Chapter Text
Мерлин прожил в поместье жуть больше месяца, не был здесь несколько дней, а вернулся почти, как домой - истосковавшись по людям, стряпне Мим, запаху сена, и тихому приглушенному ржанию, время от времени доносящемуся из конюшен. Он оставил машину, едва миновав ворота, зная, что Гарет заберет ее. Ему ужасно хотелось пройтись пешком по небольшой тополиной аллее, где деревья смыкались над головой, образуя живую зеленую арку. Дом показался раньше, чем он ожидал, залитый лучами заходящего солнца, и Мерлин невольно ускорил шаги - в такт сердцу, которое сразу заколотилось быстрее.
Артур позвонил ему накануне, попросив явиться к пяти, чтобы у них была возможность поговорить до того, как начнется традиционное застолье в честь победы. Тон их беседы был предельно деловым, голос Артура казался чужим и отстраненным, и Мерлин думал, что его голос, наверное, был немногим лучше.
Кей встретил его на пороге, чопорно поклонился, принял из рук одежду и проводил на второй этаж, по пути, который Мерлин прекрасно знал и так.
Артур просматривал какие-то бумаги и едва поднял голову, когда вошел Мерлин. Он кивком предложил ему сесть, попросив немного обождать. Все происходило, как если бы Мерлин и в самом деле был городским журналистом, приехавшим написать о жизни сельского аристократа, лошади которого имели неплохой успех в последнее время. Как если бы они никогда не были знакомы, и Мерлин не потерял себя навсегда в этих изумительных глазах.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла Мим, держа перед собой поднос, сервированный к чаю. Мерлин привычно вскочил ей навстречу, но Мими слегка покачала головой, прося его оставаться на месте.
- Сиди, дорогой, я сама, - мягко произнесла она, но в ее взгляде Мерлин заметил легкую укоризну, словно был в чем-то виноват.
Он сложил руки на коленях, глядя, как темная жидкость льется в чашки, и уловил знакомый аромат одного из настоев, которые так любил. Артур по-прежнему не обращал на него внимания, и Мерлин оглядывал комнату, пока не заметил на полке новый трофей. Тот стоял на самом видном месте, поблескивая золотой табличкой "Королевский Конный Клуб Уэльса". Ниже был указан год - 2010, а еще ниже играла гранями свеженькая гравировка: Эскалибур, владелец Артур Пендрагон.
Мерлин видел Эскалибура только издалека. Рыжий красавец, прямой потомок легендарного Эклипса, как и большинство чистокровных лошадей английской скаковой породы. В глазах Мерлина он ничем не отличался от десятков других таких же выдающихся потомков Эклипса, да собственно и всех скаковых лошадей, разве что Эскалибур был личным достижением Артура, тем, чего он смог добиться после смерти отца. Его возможностью соответствовать ожиданиям. Мерлин с изумлением понял, что об Артуре ему известны вещи, которых тот никогда ему не говорил.
- Что б ты знал, - сказал он вслух. - Я очень горжусь тобой,
Артур усмехнулся, продолжая смотреть в бумаги. У Мерлина сложилось впечатление, что он нарочно не хочет встречаться с ним глазами.
- Посмотри на меня, пожалуйста.
Артур вскинулся, мимолетно зацепив его взглядом, и снова опустил голову. Его скулы чуть покраснели. Похоже, не один Мерлин провел эту неделю, гоняя в памяти эпизод на озере.
- Если ты не против, давай все же начнем? - попросил он, доставая диктофон и стараясь унять дрожь в пальцах.
Артур прихватил зубами нижнюю губу и выдохнул через нос.
- Ты привез статью?
- Да, - Мерлин снова полез в сумку. - Но пока это только наброски.
Он протянул Артуру папку с черновым вариантом статьи, и тот принялся пролистывать ее. Глаза его при этом смотрели в одну точку. Мерлин ненавидел его невыносимое упрямство. Упрямство, которое причиняло боль ему самому.
Артур наконец-то посмотрел на него. Его взгляд был растерянным, почти беспомощным. На миг Мерлину показалось, что он видит слезы, стремительно копящиеся в уголках глаз, но в следующий момент от них не осталось и следа. Перед ним сидел Артур Пендрагон, владелец теперь уже золотого Эскалибура, Черного Эдварда и так далее, так далее, так далее.
- Задавай, свои вопросы. И покончим с этим.
~*~
Когда они появились во дворе, столы уже были накрыты.
Длинные подолы скатертей трепетали на теплом вечернем ветру. По всему периметру двора были развешаны разноцветные бумажные фонарики, придавая происходящему оттенок сказочной южной ночи. Женщины нарядились в весьма откровенные платья, оставив плечи открытыми. Мужчины щеголяли белыми отглаженными рубашками. На Мим была длинная юбка, из под которой выглядывало еще несколько, одна длиннее другой, шею украшали крупные ярко-алые бусы в два ряда. Гарет наконец-то сбрил щетину. Эндрю зачесал волосы назад, собрав их в хвост, Кей щеголял в мешковатом костюме.
Мерлин и понятия не имел о том, когда все эти люди успели стать дороги ему, но он рад был оказаться среди них сейчас, хотя сначала не желал принимать приглашение Артура присоединиться к застолью.
В итоге он так зазевался, что оказался посаженным в дальней части стола, на противоположном конце от Артура. Рядом с ним восседала счастливая Линет. На их краю завязалась оживленная беседа, но Мерлин едва вникал в ее суть, наблюдая за тем, что творилось на противоположном конце. Люди подходили к Артуру, говорили какие-то слова. Иногда он вставал навстречу, чтобы перекинуться с подошедшими парой слов, иногда отвечал с места, смеясь и протягивая бокал.
Здесь были его управляющий и старший конюший, тренер Эскалибура и, по всей видимости, его жокей. Мерлин плохо помнил, как тот выглядит, и не старался отыскать его среди гостей.
Он чувствовал, что голоден, и ел с большим аппетитом, поднимая вместе со всеми тосты. Линет не оставляла его тарелку пустой. Они иногда перебрасывались ничего не значащими фразами, глаза девушки задорно блестели в полумраке, и Мерлин не мог не улыбаться ей, совершенно растворившись в этой восхитительной атмосфере.
Иногда он ловил взгляд Артура, и в те секунды мир вокруг него затихал. Мерлин видел только глаза, устремленные на него, полные сожаления, и упрямо поджатые губы. За то время, что они не виделись, Артур, похоже, много времени провел верхом. Его лицо подернулось загаром, волосы посветлели на кончиках, губы выглядели слегка обветренными. Мерлин хотел их коснуться, хотел коснуться этого лица, касаться всего тела. Теперь он знал, как это сладко, и ему было в разы сложнее совладать со своей дурацкой похотью.
Линет дотронулась до его руки, и Мерлин вздрогнул, переносясь в реальный мир.
- Смотри-ка, - шепнула девушка, - они красивая пара, правда?
Мерлин проследил за направлением ее взгляда и заметил Моргану, сидевшую недалеко от Артура. Весь вечер она была тише воды ниже травы, вполголоса беседуя с симпатичным молодым человеком, сидевшим вполоборота к ней и не спускающим руки со спинки ее стула. Мерлин догадался, что этот тот самый незнакомец из Тэндли, которого Моргана так тщательно прятала.
- Кто он? - спросил Мерлин, продолжая разглядывать парочку.
- Марк Борс, сын распорядителя конюшен. Жокей Эскалибура.
- А я-то все думал...
- Артур был в шоке. Она ведь помолвлена совершенно с другим парнем.
- Дай-ка догадаюсь, - сказал Мерлин. - Помолвку устроил Утер?
Линет кивнула.
- Они открылись на виду у всей публики. Моргана подошла поздравить Артура после заезда, а заодно поцеловала и Борса. Причем, говорят, сделала это так, что все вопросы отпали сами собой.
Линет захихикала. Мерлин улыбнулся тоже. Ай да Моргана! Хорошо бы, кое-кому взять с нее пример.
Гомон потихоньку спадал. За столом завязался общий разговор, в котором принимали участие все.
А потом заиграла музыка, и Мерлин подумать не успел, как Линет висела на его локте и делала умоляющее лицо. Моргана и Марк Борс уже были в центре круга, двигаясь медленно и плавно, совершенно не в такт музыке. Мим что есть мочи отбивалась от Леона, а потом махнула рукой, и дала себя утянуть, заливисто хохоча. Места за столом постепенно пустели.
Мерлин взглянул на Артура. Тот слушал активно жестикулирующего Кея. Его взгляд был устремлен на танцующих, в уголках губ затаилась умиротворенная улыбка. Линет тянула за рукав, и Мерлин поддался ей. Он обвил рукой ее талию, вставая, и вот они уже были среди пар, прильнув друг к другу и двигаясь в одном ритме. Музыка была совсем не громкой, больше шуму было от самих танцующих, переговаривающихся друг с другом.
Заиграла следующая мелодия, и Линет закружила Мерлина, крепко ухватив его за руки и скрестив их. Ее длинные рыжие волосы рассыпались по плечам, глаза были чуть прикрыты, и Мерлину казалось, что они с Линет неподвижны, а двор вращается вокруг них с огромной скоростью. Он на миг закрыл глаза, а когда открыл их, Линет уже целовала его в губы - влажно и просяще. Мерлин отстранился, сжал ее пальцы в своих ладонях и покачал головой. Линет шутливо закатила глаза, высвобождаясь.
- Ты классный, - шепнула она, и Мерлин остался стоять в одиночестве.
Мим помахала ему рукой, подзадоривая, но он вывалил язык набок, показывая, что устал, и женщина тут же потеряла к нему интерес.
Ему нужно было передохнуть, желательно подальше ото всех. После разговора с Артуром он не переставал чувствовать себя опустошенным, выжатым как лимон. Ему хотелось уехать прямо сейчас, но вино все еще было в его крови, не говоря уже о том, что собственная привычка убегать стала казаться ему моветоном.
Он уселся на бордюр террасы. Двор отсюда был как на ладони, а сам Мерлин мог оставаться в тени.
- У тебя здесь встреча с Линет?
Мерлин оглянулся. Артур подпирал стену в глубине террасы, свет почти не падал на него, выхватывая из черноты только фрагменты - закатанный рукав рубашки, плечо, пряди светлых волос.
- Ревнуешь? - шутливо спросил Мерлин, и в следующую секунду сильная рука подняла его на ноги. Еще через мгновение он был вжат в стену, и Артур нависал над ним, упираясь руками в стену и издавая что-то вроде животного рычания.
- Ревнуешь, - подтвердил Мерлин.
- Заткнись, - сказал Артур.
- Давай без этих красивостей? - попросил Мерлин. Горячее дыхание касалось его губ, и он приподнял подбородок, готовясь встретить поцелуй. Артур не заставил себя ждать.
Праздник шумел снаружи, а здесь, под навесом, Артур целовал его, прижимая к стене. Мерлин тянул его на себя, перебирая волосы на затылке и тихо постанывая в его рот. Вкус белого сладкого вина сливался со вкусом красного терпкого, как сливались их губы и стук сердец. Артур оторвался от него всего на одно мгновение, скользнув рукой по бедру, подтягивая повыше, заставляя Мерлина обвить себя ногой. А затем они снова целовались, и Мерлин слышал музыку и далекий смех, пока шум в его голове не перекрыл все остальное.
- Идем, - сказал Артур, в очередной раз разрывая контакт, и Мерлин повиновался ему.
При ярком свете все казалось не таким простым и необходимым, как там, в темноте. Они не смотрели друг на друга, но их пальцы все еще были переплетены, когда они поднимались в спальню Артура.
Чуть позже они лежали лицом друг к другу, соприкасаясь только локтями и коленями. Артур водил ладонью по его плечу, руке, вдоль бока, по линии бедра, замирал на несколько секунд и пускался в обратный путь, касаясь теплыми пальцами шеи и подбородка. Мерлину чудовищно хотелось целоваться, прильнуть ближе, стиснуть Артура в объятьях, но он не шевелился, захваченный этим странным началом. Теперь они не сводили друг с друга глаз, и воздух, казалось, нагревался от их взглядов. Мерлин с почти детским недоумением сознавал, что все происходящее между ними - взаимно, и Артур хочет его, так сильно, как не ведомо самому Мерлину. Это было невыносимо хорошо. И невыносимо плохо. Мерлин понимал, как был слеп. Как были слепы они оба.
- Артур, - сказал он, ловя его руку у своей груди.
Пальцы Артура чуть подрагивали. Мерлин стиснул их сильнее, и Артур улыбнулся той обезоруживающей улыбкой, от которой у Мерлина переворачивалось все внутри. Он придвинулся вплотную, обнимая Артура за шею, скользнув коленом между его бедер, а потом приподнял голову, начиная поцелуй.
Теперь он прикасался к Артуру, как хотелось ему - ртом, с жадностью исследуя языком его рот, руками, с силой проводя по его спине, задирая футболку, впиваясь пальцами в кожу, словно был способен забраться под нее, словно это было ему необходимо. Он наваливался на него, бедрами вжимая его в постель, словно что-то из того, что происходило между ними, требовало дополнительного разъяснения. Артур только улыбался, и можно было бы подумать, что даже сейчас Мерлин умудрялся делать вещи, забавляющие его, но это конечно было не так.
Когда они выдохлись, когда прикосновения и отчаянные поцелуи стали казаться лишь прелюдией, когда одежды на них стало слишком много, и воздух вокруг сделался невыносимо горячим, Артур спросил:
- Это ведь не все, Мерлин, ты понимаешь?
Мерлин кивнул со всей серьезностью, хотя вопрос показался ему дико смешным. Они разделись, не мешая друг другу, и снова сошлись, теперь уже соприкасаясь обнаженной горячей кожей, и между ними не осталось ничего, кроме желания. Оно затихло - ненадолго, когда Артур уже был в нем, вытесненное более сильными ощущениями, но вернулось, стоило начать им двигаться, и дальше уже ничто не могло сравниться с его силой. Мерлин чувствовал, что с каждым толчком все в нем напрягается, как тетива лука перед выстрелом, и ему до одури хотелось снять это напряжение, и в то же время казалось, что он способен терпеть его вечно.
Он был теперь сверху, раскачиваясь на бедрах Артура, упираясь дрожащими коленями в матрас. Он изгибался и стонал, не в силах переносить удовольствие хоть чуточку тише, и Артур сжимал его член, позволяя Мерлину толкаться в его кулак в удобном для себя ритме.
Если Мерлин и обессилел, он уже не помнил этого, вокруг него были только руки Артура, нежно гладящие его по спине, и губы Артура на его губах, и невероятное безумное, слепящее, наслаждение, прокатывающееся по всему его нутру.
Они приходили в себя в тишине. Артур обнимал его поперек живота, уткнувшись лбом в затылок и влажно дыша ему в шею. Мерлин лежал, закрыв глаза, ни о чем не думая. Засыпая, он накрыл руку Артура своей, переплетая их пальцы.
Мерлину показалось, что он проснулся от какого-то звука, но сколько бы он не прислушивался, вокруг была полнейшая тишина. Артур открыл глаза вместе с ним и, сонно улыбнувшись, перевернулся на спину. Солнце освещало дальний угол спальни, но его лучи потихоньку подбирались к кровати. В воздухе плавала пыль и кружилась мелкая мошкара.
Артур целовал его - так долго, что Мерлин успел раствориться в нем до мелких частиц. Но ему удалось собрать себя, когда Артур от него оторвался.
- Все еще пустяки? - поинтересовался он, глядя на его губы, словно ему все еще было мало.
Артур ответил непривычно серьезным взглядом.
- Мерлин.
- Да?
- Это никогда не было пустяками. Но и не значит того, что ты ему приписываешь.
Артур лгал. Мерлин теперь знал это, как и то, что не сможет с этим мириться.
- Что ж, - сказал он, пожав плечами.
- Что ж, - повторил Артур с той же интонацией.
Они разняли объятия. Мерлин мимолетно поежился от холода, опуская ноги на холодный пол, а в следующий миг Артур прижался теплой грудью к его спине, обвивая одной рукой поперек живота.
- Это значит - останься? - спросил Мерлин, прикрывая глаза.
- На выходные, - промычал Артур. - Раз уж ты все равно здесь, - и поцеловал Мерлина в шею.
Целовать Мерлина в шею - не самый честный прием. Впрочем, и Мерлин не был идеально честен в отношении собственных приемов. Он запустил руку в волосы Артура и повернул голову, встречая его губы своими. Поцелуй вышел тягучим, полным желания. И прощальным. Мерлин разорвал контакт и под изумленным взглядом Артура поднялся с кровати, принимаясь разыскивать брюки.
- Мерлин.
- Да, Артур?
- Полагаешь, я стану умолять?
- Нет, - мотнул головой Мерлин.
- Тогда что?
Мерлин остановился напротив кровати, застегивая рубашку.
- Ничего. - Мерлин сжал кулаки и потряс ими в воздухе, скорчив счастливую гримасу. - Ты выиграл!
Артур нахмурился. Сейчас Мерлин мог читать его как открытую книгу и наблюдать за борьбой, которую этот упрямец вел с собой.
- Что ж. Только учти: когда закроется дверь, - Артур указал на нее подбородком, не спуская глаз с Мерлина. - Все будет кончено.
- Что все, Артур?
- Что ты хочешь услышать?
- Все, что тебе есть сказать.
Артур сжал переносицу пальцами и потер веки:
- Всего хорошего, Мерлин.
Артур все еще сидел на краю кровати, прикрывшись простыней. У него был шрам чуть ниже правого колена - Мерлин вспомнил рассказ мистера Оуэна о том, как Альма сбросила своего юного хозяина, когда он сел на нее впервые - и легкий ожог над левым, о происхождении которого Мерлин понятия не имел. Как и о многом другом, что касалось этого человека. Хотя между его бедер все еще оставалось теплым место, где Мерлин только что сидел, а на плече красовался след от зубов, оставленный им.
- Всего хорошего, Артур, - сказал он, направляясь к двери.
Мерлин уехал до завтрака, напоследок заглянув в конюшню. Солнце пробивалось сюда сквозь приоткрытые деревянные ставни, одуряюще пахло сеном и... Мерлин улыбнулся. Мистер Оуэн расчесывал хвост Белошвейки, по обыкновению нахваливая ее красоту, а Эндрю чистил стойло Гахериса и насвистывал какой-то современный мотивчик. Мерлин набрал сушеных яблок из корзинки у входа и направился к Альме, которая беспокойно мерила стойло шагами. Она тихо заржала, завидев его, и с готовностью прихватила яблоко с его руки, пощекотав ладонь плюшевыми губами.
- Артур мне голову оторвет за то, что я тебя балую, - ласково сказал Мерлин.
Альма мотнула челкой - мягкой как шелк, и демонстративно пожевала пустыми челюстями. Мерлин протянул ей второе яблоко. Ухватив его, лошадь отошла к противоположной стене, желая наслаждаться в одиночестве. Мерлин разложил локти на перегородке и наблюдал за ней, чувствуя внутри противную тесноту. Она давила изнутри, то сжимаясь в комок, то разливаясь в груди, и Мерлин раз за разом тщетно пытался ее сглотнуть.
Альма вновь подошла к нему, склонив голову и тычась мордой ему в шею, в подмышку, прося еще яблок. Мерлин обнял ее, зарываясь пальцами в гриву, и они замерли так на несколько долгих секунд. Слезы душили его, но Мерлин не дал им воли, закусив губу и вздрагивая одними плечами. Он быстро чмокнул Альму и рванул прочь, удирая, как последний слабак, рассыпав по дороге все яблоки. Пересек двор, ни разу не обернувшись в сторону дома. Машина не подвела его, заведясь с первого раза, и Мерлин гнал всю дорогу до города, как будто притормози он немного, и то, что осталось за его спиной, грозило поглотить его без следа.
~*~
Мерлин дал себе месяц, чтобы выкинуть Артура из головы. Не совсем выкинуть, конечно, а хотя бы перестать думать о нем каждую секунду. Потом освоить вторую стадию - не вспоминать, пробуждаясь по утрам. Затем - не мечтать по вечерам. И так далее. Все это было абсолютно смехотворно. Учитывая, как глубоко он завяз, и как трудно забыть того, о чьей жизни ты пишешь. Пишешь о его доме, о людях, окружающих его. Просто пишешь его имя, в конце концов. В то же время, диплом и статья поглотили его с головой. Дни и ночи он просиживал над работой, шлифуя и доводя текст до нужного уровня. В тот день, когда он отдал статью редактору, в его душе стало по-настоящему пусто.
Мерлин использовал фотографии, сделанные Лансом, который, вернувшись из поместья, не нашел ничего лучше, как покрутить ему пальцем у виска, обронив что-то вроде "и ты его упустил?". Мерлин не помнил, чтобы откровенничал с ним, поэтому принялся сверлить глазами Гвен, которая тут же спряталась за монитором.
Фотографии были изумительны. Первые изображения Артура Пендрагона, которые попадут на страницы печатного издания, не считая кадров, сделанных папарацци, и небольших официальных фото для справочников по конному спорту.
Артур на них был таким же естественным, как в жизни. На одной из серий снимков он сидел на диване в гостиной - закинув одну руку на спинку, Эмси лежал у его ног. На другой - снят на фоне своего дома. Сердце Мерлина забилось быстрее, когда он заметил легкую улыбку, прятавшуюся в уголках губ, и насмешливый, по-артуровски самодовольный взгляд.
Третья серия снимков заставила Мерлина закусить губу. Артур был на них с Альмой. Там, где он смотрел в кадр, взгляд его был серьезным и открытым, но таких фотографий было немного. Куда чаще Артур смотрел на Альму, улыбаясь ей такой улыбкой, которую даже Мерлин никогда у него не видел.
Вот она - его женщина, - усмехнулся он и поставил пометку с рекомендацией на обложку.
Артур появился в редакции на следующий день после того, как номер поступил в продажу. Он провел в кабинете мистера Килгарры четверть часа, после чего купил кофе в кофейном автомате. Отхлебнув горячей жидкости, он уселся на стол Мерлина, прямо на разворот с собственными фотографиями.
- Классная статья, Мерлин.
Артур говорил таким тоном, словно они расстались только вчера, причем расстались мирно.
- Спасибо.
- Журнал хорошо продается?
- Сейчас еще трудно сказать. - Мерлин откинулся на спинку кресла, вытягивая ноги под стол. - Но, полагаю, придется допечатывать тираж.
- Я очень рад, - Артур снова глотнул из стаканчика. - Мне, правда, понравилось. Кстати, Мерлин. Я сижу здесь, а не на кофейном аппарате.
Мерлин перевел на него взгляд:
- Я не знаю, что ты должен будешь сказать, Артур Пендрагон, чтобы мне стало важно, где ты сидишь.
Артур чуть сжал губы.
- У тебя в статье ошибка.
- Что? - вскинулся Мерлин. - Где?
- У меня нет никакой невесты по имени Вивиан.
Мерлин закашлялся, и Артур протянул ему кофе.
- Попей.
Повисла пауза, во время которой Мерлин пялился в стакан, а Артур пялился на него. В редакции воцарилась гробовая тишина, даже телефоны перестали звонить. И в этой тишине голос Артура прозвучал особенно громко:
- Я был неправ. С самого начала.
- А?
- Не прикидывайся, ты слышал.
- Нет.
- Все слышали, Мерлин, - с нажимом произнес Артур.
- А я - нет, - упрямо сказал Мерлин.
Артур чуть сдвинулся, и Мерлин испугавшись, что он собирается уйти, дернулся следом. От Артура это, к сожалению, не укрылось.
- Мне трудно повторить такое дважды подряд, - он немного наклонился, но голос не понизил. - Может, после работы?
Наверное, стоило поломаться чуть дольше, но Мерлин чувствовал, что его губы расплываются в улыбке, сдержать которую было выше его сил.
- Ты скажешь мне еще раз, что был неправ?
- Скажу, - подтвердил Артур и, видя изумление Мерлина, пояснил: - Я обещал Альме вернуть тебя любой ценой.
- Альма - это лошадь, - произнес Мерлин одними губами, поворачиваясь к Гвен, которая смотрела на них с легкой улыбкой. И продолжил, обращаясь к Артуру: - Я заканчиваю в семь.
- Отлично! - Артур взглянул на него и добавил с деланным недовольством: - О, Боже, нет. Ты снова сияешь.
- Ничего подобного, - замотал головой Мерлин.
- Сияешь.
Мерлин знал, что это правда. Счастье переполняло его, кружило водоворотом, и он не мог остановить это, даже если бы хотел. Возможно, Артур был прав, называя его идиотом. Самую малость.
- Ладно, - согласился он. - Пусть я сияю. И... как это выглядит?
Артур улыбнулся и показал ему большой палец:
- Волшебно!