Глава первая

                                    

                                          
 Сидя в мягком и удобном кресле, подперев голову кулаком, рассматриваю вид из окна. Особенно задерживая внимание на облаках. Они плыли равномерно, играя в свете солнца. Если немного включить фантазию, то это уже не обычные облака, а различные персонажи и фигуры В одном я увидела слона, в другом большой взрыв от вулкана, а в третьем я увидела лесника, который собирал грибы. Разглядывая в облаках персонажей, я параллельно представляла их маленькую историю. С самого детства мы с родителями любили играть в эту игру: «что ты видишь?». После всего, что произошло со мной пять месяцев назад, я все чаще смотрю в небо. Ищу там что-то, чего сама не знаю.
Я чувствовала себя погруженной в бездну, где каждый день становился все более невыносимым. Моральные раны, нанесенные в прошлом, не заживали, а лишь углублялись. Во мне все больше росло ощущение, что я потеряла себя, что моё существование стало лишь тенью того, кем я когда-то была. Каждый взгляд окружающих казался мне проницательным.
Вернувшись домой после неудачных вступительных экзаменов, я ощутила нарастающее давление. Душная аудитория, наполненная чужими голосами и взглядами, казались мне ловушкой. Я пыталась сосредоточиться на заданиях, но мысли о том, что самая страшная тайна может быть раскрыта, не давали покоя. Внутри меня бушевал ураган эмоций: стыд, вина и чувство беспомощности. С каждой минутой я всё больше убеждалась, что не заслуживаю успеха, что моя мечта о медицинском образовании — это лишь иллюзия. Я искала утешение в интернете, погружаясь в мрачные форумы, где люди делились своими переживаниями. Эти истории о суициде стали для меня одновременно пугающими и притягательными. Мысль о том, что я могла бы избавиться от своей боли, перестала пугать, а наоборот, это стало источником странного облегчения. Мой внутренний голос шептал, что смерть — это единственный выход из моей безысходности. 
Каждое утро я просыпалась с мыслью о том, как тяжело жить. Я чувствовала себя грязной, как будто моё существование было обременено пятном позора. Мне хотелось рассказать кому-то о своём горе, но страх перед реакцией близких людей сковывал мою речь, заставляя лишь молча кивать, говоря, что все в полном порядке. Я боялась, что откровение только усугубит ситуацию и сделает меня ещё более изолированной. Внутренний конфликт разрывал меня на части: с одной стороны, желание быть услышанной и понятой, с другой — страх быть осуждённой. Я была уверена, что мои проблемы никому не нужны, и поэтому со временем замкнулась в себе ещё больше. Я чувствовала себя потерянной в этом мире, где не находила поддержки и понимания. Моё состояние было похоже на бесконечный круговорот боли и одиночества, из которого не было выхода. Я была позором для себя самой, не хотелось стать позором и для них.