Work Text:
In this game of love you always win.
(Дмитрий Колдун, “Work Your Magic”)
— Киз?
— А? — не оборачиваясь.
— Ки-из, — на этот раз Киз и вовсе не отвечает, он слишком занят: опять рубится в очередную королевскую битву и переговаривается с командой. Даже не удосужился, сволочь, наушники надеть — и теперь Маузер вынужден слушать кривой английский из колонки в исполнении иностранных тиммейтов.
Он наблюдает за Кизом с кровати и в который раз ловит себя на мысли, что на самом деле запал на этого придурка задолго до их триумфального вылета из Soonami.
Ещё тогда, во время тестов Free City, когда их аватары носились по виртуальному городу с пушками наперевес, а сами они, сидя за столами напротив друг друга, перебрасывались короткими репликами и случайными взглядами.
Киз играл с двухсотпроцентной самоотдачей и выглядел так, будто сидит не за монитором, а за приборной панелью боевого космического корабля. Невозможно было не влюбиться в его уверенный голос, горящие азартом глаза и торжествующее «юхху!» в случае успеха.
Но тогда Маузер не признавался себе в этом.
А вот теперь — другое дело.
Пальцы Киза яростно жмут на кнопки геймпада, это чертовски завораживает, и — видит бог, Маузер всегда желает Кизу победы в игре — но сейчас он мысленно посылает в космос запрос, чтобы отряд Киза в полном составе поскорее сдох.
«Проебись, проебись, проебись», — шепчет Маузер, поглядывая на циферблат своего кольца-часов.
Потому что сейчас он хочет больше, чем просто наблюдать.
Будто в ответ его мольбам на экране весело загорается разноцветное “FAIL”.
Разочарованные тиммейты вяло отпускают шпильки в адрес друг друга. Киз, не намеренный их слушать, отключает голосовой чат и только потом кратко комментирует: «Идиоты».
И похоже, собирается начать новую игру.
— Уолтер. Блядь.
Киз поворачивается на дорогущем игровом кресле, смотрит пару секунд, а потом строит недовольную мину. Маузер усмехается: похоже, Киз не сразу сообразил обидеться на «Уолтера».
— Чего тебе? — вздыхает Киз.
— Вырубай консоль.
Эти слова — как кнопка «старт», и обычно система работает безотказно…
— Я только сел!
…Но иногда лагает. Похоже, это тот самый случай.
— Потом поиграешь. Приходи на огонёк, — Маузер похлопывает по кровати рядом с собой.
— Ну, ещё разок!
— Скажешь мне это, когда тебя потянет на второй заход. Я же тебя знаю. Сюда иди.
Киз закрывает глаза и прикусывает губу. Маузер самодовольно прищуривается: кнопка «спошлить» в меню этой игры определённо спасает ситуацию.
— Не сейча-ас, — или не спасает?
— Я выкину твою консоль. Клянусь исходным кодом Free Life, я её выкину.
— У меня останется комп. И телефон, — Киз уже не скрывает игривые нотки в голосе и явно хочет, чтобы Маузер ещё немного его поуламывал.
— Если и они будут мешать мне трахать тебя, — Маузер поднимается с кровати, — я их тоже выкину.
Он решает, что лучше действовать, чем попусту болтать, молча подходит к столу и властным жестом подхватывает Киза за талию, рывком поднимая его с кресла. Киз издаёт короткий стон — на столь решительные действия Маузера у него особый фетиш — и позволяет увлечь себя в грубый, порывистый поцелуй.
Одной рукой Маузер сжимает загривок Киза, вторую запускает под пояс его шорт и очень хочет, чтобы Киз тоже пустил в ход руки — но они, чёрт подери, всё ещё заняты геймпадом.
Впрочем, судя по тому, как энергично Киз подхватывает инициативу, он определённо настроен на продолжение, но ещё не вышел из образа капризной недотроги.
— Ни… никогда не дашь нормально поиграть, — сбивчиво шепчет он после поцелуя.
— Так, ясно, — Маузер отодвигает ногой кресло подальше от стола, на секунду отпускает Киза и тянется к регулятору наклона спинки кресла, переводя её в полуоткидной режим.
Не образец комфортабельности, но жить можно.
Киз смотрит с удивлением и даже не сопротивляется, когда Маузер толкает его к креслу и заставляет забраться туда с ногами, лицом к монитору. Растерялся. Бывает.
Убедившись, что угол обзора позволяет Кизу видеть происходящее на экране, Маузер встаёт сзади, наклоняется и нетерпеливо прикусывает кожу на лопатке Киза через тонкую ткань футболки.
И приказывает:
— Запускай.
— Что?!
— Матч, говорю, запускай. Не хочешь отрываться от дела — и не надо. Совместим.
— Какое «совместим», это не…
— Нереально? Вот сейчас и проверим, — Маузер тянет вверх футболку Киза, так, чтобы можно было провести сверху вниз по обнажённым бокам, огладить рёбра и задержать пальцы на сосках, — или боишься сразу же слить катку?
Киз резко оборачивается и пристально смотрит на Маузера, будто обдумывая что-то. А потом закрывает глаза и выдыхает:
— Не боюсь.
И вновь повернувшись к экрану, жмёт на старт.
— Сразу бы так, — хмыкает Маузер, и пока Киз занят выбором персонажа, окидывает взглядом комнату в поисках тюбика со смазкой, который, будто магическим образом, вечно оказывается в разных местах.
Было бы ой как некстати портить момент и тащиться в дальний угол комнаты и обратно — к счастью, удача улыбается ему, и тюбик обнаруживается на столе. Маузер стаскивает с Киза шорты с трусами, оставляя их тупо болтаться у его подогнутых колен, скидывает свои и отфутболивает их куда-то в угол комнаты.
Киз, как всегда, выбирает Амарант — бледную большеглазую девушку с короткими кислотно-розовыми волосами и ярким боевым костюмом в обтяжку. Кизу настолько нравится этот персонаж, что он всерьёз собирался наделить такой же причёской Милли Вторую, недавно возрождённую ими в Free Life на радость Парню и всей фанбазе. Реальной Милли тогда пришлось с боем отстаивать право своей цифровой «младшей сестры» обрести жизнь в том же самом образе, какой носила её предшественница-аватар.
Идёт обратный отсчёт до высадки.
— Лучше передай управление, а то не туда сядем, — советует Маузер, заметив, что Кизу досталась роль направляющего.
Киз слушается — и не зря. Когда Маузер, уже успев смазать пальцы, проталкивает в него сразу два, он шипит, дёргается и едва не выпускает из рук геймпад.
— Вот об этом я и говорил, — ухмыляется Маузер, аккуратно, но уверенно раздвигая пальцы, — немного концентрации тебе не помешает.
Киз привыкает к ощущениям, расслабляется, слегка подаётся навстречу, и пока Амарант и двое её соратников летят вниз, он упирается лбом в кресло и пытается выровнять сбившееся дыхание.
Под эпичную музыку отряд десантируется возле какого-то дома. Киз поднимает голову, встряхивает чёлкой — и уверенно ведёт Амарант вперёд.
Обыскать дом, подобрать оружие, боеприпасы, аптечку, не забывая оглядываться по сторонам, — механизм отточен до блеска, можно даже было бы подумать, что Кизу совершенно пофиг, что там вытворяет Маузер. Если, конечно, не брать в расчёт то, как он ещё сильнее поджимает колени и начинает стонать в такт каждому движению пальцев, сначала едва слышно, потом отчётливее…
Хорошо ещё, что голосовой чат отключён.
Какая-то сволочь вламывается прямо в дом. Реакция не подводит Киза, Амарант тут же расстреливает врага и даже не получает урона в поединке.
— Так держать, солнце, — подбадривает Маузер.
И добавляет третий палец.
Всхлип Киза переходит в долгий стон на выдохе — и вновь сменяется тяжёлым учащённым дыханием. По его реакциям Маузер великолепно ориентируется, где надавить посильнее, когда задержать пальцы подольше, в какой момент прибавить темп…
Их локальный мем про «нашёл все кнопки», появившийся с лёгкой подачи Миллс, в такие минуты актуален как никогда.
Маузер снова прижимается грудью к спине Киза, целует его в шею, пару секунд прикидывает, стащить ли с него футболку — и решает, что и так сойдёт, пусть у плеч и болтается. А потом встаёт прямо, стараясь найти как можно более устойчивое положение, вытаскивает пальцы, обхватывает бёдра Киза…
— Поехали.
Напористое проникновение, без паузы переходящее в ритмичные толчки, ощущение полного слияния и вот это «поехали» — ещё одна «кнопка» Киза, появившаяся в подсознании, по его словам, ещё в офисе, когда с этой реплики Маузера стартовал каждый совместный забег по Free City, — всё это заставляет застонать в унисон обоих.
Киз выгибается и царапает геймпад — но нельзя отвлекаться надолго. Союзники умчались куда-то вдаль, поле сужается, и Амарант приходится бежать к новой границе в одиночку, попутно высматривая врагов.
Где-то поблизости раздаются выстрелы.
— Сныкайся на всякий, — советует Маузер.
— Без тебя знаю, — огрызается Киз, — мне пиздец, мне точно пиздец.
— Не психуй, малыш. У тебя всё получится.
Маузер держит размеренный темп, самоконтроля пока хватает — но он знает, что это ненадолго. Само осознание того, что Киз под ним не теряется и успешно справляется с игрой, вызывает желание действовать сильнее, чаще, напористее…
Но пока не стоит спешить.
По красивым летним пейзажам Амарант добирается до безопасной зоны, захватив по пути пару отличных стволов и банок с защитными эликсирами. Всё более чем неплохо: звуки стрельбы отдалились, а тиммейты, наоборот, подтянулись ближе.
Киз позволяет себе отвернуться от экрана и посмотреть на Маузера затуманенным взглядом.
— А прикинь… м-мм, прикинь, если выиграем? — кое-как договорив, он вновь срывается на стон.
— Обязательно выиграем. Я в тебя верю, — Маузер отвечает со всей нежностью, на которую способен. — Давай, солнышко, не отвлекайся.
Киз шипит и честно старается следовать просьбе. Амарант добегает до крепости и забирается на крышу, оглядывая окрестности через оптический прицел.
Мишень находится сразу же: на соседней горе разгуливает одинокий враг.
— Стой, загасим его, — просит Киз.
Маузер сбавляет темп до минимума, давая Кизу возможность прицелиться. И не спешит вернуться к прежнему ритму, когда враг гибнет под пулями из снайперской винтовки и Амарант бодро отправляется исследовать крепость на предмет оружия и экипировки.
— И чего тормозишь? — интересуется Киз.
Маузер ехидно улыбается, несмотря на то, что Киз этого не видит.
— Жду, пока сам попросишь.
— Да чтоб тебя, можно без этой херни?! Давай уже!
— Так, да? — Маузер снова набирает обороты, стараясь не разогнаться сразу, и слышит, как Киз давится воздухом и стонет что-то неопределённое.
Видимо, это значит «да».
Путь продолжается без происшествий, удаётся даже найти тачку. Киз не упускает возможность прокатиться, Амарант садится за руль, и из динамиков начинает играть отличный хип-хоп.
— Напомни потом трек найти, — хрипло просит Маузер, не прекращая двигаться.
Киз мычит «угу» и гонит по бездорожью, то и дело попадая под обстрел. Машина привлекает к себе лишнее внимание, зато надёжно защищает Амарант. А ещё на ней можно переехать врага — вряд ли до смерти, но здоровье подпортить основательно.
Типу, внезапно выскочившему под колёса, кто-то явно подпортил здоровье ещё до Киза: встреча с Амарант и её тачкой становится для незадачливого игрока последней.
— Юхху!
— Блядь, Киз, что ты творишь…
Маузеру приходится остановиться на несколько секунд, чтобы справиться с ощущениями. Киз, этот чёртов любитель тачек, «не-пристрелю-так-перееду», со своим вечным «юхху!» — он вообще в курсе, что сейчас превышает все границы сексуальности?
— Дальше пешком, понял?
Судя по тому, как ехидно хихикает Киз в ответ, он более чем в курсе.
Амарант выходит из изрядно пострадавшей машины и несётся к товарищам, бегающим совсем неподалёку. Воссоединившийся отряд наскоро приканчивает каких-то неудачников — впрочем, Киз почти не принимает в этом участия. Один из тиммейтов ловко расправляется с двумя противниками по очереди, и Амарант остаётся лишь добить первого из них, чтобы точно не дожил до помощи.
Теперь можно подобрать лут и обшарить ещё один дом — вряд ли там осталось что-то полезное, но проверить не помешает.
— Сука!! — Киз резко дёргается от неожиданности, когда из-за угла выскакивает невесть откуда взявшийся враг.
Так, что Маузер резко входит настолько глубоко, насколько возможно. На пару секунд он забывает, как дышать, и со всей силы впивается пальцами в бёдра Киза.
От бесславной смерти Амарант спасает только то, что Киз успевает выставить щит. Спрятаться точно не получится — приходится наудачу вступить в перестрелку.
Амарант, пусть и с большими потерями, выживает — чего не скажешь о сопернике.
И только добив врага, Киз позволяет себе застонать в полный голос.
Маузера откровенно переклинивает с этого. Он сходу набирает скорость и размах и понимает, что в такой тряске шансы Киза на победу уменьшаются в разы — но притормозить так сложно, так…
А Киз уже не стесняется. Переходит с долгих стонов на отрывистые вскрики, с высоких нот на низкие, и снова по кругу, и ещё громче, и ярче…
— Твою ж… — Маузер со свистом втягивает воздух.
Сам он не особенно музыкален в сексе, разве что ближе к финалу на него накатывает, а вот Киз всегда уходит в отрыв с первых минут. До того, как на них свалилась куча денег от продаж Free Life и они переехали из квартиры в этот дом, соседи пару раз кидали им претензии в почтовый ящик. Маузеру были до лампочки их возмущённые письма. Эта открытость, несдержанность Киза заводила настолько, что какая-то там неловкость перед какими-то там соседями шла к чёрту.
Но сейчас, если Киз не заткнётся, у Маузера просто-напросто не получится протянуть столько, сколько хотелось бы.
— Малыш, не провоцируй, слишком рано, — просит он.
— Блядь, мне так проще!
Впрочем, круче, чем эмоционирующий Киз, может быть только Киз, пытающийся сдержать эмоции.
— Тогда повысим сложность, — Маузер выхватывает геймпад и открывает меню, — постарайся не шуметь, хорошо?
На экране появляется значок голосового чата.
— Сука-сука-сука, — Киз сдавленно пищит и вцепляется освободившимися пальцами в кресло, — выруби срочно…
— Нихера, — энергичный толчок. — Ты же любишь играть на харде. Давай, покажи класс.
Киз зажмуривается, отчаянно кусает губы и чуть ли не задыхается. Маузер передаёт ему геймпад и внимательно смотрит на экран — чёрт, Амарант оказалась в той части карты, которая вот-вот окажется под воздействием сносящего всё на своём пути кольца, а до безопасной зоны ещё бежать и бежать!
— Киз, соберись, а то опоздаем, — ласково говорит Маузер, двигаясь в ритм каждому слову, — и это будет самая нелепая смерть.
Кизу ничего не остаётся, как и дальше жать на кнопки, виртуозно выбирая путь, на котором вероятность нарваться на противников наименее высока. Целенаправленно лезть на рожон в таком состоянии — сущая глупость, концентрация почти на нуле, он уже пару раз свернул не туда, какое там отбиваться от врагов!
Ему определённо везёт: Амарант пробивается сквозь кольцо раньше, чем оно сожрало бы всё её здоровье.
— Умничка, — сипло выдыхает Маузер, одобрительно поглаживая ягодицы Киза, — чуть-чуть осталось.
Киз вжимается лицом в кресло, давя стон. Пытается в очередной раз не спалиться перед тиммейтами — пока что это у него получается, но явно с большим трудом. В такой ситуации у него даже нет возможности зажать себе рот кулаком или уткнуться в кресло дольше, чем на пару секунд.
Маузер может только догадываться, каких усилий стоит Кизу беззвучный режим.
В какой-то момент Киз не выдерживает и умоляет задыхающимся шёпотом:
— Ма… Маузер, пожалуйста, давай… вырубим чат, блядь, пожалуйста…
Маузер знает: если бы Киз и вправду хотел отключить — отключил бы сам, не спрашивал бы разрешения. А если спрашивает, то…
— Не-а. Так интереснее.
Выживших команд осталось не так много, игровое пространство невелико, есть лишь десяток-другой секунд до того, как Амарант придётся вступить в битву — этого достаточно, чтобы шепнуть «геймпад не урони», ускориться, поймать ритм и насладиться тем, как Киз теряет контроль, вскрикивает и тут же кусает своё запястье.
Из колонки доносится смех.
«Чё это было?» — высвечивается в окошке текстового чата.
Вопрос тиммейта остаётся без ответа. В том числе потому, что из-за деревьев выскакивает вражеский отряд.
Маузер сбавляет обороты, даёт Кизу немного форы. Сейчас важна точность, в тряске точно промажешь, а когда движения плавные, долгие — самое оно грохнуть кого-нибудь.
Амарант палит из дробовика не то чтобы безупречно, но вполне сносно. От противников удаётся отбиться, благо тиммейты рядом и нубов среди них нет. В обычной ситуации Киз вполне бы мог затащить катку в соло, попадись в команду какие-нибудь новички, — но точно не сейчас. Маузер ловит себя на мысли, что было бы неплохо заняться прокачкой его скилла игры в экстремальных условиях.
Он поудобнее перехватывает Киза за бёдра. Ладони скользят по влажной коже, приходится сжать крепче, и похоже, Кизу это чертовски нравится, потому что Маузер слышит что-то вроде «блядь, да…»
Хочется срочно повысить градус — но нужно дать Кизу чуть больше времени, от победы его отделяют всего три вражеских отряда, и если он с учётом всех обстоятельств чудом выбьется в лидеры со своей командой, это будет, чёрт подери, повод для гордости.
Маузер призывает остатки выдержки, чтобы сохранять медленный темп. Контролировать скорость пока что получается, а вот амплитуду — нет. Он пользуется теми короткими секундами, когда Амарант оказывается не на линии огня, толкается резко и сильно, зажмуривает глаза и царапает бёдра Киза.
Оставаться на мьюте уже сложновато.
Киз шепчет бессвязные ругательства вперемешку с просьбами — сбивчиво, замолкая на полуслове, чтобы резко выдохнуть через закушенную губу. Секунды идут бесконечно долго, Маузер опять кидает взгляд на экран — отлично, тот момент, когда можно снова — и ещё сильнее…
— Блядь! — Киз бьёт по креслу рукой с зажатым в ней геймпадом, оборачивается и требовательно шипит: — Ещё раз…
Эмоции в его глазах ярче разноцветных бликов на стёклах очков.
— Как скажешь, — все предохранители в голове плавятся, Маузер уже не делает пауз, Киз, похоже, уже не следит за игрой и машинально жмёт на одну и ту же кнопку…
На очередном движении Маузер срывается на резкий полустон-полурык. Ему уже глубоко плевать на какой-то там несчастный чат — впрочем, судя по тому, что в динамиках никто не ржёт, либо встроенный в колонку микрофон не уловил звук, либо тиммейты Киза слишком заняты.
Кизу явно не до них. Он выгибается, как кошка, пытается насадиться сильнее и тихо скулит на высокой ноте сквозь сжатые губы…
Геймпад выскальзывает из его напряжённых до предела рук.
Амарант становится лёгкой мишенью и быстро погибает смертью храбрых.
— Всё из-за тебя! — даже в паре-тройке минут от пика у Киза находятся силы на предъявление претензий.
— Сам виноват, — Маузер не остаётся в долгу.
Он останавливается, с чувством шлёпает Киза по заднице и почти падает сверху, пытаясь устоять на затёкших ногах. Его массивный золотой кулон скользит по обнажённой взмыленной спине Киза, и это ещё одно среди тысячи ощущений заставляет того всхлипнуть и вновь вжаться лицом в кресло.
Маузер опирается одной рукой о кресло, другую кладёт Кизу на плечо и на выдохе произносит:
— Малыш, без нас доиграют. Вырубай чат, иначе точно спалимся.
Два раза просить не приходится. Судя по тому, как сладко и громко стонет Киз после того, как отключает голосовой чат, он уже был готов разбить колонку ко всем чертям.
Отряд продолжает сражение без Амарант. Похоже, никто из товарищей не намерен воскрешать её — да и не надо. На всё воля фортуны, думает Маузер, и больше не смотрит на экран. Он смотрит на Киза — на то, как его пальцы сжимают спинку кресла, как он запрокидывает голову, и пряди его густой чёлки липнут ко лбу, как сводит лопатки в попытках прогнуться ещё сильнее…
И не замолкает ни на секунду.
В какой-то момент Маузер осознаёт, что разогнался на порядок сильнее, чем следует. Киз инстинктивно сопротивляется — и хотя Маузер знает, что никаких обид потом не будет, он притормаживает, наклоняется ближе, берёт его за руку, сцепляя их пальцы, и выдыхает:
— Прости-прости, Киз, солнышко, прости, слышишь?..
И не столько для того, чтобы и впрямь извиниться — что уж там, бывало, и до откровенной жести доходили! А потому, что знает, что от такой вот ласковой болтовни Киз гарантированно перешагнёт за грань в ближайшие секунды.
От болтовни — и от ритмичных движений пальцев на его члене. Маузеру чертовски неудобно вот так, когда вообще никакой опоры, но ради Киза он готов на всё.
Киз отчаянно сжимает его руку — металл кольца впивается обоим в пальцы, — ещё раз бьётся вихрастой башкой о кресло… И его долгий, протяжный крик на финише звучит для Маузера прекраснее любой музыки в мире.
А на мониторе тиммейты уже минуты этак полторы назад отметили победу и отбыли восвояси. В чате красуется лаконичное “GG” — то ли похвалили, то ли поругали.
— Малыш, ты… ох, господи, ты отлично… справился, — говорить еле получается, но Маузер просто не может не отвесить Кизу комплимент.
Почему-то сейчас он рад за Киза даже больше, чем когда прошлой весной тому вручали премию Тьюринга за изобретение первого обладающего самосознанием искусственного интеллекта.
А ещё почему-то эта мысль выводит Маузера на новый уровень восприятия, и вот тут уже становится не до тормозов. Сейчас, когда Киз ловит эхо эйфории, можно даже позволить себе немного лишнего.
Например, поднести мокрые пальцы к его губам и заставить слизывать — пусть чувствует собственный вкус, может, это и перебор, да и какая вообще разница, отпускать тормоза — так полностью, и Киз не против, и это всегда, всегда, всегда взаимно.
Убрать руку от его рта и облизать самому. Это слишком-слишком-слишком…
Маузер неожиданно для самого себя вцепляется зубами в собственные пальцы — накрывать начинает слишком резко и внезапно, хочется заорать, но дыхания хватает только на задушенный хрип. Каждое финальное движение — яркой вспышкой, каждое соприкосновение — электрическим разрядом по телу и разуму, и вокруг не существует ничего — есть только они вдвоём, вне пространства, времени и законов физики.
Пальцы другой руки всё ещё переплетены с пальцами Киза, он ослабил хватку, но не отпускает — и легко сжимает ладонь Маузера, и ещё раз — зовёт за собой…
Маузер откликается — и пикирует в свободном падении с запредельной высоты.
Он на автопилоте оседает на пол, прислоняется к торцу стола и ещё с минуту пытается вернуть себе обратно способность дышать и думать. Когда это с горем пополам получается, он переводит взгляд на Киза и расплывается в улыбке: Киз и не пытается подняться — даже не перевернулся, разве что уселся поудобнее.
Они встречаются глазами, Маузер смущённо опускает взгляд, и Киз незамедлительно комментирует севшим голосом:
— Посмотрите-ка на него, блядь, как пристать, так не застеснялся, а теперь сидит и комедию ломает.
«Вредный, сука. Ещё говорит еле-еле, а уже выёбывается».
Маузер не озвучивает эту мысль и сообщает очевиднейшую вещь:
— Поздравляю, солнце. Мы выиграли!
— Вопреки всему, правда? — иронично спрашивает Киз.
— Ой, всё, — отмахивается Маузер и больше ничего не говорит, потому что после всего, что было, даже болтать тяжело. Как будто кросс пробежал.
Киз приподнимается и почти что садится по-нормальному — и тут же подскакивает. Он выпутывается из упавших на щиколотки шорт, пинает кресло и начинает от души материться. Маузер слушает прочувствованный монолог о том, что трахаться на высокотехнологичной мебели — это, блядь, вандализм, и начинает смеяться, несмотря на всё ещё неровное дыхание.
Киз поднимает с кресла упавший геймпад, кладёт его на стол и, обернувшись, резюмирует:
— Пиздец.
— Пять минут назад тебя это не парило, — приводит веский аргумент Маузер, точно зная, что Кизу будет нечем крыть.
Киз слегка краснеет, вертится на месте, будто обдумывая что-то, а потом опускается на пол рядом с Маузером и с комфортом устраивает голову у него на коленях.
— Думал за тряпкой сходить, но чёрт с ним, — говорит он в ответ на вопросительный взгляд Маузера.
Маузер аккуратно стягивает с него очки, поправляет слипшуюся чёлку и смотрит в глаза:
— Оно того стоило, правда?
— Ещё бы, — Киз почти мурлычет, — когда ты чат врубил, я думал, вообще улечу от кайфа. Адреналин, чтоб его.
— Кажется, у нас новая ачивка, — подмечает Маузер.
— Интересно, какая по счёту?
Маузер не знает. С того знаменательного дня, чуть меньше чем через пару недель после увольнения из Soonami, когда они, сжигаемые проявившимися во время спасения исходников Free City чувствами, напились и дали этим самым чувствам ход, «ачивок» было так много, что и не сосчитать. Оба были не дураки придумать что-то экстраординарное и пытались перещеголять друг друга в любовной сфере едва ли не больше, чем в профессиональной.
Сегодняшний экспириенс кажется Маузеру лучшим из всего, что случалось.
Он знает, что следующий, что бы это ни было, покажется ещё круче.
— Тоже сбился со счёта? — игриво произносит он.
— С тобой собьёшься. Чёртов кролик, — Киз улыбается и смущённо опускает взгляд.
Маузер хихикает над не теряющим актуальности приколом про кролика и долго смотрит на Киза, ловя эстетическое удовольствие. Ещё два года назад о понятии «красота» он задумывался исключительно в контексте того, в каком бы прикиде прийти в офис, чтобы от зависти лопнула не только Дестини с её километровыми серёжками и платками, но и сам Антван, великий и ужасный. Теперь Маузер знает: истинное воплощение красоты — это Киз, его ясные серые глаза и слегка наивная улыбка. Киз обладает суперспособностью быть прекрасным и без всяких сверкающих побрякушек.
Впрочем, это не означает, что Маузер перестанет задаривать его этими самыми побрякушками.
Слова не нужны, лишь поцелуй, долгий и чувственный — сейчас, когда инстинкты, пусть и на короткое время, удовлетворены, есть время для нежного и спокойного доказательства…
— Люблю тебя, — невозможно не сказать это вслух.
— Я знаю, — Киз любит цитировать классику.
— Так, ладно, чемпион, — Маузер приподнимает Киза, встаёт с пола и, подойдя к кровати, стаскивает простынь и оборачивает её вокруг бёдер. Нормально одеться просто-напросто лень. — Надо бы восполнить ресурсы. Поищу на кухне выпить-закусить и отметим победу.
Он уже собирается выйти из комнаты, когда его окликает Киз.
— Эй, Маузер, — и в его голосе слышатся интригующие нотки, — в следующий раз ты за пультом.
Пламя азарта пополам со страстью вновь начинает разгораться в сердце Маузера.
— Не подведу, — самоуверенно заявляет он.
Скучно не будет.