Chapter Text
Он подавил ещё один зевок, зная, что Хозяину не понравится, если он покажет ему, как устал. Было поздно, очень поздно – намного позже того времени, когда Хозяин обычно отправлял его спать. Может быть, про него забыли? Он был далеко вне поля зрения Хозяина, который сидел в кресле у стола и, казалось, целую вечность разговаривал с кем-то по телефону. Он еле сдержался, чтобы не поёрзать от нетерпения. Хозяин гордился его дисциплинированностью – он сам так сказал. А для него самое главное – угодить Хозяину.
Наконец, Хозяин повесил трубку. Он встал и вышел из комнаты, прошёл дальше по коридору, даже не оборачиваясь, чтобы убедиться, что его новый, самый младший раб следует за ним.
А он, конечно, последовал – остаться там было немыслимо. Хозяин ещё его не отпустил. Он семенил за ним своими тощими длинными ножками, и на каждый шаг Хозяина делал три, чтобы не отставать. Он ждал обычного приказа возвращаться в свою комнату и ложиться спать, но так и не дождался.
Они дошли до спальни Хозяина, где его ждали две рабыни, чтобы помочь ему раздеться и подготовить его ко сну. Он стоял у изножья кровати, переминаясь с ноги на ногу, не понимая, что от него ждут теперь. Хозяин игнорировал его, как будто его там не было, но это не давало ему права плохо себя вести.
Наконец, Хозяин выпроводил обеих девиц из комнаты и закрыл за ними дверь. Он прошёл к кровати в западном стиле в своём парчовом халате, и пружины матраса жалобно заскрипели под его немаленьким весом. Он похлопал по шёлковым простыням рядом с собой, приглашая его сесть.
Мальчик неуверенно подошёл, и он подбодрил его кивком. Малыш попытался запрыгнуть на кровать и сесть на указанное место, но это кровать была даже выше, чем большинство кроватей в западном стиле, и он не смог на неё залезть. Посмеиваясь, Хозяин наклонился и взял его под мышками, поднимая на кровать и усаживая рядом с собой. Он сидел абсолютно неподвижно, удивлённо распахнув глаза – иногда Хозяин гладил его по голове или хлопал по плечу, когда был им доволен, но он ещё никогда не прикасался к нему ТАК. Это значит, что он им очень доволен?
- Поговори со мной, дитя, - скомандовал Хозяин, - Скажи мне, тебе здесь нравится?
- Сэр? – нерешительно спросил он, не зная правильного ответа.
- Здесь тебе нравится больше, чем в гареме твоего старого Хозяина?
Ответ на этот вопрос был простым – даже если бы ему тут не нравилось, нельзя было этого говорить.
- Конечно, сэр! Намного.
Хозяин протянул руку и погладил его по волосам, не потрепал, как обычно, а нежно приласкал, как обычно делала kaa-san.
- Это хорошо. Я хочу, чтобы ты был здесь счастлив. Ты особенный малыш, и у меня на тебя большие планы.
Он покраснел от смущения, наслаждаясь похвалой и стараясь не ёрзать от удовольствия. Хозяин думает, что он особенный! Особенные рабы получают особые привилегии, точно, как и говорила kaa-san ещё давно – много месяцев назад. Он всё ещё иногда скучал по маме, лёжа по ночам в своей постели, но он знал, что она бы хотела, чтобы он был счастлив, и чтобы Хозяин был им доволен.
- Действительно, очень особенный, - продолжил Хозяин, убрав руку от его волос и начиная поглаживать кожу. Его пальцы скользнули вниз по щеке мальчика и вверх по его шее, заставляя его вздрогнуть. Это прикосновение было странным, непохожим на то, что он чувствовал когда-либо раньше, и ему стало немного неловко.
- Ты хочешь понравиться мне, не так ли?
Он помедлил, сомневаясь, действовал ли ещё приказ говорить.
- Да, сэр, очень сильно, - наконец, осмелился сказать он, и Хозяин улыбнулся ему. Он улыбнулся в ответ, радуясь, что сделал правильный выбор.
- Ты никогда не ослушаешься приказа, не так ли? – спросил Хозяин, и он замотал головой. Из-за этого рука Хозяина соскользнула с его щеки и упала на его плечо, и мужчина начал гладить его по руке.
- Ты такой хороший мальчик. Такой усердный, всегда готов услужить. Ты знаешь, что рабы делают здесь, в моей комнате, по ночам?
Он неуверенно покачал головой. Он слышал, как рабы постарше говорили о том, что Хозяина нужно «обслужить» ночью, но не знал, что это значит. Он сказал это, и Хозяин рассмеялся.
- О, это совершенно особенная привилегия. Её удостаиваются только самые лучшие рабы. Ты бы хотел это сделать?
- О, ДА! – воскликнул он, в восторге от одной мысли об этом. Его kaa-san бы так гордилась им, если бы она только знала!
- Какой хороший мальчик! – воскликнул Хозяин. – Так, сначала это может показаться немного странным, но веди себя хорошо и делай, как я скажу, и будешь вознаграждён.
Он кивнул, с любопытством наблюдая, как рука Хозяина скользнула с его плеча на грудь.
- Сними рубашку, - скомандовал Хозяин, и он послушался. Он был одет в узкую рубашку без рукавов и тесные штаны, которые Хозяин выдал ему в его первый день. Их было приказано носить каждый день, если не дадут другого приказа.
- Молодец, - сказал Хозяин. – Теперь снимай штаны.
Для этого ему пришлось встать, соскользнув с края кровати, после того, как он получил молчаливое разрешение Хозяина. Снять штаны было довольно сложно, но он справился с этим, даже не садясь на пол, как всегда. Хозяин внимательно наблюдал за ним, и в его тёмных глазах читалась незнакомая ему эмоция. Он чувствовал, как давит на него его душный взгляд, тяжёлый и немного пугающий.
- Умница, - похвалил его Хозяин неожиданно хриплым голосом. – И нижнее бельё – это нельзя делать в одежде.
Он удивился, для чего, чёрт побери, нужно было быть голым – он знал только, что рабов заставляли раздеться для наказания, но Хозяин пообещал, что наградит его. Он нерешительно выполнил приказ, и когда Хозяин снова протянул руку, чтобы дотронуться до его плеча, в нём что-то затрепетало.
- А теперь обратно на кровать, - приказал мужчина, снова его поднимая. Его пальцы задержались на его теле, скользя по его бёдрам и животу, и заставляя его дрожать.
- Встань на колени и дай мне посмотреть на тебя.
Он принял нужную позу, аккуратно поджав под себя ноги, что было не так просто сделать на мягком матрасе. Он опустил руки по бокам, сдерживая себя, чтобы не прикрыться от взгляда Хозяина. Это было глупо – Хозяин мог смотреть на него и трогать сколько и когда захочет. Бояться не было причин – это была особая привилегия! Хозяин снова протянул руки, проводя ими по его груди и бёдрам, и заставляя его дрожать от лёгкой щекотки.
- Такой нежный, - воскликнул мужчина изумлённо, - Как жаль, что твой старый Хозяин не заботился о тебе – твоя спина не должна быть в таком ужасном состоянии, - добавил он, проводя пальцами по одному из множества шрамов на его спине. – Ну что же, это уже не важно. Спереди ты выглядишь просто идеально, а твои манеры более чем компенсируют все твои недостатки.
Он не был уверен, что значила вся эта пафосная речь, но понял, что Хозяин снова был им доволен. Он покраснел от удовольствия, радостно улыбаясь.
- Да, ты такой хорошенький, когда улыбаешься, мой мальчик, - кивнул Хозяин. – А теперь немного расставь колени – да, вот так.
Хозяин подтолкнул его ноги своей большой ладонью, заставляя его развести их настолько, что он почувствовал себя ещё более обнажённым. Рука Хозяина проследовала вверх по внутренней стороне его бедра, и он приласкал то место, из которого он делал пи-пи. Он снова вздрогнул от прикосновения грубой кожи пальцев Хозяина к чувствительной коже, которое было почти болезненным.
- А теперь будь хорошим мальчиком и не двигайся, - выдохнул Хозяин сдавленным, хриплым голосом. Он замер, стараясь не двигать ни одной мышцей, как ему и приказали. Дрожь ушла, но тот беспокойный трепет внутри остался.
- Я покажу тебе что-то особенное, - сказал Хозяин, протягивая руку, чтобы развязать пояс своего халата. Он распахнулся, показывая, что Хозяин тоже был обнажён. – Видишь, как много между нами различий.
Он посмотрел, и увидел много различий, не только в размере. На груди Хозяина были волосы, немного, но были. Они окружали две штучки, которые иногда вставали, если было холодно – «соски», как их называли более взрослые рабы. У Хозяина они стояли, хотя в комнате было тепло. Волосы соединялись в тонкую полоску и спускались по его животу к гораздо более густым зарослям, вокруг того органа, из которого ОН делал пи-пи. Он выглядел забавно – напряжённый и твёрдый, вместо того, чтобы быть мягким и упругим, он стоял, отклонившись в сторону от его тела. А ещё он был тёмно-красным, как будто Хозяин обжёг его или ушиб, и мальчик заворожённо уставился на него.
- Нравится? – спросил Хозяин, и он кивнул, хотя ему совсем не понравилось то, что он увидел. – Потрогай.
Он неохотно протянул руку, проводя вдоль него пальцами. Орган дёрнулся от его прикосновения, будто бы оживая, и он отдёрнул руку от неожиданности. Хозяин рассмеялся и сам положил на него свою большую ладонь, поглаживая вверх и вниз по всей длине.
- Однажды я и тебе позволю делать это, - сказал Хозяин, и его дыхание стало неровным, как будто он долго бегал. – Я научу тебя, как трогать его руками и ртом. Сначала тебе не понравится, но ты хороший мальчик, и я знаю, что ты постараешься. А со временем тебе это понравится так же сильно, как и мне.
Он продолжил смотреть на него круглыми от волнения глазами, заставляя себя не дрожать исключительно усилием воли. Он хотел угодить Хозяину, ПРАВДА хотел, но это казалось таким странным…но Хозяин сказал, что ему понравится, а Хозяин всегда прав. Альтернатива – наказание, которому на его глазах подверглась его kaa-san – пугало его до смерти.
Хозяин уже начал кряхтеть, а его лицо покраснело от напряжения. Его глаза бегали по телу худенького обнажённого мальчика, сидящего перед ним, и он протянул свободную руку, чтобы снова его потрогать. Он погладил грудь мальчика в такт с тем, как поглаживал себя, а затем его лицо вдруг напряглось, и из его тела брызнула горячая белая жидкость.
Сначала он подумал, что Хозяин помочился на него, и это его шокировало. Но жидкость, покрывающая его грудь и живот, была гуще и тяжелее мочи, и другого цвета. Хозяин протянул руку, растирая липкую субстанцию по его груди и бёдрам, размазывая её по всему телу мальчика. Она практически сразу начала остывать, густея и превращаясь в отвратительное месиво.
- Такой красивый, - прошептал Хозяин, его глаза всё ещё лихорадочно блестели, - Такой прекрасный. Ты будешь гордостью моего гарема, мальчик. А теперь ляг рядом со мной. С этого момента ты всегда будешь спать здесь, чтобы я мог учить тебя каждую ночь. Ты будешь умницей и быстро научишься, так ведь?
Он кивнул, переползая к изголовью кровати, мечтая о том, чтобы осмелиться стереть с себя эту отвратительную гадость. Но Хозяин намазал его этим и не сказал, что это можно убрать, а значит, оно остаётся. Хозяин лёг позади него, подтянув его к своему намного большему телу, и он почувствовал, что ЭТО прижимается к его попе. Сейчас оно не было таким твёрдым, но ему всё ещё было неловко. Хозяин медленно уснул, одной рукой собственнически сжимая обнажённое бедро мальчика…
Вторую ночь подряд Шульдих вскакивал в кровати с бешено бьющимся сердцем, просыпаясь от кошмара. Он схватился за спинку кровати, чтобы остановить головокружение, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Он захлопнул щиты, как только понял, что происходит, перекрывая поток воспоминаний о том, что происходило после событий его сна. Первый кошмар уже был хуже некуда, он не хотел знать больше ничего об извращениях прежнего Хозяина Наги. Твою мать, мальчику было всего четыре года!
Немного опомнившись, он выскользнул из кровати и побежал к комнате мальчика. Он ни за что не позволит снам об ЭТОМ мучить бедного ребёнка дольше, чем они мучали его! Он ворвался в комнату Наги, подлетел прямиком к его кровати и протянул руку, чтобы потрясти его, готовый к тому, что мальчик оттолкнёт его своим Даром.
В этот раз толчок был сильнее. Наги резко проснулся со сдавленным воплем, и его сила швырнула Шульдиха через всю комнату и сильно приложила об стену. Удар оглушил его, и он ненадолго потерял равновесие. По тому, что мальчик оглядывался, шаря по комнате невидящим взглядом, он понял, что он ещё не до конца освободился из пут кошмарного сна.
- Наги, ПРОСНИСЬ! – рявкнул он, подкрепляя приказ ментальным импульсом, чтобы пробиться к мальчику через всепоглощающий страх. Наги вскинул голову и уставился на Шульдиха, тяжело дыша и дрожа всем телом.
- Ш…Шульдих? – прошептал он срывающимся от страха и комка в горле голосом. Его глаза были полны слёз и скатывались по щекам, когда он позвал: - Шу…
- Шшш, я здесь, ты в безопасности, - успокоил его Шульдих, медленно подходя к кровати, чтобы снова не напугать его. Он осторожно сел на край кровати и сгрёб рыдающего мальчика в свои объятия. – Всё хорошо. Они больше не причинят тебе вреда. Боже мой, эти больные ублюдки – ты же был совсем ребёнком!
Наги плакал в его голое плечо, со слезами выплакивая всю боль, которую он держал в себе так долго. Шульдих подвинулся так, чтобы занять ту же позу, что и прошлой ночью: он лежал на спине, а Наги – у него под боком, положив голову на его плечо. Он успокаивающе поглаживал мальчика по плечу и так сильно, как только мог, передавал ему своё одобрение и привязанность.
- Всё хорошо, - повторял он опять и опять, мысленно и вслух, под непрекращающийся поток слёз.
- Было больно… - заикаясь, шептал Наги, практически не осознавая, что говорит, но не в силах и дальше держать свои чувства при себе. – Было так больно, а лучше н-не стало, хотя он об-бещал…
- Это не всегда больно, - пробормотал Шульдих, крепко его обнимая. – Иногда это бывает приятно. Эти ублюдки просто никогда не пытались, чтобы и тебе было хорошо, вот и всё. А ты был слишком маленьким, когда это началось. Тебе не дали ни единого шанса, liebe.
Ласковое немецкое прозвище сорвалось с его губ автоматически, но подумав, он решил, что мальчику оно подходит.
- Liebchen, - прошептал он снова, поглаживая его по волосам, - Я никогда больше не позволю им сделать это с тобой, обещаю. Никогда!
Он закрыл глаза, чувствуя, как решимость заполняет его грудь, и делясь ею с Наги.
- Поспи, liebe. Я буду здесь, чтобы оберегать тебя и твои сны.
Вторую ночь подряд Наги засыпал в его руках со странно умиротворённым выражением на заплаканном лице, и он думал, проваливаясь в дрёму, что может привыкнуть к этой «помощи ближнему», если не будет осторожен...
Шульдих полулежал, откинувшись на спинку кровати, и читал один из своих романов на немецком под аккомпанемент щёлканья клавиш на клавиатуре. Наги устроился на своём новом рабочем стуле, достаточно высоком, чтобы находиться на удобной высоте по отношению к столу. Его руки бездвижно зависли над клавиатурой – вместо того, чтобы учиться печатать, он научился использовать свою силу, чтобы управлять клавишами. Получалось пока неуклюже и медленно, но учитывая, что он достиг этого после лишь трёх месяцев практики, это был впечатляющий результат.
Использовать Дар, чтобы печатать, было идеей Кроуфорда – "это хорошее упражнение для развития мелкой моторики," - сказал он. Наги пристрастился к использованию своего Дара, как утка к хлебу, как только смирился с реальностью его существования. Теперь он использовал его для всего – куда бы он ни шёл в их квартире, за ним часто тянулся небольшой шлейф из парящих предметов. Шульдиха бесконечно забавляло наблюдать за тем, как он неосознанно протягивал руку, чтобы взять вещь, которая лежала на другом конце комнаты, и заставлял её лететь к нему в руки. Если бы Кроуфорд и Шульдих не заставляли его заниматься с ними физкультурой и то, что ему не было разрешено использовать свои силы вне квартиры, он бы рисковал окончательно облениться.
Всего за три месяца, проведённые с ними, он делал поразительные успехи, несмотря на то, что теперь он тратил немного больше времени на освоение новых знаний. Он наконец смог разобраться, что такое «хочу» – в определённых случаях он мог свободно сказать Шульдиху о своих предпочтениях. Конечно, его «предпочтения» часто походили на то, что, как он думал, его Хозяин ХОТЕЛ, чтобы он хотел, но иногда его выбор на самом деле был его собственным. Например, если у него было свободное время и выбор между чтением книги, просмотром фильма и работы на компьютере, при условии, что Шульдих ясно дал ему понять, что ЕМУ было без разницы, что выберет мальчик, Наги неизменно проводил каждую свободную минуту за компьютером.
Помимо всего, он наконец начал проявлять агрессию во время их тренировок. Кроуфорд учил его подключать свой Дар к боевым приёмам, и он проявлял признаки того, что станет очень опасным противником. Он начинал осознавать, что у него были навыки и способности, которых не хватало его партнёрам по команде, и что они искренне хотели, чтобы он вносил свой вклад в их планы и стратегии. Окончательное решение, конечно, всегда принимал Кроуфорд, но теперь Наги по-настоящему стал частью команды.
Он всё ещё не был «в порядке», о нет. Чтобы возместить ущерб, нанесённый тринадцатью годами рабства и насилия, понадобится больше трёх месяцев. У него всё ещё была проблема с тем, чтобы поесть без приказа, и он всегда плохо спал, если засыпал без разрешения. Шульдих бросил затею со сном в отдельных комнатах к концу первой недели – он неизбежно оказывался в постели мальчика, успокаивая его после кошмаров, и ему надоело вставать посреди ночи, чтобы перелечь. Бóльшая часть одежды, компьютер и книги Наги остались в его комнате, но по ночам он спал у Шульдиха.
Также он всё ещё воспринимал всё в упрёк до такой степени, что и Кроуфорду, и Шульдиху приходилось тщательно следить за тем, что они говорят и делают в его присутствии. Один случайный строгий взгляд мог вернуть его к смиренному молчанию на день или больше, а когда Кроуфорд однажды накричал на Шульдиха в присутствии Наги, тот целую неделю НИЧЕГО не делал без приказа в страхе, что удостоится такого же обращения.
К тому же, Шульдиху приходилось очень внимательно следить за подсознательными реакциями Наги на некоторые приказы. Наги бы сделал всё, что ему скажут, вне зависимости от того, как ему не нравился приказ – Шульдих мог заставить его есть дерьмо, и он бы беспрекословно подчинился, никак не показывая свою настоящую реакцию. Но пока Шульдих следил за тем, что мальчик на самом деле думал, он мог отменить или поменять любой приказ, который по-настоящему расстраивал Наги.
Даже сейчас он не проявлял инициативу, несмотря на то, что он мог и пошёл бы дальше базовых инструкций, чтобы выполнить задание, которое ему дали. Он научился практически полностью игнорировать присутствие Кроуфорда – конечно, он продолжал подчиняться всем приказам американца, но именно от Шульдиха он ждал похвалы и одобрения, и приказов.
Шульдих оторвал взгляд от книги, чтобы посмотреть, чем занят мальчик, и увидел чёрный экран с дюжинами строчек текста.
- Что ты делаешь? – спросил он с любопытством. Он многого не знал о компьютерах, но мог узнать язык программирования, когда видел его. Как и ожидалось, Наги слёту выучил английский, пусть читать и воспринимать язык на слух у него пока получалось лучше, чем разговаривать.
- Кроуфорд сказал мне узнать, что такое «хакерство» и научиться этому, - ответил японец, не отрывая глаз от экрана. – Это весело – сложно, но очень интересно.
Шульдих фыркнул и покачал головой. По-видимому, у Кроуфорда было какое-то видение о пользе мальчика для команды в будущем, которое побудило его отдать Наги такой приказ. Его не должно было это удивить, на самом деле – это было именно то, под что был заточен острый ум Наги.
- Удачи, - только и сказал он, возвращаясь к чтению. Он начинал осознавать, что у него лучше получалось расслабляться, когда Наги был в его поле зрения, поэтому он сидел здесь с книгой, вместо того, чтобы устроиться в гостиной с Кроуфордом или развалиться на своей кровати.
*Шульдих, * - мысленно позвал его голос Кроуфорда. *Приведи Наги. Есть работа на сегодняшний вечер. *
Шульдих оживился, заинтересовавшись. Американец уже некоторое время намекал на то, что подумывает о том, чтобы взять Наги с собой на одно из их заданий от Такатори, в качестве тренировки. Шульдих не был уверен, что мальчик был готов к такому шагу – он всё ещё чувствовал себя неуверенно в присутствии кого-то, кроме них двоих – но Кроуфорд, конечно, был бы в курсе, если что-то может пойти не так. Видимо, это был решающий вечер.
- Миссия, - сказал он Наги, садясь на кровати и откладывая книгу. Мальчик поднял голову, и он увидел в его глазах тревогу и нерешительность, которые всегда появлялись там, когда Шульдих и Кроуфорд оставляли его одного, уходя на работу. – Не смотри на меня так, - с усмешкой добавил Шульдих. – Ты тоже идёшь.
Глаза Наги округлились от удивления, но он послушно выключил компьютер и поспешил за Шульдихом в гостиную. Кроуфорд сидел там в его обычном деловом костюме, рассматривая свой девятимиллиметровый пистолет. Он поднял голову, когда они вошли, и кивком пригласил их сесть. Наги немедленно повиновался, а Шульдих отошёл, чтобы достать свои собственные пистолеты из сейфа. Он любил своё оружие, его тяжесть и запах пороха, ощущение гладкости металлического корпуса и то, как удобно оно лежало в руке.
Кроуфорд покачал головой, жестом приказывая ему отойти от сейфа.
- Не сегодня, - сказал он, и Шульдих удивлённо взглянул на него. Он не брал с собой пистолеты только тогда, когда они ходили на одну из БДСМ-вечеринок. – Сегодня только я буду вооружён – вы с Наги нужны для отвода глаз.
Шульдих нахмурился, начиная понимать, к чему он ведёт.
- Почему? – резко спросил он и встал за диваном, на котором сидел Наги. Он положил руку на его голову, чтобы успокоить своим присутствием. Шульдих не хотел, чтобы мальчик запаниковал, если они с американцем опять начнут орать друг на друга. – Куда мы идём?
- На ежемесячную вечеринку Шигеру, - спокойно ответил Кроуфорд. Взгляд его золотистых глаз оставался безразличным, не выдавая его настоящих чувств. Шульдих почувствовал, как напрягся Наги под его рукой, услышав имя своего предыдущего Хозяина, и выругался.
*О чём ты, блять, ДУМАЕШЬ? * - прошипел он на провидца, не веря своим ушам. *Нельзя брать Наги на такие вечеринки! Он ещё к этому не готов! Конференция или политическое собрание – может быть, но не это! *
Лицо Кроуфорда приняло такое холодное выражение, будто температура в комнате упала градусов на двадцать, но это нисколько не напугало телепата.
- Необходимо, чтобы сегодня вечером присутствовали все трое. – коротко ответил он, заканчивая разговор. Обычно так бы и произошло – он даже не стал говорить, что у него было видение о том, что этим вечером произойдёт что-то важное – но Шульдих не мог так это оставить. Наги всё ещё не хватало твёрдости характера, чтобы отказаться выполнять приказ кого-либо кроме своего Хозяина, и он ещё не скоро её обретёт. На этой вечеринке он будет приманкой для акул, и Кроуфорд будет не в состоянии постоянно присматривать за ним и выполнять свою работу одновременно. Шульдих же совсем не сможет защитить его, потому что он тоже раб.
- Ты не можешь! – закричал он вслух, заставляя себя понизить голос, чувствуя, как Наги дёрнулся от его крика. *Кроуфорд, ты не можешь это сделать, * - продолжил он ментально, с трудом держа себя в руках. *Он этого не вынесет. Единственный приказ одного из этих скотов похерит весь прогресс, которого мы достигли за последние три месяца. Хуже того, его сила уже заметно возросла, и если он запаникует, то пол зала разнесёт! *
- Это необходимо, и это НЕ обсуждается, - повторил Кроуфорд, сверля его взглядом в ответ. – Наги справится, разговор закончен.
Он встал и смахнул с пиджака невидимую пылинку, одним плавным движением заправляя пистолет в кобуру.
- Ваши костюмы в коробках на столе. Я буду ждать вас внизу – поторопитесь.
Игнорируя яростные – очень изощрённые, но анатомически невозможные – проклятия, которые посылал ему Шульдих, он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Шульдих смотрел ему в след с открытым ртом, поражаясь чистейшей наглости мужчины.
- Ублюдок, - наконец, прорычал он, сжимая свободную руку в кулак. – Ты ЗАПЛАТИШЬ за это, Брэд, - тихо пообещал он.
- Ш-Шульдих? – неуверенно позвал Наги, возвращая себе его внимание. Наги обернулся и смотрел на него круглыми от страха синими глазами, и он почувствовал укол совести за то, что так сильно расстроил малыша. – Ч-что нам нужно сделать?
- Мы пойдём на вечеринку, - сказал Шульдих, стараясь говорить мягче и удивляясь тому, что голос его слушается. – Всё будет хорошо, я обещаю. Просто делай, что говорит тебе Кроуфорд, и держись поближе ко мне - и ты будешь в порядке. Ты не обязан исполнять ничьи приказы, кроме приказов Кроуфорда, договорились?
Наги кивнул, но он дрожал и был напуган. Шульдих снова тихо выругался, взял его за руку и потянул за собой.
- Пойдём, посмотрим, что он нам принёс.
Коробки на кухонном столе были белыми, без каких-либо опознавательных знаков. Шульдих снял крышку с той, что лежала сверху, и увидел внутри кипу тонкой чёрной ткани. Он вытряхнул из коробки первую деталь костюма и сразу понял, что он предназначался ему – практически прозрачная рубашка доходила бы Наги до колен. Он бросил её обратно и распахнул вторую коробку.
Он задохнулся от возмущения, увидев внутри кожу, и добавил ещё парочку проклятий к своим мыслям о Кроуфорде. *Пошёл ты, садистский ублюдок! * - мысленно крикнул он американцу в надежде, что Кроуфорд отреагирует на его злобный комментарий. Портупея и узкие трусики повторяли костюм, в котором Кроуфорд привёл Наги домой: он был целиком из чёрной кожи с серебристыми пряжками. Увидев его, мальчик сжался от страха и прильнул к нему, крупно дрожа и цепляясь за рубашку телепата.
- Всё будет хорошо, - сказал Шульдих, но его сердце было не на месте. Он был совершенно вне себя от того, что Кроуфорд заставляет мальчика пройти через это – даже если этим вечером им и БЫЛО необходимо пойти туда втроём, не было никаких причин заставлять его идти в таком виде. Он никогда не требовал, чтобы Шульдих надевал что-то настолько унизительное; на самом деле, обычно он позволял телепату самому выбирать, в чём он пойдёт на вечеринку, при условии, что он подберёт что-то подходящее.
Он раздражённо вытряхнул содержимое обеих коробок на стол. Из его коробки вместе с одеждой выпал тюбик блеска для тела, и он понял, почему материал был таким тонким – так через одежду будут просвечивать блёстки. Выругавшись, он собрал всю одежду в охапку и отправился в свою комнату, бормоча себе под нос проклятия на английском и немецком. Наги последовал за ним, излучая страх и панику, и ради него Шульдих заставил себя успокоиться.
Сначала он помог Наги одеться и отправил его посидеть на кровати, пока собирался сам. Он видел затянутого в кожу мальчика позади себя через зеркало, и его вид взбесил Шульдиха ещё сильнее, но он сдержал свой гнев. Телекинетик молчал, высоко подтянув колени к плечам и обняв их руками, следя за каждым его движением.
Он неохотно признал, что костюм, который Кроуфорд выбрал для него, выглядел чертовски хорошо. Поверх густо нанесённого мерцающего блеска для тела прозрачная ткань создавала иллюзию, что его тело туго оплетала тонкая медная проволока. Единственным, что спасало его от полной непристойности, была полоса плотного материала медного цвета, закрывающая пах, в форме g-стрингов. Слаба богу, уже наступило лето, иначе они бы оба закоченели! Разумеется, по пути на вечеринку они должны были быть в длинных плащах, чтобы не привлекать к себе внимания на улице.
Он мысленно подбадривал Наги так сильно, как только мог, когда они взяли плащи и вышли за дверь, изо всех сил стараясь спрятать от него свой гнев. О, Кроуфорд ещё наслушается от него, когда они вернутся домой и мальчик будет цел и невредим лежать в кровати! За последний год, а в особенности последние три месяца, Шульдиха всё сильнее раздражал его Хозяин, но эта его выходка могла оказаться последней каплей.
Такатори подлил масла в огонь, распорядившись, чтобы они поехали вместе с ним на лимузине, вместо того, чтобы как обычно ехать за ним в машине Кроуфорда. Это был лишь предлог по пути залить Наги слюнями, понял дымящийся от злости Шульдих, блокируя головокружительную похоть влиятельного политика. Он был просто отвратителен, тут и говорить нечего, и Шульдих ненавидел находиться рядом с ним больше всего на свете.
Поездка на вечеринку была бесконечной. Наги съёжился в углу на своём сидении, а Шульдих сидел рядом с ним, пытаясь закрыть его собой и при этом не бросать свирепые взгляды на Кроуфорда и Такатори, сидящих напротив.
- Что же, кажется, вы чудесно поработали с вашей новой игрушкой, Кроуфорд-сан, - похвалил он, разглядывая Наги, как изысканный десерт, который он хотел съесть. – Такая тихая, послушная безделушка, не так ли? Кажется, вы всегда получаете самое лучшее. Должен признать, я жалею, что отдал вам Шульдиха – мальчик, которого я выбрал ему на замену, и в подмётки ему не годился.
Он на некоторое время перевёл на немца свой похотливый взгляд, и Шульдих едва не содрогнулся от воспоминания, как он был близок к тому, чтобы стать личной секс-игрушкой Такатори. Только вмешательство Кроуфорда и его собственные манипуляции с мыслями политика спасли его.
- Полагаю, вы уже готовы одолжить мне его на одну ночь? – продолжил Такатори, и Шульдих замер. Неважно, кого из них он имел в виду – его самого или Наги; – оба варианта были неприемлемы.
Перед тем, как заговорить, Кроуфорд выдержал чудовищно долгую паузу – Шульдих поражённо посмотрел на него, когда ему показалось, что он на самом деле может согласиться.
- Нет, - наконец, сказал американец, к большому облегчению Шульдиха. – Сложно тренировать их так, чтобы они оба были и хорошими рабами, и компетентными телохранителями для вас, Такатори-сама. Боюсь, что, если прервать тренировки даже на один вечер с вами, это приведёт к плачевному результату.
- Ну, что же, - вздохнул Такатори, пожимая плечами. – В следующий раз, когда вы проявите интерес к игрушке, мне просто придётся постараться заполучить её первым! – Он рассмеялся, будто только что искромётно пошутил, и его живот запрыгал от смеха. Кроуфорд просто поправил очки, бросая на Шульдиха холодный взгляд.
*Скажи мне, что ты на самом деле не думал отдать ему одного из нас, * - возмущённо потребовал Шульдих.
*Если бы я это сделал, он бы воспринял это как разрешение приставать к вам, когда ему вздумается, * - ответил провидец. *Это неприемлемо, и скомпрометировало бы цель нашего реального нахождения здесь. *
Шульдиху не понравилось то, что он на самом деле имел в виду – если бы это НЕ подвергало их миссию риску, Кроуфорд бы согласился. *Лучше не беси меня, Кроуфорд, * - предупредил он американца угрожающим тоном. *Когда я согласился пойти с тобой, ты поклялся, что он никогда ко мне не прикоснётся, и лучше, блять, сдержи это обещание, или я нахуй вынесу тебе мозг, и твой хвалёный щит тебя не спасёт! *
Кроуфорд промолчал, но взгляд, который он бросил на Наги, сказал Шульдиху, что он думал о том, чтобы отдать Такатори вовсе не немца. *НУ, блять, НЕТ! * - прорычал Шульдих, изо всех сил стараясь сохранить нормальное выражение лица. *Если Такатори хоть пальцем его тронет, я его отстрелю, * - поклялся он. *Не подпускай его и других извращенцев к Наги, или тебе не поздоровится. Поверь, разъярённый телепат – это НЕ то, что тебе нужно – я нахуй испорчу твою жизнь, ты меня понял? *
*Я тебя понял, * - спокойно ответил Кроуфорд, которого, казалось, ничуть не задели его страшные угрозы. *А теперь сосредоточься на работе – мы почти приехали. *
Вечеринка была многолюдной и шумной, как и все подобные мероприятия. Шигеру, хозяин вечера, до неприличия интимно остановил взгляд сначала на паху Шульдиха, а затем – Наги. В прошлом он владел ими обоими, и, видимо, всё ещё испытывал к ним собственнические чувства. Кроуфорд не торопился осадить его, как обычно, и Шульдих начинал переживать, что его Хозяин на самом деле не планировал защищать своих рабов от хищников.
Он не мог понять, что нашло на американца. Обычно он всегда владел ситуацией и был готов защитить Шульдиха от попыток других Доминантов отдавать ему приказы. Его сила всегда подсказывала ему, когда произойдёт тот или иной инцидент, и он всегда был готов его предотвратить. Но сейчас казалось, что он чуть ли не сомневался, обдумывая все возможности развития событий, прежде чем нехотя сделать усилие, чтобы спасти Шульдиха – или, что случалось чаще, Наги – от акул. Наги прилип к Шульдиху, как приклеенный, как будто надеялся, что его не заметят, если он сольётся с телепатом. Со своей стороны, Шульдих изо всех сил старался не позволять другим Доминантам даже думать о том, чтобы сделать что-то с мальчиком, но ему было трудно следить за всеми вокруг них одновременно.
Также, казалось, Кроуфорд был намерен разлучить их – он приказывал Шульдиху принести напитки, оставляя Наги с собой, или, что ещё хуже, приказывал Наги принести что-то, оставляя с собой Шульдиха. Шульдих мысленно высказывал Кроуфорду всё, что о нём думал, но тот либо не слушал, либо ему просто было побоку, что телепат думает о его действиях. Чем дольше они там находились, тем более напуганным и отрешённым становился Наги из-за многочисленных щипков и поглаживаний, и всё сильнее замыкался в себе.
Шульдих был вне себя от ярости и изо всех сил пытался скрыть это. Он обещал Наги, что защитит его именно от этого дерьма, и вот он стоит здесь, связанный по рукам и ногам. Он не мог сделать ничего, чтобы помочь мальчику, без разрешения своего Хозяина, но такового не ожидалось. Он помрачнел, заметив, что ещё один мужчина пытается облапать Наги, когда мальчик возвращался с очередным подносом с напитками, и мысленно послал покусившемуся на него Дому острый укол боли. Мужчина отшатнулся и нахмурился, озадаченный тем, почему у него вдруг началась жуткая мигрень.
У Шульдиха тоже разболелась голова: он пытался держать щиты достаточно высоко, чтобы его не поглотила садистская похоть окружающих, но и так, чтобы считывать с толпы достаточно, чтобы вовремя блокировать тех, кто собирался домогаться Наги. Рано или поздно он что-то упустит, и он просто не мог понять, почему Кроуфорд не относился к этой ситуации серьёзнее. Кому-то МОГЛО показаться, что Шульдих зря паниковал – Кроуфорд должен был предвидеть, что если он продолжит так себя вести, громкой ссоры с Шульдихом ему не избежать.
- Шульдих, - сказал Кроуфорд спокойным и ровным, как всегда, голосом. Шульдих повернулся к нему, одновременно пытаясь присматривать за приближающимся к ним мальчиком. – Я проголодался. Принеси мне какой-нибудь еды с вон того столика.
Он кивком указал на сервант в дальнем конце комнаты, и Шульдих наградил его тяжёлым взглядом. Буквально в двадцати футах от них, на обратном пути Наги, стоял другой столик, заставленный едой. Мужчина намеренно отправлял его как можно дальше – почему? Его золотистые глаза оставались непроницаемыми, а щит, как всегда, непробиваемым, и Шульдих, скрепя сердце, отправился выполнять приказ.
Он не успел пройти и половины пути, когда его накрыло волной ужаса и голова пошла кругом. Он восстановил равновесие и автоматически поднял свои самые крепкие щиты, чтобы его самого не накрыло паникой. Бешено озираясь по сторонам, он увидел, как Шигеру грубо ласкает зад дрожащего Наги в нескольких футах от Кроуфорда. Ноздри Шульдиха раздувались от злости, и он перевёл взгляд на Кроуфорда, чтобы увидеть, что он делает.
Американец прислонился спиной к стене, с отсутствующим видом наблюдая, как домогаются его раба, как будто ему это было до лампочки. Наги застыл, боясь шевельнуться или возразить, и только его рассудок вопил от страха и отвращения. Шигеру сделал непристойный жест и Шульдих увидел, как мальчик отстранённо кивнул. Доминант расстегнул брюки, доставая свой член, и Наги опустился перед ним на колени, принимая пульсирующую плоть в свой рот.
Шульдих выругался вслух, чувствуя, как разум мальчика отступает, возвращаясь в добровольную психологическую тюрьму, которую он создал, чтобы защитить себя от такой жизни. Он буквально ВИДЕЛ, как прогресс, которого они достигли, вытаскивая из неё мальчика, вылетал в трубу. Он даже не осознавал, что идёт к ним, пока не начал ловить шокированные мысли окружающих – он не подчинился приказу, возвращаясь к своему Доминанту с пустыми руками, когда его отправили что-то принести.
*Пошли на хуй, * - злобно спроецировал он всему залу в общем, удовлетворённо наблюдая, как на их лицах проступает смятение. Он сосредоточился на движениях горла Наги, пока он двигался вдоль члена у него во рту, и выражении похотливого удовольствия на лице своего бывшего Хозяина, чувствуя, что вот-вот сорвётся. *Кроуфорд, да поможет мне Бог, я убью тебя, если ты не остановишь их СЕЙЧАС, * - прорычал он, быстро приближаясь к этой извращённой драматической сценке. Кроуфорд проигнорировал его, не отводя взгляда от того, как его раб обслуживает другого Доминанта, оградившись куда более прочным щитом.
Шульдих подошёл к своему Хозяину и схватил его за плечо, болезненно сжимая. *ОСТАНОВИ ИХ, * - потребовал он, сжимая руку американца так сильно, будто пытался раскрошить его кости. Кроуфорд холодно посмотрел на него.
- Убери руку, Шульдих, - сказал он вслух, игнорируя безумный гнев своего партнёра по команде. – Ты будешь наказан за такое неподчинение.
Шульдих повернулся и увидел, что Шигеру собрал в кулаки волосы мальчика, натягивая их так, что это наверняка причиняло боль. Лицо Наги было спокойным, но в его синих глазах он увидел надломленный, затравленный взгляд. *Прекрати, * - лихорадочно приказал ему Шульдих. *Наги, твою мать, просто прекрати! *
*Ты обещал, * - только и ответил он, и его мысленный ответ был таким тихим, что его было едва слышно даже в гулкой пустоте разума мальчика. *Шульдих, ты обещал, ты сказал, что защитишь меня, ты ОБЕЩАЛ… *
Этот сломленный, преданный шёпот был последней каплей. Он молниеносным движением выхватил из кобуры Кроуфорда пистолет, прежде чем он успел осознать, что происходит. Он без раздумий снял пистолет с предохранителя и крепко прижал дуло к виску американца.
- Прикажи ему остановиться, или я нахуй вышибу тебе мозги, - прорычал он. Взгляд разъярённых зелёных глаз встретился с непроницаемым золотом. – Прикажи ему остановиться, Кроуфорд!
Вокруг них повисла мёртвая тишина, всё движение в зале приостановилось. Никто не хотел пропустить разворачивающуюся здесь драму. Единственными звуками, которые были слышны, было его собственное дыхание и хлюпающие звуки, которые издавал Наги, давясь членом Шигеру.
- Он мой раб, и я могу делать с ним то, что считаю нужным, - отметил Кроуфорд, очевидно, не обращая внимание на то, что был в опасности. Палец Шульдиха на курке напрягся, он сжал губы в тонкую белую полоску. – Как и ты, Шульдих. Не вмешивайся.
- Пошёл ты, - огрызнулся Шульдих, резко срывая свободной рукой ошейник со своего горла. Металлическая застёжка поддалась рывку, и тонкая полоска кожи полетела на пол. – Я вызываю тебя на поединок, ты, бессердечный сукин сын. За себя и за Наги. С меня, блять, хватит!
Они смотрели друг на друга, и воздух между ними потрескивал от напряжения. Шульдих знал, что влёгкую победит любого в этом зале, но Кроуфорд – это совсем другое дело. Он не мог использовать телепатию, чтобы затуманить разум провидца, а сила американца позволяла ему предвосхищать любые грязные приёмчики, которые Шульдих только мог попытаться использовать. Если дойдёт до драки – он проиграет, но будь он проклят, если не утащит за собой Наги! Он поджарит их мозги прежде, чем мальчик снова этому подвергнется – он ОБЕЩАЛ.
- Наги, подойди, - строго приказал Кроуфорд. Шульдих чувствовал нерешительность мальчика – он ещё не до конца выполнил задание, которое дал ему Шигеру, но приказы Кроуфорда были в приоритете – но Шигеру сам решил эту проблему. Он вышел изо рта мальчика; очевидно, разворачивающаяся перед ним сцена так его заинтриговала, что он был готов отказаться от удовлетворения своего желания, чтобы увидеть, чем она закончится. Наги встал и подошёл к своему Хозяину, смиренно опустив голову и глядя в пол.
Кроуфорд протянул руку и расстегнул застёжку его ошейника, поймав полоску кожи, падающую с его шеи, другой рукой. Наги вскинул голову и неверяще уставился на него, и Шульдих почувствовал, как задрожала его собственная рука, сжимающая пистолет. Он плотнее перехватил рукоятку, думая, что, чёрт возьми, собирается делать провидец.
- Я отказываюсь от поединка, - объявил Кроуфорд, его золотистые глаза смотрели прямо в глаза Шульдиха. – Мальчик твой – если ты сможешь его удержать.
Он протянул руку и вынул свой пистолет из внезапно онемевших пальцев телепата, закрепил его в кобуре и пошёл прочь, как будто не произошло ничего необычного.
Шульдих смотрел ему вслед, шокированный его поступком. Кроуфорд только что охотно отказался от прав на них без боя, как будто всё это время планировал так и сделать. Какого хрена? За те два с половиной года, когда Шульдих был его рабом, он ни разу не поднимал разговор о том, что планирует освободить немца.
Всхлип неподалёку напомнил ему, что ему стоило волноваться о более важных вещах, чем переменчивый характер Кроуфорда. Он притянул Наги к себе и заключил его в крепкое объятие.
- Не волнуйся, Liebchen, - пробормотал он, успокаивающе поглаживая мальчика по волосам. – Всё будет хорошо. Теперь я твой Хозяин, и я не позволю никому к тебе прикоснуться. КЛЯНУСЬ.
Наги поднял на него доверчивый взгляд своих синих глаз, едва сдерживая слёзы. Он кивнул и вцепился в рубашку Шульдиха, будто боялся, что если разожмёт руку – мир вокруг него перестанет существовать.
- Боюсь, это будет не так просто, - прозвучал голос хозяина вечеринки из-за из спин. Шульдих оглянулся и увидел, что Шигеру уже застегнул ширинку, но смотрел на них обоих так, будто ему только что неожиданно достался приятный подарок. И он был не единственным – несколько довольно агрессивных Доминантов уже окружили их, споря между собой о праве владеть ими.
У этой проблемы было одно очень простое решение – его статус должен был быть выше их.
- Я вызываю тебя на поединок, - рявкнул он Шигеру, человеку с самым высоким статусом на этой вечеринке. Он ни в коем случае не обладал самым высоким статусом в городе, но победа над ним могла дать Шульдиху гораздо больше, чем просто передышку.
- Вызываешь меня? – удивлённо повторил мужчина, усмехаясь. – Ты же не серьёзно. Ты раб, мальчик, и однажды я уже научил тебя покорности. Или ты забыл, что произошло в тот раз, когда ты восстал против меня?
- Ты не сможешь натравить на меня своих отморозков на ринге, - парировал Шульдих, оскалив зубы в усмешке. – Тебе придётся драться со мной один на один. Или ты отказываешься принять вызов?
Толпа вокруг них зароптала громче. Казалось, никто из этих людей не был уверен, что сильнее испортит репутацию Шигеру: если он не согласится на поединок – он автоматически проиграет, а если примет вызов от «раба», Шульдих получит статус Доминанта вне зависимости от исхода поединка.
- Я принимаю вызов, под одним условием, - наконец, решил Шигеру, и толпа вокруг них загудела ещё громче. – Если я одежду победу, ты снова станешь МОИМ рабом, как и Dorei. И я оставляю за собой право надлежащим образом наказать тебя за открытое неповиновение.
- По рукам, - крикнул Шульдих, двигаясь по направлению к площадке, на которой устанавливали ринг. Наги плёлся за ним, как контуженный. Шульдих не винил его – сама мысль о том, что раб мог стать Доминантом, очевидно, была для него шокирующей.
- Оставайся здесь, - приказал он, указывая ему на одну из сторон ринга. – И не позволяй НИКОМУ прикасаться к себе. *Используй свои силы, если придётся, но постарайся, чтобы это было не слишком очевидно, * - добавил он мысленно. *Хотя, пусть даже и очевидно, лишь бы никто тебя не трогал. Ты сможешь сделать это? *
*Я…Я правда твой? * - спросил он, не веря собственным словам. *Правда, честно? *
*Правда, честно, * - ответил Шульдих, мысленно посылая мальчику всплеск нежности и одобрения. *Отныне и навсегда. У тебя получится выполнить этот приказ? *
*ДА! * - ответил Наги с невероятным облегчением. *Любой. Но только если я твой! *
Шульдих почувствовал, что из-за слов мальчика у него в груди что-то сжалось, но проигнорировал это чувство, обращая всё свое внимание на Шигеру, который заходил на ринг с другой стороны. Он просканировал поверхностные мысли мужчины, чтобы узнать, нет ли при нём какого-нибудь оружия. И действительно, в его сапоге был спрятан нож. Он вспоминал, какую драку Шульдих устроил в первый раз, когда попытался выйти из рабства – он едва не убил шестерых лучших телохранителей Шигеру, а троих отправил на больничную койку. Шигеру начинал сомневаться, что этот бой будет лёгким, но он всё ещё был уверен в своей победе. В прошлый раз мне хватило одного удара хлыстом, чтобы усмирить мальчишку, - рассудил мужчина. Может быть, он и способен противостоять телохранителям и Хозяевам пониже рангом, но поставь его против НАСТОЯЩЕГО Доминанта – и он прогнётся.
Шульдих ощерился на него, собирая вокруг себя свои силы. Он плотнее сдвинул щиты и подготовился использовать свою силу, чтобы начать искажать восприятие реальности его оппонента.
- Никакого огнестрельного оружия, никакой помощи извне, - объявил судья, - Дерётесь, пока один из вас не сможет продолжать поединок. Начали!
Шульдих принял защитную стойку, которой научился у Кроуфорда, приводя своё тело в более устойчивое положение и опуская свой центр тяжести. Шигеру тоже не понаслышке знал, что такое рукопашный бой – он принял ту же защитную стойку, что и Шульдих, по-военному перенося вес тела на носки и расставив ноги по ширине плеч. Они опасливо двигались по кругу, иногда делая ложные выпады, чтобы прощупать защиту соперника. Шульдих отдал контроль над своим телом инстинктам, как учил его Кроуфорд, позволяя серьёзной военной подготовке, которой он обладал, но не помнил, управлять его движениями. Ему пришлось много тренироваться, чтобы научиться сознательно контролировать эту способность, но на тот момент он достиг того, что мог не волноваться о том, что его боевые навыки покинут его посреди поединка.
Шигеру внезапно атаковал, но Шульдих легко уклонился и нанёс ответный удар прямиком в живот мужчины. Японский Доминант отступил, хватая ртом воздух, но не вышел из защитной стойки. Он прошёл серьёзную подготовку, решил Шульдих, ожидая, когда тот снова откроется.
В течение нескольких минут они обменялись ещё несколькими ударами, и Шульдих почувствовал, что у него неприятно пересохло в горле, а над верхней губой выступил пот. Шигеру выглядел гораздо хуже: пот пропитал его рубашку под мышками и на спине, и заливал ему глаза. Было очевидно, что он привык побеждать в начале поединка – или так, или его уже давно не вызывали на бой и он позволил себе расслабиться. Шульдих ухмыльнулся, провоцируя его открыться, чтобы стереть с глаз едкий пот.
Шигеру благополучно открылся, но лишь для того, чтобы выхватить из сапога нож. Он начал размахивать им, будто это каким-то образом гарантировало ему победу, усмехаясь в ответ Шульдиху, по наряду которого было видно, что он точно не мог прятать на себе никакого оружия.
Шульдих не позволил этому самодовольному выражению задержаться на его лице, начиная копаться в мозгах своего бывшего Хозяина. Он исказил его восприятие реальности так, чтобы каждый выпад, который он совершал, достигал лишь пустоты в футе справа от Шульдиха. Они немного покружили так, и Шульдих не мог сдержать издевательского смеха, видя нарастающее отчаяние противника. Наконец, устав от этой игры, он убедил разум Шигеру, что он стоит на месте, делая выпад вперёд и выхватывая нож из его руки. В тот же момент от перестал контролировать его разум, чтобы мужчине показалось, что он преодолел расстояние, разделяющее их, невозможно быстрым скачком.
Толпа, наблюдающая за поединком, испуганно ахнула: манипуляции Шульдиха с рассудком Шигеру подействовали и на неё. Шульдих издал победный крик, снова и снова нанося хлёсткие удары по торсу Шигеру и оставляя на нём неглубокие порезы. Его противник лихорадочно метнулся назад, пытаясь уклониться от острого как бритва лезвия собственного ножа.
*Это за то, что использовал меня, пока я был беспомощным и ничего не соображал, * - передал он мысленно, и мужчина испуганно вскрикнул. *Это за весь тот ад, который ты мне устроил, когда я очнулся, * - добавил он, в очередной раз взмахнув ножом так, что едва не кастрировал его. *Это за все те разы, когда ты принуждал меня ЧУВСТВОВАТЬ твоё удовольствие, пока насиловал меня, * - ещё один удар в пах, *за все те разы, когда ты отдавал меня ещё более садистским ублюдкам, чем ты сам, * - ещё один удар ножом, *за то, что чуть не продал меня Такатори, самому садистскому ублюдку из всех. * В этот раз он целился в горло, чтобы напугать противника, и намеренно промахнулся. Шигеру уже кричал, умоляя о пощаде и пытаясь признать поражение.
- О, нет, - прорычал Шульдих. – Я три чёртовых ГОДА ждал этого, ты больной сукин сын. Ты МОЙ. – рявкнул он, и резко пнул его, разбивая его коленный сустав и опрокидывая мужчину на землю. Он навис над Шигеру, который был заметно крупнее его, и прижал его к земле за бедро, захватывая власть над его мыслями и заставляя лежать спокойно. Он медленно и решительно прижал лезвие ножа к мошонке мужчины. *А ЭТО за то, что ты сделал с Наги. * Он резанул снизу вверх, подчистую отрезая член и яйца мужчины, упиваясь его бессвязными криками. Он поднял окровавленный орган, как какой-то мерзкий трофей, наклонился и запихнул Шигеру в рот его собственный член, едва не задушив его.
- Теперь ты знаешь, каково было НАМ, - добавил он с сияющими глазами. Положив окровавленную руку на то, что осталось от промежности мужчины, он завершил экзекуцию тем, что воткнул нож ему в задницу, загоняя его внутрь до рукояти. Он отпустил разум Шигеру, и тот забился на полу, заходясь криками.
Шульдих поднялся: кровь стекала с его рук и от него веяло смертью. Он оглядел безмолвную толпу вокруг себя.
- Кто-нибудь ещё хочет? – рявкнул он, по очереди встречаясь глазами с каждым Доминантом. На лицах некоторых читалось отвращение, большинство боялось, а некоторые рабы выглядели благодарными. Наги смотрел на него с восторгом и обожанием, и он чувствовал, как от него волнами исходит его полное, абсолютное доверие. Никто не рискнул бросить ему ещё один вызов, и Шульдих покачал головой и вернулся к своему новообретённому сабмиссиву.
Наги с благодарностью упал в его объятия, прижимаясь к нему так, будто они были одни во всём зале, а Шульдих только что не превратил их бывшего Хозяина в кровавое, рыдающее на полу безобразие. *Я думал, что ты теперь будешь меня бояться, * - смущённо признался ему Шульдих. *Я думал, что тебя пугает такая жестокость. *
Наги покачал головой, глядя на него сияющими глазами. *Ты сделал это для меня, * - ответил он, и в его внутреннем голосе звучало очень много оттенков эмоций – радость, неверие, облегчение, любовь, и даже счастье – но среди них не было и следа страха, почувствовал Шульдих, когда мальчик спрятал своё лицо на его груди. *Ты сделал ЭТО для МЕНЯ. Я твой, и ты никогда не дашь им трогать меня. Мне больше никогда не придётся делать это для них – ты меня защитишь. *
Взгляд Шульдиха смягчился, и он снова погладил мальчика по волосам и поморщился, замечая, что размазывает по ним кровь. *Да, * - тепло отозвался он. *Я всегда буду тебя защищать. Ты мой, и я никогда им тебя не отдам. *
Они ещё немного постояли так, просто наслаждаясь объятиями друг друга и испытывая из-за этого совершенно новые для себя чувства. Вдруг они услышали, как кто-то прочищает горло в паре шагов от них, и Шульдих вскинул голову, чтобы посмотреть, кто это был – это был Кроуфорд.
*Если вы закончили, то Такатори хочет уйти, * - любезно сообщил он. *Он крайне впечатлён твоим маленьким шоу, Шульдих – он согласился существенно увеличить наши зарплаты. *
*Зарплаты? * - повторил Шульдих, делая ударение на последнюю букву. Он впервые слышал о том, что ЕМУ платят за работу. Ему всегда казалось, что Такатори считает логичным то, что если он платит Хозяину – то он платит и рабу.
*Твои деньги перечислялись на несколько инвестиционных счетов, * - ответил Кроуфорд, привычным жестом поправляя очки. *Так как за последнее время ты научился тратить деньги в меру, я не вижу причин и дальше контролировать твои расходы. *
Шульдих поджал губы. *Так ты изначально это и планировал, не так ли, Брэд? * - сказал он, чтобы проверить рамки этих новых деловых отношений, которые Кроуфорд, очевидно, пытался ему теперь навязать.
Американец скривился. *Я не могу приказать тебе так меня не называть, * - сухо сказал он, *Но я бы предпочёл, если бы ты НЕ делал этого. Планировал я это или нет – теперь неважно; так получилось и нам остаётся это только принять. Я в принципе никогда не хотел, чтобы ты был моим рабом, как ты и сам прекрасно знаешь, и я абсолютно счастлив, что мы можем продолжить работать вместе, как равные. ЕСЛИ ты помнишь, что я всегда в ответе за нашу команду, так как я – тот, кто может предсказать исход наших действий. *
Шульдих медленно кивнул: к его логике было не придраться.
- Пойдём, - сказал он вслух, разворачиваясь и отправляясь туда, где их ждал Такатори. Политик начал по-новому смотреть на Шульдиха – этим вечером он понял, что немца нельзя воспринимать так легкомысленно, как он позволял себе раньше, и в его взгляде появилась непривычная ему осторожность. Шульдих удовлетворённо ухмыльнулся, протягивая руку и сжимая в ней ладонь Наги.
*Ты и я против всего мира, Liebe, * - пробормотал он так, чтобы это слышал только Наги. *Со мной ты всегда будешь в безопасности. * В ответ Наги послал ему волну доверия, сжимая его руку, как спасательный круг. Они вышли оттуда вместе, пройдя мимо Такатори, и окунулись в ночь, и Шульдих понимал, что это было началом нового, лучшего этапа его жизни. Он довольно сжал руку Наги и взглянул на мир с ухмылкой, которая провозглашала, что с ним, Шульдихом, лучше не связываться.