Work Text:
— Чанбин, ты ведь даже рисовать не умеешь, — ласково смеется Крис, глаза щелочки и ямочки на щеках делают его и без того юное лицо еще более детским.
— Ну хееееееен, — капризно дует губы младший. — Всего один разочек, а?
— Откуда ты вообще ее взял? У Хёнджина стащил?
— Он сам мне ее отдал, сказал, что на Джисоне рисовать невозможно, он хихикает и дергается.
Чан внимательно разглядывает красивую баночку краски с говорящим рисунком, которую Чанбин принес сегодня в студию.
— Она ведь… она ведь не из художественного магазина, — полувопросительно поднимает глаза Бан. Он уже успел прочитать на этикетке «съедобная».
— Ну допустим да, ты против?
— Да нет, — хищно облизывается Крис, — я бы и сам не против попробовать ее на вкус.
Чанбин улыбается самым краешком губ, добыча попалась на крючок.
— Сначала я, снимай толстовку.
Чан смотрит в глаза не отрываясь и очень медленно стягивает с себя одежду. Чанбин закатывает глаза и хватает за край толстовки, как только голова старшего скрывается в воротнике. Дергает, и вещь мгновенно оказывается у него в руках, оставляя Криса в одних шортах. От резкого движения Бан сам чуть не падает с кожаного дивана.
— Ты чего?
— Не дразнись, сейчас моя очередь.
Со уже держит кисточку в руках и дрожит от нетерпения, возбуждение накатывает мягкими волнами мурашек. Первый мазок на спине выходит неловким, кривым и неуверенным. Чанбин прикусывает губу, медленно дышит и окунает кисточку в краску для второй попытки. В этот раз линия получается как надо, ровная, нежная, переходит на шею и дальше на грудь. Младший не стремится к какому-то определенному образу, он просто задумчиво выводит узоры, как будто просто думает над текстом очередной песни.
Криса эти ласковые поглаживания сначала вообще не волнуют, но стоит Со перейти к более чувствительным зонам, как его окатывает тепло, кровь приливает к щекам и ушам. Желание хихикать от щекочущих прикосновений быстро проходит и сменяется легким покалыванием по всей поверхности кожи. Волоски на теле встали дыбом в попытке защититься от ощущений, этой сладкой пытки. Но он терпеливо сидит и не шевелится, ждет, когда Чанбин наиграется, а у самого уже слюни скапливаются во рту от нетерпения. Этот чертенок у него еще получит сполна.
Дразнящие касания кисточки постепенно переходят все ниже и ниже, обводят кубики пресса и спускаются к самой резинке шорт. Чан уже дышит быстро и поверхностно, чувствует поднимающееся возбуждение, облизывает пухлые губы к удовольствию младшего. Тот на мгновение отрывает кисточку от прекрасного тела и отстраняется, рассматривая свое творение. Удовлетворенно кивает и откладывает в сторону инструмент. Руки немного подрагивают, но он все равно аккуратно опирается на них по бокам от Криса, опускаясь перед ним на колени, наклоняется к самой линии шорт, медлит. Замирает совсем рядом с кожей, опаляет ее своим дыханием, и Чан чуть не скулит от желания. Он хочет еще прикосновений и ласк и в то же время хочет, чтобы все это уже наконец закончилось, потому что Чанбин превратил его в дрожащее желе, хотя по сути даже не коснулся его ни разу.
Горячее прикосновение языка оказывается неожиданным и таким приятным, что старший тихо постанывает, прикрывая глаза и откидывая голову назад. Воздух в студии нагрелся, но он ничто по сравнению с вылизывающим его прямо сейчас Со. Младший как будто источает жар всем своим существом, его движения все еще медленные, но превращаются в хаотичные по мере того, как он покрывает все тело Криса поцелуями и слюной. Больше, ярче, горячее. Дыхание опаляет ухо, и Бан вздрагивает всем телом, резинка трусов уже неприятно давит на член, но двигаться и как-то решать проблему не хочется совсем. Чанбин сам решит, когда ему уже можно будет прикоснуться и кончить. Только вот мучения все продолжаются и продолжаются, капельки пота стекают по лбу и шее, затылок весь мокрый.
— Бинни, пожалуйста… — хрипло подает голос он.
— Пожалуйста, что, хен? — тут же откликается Со. Он и сам возбужден, но сегодня удовольствие Криса на первом месте, он хочет сполна насладиться его разбитым видом.
— Пожалуйста… - Чан гулко сглатывает, - ты обещал, что я тоже попробую на вкус…
— Правда? А мне кажется, я ничего не обещал, — младший возвращается к облизыванию шеи и плеч Бана, краска оказалась вкусной, сладковатой, а при смешивании с естественным вкусом кожи и вовсе крышесносной. Чанбин словно погружался в транс, терялся в пространстве и вздохах старшего.
— Ты ведь не поступишь так со мной, — снова скулит Крис. — Поцелуй меня, Бинни…
Со отрывается от ключиц Чана и смотрит в затуманенные удовольствием глаза, понимает, что тот долго не продержится, он уже на грани. У самого губы и язык в краске легкого розового оттенка, тянутся к Чану.
Поцелуй выходит мягким и медленным, но уже спустя мгновение они срываются и жадно кусают, облизывают друг друга, как будто ждали этого целую вечность. Все правильно и так как нужно сейчас. Бан выгибает спину, подается бедрами вперед в поисках давления, и Чанбин дает ему его. Накрывает рукой сначала поверх шорт, а затем спускает их вместе с боксерами. Крис стонет в поцелуй и старается дышать, не теряться в ощущениях, но уже слишком поздно. Он откидывает голову, подставляя шею под ласки, пока рука Со ласкает его, потирает головку и касается, касается, касается. Так много и так мало. Крис тонет в удовольствии, когда волна облегчения наконец накрывает его с головой. Колени дрожат, сердце бьется в груди как бешеное, ощущение такое, словно он пробежал марафон. Марафон под названием Со Чанбин.
— Ну, я все-таки умею рисовать, хен, — лукаво тянет младший.
— Что? — Бан еще не до конца пришел в себя и не понимает, чего от него хотят.
— Ты сказал, что я не умею рисовать, но что-то мне подсказывает, что ты совсем скоро попросишь меня повторить.
Чан усмехается, дыхание все еще неровное, а тело подергивается от чувствительности, пока Со обвивает его талию руками и утыкается носом в шею.
— Возможно, я разрешу тебе потренироваться на себе, но думаю, мне стоит показать тебе, как это делается на самом деле.
Крис тянется рукой к баночке с краской и кисточкой.
— Готов ко второму кругу, Бинни?
Теперь его очередь, его марафон в его ритме.