Chapter Text
Поздравления начали сыпаться на Робин, точно из рога изобилия, уже с самого утра. А ведь еще в прошлом году об ее дне рождения знали только самые близкие друзья, парень, с которым она мечтала убежать в ямайский закат, и подруги из модельного агентства. Но сегодня все было совершенно иначе.
Около десяти утра ее разбудил стук в дверь. Огромный, просто необъятный букет роз от Криса. Девушка еще не успела разлепить ото сна глаз, а ее мобильник просто разрывался. Звонили, писали, поздравляли любыми возможными способами все — от дизайнеров, с которыми она уже успела не только поработать, но и подружиться, до стилистов, которых она видела лишь раз. Даже те, кто однажды едва коснулся ее щеки кисточкой для румян, не забывали прислать СМС с пожеланиями всего наилучшего. Если бы она знала, что ее дружелюбие на работе выльется в такой дурдом на день рождения, то никому и никогда не дала бы свой номер.
Вытащив из холодильника бутылку минеральной воды, Робин в очередной раз про себя поблагодарила Бога за то, что организацией праздника вызвался заниматься Крис. И он решил не мелочиться, а просто снял для нее Pure. Девушка никогда еще так не волновалась перед вечеринкой по случаю того, что она становится на год старше. Обычно, это всегда были довольно скромные посиделки и танцы в клубе, название которого все на утро забывали. Как и то, что происходило ночью.
Когда Крис позвонил и сказал, что ей даже не нужно самой гостей собирать, этим занимаются профессионалы, она действительно разволновалась. А еще через несколько часов Макс прислал ей фотку своего электронного приглашения на ее праздник с подписью:
«Остается только рассыпать по столам дорожки кокса. Кто придумал праздновать в этом клубе?»
Но Роббс не знала, как ответить брату, что все оплачивает «ебаный педик Крис Мартин». А Макс называл его только так и никак иначе. И предстоящее знакомство любимого брата с не менее дорогим для нее Крисом заставляло именинницу не на шутку переживать.
От тревожных мыслей Уильямс отвлек настойчивый стук в дверь.
– С Днем рождения! – Алекс и чернокожая толстушка Пэт, которая крепко держала в руках свой волшебный «сундук для пробуждения красавицы», буквально ввалились в ее квартиру и заключили Роббс в объятия.
Увидеть здесь Алекса, который теперь стал ее постоянным стилистом, она ожидала, тем более что он притащил шампанское и сразу же отправился на поиски бокалов, но когда твой порог переступает сама Пэт МакГрат... Робин расплылась в по-детски счастливой улыбке и произнесла:
– Я в Раю!..
– Нет, детка, в Раю ты будешь, когда мы тобой займемся, – улыбнулась в ответ визажист и спросила: – А это правда, что ты встречаешься с каким-то пожилым миллионером?
Уильямс, которая в этот момент приняла бокал с игристым от Алекса, выкинула брови и удивленно воскликнула:
– Что?!. Нет!.. Кто такое сказал?!.
– Эй, да я прикалываюсь, – рассмеявшись, Пэт опустилась на диван. – Просто мне интересно, кто снимает для своей девушки на день рождения Pure. Ты уж прости, но ты сама явно еще столько не заработала. Да и вообще, в этом клубе один туалет стоит дороже, чем вся эта квартира.
– А я давно говорил, что пора переезжать, – усмехнулся Алекс.
– Вам не нравится моя квартира?.. – Робин обиженно поджала губы.
– Господь милосердный, просто скажи нам, кто твой принц!.. – МакГрат еще громче рассмеялась. Она уже работала с Робин несколько раз перед показами у Balmain и Versace и могла поклясться, что с того момента, как она последний раз видела эту девочку, Уильямс не растеряла своего очарования наивности ни на грамм.
Роббс набрала в легкие побольше воздуха, а Алекс и Пэт замерли в предвкушении сплетен о ее личной жизни, кажется, перестав даже дышать.
– Ладно, только вы...
– Мы никому не скажем!.. – хором пообещали ее гости.
– Вообще-то, я хотела сказать, чтобы вы не сильно удивлялись и все такое, – смущенно хихикнула девушка. – Это Крис Мартин.
– Кто?!.
– Что?!..
– Цветы от него?..
– Он купит тебе бриллиант?..
Пытаясь понять, кто именно и что спрашивает, Уильямс обхватила голову руками. Алекс и Пэт галдели, как сумасшедшие. Наконец, когда они оба немного успокоились, Робби сделала несколько глотков шампанского и тихо сказала:
– Я, честно говоря, ужасно нервничаю...
– Еще бы! Довольно волнительно встречаться с Крисом Мартином. Того и гляди, напишет о тебе песню. А после вашего расставания эту песню будет петь весь чертов стадион, – продолжала веселиться Пэт.
– Но я не собираюсь с ним расставаться, – обиженно пробубнила Робби.
– Ой, не слушай ты эту сучку, она уже ощутила на себе всю прелесть долбаного климакса, – приторно улыбаясь, Алекс приобнял Робби за плечи. Пэт в ответ погрозила ему пальцем и тепло рассмеялась. А тем временем мужчина продолжал: – Я бы тоже не стал расставаться с парнем, который на мой день рождения снял бы один из самых дорогих клубов этой великой страны, а в придачу скупил цветочный магазин. Да вообще, он же милашка! Милашка Крис! Девочки его любят, мальчики его обожают. Я думаю, даже кошки и собаки в восторге от его огромных голубых глаз...
– О, пожалуйста! Перестань! – хватаясь за живот, Пэт практически сложилась от хохота пополам.
– Как насчет того чтобы позавтракать перед тем, как вы начнете колдовать надо мной? – Робби попыталась сменить тему. Ей не хотелось, чтобы они смеялись над ней или Крисом. А еще ей не слишком хотелось напиваться в свой день рождения с самого утра.
– Не знаю, как эти двое, а вот я бы точно сходил куда-то пожрать, – раздался в комнате знакомый мужской голос.
Резко обернувшись, Роббс сорвалась с места с радостным воплем, который едва не перешел в стадию ультразвука, и прыгнула в объятия брата. Макс крепко обнял сестру, но уже через несколько секунд осторожно отодвинул ее со словами:
– Ну все, хватит, Робин. Ты как чокнутая маленькая девочка.
Он говорил и делал так каждый раз, приезжая сюда после нескольких месяцев разлуки. И каждый раз хотел держать ее в объятиях так долго, как это вообще возможно. Но об этом знал только сам Макс. И лишь отчасти догадывалась Робин.
– Бен, не стоит… – в который раз с тех пор, как Уильямс позвонила Бэтмену и пригласила его к себе на день рождения, Патриция в той или иной форме пыталась извиниться перед мужчиной черт знает за что.
Она прекрасно знала, какой может быть подруга, когда включает свою «робиновость» на полную. И слышала это по звонкому веселому голосу по ту сторону связи, который убеждал Бена присоединиться к ее вечеринке в Лос-Анджелесе, обещая, судя по несколько смятенно-растерянному виду мужчины (как тогда, когда на премьере «Игры престолов» она оставила его переваривать недвусмысленный комплимент), нечто увлекательнее именинского торта со свечами и хорошей компании. Как бы то ни было, но очарование подруги на пару с ее феноменальной способностью оглушить этим самым очарованием сработали на ура.
Аффлек согласился к немалому облегчению самой Патриции и мелкого Олли, чья рука уже порядком затекла от железной хватки девушки.
– Кара Зор-Эл, – проворчал мальчик, потирая пальчики.
– А вот и нет, – Патти хитро прищурилась и показала ему язык. – Я Черная Канарейка.
– Девушка из стали? – переспросил Бен, убирая телефон в задний карман джинсов, и улыбнулся. – Это куда больше похоже на правду.
Бэйтман только хотела возмутиться по поводу того, что родство с приторно хорошим криптонцем ей совсем не льстит, особенно после совсем еще свежих впечатлений от общения с Генри Задротом По «Варкрафту» Кавиллом на съемочной площадке «Лиги Справедливости». Стоило ей только сказать, что новый костюм и прическа делают его Супермена более мужественным и эффектным, как Генри буквально раздуло от гордости и собственной значимости в пределах DCEU.
– А ты у нас кто, парень? – строгим бэтголосом спросил Аффлек у мелкого.
– Робин! – не колеблясь, ответил он. – Я хочу быть помощником Бэтмена.
– Олли! – только и воскликнула Патти, можно сказать, оскорбленная в своих самых лучших чувствах. Единственный мужчина в ее жизни, которому она безоговорочно доверяла, предал ее на ровном месте за возможность погонять на бэтмобиле. Оливер, который в образе Зеленой Стрелы обещал, что никогда не подведет ее, вот так просто сдал свой пост ради того, чтобы устроиться на побегушки к Бэтсу. – А как же я? Ты же обещал, что твои лук и стрелы всегда буду защищать меня? – с притворным возмущением изрекла девушка.
– А зачем? К тебе всегда на помощь придет Бэтмен, – сказал он таким серьезным и совсем не детским тоном, что ей только и осталось удивленно хлопать ресницами, переводя взгляд со своего серьезного и решительного маленького Олли на улыбающегося Бена.
Мужчина взлохматил волосы мальчика и обнял за плечи.
– Обязательно. Мы никогда не оставим Пи в беде, так ведь?
И Оливер активно закивал в ответ. Кажется, один из кадров, которые спустя несколько часов облетели интернет, а на следующий день появились в каждой чертовой ежедневной газете, был именно таким. Бен на коленях возле Оливера, и Патти с глупой улыбкой и блестящими от глупых сентиментальных слез глазами. Неудивительно, что медиа в очередной раз взбесились, обсуждая их личную жизнь.
Кто писал, что все эти Бэтмен-Джокер метания лишь часть мастерски продуманной пиар шумихи вокруг новых фильмов по вселенной DC, а Патриция Бэйтман попала в переплет, потому что ее дизайнеры приложили или приложат руку к костюмам комиксных персонажей на большом экране (девушке очень хотелось бы, чтобы последняя часть была правдой, но пока она не готова была осмелеть настолько, чтобы просить режиссера об услуге, основываясь на фиктивных отношениях). Кто-то говорил, что она дурит голову обоим мужчинам, пользуясь их славой, чтобы самой раскрутиться, что было бы и вполовину не так обидно, если бы Джаред и Бен были ей действительно безразличны. Но в основном медиа разделились на два лагеря, одни вовсю обсасывали тему с Джатрицией, другие же свято уверовали в Беницию и тайную свадьбу Бэйтман и Аффлека где-то на нейтральной территории (и да обвенчает их пророк DCEU Зак Снайдер и его библейские, блядь, отсылки).
Бэйтман же была довольно категорична по отношению ко всем заинтересованным сторонам. Она ненавидела всех и каждого, кто все продолжал придумывать несусветные сказки о ее личной жизни, а теперь еще и была готова перегрызть горло тем из сказочников, которые пытались вплести в свою дерьмовую ложь ее Оливера.
Никогда она еще не была такой раздражительной. Казалось, что до срыва и новых скандальных фотографий, где она разбивает дорогую зеркалку о голову неудачника-папарацци, оставалось всего ничего. Ее раздражала даже девушка за стойкой в аэропорту, которая пялилась на них не менее пристально, чем любой из чертовых стервятников с камерами. И клацала, клацала, клацала мысленные кадры, чтобы потом во всех подробностях обсосать с подружками все, что видела сейчас.
– …тебе и так хватит перелетов надолго вперед, чтобы потом еще и тащиться из Сан-Франциско в ЛА на арендованном автомобиле. Вы ведь летите в Сан-Диего, да?
Встреча с Harrods, так благополучно перенесенная на более раннее время, была для Патти скорее галочкой в списке, просто еще одной возможностью засветиться в мире коммерции от моды, заявить о своих намерениях потеснить почивших на лаврах. Она не рассматривала их как вариант сотрудничества вообще. Не после условий, которые выдвинула Скайлер. Она посчитала их забавными, а Патти приняла, посчитав, что с таким монстром, как Harrods, шансы их невелики в любом случае. Но, к огромному удивлению их обоих, Бэйтман и сама не выразилась бы точнее, чем Иендо, которая минут пять едва ли сказала что-то более вразумительное, кроме мата, когда услышала, что корпоративные свиньи готовы удовлетворить почти все ее условия. Второй деловой ужин, хоть и пополнил копилку их предприятия внушительной суммой, но и поломал к чертям все планы, идеально рассчитанные на то, чтобы не опоздать на день рождения Робин Уильямс, блядь!
– Сразу после того как я закончу со съемками «Ночной жизни».
– О да, я видела фотографии в этих потрясающих костюмах времен сухого закона. Вот когда мужчины умели эффектно одеваться, – мечтательно протянула Патти.
Олли совершенно нетактично закатил глаза, за что тут же получил затрещину и выговор о том, что в следующий раз так и останется, если будет кривляться. Бен тем временем забрал свой билет из рук обомлевшей до состояния подтаявшего мороженого сотрудницы аэропорта, и вопрос с перелетом был решен.
За следующие одиннадцать часов им предстояло преодолеть Атлантику и всю страну с востока на запад, а еще Оливера, который опять заметно оживился, только они взошли на борт. Патриция стоически терпела все его новые игры, отвечала на сотни вопросов и каждый раз отказывалась сдать мальчика под присмотр Бена, как сильно ни зевала. И только когда мальчик, уютно устроившись у нее на коленях, наконец уснул, девушка позволила себе ослабить контроль и бдительность. Она еще пыталась вяло поддерживать разговор, отвечая не сразу и, скорее всего, совершенно невпопад, а потом сама не поняла, когда отключилась следом за Олли.
Бен осторожно положил руку на подлокотник, стараясь не потревожить Патти, которая спала, положив голову ему на плечо. Девушка долго ерзала, пытаясь удобно устроиться рядом с мальчиком, и тревожно вздрагивала каждый раз, когда тот ворочался. Казалось, она даже во сне не послабляла контроль за своим драгоценным Оливером, обняв его одной рукой, а другую положив на подлокотник. Ее и накрыла ладонь мужчины. Пи еще раз встревожено дернулась, оценивая новые ощущения, и не найдя в них угрозы, расслабилась и наконец за последние несколько дней провалилась в крепкий сон, которого так требовало ее истощенное тело.
Оливер проснулся первым. За несколько часов до приземления в международном аэропорту Фриско. И тут же перебрался на колени к Бену, который тихо, чтобы не разбудить Патрицию, рассказывал мальчику, что и как устроено в его бэтпещере и почему им стоит вести себя потише, пока девушка из стали спит. Бэйтман поднялась вместе с объявлением о посадке, заспанная, взъерошенная и дезориентированная, тем не менее она сходу с ужасом начала обшаривать пустующее место, где должен был спать Олли.
– С добрым утром, Патриция, – теплый мягкий голос Бена действовал успокаивающе, как гребаный транквилизатор, и она даже думать не могла, что что-то могло быть не так, когда он вот так говорил.
– Солнце восстановило ее силы! – обрадовался Оливер, перебираясь с колен мужчины обратно к Патти.
– Привет, мелкий, – улыбнулась девушка, целуя его в макушку. – Ты не сильно всех вокруг достал, пока я спала? – спросила она скорее у Бена, чем у Оливера. – И что это за идеи с солнечными батареями? – не сей раз ее притворно строгий тон касался обоих.
– Кара Зор-Эл поддалась воздействию красного криптонита? – спросил Аффлек, на что Патриция закатила глаза.
– Не кривляйся, а не то так и останешься, – напомнил ей ее же наставление мелкий под одобрительный смех мужчины.
День выдался длинным. И под вечер, стоя перед зеркалом в тонком серебристом платье, с идеальным макияжем и собранными в тугой высокий хвост волосами, Робби пыталась убедить себя, что все действительно будет хорошо.
Алекс и Пэт уехали около часа назад, и все это время девушка боялась даже взглянуть на брата.
Макса, похоже, это не особо заботило. Он просто лежал и смотрел телевизор, пока, наконец, не решил, что Робин подозрительно тихая для вечера своего дня рождения.
Поднявшись с дивана, он вытащил из сумки подарок, который приготовил для сестры, и направился в ее комнату.
– Я вообще не знаю, какие подарки тебе теперь дарить, – начал мужчина, улыбаясь. – В детстве все было гораздо проще.
Робин обернулась и с теплотой посмотрела на брата.
– Ты же знаешь, что самый главный подарок для меня – это твоя любовь, – тихо произнесла она и подошла чуть ближе. – Мне от тебя не нужны никакие подарки, Макс. Просто приезжай почаще, я скучаю по тебе...
– Вот уж херня, – с усмешкой ответил Уильямс. – Любой бабе нужны подарки. Это я хорошо знаю, не пытайся наебать меня, а лучше открой.
С этими словами он положил на край ее кровати маленькую бархатную коробочку. Робин схватила свой подарок и, открыв его, едва не расплакалась от умиления. Внутри лежала аккуратная подвеска в форме большой буквы «R», в центре которой сияло несколько маленьких камней.
– Это бриллианты, все, как ты любишь, – сказал Макс.
– Откуда ты знаешь, что я люблю бриллианты?
– Все женщины их любят, – отмахнулся мужчина.
– Патти говорит, что до сорока лет их неприлично носить, – рассмеялась Роббс. Она с восхищением разглядывала подарок брата.
– Сорок тебе исполняться гораздо быстрее, чем ты думаешь, – Макс внимательно наблюдал, как мордашка Робби принимает злобное выражение. – Поэтому начинай сейчас привыкать к украшениям для старушек.
– Ну ты и урод!..
– Я уже слышал это. Нравится подарок?
– Еще бы! – она подпрыгнула на месте и потянулась к брату, чтобы поцеловать. Макс брезгливо стер след от ее блеска для губ со своей щеки. Робин лишь усмехнулась, заметив этот жест, а затем спросила: – Поможешь ее надеть? Хочу, чтобы всегда теперь была со мной.
Она всегда находила именно те слова, которые он хотел услышать.
Когда Макс защелкнул замочек цепочки на ее шее, в дверь постучали.
– Кажется, пришел твой загадочный парень, – в считанные секунды мужчина переменился в лице. Робин заметила, каким напряженным стал его взгляд, и почувствовала, как ее сердце начало колотиться, как у испуганного кролика. Стук повторился, и Макс легонько подтолкнул сестру к выходу из комнаты.
Уильямс открыла дверь. Крис, едва успев войти внутрь, притянул к себе девушку и с жаром поцеловал. Его ладони скользнули по ее спине, обнаженной в вырезе платья, затем чуть ниже и наконец замерли на аппетитной пятой точке. Насилу отрываясь от мягких губ подруги, он прошептал:
– С каждым днем ты все прекраснее, Робби...
В этот момент он услышал, как кто-то рядом негромко кашлянул.
Макс смотрел на Криса и Робин, которые сосались в дверном проеме, и размышлял о том, что ему сделать с вонючим педиком Мартином в первую очередь. Он бы с удовольствием ебнул его по лицу, просто так, для разминки, но ведь проклятый дохляк сложится пополам, и на этом веселье закончится. С другой стороны, можно дать ему несколько часов и добить ублюдка в огромном сортире клуба Pure, на вечеринке, за которую этот обоссаный мудила заплатил. Как же охуенно!
От этих мыслей Макс расплылся в довольной улыбке, словно Чеширский кот.
– Макс, я хотела познакомить тебя с Крисом, – едва слышно произнесла Робби. Она испуганно хлопала глазами, сжимая при этом руку Мартина в своей влажной от волнения ладони. – Вот... Это Крис...
– Вы, ребята, отлично смотритесь, – с ухмылкой проговорил Уильямс и пожал протянутую ему руку. Крис улыбнулся, а Робин, кажется, выдохнула.
«Смотритесь, как пара имбицилов. Ебаные влюбленные! – в эту секунду думал Макс. – И как только этот урод смог трахнуть мою сестру?! МОЮ СЕСТРУ ТРАХАЕТ ЕБАНЫЙ ЖЕНОПОДОБНЫЙ ГОВНЮК. НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! УЕБУ СУКУ!»
– Приятно с тобой познакомиться, – Крис продолжал улыбаться Максу. – Робин много о тебе рассказывала.
– Ммм, – старший Уильямс потер шею. – Так что мы уже едем в клуб?
Сидя в автомобиле, Макс все вспоминал то, что увидел. Руки Криса Мартина на заднице его сестры. Он сжимал кулаки, представляя себе, как схватит этого педика за его белоснежную футболку, затащит в сортир и будет пиздить там, пока тот не вымоет пол своей кровью. Как же пиздецки он был зол! Если бы на месте этого урода с ванилью вместо мозгов был ее бывший, тот престарелый фашист, даже в этом случае он был бы расстроен гораздо меньше.
Он ненавидел Криса Мартина уже за то, что Крис Мартин был Крисом Мартином. За его музыку, которую слушать могли только полнейшие мудаки с дерьмом вместо серого вещества. За его имидж правильного, хорошего парня, которым, к слову, сам Макс никогда не был. Но он всегда был честен. И ему не нужно было снимать своей телке на день рождения клуб, в котором один коктейль стоит, как обед в не самом плохом ресторане. Для того чтобы доказывать, что у тебя есть яйца, не обязательно снимать трусы и поднимать член. Хотя, в случае с уебком, вроде Мартина, Макс был не уверен, что даже обнажив свое достоинство, этот гребаный последний романтик нашел бы свои яйца. Траханый в задницу педик!
Он просто покупал ее! Он хотел купить любовь его сестры! Этот ублюдок хотел кончать ей на сиськи, хотел трахать его маленькую сестренку и готов был платить за это!.. Этот мудак хотел купить его Робин!..
Обернувшись, Макс увидел, как Крис и Робби, держась за руки, о чем-то тихонько болтали, улыбаясь друг другу так, будто нет в этот момент на Земле никого счастливее их.
Скривившись, он вновь отвернулся и уставился в окно.
Парни вроде Криса Мартина, по мнению Макса, вообще должны были жить отдельно, в огромных поселениях для педиков. У них не должно было быть доступа к девушкам.
Но даже если забыть обо всем этом...
Разве можно положиться на парня, который в туре большую часть жизни? На парня, который способен произвести впечатление, лишь используя деньги?.. Нет...
– Мы на месте, – произнес водитель. Макс открыл дверцу машины и, не дожидаясь Криса и Робин, направился ко входу в Pure, из которого доносилась громкая музыка.
Прекрасно выспавшись, Патриция чувствовала себя до чертиков хорошо, так бодро и с таким зарядом энергии, которая все норовила вырваться ебаным ураганом совершенно внезапно и окончательно убедить Бена, что ей все еще гребаные тринадцать лет, когда вся ее католическая школа слюной исходила по его герою в «Перл-Харбор». А подростком она была, при расхожем на это мнении родителей, еще той оторвой. И сейчас все это авантюрное дерьмо рвалось наружу в самый неподходящий момент.
Когда-то, когда она заспит все свои джетлаги и встречи в аэропортах (Олли опять вверили под опеку Чарльзя и Тома, которые не преминули обменяться умильными взглядами при виде Бена, Патриции и мальчугана вместе), ей будет мучительно стыдно, и проснется желание сперва зарыть голову в песок, а потом, когда первая волна осознания пройдет, бежать, звонить и извиняться, пытаясь вернуть к себе хоть толику уважения.
Несмотря на все те дурости, которые они с Джаредом успели совместными усилиями натворить за время их непродолжительных отношений, Патти совершенно не хотелось, чтобы в глазах Аффлека она выглядела именно так. Гребаной трэшевой принцессой рядом со своим модным парнем рокером. Ей хотелось, чтобы он знал, что та девчонка, которую он встречал у Макса, которая говорила то, что думала, прежде чем подумать, а стоило ли, выросла и поумнела.
Возможно, когда-то этому действительно суждено произойти, но не здесь и сейчас. У очередной бесцветной стойки с такой же бесцветной бабой за ней. Время поджимало, и они решили разобраться с вопросом транспорта прямо на месте, прекрасно понимая, что перебирать обычно небогатым выбором авто в аэропорте – роскошь, им недоступная.
Дама со скучающим видом просто перечисляла им скудный автопарк, который был сейчас в распоряжении, даже не интересуясь, что конкретно они ищут. Казалось, ее даже не впечатлило, что перед ней стоит Бен Аффлек. Вряд ли ее привел бы в чувства даже восставший из мертвых Джим Моррисон или ныне здравствующий Президент США.
Патриция тоже начала скучать и перестала вслушиваться в монотонное зудение администратора, она уставилась в окно, рассматривая заметно поредевшие ряды автомобилей. Стоило бы заказать что-то онлайн, запоздало ее сознания коснулась дельная мысль, но девушка тут же отогнала ее, потому что не намерена была сегодня хандрить или думать о последствиях своей неорганизованности. Организованность? К черту ее!
– Эскалейд? – переспросил Бен, услышав среди потока автомобильных моделей и марок ту, что, по его мнению, вполне сгодилась бы, чтобы преодолеть несколько часов пути до Лос-Анджелеса.
– GMT800, 2007 года выпуска, – начала тарахтеть девушка за стойкой, перечисляя ненужные характеристики.
– GTO! – внезапно сонную атмосферу взорвал оживленный крик. – Там на парковке стоит ебаный красный GTO первого поколения! Бен! Только посмотри!
Даже если мужчина и не хотел смотреть, то ему пришлось пойти следом за Патрицией, которая тащила его к окну, схватив за рукав рубашки. Следом засеменила и администратор, впервые проявившая хоть какие-то эмоции, беспокойство, что сделка вот-вот может сорваться.
– Вот это находка! Маленький Pontiac GTO, давай возьмем его?
Только Бен посмотрел в глаза Патти, он понял, что взывать к чувству рационального совершенно бесполезно, как и говорить о том, что пятиметровый кузов масл кара вряд ли можно назвать маленьким. Бэйтман была права, мужчина сейчас видел в ней маленькую девочку, только вот вряд ли возраста старшей или средней школы, она скорее напоминала ему его младшую Серафину, или же Оливера. Точно, Оливера несколькими годами старше, когда он активно начнет интересоваться не только бэтмобилями, но и большими шумными американскими автомобилями. Их поведение, мимика, интонации были до того похожими, что…
– Listen to her tachin' up now, listen to her why-ee-eye-ine c'mon and turn it on, wind it up, blow it out GTO, – начала тем временем напевать Патриция, и Бен всерьез задумался, что где-то на контроле в аэропорту ему забыли отсыпать травки в качестве бонуса приземления в Сан-Франциско.
– Ты же понимаешь, что мы всю дорогу будем останавливаться у каждой заправки?
Патти только пожала плечами. Ну и что. Вопрос с транспортом был решен, и они шли к дальнему сектору парковки, где бедолага пылился, наверное, с семидесятых, когда был выпущен. Бен не знал, что конкретно в этом монстре вызывало у девушки такую бурю позитивных эмоций, но был уверен, что за ними стоит какая-то чертовски хорошая история. Как у них с «шеви». И возможно, если повезет, за время их поездки он узнает о Патриции Бэйтман что-то новое, что-то действительно о ней самой, а не о том, какой она может быть для окружающих.
Девушка забралась внутрь, не открывая дверцу, просто запрыгнула в салон одним ловким движением, сняла свои опостылевшие лодочки и бросила их под сидение. Она расстегнула верхние пуговицы на блузе и, сняв с сумки шелковый платок, завязала его на голове, убрав непослушные волосы с лица, и натянула на переносицу свои огромные винтажные YSL. Каждое движение выдавало в ней привычку. Не раз она каталась с ветерком в «понтиаке» с откидным верхом. Расплавленным теплом растекалось по ее телу удовольствие, все было точно так, как и должно быть.
– Поехали, – улыбнулась Пи, обернувшись к Бену. И это была настоящая счастливая улыбка, которой она совсем недавно делилась с Оливером.
Дорога действительно немного отрезвила Патти. Как и предсказывал Бен, они сворачивали почти у каждой заправки, ненасытный монстр американского автопрома жрал больше дракона. А они за это время выпили столько газировки из автоматов и съели вишневых пирогов и гамбургеров, сколько девушка не ела со времен колледжа, когда они шумной компанией ездили на дикие пляжи Биг-Сура. Приятное, лишенное горечи ощущение.
Но больше, чем оживление старых воспоминаний, Бэйтман оценила их эффектное появление у клуба. Пафосного и неоправданно дорогого Pure. Она наотрез отказалась менять железного коня, который служил им в дороге верой и правдой. Появиться на старой консервной банке у клуба, вход в который ограничен покруче пресловутого Studio 54 было более чем забавно. Забавно. Да, кажется так она и выразилась, приводя аргументы «за» Бену. Что мужчина принял весьма настороженно, тем же словом пользовалась и подруга Патриции, Робин. А если вспомнить их вечеринки, то это самое обоюдное «забавно» должно настораживать.
Но портить веселье Аффлек не собирался, по крайней мере, не сегодня. Ему ничего не стоило с невозмутимым видом выйти из «понтиака», медленно обойти его вокруг и открыть дверь перед Патти, а затем бросить ключи от старой кряхтящей консервной банки мальчишке-парковщику.
– Будь осторожнее с нашей деткой, она очень капризная, – сказал ему Бен.
Стоило только увидеть беспомощный взгляд бедолаги, чтобы понять все степени потрясения. У мальца чуть удар не случился прямо на месте от непонимания. Дорогой клуб, дорогие гости и тачка, которая лишь чудом могла катиться вниз по голливудским холмам. Их появление сломало систему ценностей парня далеко и надолго.
Патриция тем временем делала вид, что тщательно изучала фасад здания в стиле ар-деко. Клуб занимал первые два этажа. Когда-то, судя по огромным витринам, завешенным шторами цвета металлик, это был магазин готовой одежды какого-то давно забытого бренда. Журналистское любопытство всколыхнулось в Бэйтман, но она тут же осадила себя, не желая портить всю прелесть момента банальным интернет-серфингом. Тем более, о прошлом этого заведения всегда можно будет узнать у его хозяина.
– Позволишь? – Бен подал ей руку и провел внутрь.
– Ты просто великолепен! – призналась Бэйтман. – Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Жаль было испортить момент.
Внутри и так небольшое пространство клуба было использовано так, чтобы сделать его еще более камерным. Небольшая сцена оказалась посредине, на ней стоял рояль, и Патти даже не хотела думать о том, что он там забыл. В непосредственной близости было несколько столиков и кожаных диванов, выдержанных скорее в духе солнечного Людовика с легким оттенком садо-мазо. Кожей была оббита и барная стойка, которую девушка заприметила едва ли не первой. Спасительный оазис в пустыне топ-моделей и попсовой музыки. А на противоположной стене, там, где расположились лестницы на второй этаж и диджейский пульт, висела вывеска с названием клуба, выложенным лампочками, как зеркало в гримерке стриптиз-клуба.
Патти ухмыльнулась, хозяин этого суперэксклюзивного места, пожалуй, оценил бы их появление. Парень не лишен самоиронии.
– А теперь самое время найти виновницу торжества, – заметила Патти, когда закончила с оценкой заведения.
– Не беспокойся. Она нашла нас первой, – Бен указал в направлении противоположном тому, куда смотрела Бэйтман.
К ним спешила Робин вместе с Максом, а где-то в отдалении виднелись Джей и Шенн. Оба они заметили появление Патти, только вот младший, судя по его резким жестам и телодвижениям, был не в самом миролюбивом расположении духа. Девушка мягко улыбнулась и помахала им. Она знала, как правильно погладить Джареда вдоль шерсти, чтобы он начал урчать вместо ворчания. Но пока пускай еще немного помучится.
– Привет, дорогая, поздравляю! – Патти бросилась к подруге, обнимая и расцеловывая ее.
Макс тем временем пожал руку Бену, обмениваясь с ним какой-то дежурной шуткой, понятной только им двоим, что, тем не менее, не помешало ему выразить свое альфамужицкое «фе» по поводу бабских соплей и расшаркиваний.
– Давайте уже обменяйтесь подарками и прекращайте эту прелюдию к лесбийскому порно, – фыркнул он. – Нам пора пропустить по стаканчику на этом празднике жизни. Правда, Бен?
Мужчина, услышав свое имя, протянул Робин коробочку того самого запатентованного бирюзового цвета.
– Поздравляю, – сказал он, осторожно обняв девушку за талию, все еще держа в памяти инцидент на премьере «Игры престолов». – Это от нас обоих.
– Общие подарки! – оживилась Роббс. – Как мило… появились вместе, вместе в Лондоне, и с Олли…
– Он просто примазался в последний момент, – хмыкнула Патти, прекращая все эти опасные разговоры, пока они реально не вышли как за границы их милого круга общения, так и за рамки, которые девушка переступать не собиралась. По крайней мере, не собиралась думать о них, когда ей в кои-то веки так хорошо.
– Ну да, конечно, – хитро улыбнулась Роббс и подмигнула Бену, уж мы-то знаем как оно на самом деле. – Вы так мило появились вдвоем. Даже эффектно, я бы сказала. Уж на кое-кого так точно возымели тот еще эффект, – девушка кивнула в сторону Джареда. – Вы так долго выбирались из Лондона, что я уже всерьез начала готовиться встречать на вечеринке самого младшего гостя. Патти, когда ты меня познакомишь с этим ангелочком?
– Тогда ты точно поменяешь свое мнение о нем за первые два часа. И никакие предварительные тренировки с выдрессированными английскими детьми не помогут, – девушка постаралась не конкретизировать и так скандальную для ушей Уильямса-старшего информацию, но не могла удержаться, чтобы не кольнуть по последнему болезненному переживанию ванильно приторных отношений Криса и Робин.
– Ты преувеличиваешь. Это кучерявое чудо останется таковым, даже если прячет под своими волосами маленькие рожки. Какие родители вообще способны были посмотреть в его огромные голубые глазищи и бездушно оставить его? Какой надо быть матерью, чтобы отдать его чужим людям? Твои геи вообще…
Робин так увлеклась, что не заметила, как ее подруга поменялась в лице и как-то совсем стушевалась, пытаясь спрятаться во всем этом блеске и мишуре меж вспышек фотокамер и полупьяных улыбок приглашенных.
– Хватит уже строить из себя мамочку года, Робин, или вы со своим сопливым педиком готовите мне сюрприз? – он угрожающе навис над сестрой, и та бросилась разуверять его в обратном во имя безопасности бедного Мартина, который как раз где-то бегал, доставая организаторов. – Паттс, присоединишься к нам? Говорят, здесь наливают отличный односолодовый?
– Позже, – девушка аккуратно сняла его загребущую руку у себя с плеча. – У меня сейчас есть более важные дела.
– Более важные, чем напиться и обосрать все это гламурное претенциозное дерьмо? Я не узнаю тебя, Бэйтман!
Девушка смущенно улыбнулась, прощаясь с Беном, который с любопытством наблюдал за очаровательным диалогом между Патрицией и Максом. Он уже начал подозревать, кто научил ее половине ее лексикона и прочим повадкам, которые вряд ли можно почерпнуть в католической школе или университете изящных искусств.
Джей все продолжал сидеть у барной стойки и нервно постукивать пальцами по стакану с соком, что начинало жутко бесить его брата, который уже несколько раз пытался подлить туда водки, но каждый раз неудачно. Младший успевал маниакально пристально следить за своей гулящей (судя по опусам в СМИ) даме и стаканом с чертовым фрэшем одновременно. И сколько проблем бы решило совсем символическое количество алкоголя в его напитке здоровья! Шеннон, воспользовавшийся прелестями бесплатного бара, уже с час как начал считать, что вечеринка в честь днюхи Робин – самая лучшая из тех, на которых он был. Много дорогого бухла и не менее дорогих моделей. Кто, черт побери, будет сидеть среди этих прелестей с лицом гребаного психопата-убийцы?
Никто, кроме его гребаного психа брата, который, вопреки всем законам логики, стал еще более психованным, после того как его начали регулярно и качественно (иначе Ше о своей несостоявшейся жене и думать не хотел) трахать.
Нацепив улыбку «безумно (!) рада тебя видеть», Патти поспешила к барной стойке спасать несчастный стакан, страдальца старшего брата и свою задницу от жестокой расправы в самом ближайшем обозримом будущем. Джей продолжал все так же бесстрастно смотреть на девушку, и она на мгновение даже подумала, что все это будет безумно глупо выглядеть, если она набросится на него с объятиями, а он все продолжит строить оскорбленную добродетель. Ше тоже скептически смотрел на сближение, которое грозилось превратиться в фейл эпических масштабов, и, пробормотав про себя «какого хуя», толкнул младшего под ребра, пока он не сообразил, что ворчание брата касается его.
– Пирожок! – воскликнула Патти, набросившись на Джея с объятиями, и ему, чтобы устоять после мотивационного пинка от брата, пришлось ответить на ее нежности, несмотря на то что в планах было по крайней мере еще несколько часов изводить ее жуткой обидой.
Жадный поцелуй не оставил и следа от помады на ее губах, вся она осталась размазанной по его губам, гребаный мейк для гребаного психопата. Патти повисла у него на шее, в то время как его руки блуждали по скользящей ткани ее мини и обосновались на бедрах, стиснув их так крепко, что девушка невольно вскрикнула и приподнялась на носочки.
– Джей, – обижено проканючила Бэйтман, когда он прикусил ее губу, – больно же!
– Ты была очень непослушной девочкой, Патти, – прошептал ей на ухо мужчина и оставил влажный поцелуй на шее.
Девушка блаженно прикрыла глаза и, запустив пальцы ему в волосы, сильнее прижалась к Джареду. Шеннон одобрительно засвистел, чем вызвал мгновенное замешательство у окружающих, но лишь пока они не увидели причину столь вопиющего поведения почти совсем не пьяного Лето-старшего.
Музыка стихла, и образовавшуюся тишину пронзил безумный смех Джокера. Патти посмотрела на Джея, который довольно улыбался и показывал поднятый вверх палец диджею, и, обернувшись к этому говнюку, который обратил на них внимание тех гостей, которые не отреагировали на дебиловатого братца младшего психа, показала ему средний палец.
– Потанцуем, сладенькая? – прошептал он тем самым леденящим кровь голосом, обладателю которого не отказывают, и, взяв ее за руку, повел на середину танцпола.
Люди с готовностью освобождали им дорогу в ожидании продолжения шоу. И шоу было действительно еще то. Гребаные танцы под гребаный «Purple Lamborghini». Патриция буквально слышала у себя в голове осуждающий голос Макса, который говорил ей, в какое же дерьмище она вляпалась, раз отплясывает, как в гребаном гетто с гребаным педиком Лето. Слишком много гребаного в одном предложении. И, наверное, Бэйтман должно было стать мучительно стыдно уже поучений от ментального Уильямса-старшего, который решил устроиться ее личным внутренним музыкальным критиком. Но, черт побери, это было весело.
И ей было абсолютно все равно, даже если правильный Макс будет осуждать и подкалывать ее, пока кто-то не переключит его рафинированно-рокерское внимание на себя. А при живом Крисе Мартине это легко исправимо. Патти хохотнула. Чудо, что горе-любовник все еще жив и даже не прихрамывает. Джаред крепко прижимал ее к себе, его горячее дыхание обжигало ее оголенную шею, жадное, отрывистое, она готова была сама прервать весь этот чертов маскарад и неприлично быстро сбежать с вечеринки лучшей подруги, лишь бы услышать, как оно сменяется стонами и пошлыми грязными фразочками, которые у него получалось выдыхать так чертовски возбуждающе что…
Кольцо объятий вокруг ее талии ослабло, и Джаред синхронно с окончанием трека пообещал:
– Я сделаю тебе очень-очень больно, – тем самым грязным с хрипотцой шепотом. И не успела она дать согласие на все, что бы там ни вложил в эту фразу Джей, спокойный и уравновешенный, серьезный и все еще обиженный Джаред Лето возжаждал объяснений: – Но это будет потом, а пока я с удовольствием выслушаю твою версию Лондона.
Как только Патти услышала первые аккорды «Is This Love», она едва не подавилась своим напитком. Грубо говоря, это был довольно странный выбор медленной композиции для диджея, который весь вечер крутил абсолютный мейнстрим от Бейонсе до ей подобных.
– Эй, Бэйтман! – Патриция подняла глаза и улыбнулась. Рядом с их столиком, сложив на груди свои «забитые» руки, стоял Макс. – Поднимай зад, пошли танцевать.
Джаред только раскрыл рот, чтобы возразить, но Уильямс опередил его:
– Мистер Лето, вы же не против, если я украду вашу подружку?..
Мистер Лето в ответ лишь кивнул и сделал вид, что его это совершенно не волнует. Патриция поднялась из-за стола и, отдернув свое короткое платье, вышла на танцпол, который в этот момент практически опустел.
Девушка опустила руки на плечи друга, стараясь держаться как можно дальше от случайной провокации для Джареда, но Макс резко притянул ее, прижав к себе.
– Ты что?.. – хрипло прошептал ей на ухо мужчина. – Это же я.
– А это я, – улыбнулась Бэйтман, опустив голову ему на грудь. – Как же я люблю эту песню!..
– Я знаю, – самодовольно усмехнулся Макс.
Патти легонько стукнула его кулаком в плечо и подняла на друга свои блестящие голубые глаза. Удивительно, как при всей его грубости и хамоватости Максу удавалось всегда оставаться таким притягательным?
– А я смотрю, ты времени зря не теряешь, – дыхание Уильямса обожгло мочку ее уха. – И давно ты трахаешься с этим травоядным тощим педиком? Или это какой-то ебаный новый тренд? И вы с Робин решили не отставать от моды?..
Едва слышно хмыкнув, Бэйтман ответила:
– Вообще-то, мы с Джеем только начали трахаться...
– И заканчивать, значит, не собираетесь? – продолжая улыбаться, спросил Макс.
Пока Патриция пыталась найти подходящие слова, чтобы объяснить своему партнеру по танцу, что Джаред не так уж и плох, руки мужчины медленно скользнули вниз и крепко обхватили ее бедра. Девушка напряженно оглянулась, чтобы узнать, наблюдает ли за ними Лето. Он, естественно, наблюдал. Наблюдал не с самым воодушевленным выражением лица.
– Ты похудела? – вновь задал вопрос мужчина. – Твоя сладкая попка стала поменьше.
– Макс, хватит меня лапать, все смотрят!.. – едва сдерживая смех, прошипела Патриция.
– Понимаешь, твоя прелестная задница единственное, что помогает мне сейчас не пойти и не отпиздить этого женоподобного уебка Криса Мартина! Считай, это своего рода терапия!..
– Обещай мне, что будешь паинькой сегодня, – обнимая Макса за шею, прошептала ему на ухо Бэйтман.
– Никогда в жизни не был паинькой, ты ведь знаешь...
– Но сегодня день рождения Робби, – девушка опустила ресницы и сильнее прижалась к Уильямсу. – Я тоже не перевариваю этого придурка. И тоже с удовольствием послала бы его на хуй прямо сейчас, но я не хочу обижать твою сестру и свою лучшую подругу в день ее рождения. Расслабься, я не думаю, что Робин может серьезно увлечься им...
Макс продолжал поглаживать ее бедра и улыбаться. Кажется, искусная ложь Патти (ибо она была твердо уверена, что Робин уже считает Криса своей любовью на всю жизнь) подействовала на мужчину, как успокоительное. Он вновь выглядел расслабленно и дико сексуально. Сексуальным был даже аромат его парфюма, в котором Патти с наслаждением тонула.
– А что насчет тебя? – он осторожно убрал за ухо прядь ее волос. — Все серьезно?..
– Я...
– Ты такая красивая сегодня, что я уже тысячу раз пожалел о том, какой мудак. Жаль, что не родилась еще та женщина, которая сможет затащить меня под венец. В противном случае я бы точно выбрал тебя, – Макс начал нежно поглаживать ее спину. Патриция громко выдохнула. А мужчина, между тем, продолжил: – Знаешь, в чем хуйня? Я лапал тебя на протяжении всего танца, а этот твой мистер блядский Эшелон даже не подошел, чтобы ебнуть мне по лицу. Он просто сидел и наблюдал. Как долбаная крыса!..
– Ну хватит, Макс, это уже перебор!.. – Патриция бросила на друга полный раздражения взгляд. Как бы она ни любила Уильямса старшего, иногда он был не прав. Хотя, конечно, гораздо чаще прав, но... К черту все это!
Почувствовав, что она злиться, Макс тихо рассмеялся и осторожно провел пальцами по ее ноге, пытаясь забраться под платье. В этот момент он подмигнул Джареду, который все видел, но, как и прежде, оставался лишь наблюдателем.
– Бен бы такой хуйни точно терпеть не стал, – со злостью произнес мужчина и вновь переместил свои руки на талию Патти.
Словно кто-то вылил на нее ведро ледяной воды. Это жуткое, неприятное чувство. Она уже готова была действительно разозлиться на Макса и послать его прямо во время звучания любимого медляка, если бы в глубине души не догадывалась о том, что он чертовски прав.
– Мы с Беном только друзья, – твердо проговорила Патти.
– И зря, – Макс заглянул ей в глаза. – Я сегодня говорил с ним. Он запал на тебя. Постоянно смотрел на то, как ты милуешься со своим уебком. Мне даже жаль его стало. Вообще, он отличный парень, я с ним уже несколько лет знаком. После того как его снимал для одного журнала, мы довольно часто общаемся. Ему мой мастер татуировку делал, ту, что на спине. Видела?
– Еще не успела, – ответила Бэйтман, чувствуя, как в горле у нее становится сухо, как в ебаной пустыне.
Несколько секунд они молчали и просто танцевали, наслаждаясь музыкой. Патти действительно скучала по Максу, его шуткам и умению в любой момент поднять ей настроение. Наверное, именно поэтому позволяла ему некоторые вольности. А еще потому, что они уже давно определились, что друг для друга только друзья. Друзья, которые почти семья, если такое вообще возможно среди бывших любовников.
– Скажи-ка, Бэйтман, ты теперь в Эшелоне? – не унимался Уильямс. – Что стало с безупречным музыкальным вкусом моей девочки?..
«Что, блядь, с тобой стало, Патти?!» – про себя повторила девушка. Она тут же вспомнила, как вместе с Максом поливала грязью «марсов», отрываясь на самых крутых рок-фестивалях. И даже представить себе не могла, что когда-то будет слушать ТАКУЮ музыку. А что же теперь?.. Теперь она встречается с Джаредом Лето.
– Ты мог бы не тыкать меня носом в дерьмо каждый раз?! – наконец, ответила Патриция, чувствуя, как краснеет. О да, ей отчего-то стало очень стыдно.
– Забей, – прошептал Макс и лишь сильнее прижал Патти к себе.
Никогда прежде она бы не подумала, что танцевать с бывшим парнем может быть так приятно.
Никогда прежде Робин не чувствовала себя настолько «звездой». Все вокруг, все, кто собрался сегодня в Pure, поздравляли ее, желали счастья и искренне восхищались красотой девушки.
Перекинувшись несколькими фразами с подругой из модельного агентства, Роббс подбежала к Патти и повисла сначала у нее на шее, одновременно пытаясь пританцовывать под музыку, которая буквально оглушала, потом на шее Бена, стоявшего рядом, а после расцеловала Джареда.
Бэйтман с раздражением взглянула на Криса, который все это время находился рядом. Он о чем-то разговаривал с Беном, но даже в этом случае глаз с Робби не сводил. Складывалось ощущение, будто он под кайфом. И этот кайф носит имя Робин Уильямс. До чего же убогое зрелище! Даже если бы сейчас виновница торжества предложила этому придурку вытащить свое сердце из груди и подарить ей, он бы непременно это и сделал. И плевать на то, что после наступила бы быстрая смерть.
Кто-то из гостей окликнул Робби, и девушка скрылась в толпе, прихватив свой бокал с шампанским.
– Еще увидимся, – улыбнулся Крис Патриции, Бену и Джареду и поспешил следом за своей возлюбленной.
– Жалкое зрелище... – пробормотала себе под нос Бэйтман. Но этого никто не услышал.
Вечеринка набирала обороты. Все вокруг веселились. Танцпол был забит под завязку. Вскидывая вверх руки, Робби пробиралась ближе к главной сцене, где крутил свои пластинки один из самых модных диджеев Лос-Анжелеса. Разгоряченная алкоголем и танцами, девушка притянула к себе Криса и впилась в его губы страстным поцелуем. Мужчина обвил руками ее тонкое тело и почувствовал себя таким счастливым, что даже если бы это был последний день в его жизни, он не согласился бы провести его иначе.
– Разве не это мечта?.. – стараясь перекричать музыку, спросила Роббс. Она обвила руками шею Мартина и заглянула в его блестящие глаза. – Ты и я здесь... Я никогда не думала, что буду так счастлива, Крис!.. Ты... Я...
В этот момент свет во всем клубе резко погас, и музыка остановилась. Роббс начала испуганно озираться по сторонам в темноте, но музыкант лишь сильнее сжал ее в объятиях и прошептал:
– А вот и сюрприз для тебя...
Через несколько секунд над сценой зажглась тонкая полоска света, и голос толпы стал одобрительно-журчащим. Женщина в длинном светлом плаще вышла на сцену и кивнула диджею. Из-под ее огромного капюшона на грудь спадали блестящие темные волосы. Несколько шагов, и вот она уже подошла к микрофону в тот момент, когда Робин прикрыла ладонью рот, чтобы не заорать от восторга.
– Эй, я слышала сегодня здесь есть девчонка, которая празднует свой день рождения? – голос Рианны с ее неизменным карибским акцентом невозможно было не узнать. Толпа, собравшихся в клубе гостей, зашумела гораздо раньше, чем мисс Фенти скинула свой капюшон и прозвучали первые аккорды «Diamonds». Сжимая микрофон рукой, густо наряженной в кольца всевозможных форм и размеров, певица проговорила: – Робин Уильямс, это для тебя!..
Когда Рианна начала пританцовывать под вторую песню, которую она также посвятила имениннице, Макс опустился за столик Патти и Джареда. Он залпом влил в себя остатки виски и наклонился к Бэйтман.
– Даже думать не хочу, сколько ей заплатил этот уродец, – прошептал он на ухо подруге.
– Может, она по старой дружбе согласилась выступить, – предложила Патриция, которая была шокирована появлением Рианны на этой вечеринке не меньше, чем Макс.
– Чтобы Рианна согласилась бесплатно петь на вечеринке в честь дня рождения какой-то тупой белой суки?!. – Уильямс рассмеялся. – Нет. Я знаю ее. Это исключено.
– Когда ты успел с ней познакомиться? – девушка легким движением отбросила назад прядь волос и томно улыбнулась Джею, который в этот момент начал поглаживать под столом ее колено.
– Снимал ее для Vogue, – бросил в ответ Макс. – Мы вместе накурились после окончания съемок, и ее сисястая подружка Лиандра у меня на коленках посидела минут пятнадцать.
Патти звонко расхохоталась, а Джаред с подозрением посмотрел на Уильямса, который, по его мнению, продолжал шептать на ухо ЕГО девушке пошлости.
– Ладно, я пойду, – заметив недовольство Лето, Макс поднялся из-за стола. – Здесь есть еще те, кто у меня на коленках не сидел...
Когда он ушел, Джаред резко притянул Патти к себе за подбородок и поцеловал ее, прикусив нижнюю губу девушки.
Бэйтман взвизгнула, но, скорее, больше от неожиданности, чем от боли.
– Сколько ты, сучка, еще будешь испытывать мое терпение сегодня?.. – выдохнул мужчина в приоткрытые губы Патриции. Ладонь его скользнула по внутренней стороне ее бедра и выше, подбираясь к дорогому шелковому белью. – Трахнуть тебя прямо здесь?!
В ответ Патти лишь впилась долгим глубоким поцелуем в его губы. Она растворялась.
Робин Уильямс и Робин Фенти обменивались дружескими объятиями и поцелуями в гримерке.
Чуть позже Рианна развалилась на мягком диване и передала Уильямс косячок. Криса в этот момент рядом не было, королева Барбадоса предусмотрено услала его найти ее подругу, которая слишком долго торчит в баре, поэтому Робби сделала несколько затяжек. Кашлянув, она хрипло рассмеялась:
– Вот дерьмо!..
– Убойное дерьмо! – подхватила Ри. – Кстати, мне нравится твое платье. Это кто?
– Это... Это... Твою мать, я даже имя этого дизайнера вспомнить не могу! – девушка закрыла лицо рукой и начала хохотать. – Блин, я просто не могу поверить, что сижу тут рядом с тобой!..
Рианна самодовольно хмыкнула, но тут же добродушно рассмеялась и сказала:
– А я видела твои фотки. Они повсюду. А когда Крис позвонил, – тут она запнулась, но через несколько секунд продолжила: – Ты в курсе, что он серьезно запал на тебя?
Уильямс смущенно закивала. Она была так по-дурацки, глупо счастлива, что, казалось, она становится легкой, как перышко. И эта радость наполняла ее, разливалась по всему телу, заставляя позабыть обо всем на свете. Ри была права. Это действительно убойное дерьмо.
– Тогда предлагаю тост за гребаную любовь!.. – хихкая, Фенти подняла свой бокал с шампанским. В ее зеленых глазах плясали крошечные озорные огоньки.
Сделав несколько глотков шампанского, Робин тихо проговорила:
– Я знаю, ты модой интересуешься...
Певица утвердительно кивнула и переключила на девушку все свое внимание.
– Моя подруга совсем скоро выпустит крутую коллекцию! Если хочешь, я...
– Как зовут твою подругу?..
– Патриция Бэйтман!.. – с гордостью произнесла Роббси.
– Патриция Бэйтман?.. – Рианна с задумчивостью посмотрела куда-то вдаль. – Подружка Бэтмена?!.
– Ага, типа того, – улыбнулась именинница. – Она супер.
– Значит, она запускает свою линию?
Робин кивнула и сделала еще глоток шампанского.
– Черт, интересно... – с улыбкой промурлыкала Рианна.
После того как Рианна, сославшись на занятость, покинула вечеринку, Крис и Робин вернулись на танцпол. Оттуда, взмокшие от пота, но счастливые, они направились прямиком в вип, где тусовались изрядно подпившая Патриция и трезвый, но довольный Джаред.
– Надо же, кто вернулся!.. – Бэйтман поднялась и заключила Робби в объятия. Затем перевела взгляд на Мартина и пробормотала: – Крис, выглядишь дерьмово!.
Роббс легонько ткнула Патти локтем в бок и строго посмотрела на подругу.
– Молчу, молчу!..
В этот момент в вип поднялись Бен и Макс, увлеченно о чем-то беседуя. Старший Уильямс налетел на Патти и Робин и обнял их, негромко крикнув:
– Мои курочки!..
Если Макс начал проявлять чувства, значит, он выпил гораздо больше, чем следовало бы.
Бен улыбнулся, поймав на себе взгляд Патриции. Девушка смущенно опустила глаза. Ей вдруг стало не по себе. Немного стыдно за то, что Бен вновь видит ее выпившей. Хотя какого хрена?.. Что вообще происходит?..
– Милая, я сейчас вернусь, – Крис чмокнул Робби в щеку и покинул вип, несмотря на все протесты девушки.
– Милая, я сейчас вернусь!.. – передразнила его Бэйтман. – Пиздец!..
– Какая ты грубиянка, – голос Бена заставил блондинку густо покраснеть. – Мне иногда кажется, что тебе не мешает научиться уважительно относиться к людям...
И все. Этого было достаточно. Да как он вообще смеет?!..
Патти уже хотела раскрыть рот, чтобы огрызнуться в ответ, но Бен несколькими шагами сократил расстояние между ними до критического и навис над миниатюрной хамкой, как долбаная скала. Долбаная самодовольно улыбающаяся скала.
В считанные секунды Патти вдруг почувствовала себя такой крошечной и беззащитной. А еще действительно, дрянной. Дрянной девчонкой.
Аффлек наклонился и быстро прошептал ей в волосы:
– Не забывай, что я...
Закончить он не успел. В эту самую минуту на сцене появился Крис и попросил у собравшихся в клубе тишины.
– Он пьяный? Нахер он туда поперся?!. – рассмеялся Макс, но тут же получил от сестры затрещину.
Тем временем Крис сел за рояль и, кашлянув, немного опустил микрофон.
Робби, наблюдающая за ним в этот момент, подошла к Патти и взволнованно сжала руку лучшей подруги.
– Сегодня мы все здесь празднуем день рождения девушки, которая каждый день дарит мне вдохновение, – начал Мартин. Обернувшись к залу, он поднял голову и посмотрел на вип-зону, отыскивая глазами свою возлюбленную. Наконец встретившись с Робин взглядом, мужчина продолжил: – Робби, ты удивительная. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была счастлива!.. Эта песня для тебя!.. С Днем рождения!..
Сыграв первые аккорды «The Sky Full Of Stars», Крис снова посмотрел на свою девушку и улыбнулся. Робби послала ему воздушный поцелуй и мечтательно прикрыла глаза.
Когда Крис начал петь, вкладывая в каждую строчку всю свою нежность и любовь, песню в считанные мгновенья подхватил весь зал. Синие огни над сценой, мерцающие, как далекие звезды, и тихие клавиши, которых касались пальцы музыканта. Сердце Робби сжалось от восторга.
– Патти! – Уильямс продолжала терзать руку подруги. – Как романтично!.. Для меня раньше никто не пел вот так!.. При всех!.. Я его обожаю, я обожаю его!..
Патриция улыбнулась подруге, про себя напоминая себе, что это вечеринка Робин, и если Мартину когда-то и удастся обойтись без уничижительных замечаний с ее стороны, то это будет сегодня. Все ее богатое эпитетами и весьма однозначное мнение сегодня останется при ней, Макс вполне способен выразиться за них обоих.
– Это так романтично, – не унималась Роббси. – Для тебя хоть раз кто-то вот так пел? – Девушка стиснула руку подруги еще сильнее, от чего та тут же предприняла тщетную попытку выбраться. Патти не нравился ни вопрос, ни стоящий за ним подтекст о том, что Уильямс таки считала свои отношения с Мартином серьезнее некуда (и если ее брат прощелкает этот момент – быть беде), ни нахлынувшие воспоминания.
– Ага, твой брат после бутылки виски, – фыркнула она, отвернувшись лицом к сцене, будто и действительно была заинтересована происходящим апофеозом ванили на этом празднике жизни. – Ты даже и не представляешь, какой в нем погребен талант. Просто мощь!
– Спасибо, дорогая, я всегда знал, что ты просто притворяешься, что тебе не нравится мое исполнение Элиса Купера, – Макс поднял свой стакан виски и стукнул его о стакан девушки, так, что тот, проскользив по столу, остановился, стукнувшись об ее локоть. Девушка отсалютовала ему в ответ и быстро опрокинула содержимое внутрь. Виски тут же приятным жгучим теплом разлился по телу, но даже он не смог выжечь из ее памяти воспоминания.
Воспоминания о том, как тот самый особенный мужчина пел для нее. Пел, когда они оставались лишь вдвоем, и вокруг не было лишних глаз, людей, перед которыми можно было бы покичиться своими чувствами, выставить их напоказ, как гребаное ожерелье в витрине у «Тиффани», не надо было никому ничего доказывать. Потому что его голос и музыка говорили больше, чем громкие киношные поступки и напускное позерство.
Его пальцы, скользящие по клавишам, взгляд, отстраненный и сосредоточенный на правде в каждом пропетом слове, его надрывный голос. Вспоминая то, как посреди ночи в полутемной гостиной он играл ей, она не могла отрицать того, что была влюблена. Любила. И он любил. А потом все разлетелось вдребезги.
И осталась только боль. Боль и жгучая ненависть по незатянувшимся ранам. Потому что где-то там, в глубине души все еще жила маленькая частичка маленькой доверчивой девочки, которая все еще пыталась собрать все осколки, каждый чертов раз ранясь и шипя от боли.
Да, у Патриции Бэйтман была та самая песня, спетая так, что до сих пор от воспоминаний сердце сжималось в маленький гребаный комочек боли. И больше ей не нужно было ни единой ноты.
– Хочешь, я спою тебе, когда мы останемся сегодня вдвоем, конфетка? – прошептал Джаред, обдавая ее оголенное плечо жарким дыханием. – Спою и сыграю на твоем теле, пока буду избавлять тебя от одежды…
– Джей… – Патти переплела его пальцы со своими у самой кромки платья.
Крис Мартин тем временем заканчивал, судя по повторяющемуся рефрену, свое любвеобильное выступление, которое на Робин действовало похуже, чем на его безумных визгливых фатанок. Она буквально свесилась с балкона вниз, внемля каждому его слову и движению. Патриция всерьез беспокоилась, чтобы в нужный момент мужики вокруг оказались достаточно трезвыми, чтобы словить ее еще в полете.
– Робин… – начал Крис, только аплодисменты стихли. Если бы это было возможно, девушка потянулась к нему еще ближе.
Макс, кажется, даже сказал своей сестре что-то по этому поводу, переживая, как бы ее дурья башка (задуренная ванильными излияниями Мартина) не перевесила жопу. Патти в приступе восставшего инстинкта самосохранения попыталась отстраниться от пылких речей влюбленного, но, за неимением затычек, то нежные ромашки, то возвышенные чувства, то счастье без границ нарушали ее спокойствие рвотными позывами. Но когда по окончанию его речи с небес (которые ограничивались потолком клуба) посыпались лепестки роз, Патти не смогла сдержать рвущихся наружу чувств.
Синхронно с Уильямсом старшим они развернулись к ведерку со льдом и изобразили рвотный позыв. Патриция Бэйтман не сдержала обещание по поводу Криса Мартина, но разве она была в этом виновата? Кто мог подготовить ее к такому феерическому пиздецу?
– Блядь, кажется, я даже протрезвел, – пробормотал Макс. – Весь вечер насмарку! Ебаный педик! Неужели вся эта хуйня с цветами еще на кого-то действует?
Внимательный старший брат явно не видел, или не хотел замечать, разомлевшую от внимания своего парня сестру. Иначе вместо риторических вопросов занялся бы делом.
– Хуйня с цветами действует всегда, Уильямс! – возмутилась Патриция, вспоминая, как тот обычно извинялся перед ней, притащив бутылку какого-то ядреного бухла. – А у таких, как ты выразился, «ебаных педиков» получается особо хорошо.
Джей слегка улыбнулся, создавая иллюзию вовлеченности в диалог и если не полной, то частичной солидарности с Пи и Максом. Знал бы он, что не прошло и часа, как сам заслуживал от старшего брата Уильямс эпитеты не лучше, а несколькими годами ранее…
– Макс, давай полегче, – Бен, в отличие от Лето, свое отношение к происходящему менять не хотел, и осадил заботливого братца. – Мартин вроде бы неплохой парень и не заслужил твоих нападок. По крайней мере, сегодня.
– Мне надо срочно еще бухнуть, иначе я сейчас расплачусь, прям так расчувствовался. А потом мы начнем заплетать друг другу косички и сплетничать о мальчиках, – Макс разлил остатки виски по трем стаканам. – Нет, ну правда, Бен, не пойму, почему ты его так защищаешь. Это из-за твоей новой благотворительной программы, да?
– Пей давай! – осадила его Патти и шепнула на ухо. – А то еще воспитывать начнет. И поставит нас обоих в угол.
– Скай, давай к нам! – Робин все еще висела на перилах, она окончательно облюбовала новую локацию и вовсю махала руками девушке с радужными волосами.
– Новая подружка моей сестры? – Макс Уильямс тут же включил режим самца и хищника. – Кажется, у меня намечаются мои законные пятнадцать минут в Раю.
– Нет, мой новый дизайнер Скайлер Иендо, – вмешалась Патриция, понимая, к чему дело идет. – И она тебе не по зубам, Уильямс.
После окончания вечеринки Крис привез Робин в Малибу. Пьяно посмеиваясь, влюбленные вылезли из такси.
– Я уверена, что завтра наши фотографии будут во всех газетах, – хихикая, Уильямс обняла мужчину и прижалась к нему всем телом. – Видел, сколько папарацци было у выхода из клуба?
– Тебе не о чем беспокоиться, – спокойно ответил музыкант, поглаживая девушку по спине. – Мне плевать на них. Мне на все плевать, когда ты рядом...
Роббс улыбнулась и нежно поцеловала его в губы, привстав на носочки.
Войдя в дом, Робби скинула свои босоножки и вздохнула с облегчением. Она с разбега плюхнулась на огромный мягкий диван в гостиной и удовлетворенно прошептала:
– Это был лучший день рождения за всю мою жизнь!.. Спасибо тебе, Крис...
Мужчина тепло улыбнулся и спросил:
– Хочешь чего-нибудь?
– Может быть, немного вина... – она произнесла это таким тоном, точно речь шла не о выпивке, а о трахе в лучших традициях кинокомпании Private.
Крис почувствовал, как по его телу пробежала стайка мурашек. Он целый вечер ждал момента, когда они останутся только вдвоем. И теперь, когда Робби валялась на его диване, пытаясь распустить собранные в тугой хвост волосы, мозг упрямо отказывался соображать. Особенно в те моменты, когда его блуждающий взгляд задерживался на ее груди, которая так соблазнительно проглядывала из-под тонкой серебристой ткани платья.
– Ты, как маленькая звездочка, упавшая с небес прямо в мою гостиную, – тихо проговорил Крис.
Расплывшись в улыбке, Роббс наконец смогла распустить волосы и несколько раз тряхнула головой. Блестящие шоколадные пряди рассыпались по ее плечам мягкими волнами.
– Я принесу выпить, – хрипло прошептал музыкант. Рискуя остаться в этой комнате чуть дольше, он бы вообще больше никуда не ушел.
Как только Робин убедилась, что Крис вышел, она стянула с себя трусики и запихала их под подушку. Усмехнувшись, она устроилась посреди дивана и свесила вниз ноги.
Когда Мартин вернулся, держа в руках бутылку вина и два бокала, Уильямс жестом пригласила его сесть рядом с ней. Крис исполнил ее желание. Тогда Робби забрала из его рук вино и отставила на пол.
Грациозно, насколько это вообще возможно в ее состоянии, Робин сползла на пол и опустилась на колени пред Крисом, который в считанные секунды напрягся. Он хотел что-то сказать, но Уильямс прижала свой палец к его губам, повелевая молчать.
Расстегнув ремень на его джинсах, девушка рванула вниз замочек на ширинке и посмотрела на Криса, улыбаясь, как безумная. Музыкант в этот момент точно дышать перестал. Он впился руками в края дивана и, прикрыв глаза, запрокинул голову на спинку. Всего несколько мгновений, и мягкие губы Робин начали ласкать его член. Так нежно и одновременно настойчиво, будто она пыталась все свое желание вложить в этот блядский минет.
Мужчина издал глухой стон и осторожно погладил ее по голове. Робин приподнялась, их взгляды встретились. Самая прекрасная и порочная картина. Видеть, как девушка ублажает тебя ртом и при этом смотрит в глаза, точно пытается угадать, насколько хорошо у нее получается.
– Боже, детка!.. – только и смог прохрипеть Крис перед тем, как Уильямс резко «оседлала» его, поднявшись с колен.
Теперь, когда он был внутри, стонала Робин. Двигаясь сначала медленно, пытаясь прочувствовать каждый его сантиметр, такой твердый и горячий, затем быстрее, полностью отдаваясь во власть страсти. Крис стащил через голову ее тонкое платье и прижался губами к обнаженной груди девушки. Уильямс несколько раз громко выдохнула и обвила руками его плечи, сильнее притягивая к себе.
Разгоряченное дыхание и стоны разбавляли густую тишину в доме. И лишь в сумочке Робби несколько раз тихо звякнул телефон, на который в этот момент пришло СМС от Влашихи. Он написал всего лишь пару строчек:
«С Днем рождения, Робин! Прости за все. Том»