Work Text:
Ремус задыхается. Он просыпается в тишине квартиры, отчаянно силясь сделать вдох на всю полноту легких. Кошмары его давние друзья, вечные спутники на долгом и бессмысленном пути вперед. Было время, когда Люпин двигался вперед, теряя дни и целые месяца в пустоте алкогольной дремы. Время измерялось отрезками, с блеклым и потрепанным ярлыком приклеенным сверху: "до полнолуния". Люди называли это простым и лаконичным словом "жизнь", он называл это "двигаться вперед".
Жизнь прожевала его, оставив следы от зубов по всему периметру тела. На каждом сантиметре его кожи остались её следы.
Взгляд в потолок. Ремус замирает, смотря на танец пылинок в единственном луче солнца, пробивающимся сквозь плотно задернутые шторы. Кошмары прежние, знакомые с легким послевкусием щемящей тоски. Ему сняться страшные вещи о людях, которых отчаянно хочется увидеть открыв глаза после пробуждения. Он почти жалеет, что задыхаясь просыпается, весь в поту на скомканных простынях. Люпин замирает, в попытках не упустить из памяти ни крупицы сна. Ведь там они еще существуют.
Раньше кошмары были другие. Ремус помнит, как так же вскакивал в предрассветных лучах, а в ушах всё ещё звучал волчий вой. Вспоминается с горькой усмешкой, что раньше его главными страхами были темнота и волки. Отгонял эти сны яркий свет звезды, о которой сейчас он старается не вспоминать.
Все его звезды замолкли.
Зато жизнь слепит невыносимо. Мир должен был остановиться, так ему казалось. Без них было невыносимо. «Остановись земля» - ему хотелось вопить это во всю глотку. Но планета продолжала крутиться, отсчитывая годы вперед. Без тебя, без меня, без нас.
Его сердце когда-то было полно любви. Ремус, нет, Лунатик умел очень громко молчаливо любить. Он растягивал губы улыбке в ответ на ослепляющий своей искренностью смех Джеймса. Натягивал рукава кардигана до кончиков пальцев, утопая в тепле успокаивающих объятий Лили. Метал острые и хлесткие замечания соревнуясь в ошеломляющей партии в шахматы с Питером. А ещё была эта ухмылка Сириуса Блэка, от которой сердце подпрыгивало до самого горла. Его сердце билось и наполнялось до краев, когда он смотрел в голубые глаза с длинными черными ресницами.
И когда мир погрузился во мрак, всё что у него было любовь.
«Мне страшно, останься со мной», - произнесенное полушепотом в темноте их квартиры.
Было страшное время, но до всего были Мародеры, смех, шалости, полуночные разговоры у камина в гостиной, беготня по коридорам, треплющая волосы рука Марлен, беззастенчивые комментарии Мэри, блеск огненных волос Лили на солнце, добродушное ворчание Питера и невыносимая нежность прикосновений Сириуса. Длинные тонкие пальцы нежно вырисовывающие узоры на шрамах Ремуса. Шелк темных волос, скользивших по его щеке во мраке. Молящие губы, раскрасневшиеся от поцелуев. Белоснежная кожа бликующая в ночи, словно Сириус и впрямь был небесным телом, спустившимся к нему в объятия, настоящей звездой. Лунатик не просто влюбил в этот свет, он проник в самое его сердце. И сердце его качало кровь, разгоняя любовь по каждой артерии, воспевая оду имени Сириуса Блэка.
Ремус пытался забыться, долгие годы. Он тащил свое истерзанное тело вперед, перебиваясь заработками и крошечными простыми радостями. Мир волшебников, был для него проклятым местом, хотя когда-то он верил совсем в иное. Этот мир был его настоящим домом.
***
И замедленно моргая, силясь не расплыться в хлесткой торжествующей улыбке. Ремус Люпин стоит посреди своего покрытого годами пыли кошмара. Визжащая хижина полна перепуганных учеников, ошеломленный Гарри всклочен и насторожен, пахнет кровью от свежей раны на чужой ноге.
Но Ремус ощущает, как планета и для него начинает вращаться, а ещё громкий стук сердца. Ощущается как "жизнь".
Годы невыносимой боли от предательства, бесконечных вопросов, высказанных в пьяном бреду пустоте, скорби и кошмаров. Всё вдруг приобретает смысл. Люпин оплакивал Питера, возвышая и приравнивая к жертве Джеймса, Лили, Марлен. Гнусная, пахнущая гнилью и разложением, большая ложь от человека, называвшего себя другом.
Ремус смотрит в потускневшие голубые глаза Сириуса Блэка. В нём ничего не осталось от звезды. Весь свет поглотили мрачные ужасы стражников Азкабана. В мгновенных объятиях торжества, призрачно знакомые руки обхватывают его. Лунатик слышит внутри себя едва разборчивую оду, в последнем целом отрезке своего потрепанного сердца. Всего на мгновение он позволяет себе стереть все прошедшие годы. Ему хочется лишь прошептать: «Забери меня, отведи домой. Позволь мне забыть всё, рядом с тобой».