Журналист: Шура Ускова

Фотограф: Женя Мотасов

Жителям Молдовы грех жаловаться на недостаток архитектурных памятников. Одних только древних церквей, которые отстроил великий господарь, не счесть. Но мало кому хватило любопытства заглянуть дальше Старого Оргеева или стандартных школьных экскурсий в Сахарну и Цыпова. А ведь на территории нашей замечательной республики есть, на зависть всем, настоящие архитектурные жемчужины. Чего стоит только Алексеевская церковь в крошечном селе Похребя возле Дубоссар, красивая, единственная в своем роде, неразрывно связанная с самыми горькими событиями прошлого века.

Нельзя сказать, что Похребя находится вдалеке от больших дорог, что попасть в нее можно лишь специально, и то, если точно знаешь, где она находится. Да и главное достояние деревни, удивительную церковь, отлично видно с другого берега Днестра. Но по неведомой причине Алексеевская церковь предана забвению, и теперь мало кто знает, что она вообще существует.

Пусть потолок провалился, большинство окон замуровано, а часть фасада, обращенная к реке, изрешечена шрапнелью – благородный остов ничуть не потерял великолепия. Стоишь под величественными сводами, и будто наяву видишь высокие витражи, богатые иконостасы, изящные росписи пологих стен.

Первые упоминания о Свято-Алексеевской церкви относятся к 1912 году. Их  связывают с восьмилетием престолонаследника, самого младшего ребенка в императорской семье Романовых, единственного мальчика, царевича Алексея. Маленький царевич унаследовал от отца благодушный нрав, а от матери тяжелую болезнь, носителями которой были многие потомки королевы Виктории – гемофилию. Каждый ушиб или кровотечение из носа подвергали жизнь мальчика опасности, а его самого ужасной боли. Августейшие родители, так давно мечтавшие о сыне, не находили себе места от горя. Часто доверенным лицам государя приходилось носить маленького цесаревича на руках, потому что сам он передвигаться не мог.

Император с сыном, Александровский Дворец, Царское село, 1913 год

Вскоре после того, как страшная болезнь обострилась в очередной раз – царевич Алексей чуть не умер от носового кровотечения, хотя не испытывал при этом никакой боли – в Петербург приехал Григорий Распутин. Вопреки распространенному мнению, он не был слугой нечистой силы или темным магом – всего лишь эксцентричным и инакомыслящим человеком.

Более того, по некоторым версиям, Распутин отправился в столицу потому, что было ему видение от Святой Богородицы, которая направила своего служителя на спасение маленького цесаревича. Довольно быстро новости о «святом» и «божьем человеке» дошли до богобоязненной Александры Федоровны и ее менее суеверного, но податливого супруга. Император впервые встретился с Распутиным в 1905 году, и с тех пор таинственная личность сделалась близким другом семьи Романовых.

1908 год, Царское село. Распутин с императорскими детьми, императрицей и гувернанткой

Распутин, и правда, много времени уделял больному царевичу, долго молился о здоровье мальчика, и вскоре выкинул малоубедительный для современных людей, но очень подходящий для своего времени фокус. Царский фаворит снова объявил, что ему во сне явились святые и показали двенадцать церквей, по числу апостолов, на разных краях империи. Колокольный звон этих церквей, сливаясь в единый поток, должен был улучшать состояние цесаревича. Стоит ли говорить, что к строительству приступили незамедлительно?

Таким образом, Алексеевская церковь в Похребя должна была стать одной из двенадцати одинаковых церквей, которым по августейшему приказу предназначалось стоять на окраинах Российской империи. Возвели только семь храмов. Оставшиеся пять еще не успели заложить, когда вся императорская семья 17 июля 1918 года была расстреляна большевиками. Маленький царевич Алексей, которому было без малого 14 лет, так и не успел оправиться от последнего приступа гемофилии, и на казнь его на руках вынес отец. Не похоже, чтобы волшебный колокольный звон помог юному царевичу.

Последняя из известных фотографий царевича, сделанная в 1918 году в Тобольске

К сожалению, нам не удалось выяснить, стоят ли где-нибудь еще похожие памятные церкви, но есть все основания полагать, что Похребская церковь – последняя сохранившаяся.

И оттого вдвойне печально, что уникальный архитектурный и исторический памятник сегодня выглядит так же, как выглядел в 1944 году, в последний день своего официального существования, после безжалостных артобстрелов фашистов. Неподалеку от села Похребя вражеские войска форсировали Днестр, и осколки Ясско-Кишиневской операции залетели и сюда. Свято-Алексеевскую церковь бомбили особенно ожесточенно, как господствующее по высоте здание – из страха, что с крыши советские солдаты смогут вести корректировку артиллерийского огня. Колокольня, стоявшая возле, была уничтожена до основания.

Казалось бы, мы только что праздновали семидесятилетие Победы, а война так никуда и не делась. Она прочно засела в стенах удивительного храма,  изрешетила грубыми снарядами, как морщинами, его прекрасные стены в византийском стиле. Теперь Алексеевская церковь хранит память сразу о двух великих зверствах двадцатого столетия.

Несколько лет назад, в день столетия храма, религиозные сообщества встрепенулись и решили, что неплохо было бы отреставрировать замечательное здание, но решения с действиями пока не встретились. У некогда замурованного витражного окна, вскоре ставшего одним из входов в церковь, лежат аккуратные кучки строительного мусора, да в трех метрах от фундамента сложена груда булыжников. Вот и все восстановительные работы. Правда, нужно отдать должное почтительности жителей селя Похребя – в вековых руинах исключительно чисто, нет даже окурков, бутылок и надписей на стенах. Почти.

В 2013 году храм снова освятили, а в 2014 возвели небольшую часовенку со стеклопакетами и альковом, потому что Алексеевская церковь, несмотря на свое внешнее могущество и великолепие, кажется, уже не привечает бога в своих стенах. Только скворцов и вечную память о том, что не должно быть забыто, но почему-то с готовностью отринуто нами. Нехорошо получилось.