напомнило мне моменты, когда я носила вещи Марселя, пока оставалась у него. 
— Тебе идёт. Выглядишь такой домашней. 
Я обернулась к Клаусу, протискиваясь между ним и дверным проёмом. 
— А если бы я ещё не оделась? 
«Может я на это и надеялся» — промелькнуло в голове первородного. 
— Я буду спать здесь? — кивнула я в сторону гладко заправленной кровати. 
— Где хочешь. 
Я бы хотела спать у себя дома, Клаус. Я присела на край высокой кровати, наблюдая за первородным. 
— Не жди от меня благодарности, Клаус. Я здесь по вашей вине.
Я видела, что тот озадачен. 
— Я и не думал об этом. 
— А о чём ты думаешь? — поинтересовалась я. 
Первородный подошёл к кровати, возвышаясь надо мной. Слишком близко. Слишком интимно. Снова.
Его пальцы зацепили мой подбородок, поднимая вверх. Хочет, чтобы я смотрела ему в глаза. 
— Я хочу, чтобы утро никогда не наступало.