Work Text:
Погода в Италии в июле самая жаркая. Даже на побережье воздух сухой и будто бы наполненный песком, готовым беззастенчиво забиваться в горло и ноздри, мешая дышать. Кира Йошикаге потеет, и ему это не нравится. В руке холодный кофе со льдом, и это довольно глупо, но, даже несмотря на эту глупость, жара здесь все равно переносится легче, чем в родной Японии. И все же, вместо того, чтобы торчать на набережной, он предпочел бы сидеть где-нибудь в помещении с кондиционером и отсутствием снующих вокруг назойливых туристов, напоминающих мух, которым все равно вокруг чего роиться, будь то капля варенья или разлагающаяся на жаре помойная крыса, сбитая автомобилем.
Желание раздавить между пальцев жалкие мушиные головы немного притупляет присутствие Дьяволо совсем рядом. В руках у него ничего нет, а уставший взгляд устремлен на морской горизонт. Кира думает, что синяки под глазами ему не идут. Кира прикрывает глаза, подставляет лицо под пыльные прикосновения ветра, слушает умиротворяющий шум прибоя.
— Хочешь, я украду для тебя «Мона Лизу»? — спрашивает Дьяволо.
Кира хмыкает, не открывая глаз:
— Как самонадеянно.
Он уверен, что Дьяволо недовольно кривит губы.
— Я не предлагаю того, чего не могу дать.
Кира улыбается:
— Как самонадеянно думать, что мне нужно что-либо от тебя.
Он открывает глаза и чуть поворачивает голову, чтобы взглянуть на Дьяволо. Тот все так же смотрит на горизонт, чуть щурится от солнца. На нем только брюки и рубашка цвета кьянти. Кажется, что при поцелуе и его губы на вкус будут такими же — терпкими, с привкусом вяжущих горьких вишен, цветов и сушеных трав.
Губы Киры на вкус даже в Японии будут напоминать простой черный кофе, сваренный в кофемашине ранним утром, после душа, но до чистки зубов. Этот вкус горький, и все же сонный и чуть ленивый, особенно, если за окном с самого утра стеной стоит дождь.
Погода в Японии в июле самая жаркая. Сезон дождей только закончился, температура воздуха неуклонно повышается — лето в разгаре. В Японии слишком влажно, и Дьяволо постоянно трогает волосы. Если верить термометру, сейчас здесь не так жарко, как в родной Италии, но на улице невыносимо душно. Воздух кажется вязким и липким, от него хочется отмыться, как от пота, и Дьяволо кажется, что он скоро покроется плесенью.
На этот раз они сидят в помещении с кондиционером и отсутствием снующих вокруг туристов. Воздух в комнате почти ледяной, но Кира, кажется, не чувствует холода. Его лицо идеально гладкое и чистое, без единой морщинки, без единого несовершенства. Дьяволо думает о количестве баночек с уходовыми средствами, выставленных в ванной в ряд, строго по порядку последовательности их применения.
— Хочешь, я сделаю тебя якудза? — спрашивает Кира.
Дьяволо хмыкает, стучит пальцем по стеклу бокала для коньяка:
— Как самонадеянно.
Кира адресовывает ему спокойный взгляд почти мертвых глаз:
— Это не так трудно.
Дьяволо улыбается:
— Как самонадеянно думать, что для того, чтобы достичь чего-либо, мне нужна твоя помощь.
Он смотрит на Киру в ответ — уверенно, высокомерно и, вместе с тем, расслабленно. Словно снизошедший до того, чтобы одарить долей внимания жалкого человека кот — пока не рискнешь протянуть руку, не узнаешь: укусит или позволит приласкать.
Перспектива остаться без руки Кире не нравится, перспектива дарить кому-то любовь, откровенно говоря, тоже. И все же компанию высокомерного босса итальянской мафии с отвратительной привычкой при любом удобном случае снимать рубашку он предпочел бы любой другой. Может быть, выбирая меньшее из двух зол. А, может быть, большее.
Потому что погода в июле самая жаркая.