Chapter Text
— Могу поспорить, что с таким лицом не получают долгожданных вестей, — приглушённый голос Саммер Торн в полупустой библиотеке застал Эйприл врасплох.
Ей часто доводилось быть единственной студенткой в непопулярные часы, и это были прекрасные моменты рабочего уединения.
Но понедельничное утро вообще оказалось утром сплошного «врасплоха».
Эйприл не удалось сосредоточиться на переписке с редактором, потому что она случайно вновь наткнулась на сообщение, о котором забыла полгода назад.
Забыла потому, что не знала, что с ним делать, и потому, что хотела забыть.
«С любовью, Адель», — заканчивалось оно.
Эта строчка, способная сделать её бесконечно счастливой лет десять-одиннадцать назад, сверкала посреди текста своей несвоевременностью. Словно, разбирая бабушкин чердак, Эйприл довелось найти подарок, который ей забыли вручить на десятилетие.
— То ли дело, когда ты смотришь в экран телефона.
Справедливое замечание. Там её ждало послание от Стерлинг, тот самый ответ на присланную статью, заставивший её усмехнуться несколько раз, закрыть переписку в раздражении, и потом вновь открыть.
Эйприл злилась на то, что улыбалась во время чтения.
Выбирая, куда поступить, чтобы навсегда покинуть Атланту, она уже знала, что существует такая вероятность — крайне малая, но всё же существует, что куда бы она ни поехала, она вновь окажется в одном городе со Стерлинг Уэсли. И когда так и случилось, это было словно ещё одно их соревнование друг с другом, как в средней школе: кто из них первой выбрал Питтсбург, кому этот город принадлежит хоть чуточку, но больше.
Эйприл злилась и на то, что стоило Стерлинг вновь появиться и поманить её обещанием впустить в свою жизнь, и вот уже невероятно сложно перестать взвешивать за и против.
Саммер, с её авторитетным мнением обо всём на свете, позволила себе очередную снисходительную улыбку:
— Дай угадаю. Появился ещё кто-то из прошлого?
— Да, — глухо призналась Эйприл, раздражаясь ещё больше и в то же время желая некого аналога исповеди, чтобы избавиться от сомнений. Соседки по комнате откровенно не годились на роль исповедников, разве что в избранные моменты, когда в учёбе Эллен случались просветы, а в свободной жизни Лорел находилось вакантное место для посиделок за вином, Эйприл могла выпустить из себя рандомные факты биографии, которые стоило оплакать, обругать или высмеять. — Да. Когда-то я поклялась одной девочке, что отправлюсь за ней на край света.
— Серьёзное обещание, — отметила Саммер, взглядом ощупывая шарф на шее Эйприл. — Исполнишь?
— Конечно нет. Это же просто детская глупость! — Эйприл и сама не поняла, отчего её слова прозвучали так яростно. — В моей жизни было достаточно детских глупостей. Я не желаю топтаться на одном месте, постоянно пережевывая прошлое.
— А в телефоне та самая Стерлинг, да? — Саммер пересела на край стола, вторгаясь в личное пространство Эйприл, но одновременно демонстрируя, что повёрнута к личной переписке спиной. — Видишь ли, моя дорогая маленькая Эйприл...
— Профессор Торн, — с расстановкой произнесла Эйприл, хотя в библиотеке кроме них до сих пор не было ни души. — Пожалуйста, перестаньте говорить со мной так, словно я на индивидуальной отработке из-за неуспеваемости в жизненном опыте.
— Видишь ли, Эйприл, — исправилась Саммер, развязала узел шарфа и прицокнула языком на увиденное, отвела рукой волосы от пострадавшего уха и, возможно, даже осталась собой довольна, по крайней мере, никакого намёка на сожаление не последовало. — Постоянное движение вперёд только ради того, чтобы не дай бог не встать и не постоять на одном месте, несколько бессмысленно. И нет ничего плохого в том, чтобы подумать, а куда же ты, собственно, бежишь. От чего бежишь. Почему бежишь. Но для этого нужно остановиться и прекратить бежать.
— Остановиться? Это плохо вяжется с тем, что я хочу повышенную стипендию, — Эйприл захлопнула ноутбук и, опершись подбородком на руку, скептически посмотрела на Саммер снизу вверх. — Я знаю, к чему я бегу. Нет никакой разницы, от чего. Я перевернула эту страницу.
— Или есть, — загадочно ответила Саммер. — Но как знаешь. Выбор за тобой.
— Если ты хочешь поговорить о том, что мне дан какой-то «знак», то я в это не верю. Мою соседку по квартире, например, зовут Эллен, совсем как мою любимую учительницу Библии, но этот факт совершенно ничего не значит.
Саммер вздохнула, свернула шарф в руках и положила его на стол между ними.
— С позиции психологии не существует «знаков». Зато у всех есть свои фиксации. Я могла бы поговорить с тобой о том, что жизнь — не книга, в ней нет никаких страниц. И том, как часто неотрефлексированные переживания прошлого формируют наше настоящее. Но у меня лекция через десять минут… и мне нужно обсудить желание давать тебе непрошенные советы со своим терапевтом.
С некоторой жалостью Эйприл проводила взглядом её кошачью пластику, когда Саммер плавно поднялась со стола. Ещё совсем недавно это было бы волнующее зрелище, но волнения больше не осталось.
— То есть, с позиции психологии у меня нет шанса просто переступить через всё это? — спросила она, когда Саммер уже перекинула сумочку через плечо.
— Ни малейшего.
— Звучит донельзя обречённо.
— Это не так, — всё тем же снисходительным тоном ответила Саммер. — Это просто жизнь. В ней бывает всякое. Живи её, с её проблемами и удачами, дарами и потерями.
— Это снова непрошенный совет, — напомнила Эйприл, в то время как двери в библиотеку хлопнули, напоминая, что десять минут до начала лекции стремительно тают, и внутрь стали подтягиваться другие ранние пташки.
— Никак не могу от них отказаться, глядя на тебя, — напоследок Саммер улыбнулась. — Словно в зеркало смотрюсь.
***
Как только плененного Лукаса приняли и оформили в участке, а заднее сиденье машины Уэсли стало намного свободнее, между ними больше не осталось препятствий, только немного наэлектризованного воздуха.
Блэр остановилась у круглосуточной автозаправки и отправилась в туалет, а Мэтт вышел размять ноги и купить что-то калорийное, чем они хотели заесть вечерний выброс адреналина.
— Итак, — издалека начала Стерлинг. — Говоря о компенсации сегодняшних неудобств... мы не обсудили некоторые детали...
«Компенсация» оказалась подходящим словом, чтобы затыкать им все места в разговоре, вызывающие неловкость, и Эйприл закусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Всего час назад они целовались, как одержимые, но сделать следующий шаг без церемоний было совершенно невозможно даже для Стерлинг, которая — Эйприл была уверена — не могла ощущать себя так, будто прыгает в пропасть.
Стерлинг как бы невзначай сдвинулась на сантиметр к центру сиденья. Глядя в её глаза с расширенными в темноте зрачками, Эйприл снова поймала ощущение дежавю. Она с детства пыталась дать определение их цвету, сейчас почти неразличимому, а потом пыталась запомнить этот взгляд, полный тепла и жадного ожидания.
— Например? — Пунш всё ещё наполнял голову Эйприл эйфорией и свободой, поэтому она протянула руку, завела прядь волос за ухо Стерлинг, и та потерлась щекой о её ладонь, расплываясь в улыбке, по идиотски счастливой.
— Дай подумать... место и время могут иметь значение. Некоторые удобства, вроде горизонтальной поверхности...
— Я ценю твой обстоятельный и деловой подход к этому вопросу, — почти серьёзно прошептала Эйприл, очерчивая пальцами скулу Стерлинг, линию подбородка, шею, и дернув за вырез футболки. — Возможно, чрезмерно обстоятельный для сегодняшнего вечера.
Минус ещё один сантиметр между ними.
Она почувствовала, как рука Стерлинг легла ей на бедро, игриво поднялась по внутренней стороне, к кромке шортов, которые Блэр зачем-то спровоцировала её надеть (и это было странно, но теперь вовсе не казалось плохой идеей), а затем, нырнув под неё, двинулась ещё выше, и собственное участившееся дыхание отозвалось в ушах. Стерлинг поймала его губами, выдохнув ей в рот едва слышный вздох.
— Стерл... кажется, есть одно условие, — Эйприл с неохотой прервала только начавшийся поцелуй, когда Блэр, злорадно ухмыляясь, постучала в окно шоколадным батончиком.
Стерлинг подскочила, озираясь, и, увидев сестру, выдохнула с облегчением.
— Собираешься симметрично украсить шею? — Блэр плюхнулась на водительское сиденье и придирчиво разглядывала Эйприл, словно тестируя, можно ли доверить ей сестру. Весь вечер Эйприл мирилась с её собственничеством, но до предела терпения оставалась всего одна капля. — Я понимаю, это совершенно непреодолимое желание, но на моём месте мог быть полицейский.
— Блэр, я безмерно тебя люблю, но не будь такой задницей, — надулась Стерлинг.
— Я могу оставить вам ключи от машины, когда мы доберемся до кампуса, и дальше всё в ваших... э... ну да, руках.
Эйприл демонстративно наклонилась к уху Стерлинг, словно собиралась ласкать его губами прямо здесь, игнорируя Блэр и её труднообъяснимый интерес ко всему, что её не касается.
— Только не машина, — быстро прошептала она.
— Я всё слышу, — пропела Блэр, своевременно отвернувшись, поскольку, кажется, всё же была способна испытывать смущение, — в каком-то смысле, этот вариант один из удобных, например, мы с Мэттом буквально в прошлом месяце...
— Фу, Блэр Уэсли. Так ты мне эту идею не продашь.
— Что в прошлом месяце? — спросил Мэтт, заваливаясь на переднее сиденье с пакетом, набитым едой, и вместе с ним в салон вернулся еле уловимый сладковатый запах того, что он курил на вечеринке. Блэр взъерошила ему волосы на затылке и завела мотор:
— Объясню чуть позже и в деталях.
— Не могла бы ты подкинуть нас кое-куда? Сейчас пришлю тебе координаты.
Блэр обернулась, чудом избежав столкновения с ближайшим гидрантом на обочине. Стерлинг тоже смотрела внимательно и изумлённо.
— Что? — Эйприл с трудом удержалась от драматической паузы и сделала выбор в пользу безопасности. — Я снимаю квартиру с двумя сокурсницами. Это удобно, практично и лучше вписывается в мой бюджет, чем общежитие в кампусе.
Придерживаясь правил, вполне практичных, Эйприл ещё ни разу не приводила к себе никого, кто мог бы задержаться до утра. Она опасалась, что Стерлинг подумает, будто для неё это обыденность, и как-то выразит своё разочарование — наверное, потому, что Эйприл не привыкла ждать подарков судьбы.
Но Стерлинг не выдала ни намёка на беспокойство или ревность.
Это стало своеобразным продолжением каминаута двухлетней давности: войти в квартиру, держа за руку девушку, бросить всем привет, коротко поболтать о курсе политологии, который анонсировали на лекции, а затем оставить Лорел в компании пива и сериала, а Эллен — в графиках и диаграммах на двух ноутбуках сразу.
В этом была новизна, но и нечто привычное, Эйприл не могла уловить, где же грань, та подведенная под прошлым черта, за которой начинается полноценное настоящее, но, захлопнув за собой дверь в комнату и привалившись к ней спиной, она отложила рассуждения на потом.
Стерлинг неторопливо касалась губами её шеи — по одному мягкому поцелую на каждый грубый след, почти сошедший на нет.
Они сбросили друг с друга всё, что мешало прижаться кожей к коже, и при первой же возможности Эйприл языком обрисовала по идеальному кругу вокруг каждого соска Стерлинг, подразнивая, чуть-чуть зажала зубами и обняла губами сначала один, потом второй.
— Ложись, — шёпотом скомандовала Эйприл прежде, чем они опрокинулись на кровать.
— Да, мэм, — шутливо отозвалась Стерлинг.
— Достижение разблокировано: горизонтальная поверхность, — Эйприл, фыркнула ей в живот, что вызвало неожиданные мурашки и дрожь — стоит это запомнить! — и медленно, любуясь открывающейся перспективой, развела бёдра Стерлинг в стороны.
— Тс-с-с, тише, — тут же с напускной укоризной прошептала она, уловив просьбу во встречном стоне. Её пальцы уже очерчивали границу входа, но не проникали внутрь, собирались, но лишь слегка надавливали.
Стерлинг, приподнявшись на локтях, одной рукой притянула её к себе за шею и умоляюще зашептала:
— Пожалуйста... не затягивай.
В ответ на просьбу Эйприл толкнулась внутрь двумя пальцами, большим обводя клитор, и, разомкнув губы Стерлинг своими губами, глубоко проникла языком в её рот, желая одновременно овладеть ею с разных сторон.
Стерлинг легонько водила ногтями по её спине, рисовала беспорядочный узор на лопатках, и Эйприл предвкушала, как ещё немного, ещё одна вибрация может заставить её впиться ими в кожу.
Она позволила своему языку покинуть рот Стерлинг и отправиться на помощь пальцам — вдоль всего тела, от изгиба шеи, по ложбинке между грудей, по линии живота и наконец дойти до промежности, будто она вознамерилась попробовать всю Стерлинг на вкус и оставить его в памяти вместе со множеством прежних воспоминаний, начиная с их первой встречи.
Обхватив губами клитор и не вынимая пальцев, она выстроила свои движения в одном ритме.
Стерлинг дышала поверхностно, похныкивая в её руках, пока Эйприл не почувствовала, как она напряглась и сжала её пальцы, а затем расслаблено вытянулась, пытаясь отдышаться. Грудь её высоко поднималась, и глядя на неё, слушая её, Эйприл не могла не испытать лёгкие нотки гордости.
— Иди ко мне, — позвала Стерлинг, не дав им передышки, уселась на кровати и потянула Эйприл к себе на колени. В этой торопливости было что-то верно угаданное, срочно необходимое Эйприл. Когда она обхватила ноги Стерлинг своими, то поняла, что мышцы мелко подрагивают. — Ты потрясающая, ты знала об этом?
— Я догадывалась, — самодовольно улыбаясь, Эйприл ощутила, что давно хотела это услышать, и не от любой другой девушки, а от одной, совершенно определенной…
— Разблокируем ещё одно достижение, — прошептала Стерлинг, щекоча кожу дыханием. — То, что в наш первый раз не совсем получилось.
Эйприл поняла, что краснеет — абсолютно голая, только что заставившая Стерлинг кончить, припомнив тот юношеский запал, с которым шептала ей на ухо свои фантазии несколько лет назад. Миг, в который она однажды разрешила себе всё, одним махом, потому что в ней взбунтовались запретные желания, запертые в её теле, будто бы настал снова.
Стерлинг легко скользнула внутрь неё, продолжая целовать подбородок, шею, плечи, сжимая свободной рукой её зад и вновь вернулась к губам с влажным и требовательным поцелуем. Эйприл усмехнулась и вскоре перехватила инициативу, чуть поднимаясь и опускаясь над пальцами Стерлинг, задавая нужный темп.
«Тебе всегда нужно командовать?»— могла бы произнести Стерлинг в этот момент, но они обе знали, что эта очевидная мысль не нуждается в озвучании.
— Подожди немного, — услышала Эйприл в тот самый момент, когда ждать стало особенно невыносимо. Она издала недовольный вздох, ощутив, как длинные, крепкие, такие внимательные пальцы Стерлинг покинули её, но Стерлинг приподняла её бёдра над собой и поднырнула вниз, устраиваясь поудобнее между ног, а вскоре уже язык Стерлинг проник в неё, вызывая новую дрожь.
Стерлинг выходила и входила, и касалась её клитора так же требовательно, как и целовала, улавливала реакцию и ускорялась в ответ. Эйприл запустила руку ей в волосы, прижимая ближе к себе, чувствуя приближение оргазма, и очнулась в тот момент, когда услышала свой собственный голос, слишком громкий для того, чтобы его смогли проигнорировать за стеной и не припомнить ей завтра утром.
Когда наконец они, уставшие и продолжающие нервно посмеиваться, прижались друг к другу всем телом, Эйприл хотела сказать что-то невероятно важное, но уснула, так и не успев произнести ни слова.
***
Когда Эйприл проснулась, в комнате ещё было темно, её постель всё ещё напоминала поле боя, после которого они были беспорядочно перебинтованы простыней.
— Привет, — сказала Стерлинг, кажется, заметила, что на неё пристально смотрят, и подкатилась поближе, утыкаясь носом в плечо Эйприл, как будто они просыпались вместе уже сотню раз. — Ты не спала этой ночью?
— Привет, — Эйприл притянула её к себе с чувством, что ещё несколько минут, максимум час, и им придётся разъехаться по своим делам, её отпустит это томное ощущение во всём теле, которое накатывает после секса, и тогда она вовсе не будет уверена в том, что последние безумные сутки — не плод её воображения. — Мне нужно было перевернуть одну страницу. Попрощаться с прошлым, то есть, — послушные ей слова отказывались собираться во что-то вразумительное, — мне написала Адель Мейснер.
— Оу, — сказала Стерлинг, отстраняясь, чтобы взглянуть ей в лицо, и осторожно спросила. — И как всё прошло?
Эйприл закрыла глаза.
«Дорогая Адель,— писала она в ночи, —я была удивлена и обрадована твоим посланием, и с большим интересом прочла о том, как складывается твоя жизнь после нескольких переездов и таких увлекательных перемен. Это просто чудесно, что тебе удаётся реализовать такие сложные мечты и планы, совмещая творчество и семейную жизнь, о чем я имею смутное представление.
Я обязательно посмотрю тот сериал с твоим участием, и схожу на постановку, когда наконец побываю в Нью-Йорке. Если же тебе, одной или с семьёй доведётся побывать в Питтсбурге, я буду рада… »
«… рассказать тебе столько всего» (стёрто).
«… встретиться с тобой»(стёрто).
«… познакомить тебя со своей девушкой»(стёрто).
— Я хотела написать ей про свою жизнь, но так и не отправила ответ, — призналась Эйприл. — Потому что за последнюю неделю моя жизнь превратилась в остросюжетный фильм, в котором я не знаю, как строить планы на будущее, а в последний раз, когда со мной такое случалось, спустя неделю всё закончилось. Вещи, которые волнуют меня по-настоящему, почему-то заканчиваются так быстро.
Стерлинг бережно взяла её руку и прижала к своей груди.
— Положа руку на сердце, вот так, буквально, я и сама не знаю, как строить планы. Мне всего двадцать один, я не так уж много знаю о будущем, но одно я знаю точно — мне хорошо, когда я живу в моменте, например, прямо сейчас. Может быть, мне стоит кое-чему поучиться у тебя? В плане планов?
— Потому что я контрол-фрик? — скептически спросила Эйприл. Жизнь в моменте до сих пор оставалась для неё пугающей концепцией, с учётом того, что не существовало возможности выбирать момент по своему вкусу.
— Потому, Эйприл Стивенс, — торжественно произнесла Стерлинг Уэсли, приподнявшись на локте, чтобы взглянуть ей в глаза, — что я знаю тебя почти всю мою жизнь, и хотела бы знать и дальше, гораздо дольше, чем какая-то неделя. Как тебе такой план? — Она говорила быстро, как всегда, и с жаром, словно собиралась выиграть дискуссию в турнире, разбивая стихийной аргументацией любые препятствия на пути. — Нам будет сложно видеться каждый день, но у нас обязательно будет хотя бы день, чтобы увидеться. Нам придётся считаться с тем, что у нас разные профессии и могут быть разными предложения о работе, но мы всё ещё живём в одном городе… Мы можем измениться со временем, но мы могли бы попробовать меняться вместе, глядя друг на друга.
Солнечный свет выбрал этот момент, чтобы постепенно залить подушки, где они лежали лицом к лицу.
— Может быть, — очень тихо, но с тем же воодушевлением, прошептала Стерлинг, — если мы будем жить по этому плану, нам это понравится.
— Ты быстро учишься строить планы, — в ответ прошептала Эйприл, уже зная, что именно напишет Адель. — Нам понравится.
