Work Text:
Маленькая плюшевая игрушка мыши смотрела на Ибо выпученными глазами. Он повернул ее в сторону Исюаня, который сразу же подергал ее за уши и довольно покрутил нос, и закрыл вид на нее выставленными на столе бутылками воды. Гример закончил возиться с волосами Ибо — прядь с левой стороны лба все время торчала вверх, и вместо запланированной мягкой «домашней» прически Ибо получил укладку с эффектом мокрых волос, которую так не любил смывать. Вэньхань сделал селфи, потом щелкнулся с Исюанем и хлопнул Ибо по руке, когда тот потянулся за телефоном.
— Где твоя ненаглядная? — подразнил Вэньхань, дергая мышку за хвост. Ибо оглянулся. Ван Цзысюань вместе с менеджером выделили столик в компании с Чжао Юнем — сразу после Весеннего фестиваля они должны были вылететь в Шанхай на совместные съемки, а сам Ибо до мая был свободен, не считая рекламы.
Он повторил про себя ответ, который должен будет дать, когда хост подойдет к их столику и спросит: «Удалось ли кому-то украсть твое сердце в минувшем году?», и отвернулся. Несмотря на то, что трансляция «Атакуя твое сердце» уже закончилась, пейринг актеров главных ролей был хорошо принят фанатами, и это принесло Ибо два неплохих рекламных контракта. Ван Цзысюань повезло даже больше — сниматься с Чжао Юнем, актером нашумевшей летом дорамы «Неукротимый» уже выстраивалась очередь из самых известных актрис страны.
Развлекательная программа на Весеннем фестивале была разнообразной. Ибо мельком видел сценарий — его танцевальный номер был во второй половине, сразу после выступления актеров Пекинской оперы; камеры периодически захватывали зал, но в первую очередь организаторов интересовала реакция зрительниц на ответы Чжао Юня — вокруг его столика кружили сразу два оператора, Ван Цзысюань сидела с прямой, как доска, спиной и улыбалась, когда хосты, перебивая друг друга, шутили про то, как умело она «атакует мужские сердца», и интересовались у Чжао Юня, не боится ли тот стать следующим в списке. Ибо пил воду, тихонько кашляя в кулак, и вспоминал, как провалил кастинг с Чжао Юнем. Они оба опоздали на прослушивание, самолет Ибо задержали, в аэропорту потеряли багаж, и в студию он приехал взмыленный и злой, с эффектом мокрых волос, только не из-за мусса, а из-за обычного пота. От волнения тряслись руки и колотилось сердце, Ибо держал сценарий и не поднимал на Чжао Юня глаза и вместо уверенного чтения проблеял что-то невразумительное и с трудом перевернул страницу, прилипшую уголком к предыдущей. Прослушивание заняло всего полчаса, директор по кастингу и продюсер даже не пошептались, Ибо предложили стакан воды и попрощались дежурной отмазкой: «Мы сообщим вашему менеджеру о результатах». Конечно же, роль он не получил.
В зале погас свет, на сцену вышел струнный квартет, и, воспользовавшись паузой, Ибо зевнул во весь рот и раскусил леденец для горла. Он лениво разглядывал гостей за столиками рядом — многих он знал лично и пересекался на мероприятиях вроде этого фестиваля, но ни с кем из них не переступал границу уважительного кивка.
По проходу бесшумно прошел опоздавший гость, закатал рукава и аккуратно сел к Ян Цзы и ее менеджеру. Они обменялись приветствиями, опоздавший гость мотнул головой и прилип взглядом к сцене.
Сяо Чжань, вспомнил его имя Ибо, участник почти распавшейся, не слишком известной группы X-Nine. Говорили, что все ее члены оперативно продвигали себя в актерских кругах, а Сяо Чжань прошлой осенью даже умудрился отхватить главную роль в ромкоме с Ян Цзы. Ибо не особо интересовался современными дорамами, но кадры с Сяо Чжанем в белом халате, мелькающие в вейбо весь октябрь, почему-то запомнил.
Словно почувствовав его взгляд, Сяо Чжань обернулся, включился свет, и Ибо поспешно сделал вид, что не пялился. Кроме того, что они оба были членами распавшихся бойзбендов, было у них еще кое-что общее: Ибо завалил прослушивание на роль Лань Чжаня в «Неукротимом», а Сяо Чжань успел сняться целую неделю в качестве Вэй Усяня, пока его не заменили на Чжао Юня. Ибо мало что знал о событиях тех съемочных дней, ходили слухи, что Сяо Чжань не сыгрался с Ван Сюнем, актером Лань Чжаня, согласно другим источникам — его забраковал директор по кастингу после того, как в сети прошла волна хейта из-за возраста Сяо Чжаня. Он был старше Ван Сюня на шесть лет, и рядом они смотрелись не как равные партнеры, а как ученик и учитель.
Ибо похлопал, когда инструменты со сцены вынесли, и снова повторил про себя ответ для хоста: «Да, мое сердце осталось в одной маленькой женской сумочке». Ван Цзысюань не так давно стала представителем Гуччи и, разумеется, на фестиваль пришла с крошечным, несимпатичным клетчатым клатчем.
Между номерами хосты отыгрывали скетчи. Иногда они присаживались поболтать со зрительницами, постоянно делая отсылки на гостей в зале. Ибо прислушивался, не промелькнет ли его имя, но главным объектом внимания сегодня был Чжао Юнь, и его имя все чаще и чаще мелькало из уст ведущих. Они шутили про длинные ноги Чжао Юня и шоколадного цвета глаза, а Ибо некстати подумал, что у Сяо Чжаня, который тоже слушал выступление хостов, ноги были и подлиннее, и посимпатичнее ног Чжао Юня. Не то чтобы Ибо был экспертом, но в красоте он кое-что понимал, и Сяо Чжань вписывался в ее эталоны лучше, чем Чжао Юнь с его широко посаженными глазами и длинной, как у лебедя, шеей.
Хосты кружили уже совсем рядом, Ян Цзы спросили, кто держал ее пышное платье, когда она шла к столику, в зале раздался единодушный вздох, когда Сяо Чжань вмешался и сказал, что роль пажа выполняет он.
— Вы приехали вместе? — подхватил хост, тот, что был покрупнее своего коллеги.
— На какой карете была доставлена принцесса? — продолжил второй.
— Думаю, у этой кареты четыре колеса.
— Но у карет всегда четыре колеса.
— У этой они выставлены в ряд.
Зал засмеялся. Хосты явно намекали на контракт с Ауди, который Сяо Чжань подписал после съемок с Ян Цзы.
— Как эта карета двигается? Как гусеница? — хост изобразил нечто похожее на движение улитки, Сяо Чжань рассмеялся и взял микрофон.
— Я был за рулем кареты, так что уверен, что она двигалась не так.
— Но Сяо лаоши опоздал, — поддел его хост и снова показал гусеницу. — Двигался, как гусеница.
Ибо ухмыльнулся. Он уже представлял, как в горячем поиске висят заголовки вроде «Платье Ян Цзы», «Сяо Чжань говорит, что он гусеница».
Впрочем, долго веселиться не получилось — после очередного танцевального номера хосты добрались до столика Ибо и мучали Вэньханя вопросами, умеет ли он готовить куриные крылышки в коле.
— Главное сожаление прошлого года, — удрученно сказал Вэньхань с едва сдерживаемой улыбкой. — Я так и не научился это готовить.
— А ты, Ван лаоши? — повернулся к нему хост, отодвинув стул, чтобы бегающему рядом оператору было удобно снимать. — Что ты научился готовить в прошлом году?
Ибо подумал про битые огурцы, но тут вспомнил про жареные баклажаны, которые делала бабушка, и соврал, что научился готовить их.
Сяо Чжань за столиком неподалеку изобразил, что его тошнит. Ибо встрепенулся. Сяо Чжань не любит баклажаны или сомневается в его кулинарных способностях?
— Тогда какое твое главное сожаление в минувшем году? — не унимался хост, тиская мышь с выпученными глазами.
— Что кое-кто «атаковал твое сердце»? — поддел второй ведущий. Это было не совсем по сценарию, но заготовленный ответ «Мое сердце осталось в одной маленькой женской сумочке» уже крутился на языке, осталось только открыть рот и сказать…
— Мое главное сожаление в том, что я не сыграл в «Неукротимом», — выпалил Ибо в микрофон. Зал замолчал и вдруг разразился удивленными «а-а-ах». Исюань пнул Ибо под столом и беззвучно пошевелил губами «Что ты делаешь?!». Ибо упрямо качнул головой. Сказанное все равно могут вырезать, а о заваленном прослушивании и так знали все. Лучшего способа извиниться за свой непрофессионализм почти два года назад не было.
— Я думаю, что мог бы сыграть Лань Чжаня.
— Любишь подчиняться правилам? — наклонился к нему хост.
— Люблю кроликов, — не задумываясь, ответил Ибо.
— В новом году должны исполняться мечты, — снова захлопотал вокруг стола второй хост. — Да-гэ, давай поможем Ван Ибо сыграть Лань Чжаня.
В зале заверещали, Ибо удивленно хотел добавить: «Постойте, я не это имел в виду», но хосты уже тараторили, перебивая друг друга, и поясняли залу, что сейчас Ибо поучаствует в импровизации, а поможет ему…
— Сяо лаоши, поднимайся скорей, что ты как гусеница.
Зрители довольно зааплодировали, им понравились и шутка, и испуганный взгляд Сяо Чжаня, которого снимали сразу с трех ракурсов.
Не вырежут, понял Ибо. Все любят такое шоу, сейчас они с Сяо Чжанем сыграют самую популярную телевизионную пару прошлого лета, и на них обрушится волна хейта от поклонников оригинальных актеров Лань Чжаня и Вэй Усяня.
Ибо увели за кулисы, где к нему уже подбежал гример и вытер блестевший от тональника нос, Сяо Чжаня тоже приводили в порядок, но в отличие от Ибо, он вел себя взволнованно и словно порывался все время что-то сказать.
— Я не хотел, — сказал Ибо первым. — Я не знал, что они…
— Все нормально, — перебил Сяо Чжань. — Давай повеселимся.
В срочном порядке их развели по гримеркам, там Ибо всучили похожий на костюм Лань Чжаня белый наряд, с париками возиться не было времени, поэтому на шею ему повязали голубую атласную ленту и завязали бант, как на подарочной коробке. Ибо незамедлительно избавился от банта, перевязал ленту на руку и посмотрел на себя в зеркало.
— Вау, — тихо шепнул он под нос. Конечно же, он не был похож на Лань Чжаня с его статной фигурой и высоко поднятым подбородком, но в этом костюме он выглядел хорошо, и его худое лицо смотрело на свое отражение с изумлением. В гримерку постучали. Сяо Чжань вошел один, держа два экземпляра сценария, впопыхах распечатанного кем-то из персонала, Ибо оглянулся и снова сказал «Вау».
Худые плечи Сяо Чжаня были упакованы в черное ханьфу, фиолетовый пояс плотно обхватывал талию, а растрепанная прическа казалась еще растрепанней. Портили вид только белые кроссовки, выглядывающие из-под одежд, хотя по мнению Ибо, этого Вэй Усяня не могла испортить даже смерть.
— Сяо лаоши такой красивый, — искренне похвалил его Ибо. — Если бы он сыграл Вэй Усяня, то сердце этого лаоши было бы атаковано.
— Может, лаоши перестанет шутить про сердце? Мое скоро выпрыгнет из груди.
— Пусть прыгает, я поймаю.
— Не помню, чтобы это было в «Неукротимом».
— У нас же импровизация.
Ибо заглянул в распечатанный текст и удивленно вздохнул.
— Что это? Я думал, будет сценарий.
— Откуда у них возьмется сценарий? Это выдержки из книги.
Ибо прочитал сцену с Вэй Усянем, встретившимся в лесу с Лань Чжанем после воскрешения, и отбросил листы на туалетный столик.
— Я не буду читать по бумажке, — нервно сказал Ибо, утерев пот. — Я уже делал это однажды, все кончилось плохо.
— Тогда просто стой и кивай, как Лань Чжань. Я не уверен, что смогу все запомнить, но дай мне несколько минут. Какую сцену ты хочешь сыграть?
Ибо посмотрел в общей сложности четыре серии, а потом погряз в работе и уже не возвращался. О чем «Неукротимый», кроме клановых правил, кроликов, проклятой флейты и восставших мертвецов, Ибо даже не представлял. В сети никогда не обсуждали сюжет, только цвет кожи главных героев и закадровые бтс.
— Разыграем сцену с курильницей, — вспомнил Ибо разговоры гримеров в прошлом году.
Сяо Чжань закашлялся, прижав руку ко рту, и покрылся розовыми пятнами.
— Б-боюсь, у нас не получится.
— Почему? Неужели здесь не найдется курильницы? Сядем как Чжао Юнь и Ван Сюнь в той фотосессии с кроликами, поиграем на флейте, красиво откроем грудь. Открыть тебе грудь?
— Я сам открою себе грудь! — положил Сяо Чжань руку себе на грудь, словно защищался.
— Но я могу красиво. Мечом.
Бутафорский меч, который ему быстро организовали, подпирал стенку. Ибо взмахнул им, нарисовав в воздухе крест, и ткнул Сяо Чжаня в грудь.
— Меч и курильница, и больше нам ничего не надо.
— Ты читал первоисточник? — осторожно спросил Сяо Чжань, отмахнувшись от меча распечатками.
— Нет. Зачем? Все самое главное я и так знаю.
— Уверяю тебя — не знаешь, — покивал Сяо Чжань. — Ладно, давай просто выйдем перед ними и сделаем грустный вид. Вэй Ин и Лань Чжань расставались на много лет. Держу пари, им было грустно.
Когда занавес поднялся, Ибо уже сидел за низким столиком и рисовал на пустом листе бумаги каракули. Кто-то принес чернила и даже кисть, работал вентилятор, чтобы его короткие волосы эффектно развевались, сверху падали хлопья снега из пенопласта, а Сяо Чжань с открытой грудью сидел в ногах Ибо и листал журнал со своим лицом на обложке. Меч Ибо положил между коленей и думал, как подобрать момент, чтобы его обнажить, но Сяо Чжань подобрал момент сам и прицепился к каракулям Ибо.
— Лань Чжань, а Лань Чжань, — прошелестел его голос, измененный под игривый тон Вэй Усяня. Ибо плохо помнил ту сцену в библиотеке, но, кажется, потом он, Лань Чжань, достал меч и попытался обнажить грудь Вэй Усяня, хотя тот и не дался. — Поговори со мной, Лань Чжань.
Ибо стиснул зубы и сказал «Кхм». Каракули на листе все больше походили на толстого кролика. Фоном даже играл саундтрек из «Неукротимого», Ибо хотелось спать, но больше — сбежать за свой стол и съесть новый леденец. Черное ханьфу Сяо Чжаня предательски оголяло грудь. Ибо не знал, было это в книге или нет, но смутно представлял, что в одном из многочисленных правил секты Гусу наверняка было что-то про внешний вид. Хотелось упрекнуть Сяо Чжаня за неподобающий вид, но отчитывать кого-то ему всегда удавалось неважно, поэтому он просто отложил кисть и громко сказал:
— Ученик Вэй, ты шумишь.
Хост стоял с микрофоном на боковой сцене и пояснял, что происходящее прямо сейчас — чистая импровизация, и у актеров не было времени подготовиться.
— Да-гэ, — позвал второй ведущий из зала. Он сидел за столиком с Чжао Юнем и явно собирался уточнить, как ему пародия. — Давай усложним задачу для наших заклинателей. Сменим вселенную.
— Сменим вселенную! — согласился хост со сцены.
— Вэй Усянь, в какую вселенную ты отправишь наших заклинателей?
Чжао Юнь удивленно моргнул и неуверенно сказал в микрофон:
— Пусть будет космос.
— Космос, — громче повторил хост со сцены. — Итак, Вэй Усянь и Лань Ванцзи, теперь вы в космосе.
Сяо Чжань выпрямился, переглянулся с Ибо и кивнул.
— Лань Чжань, ты слышал это? — спросил Сяо Чжань. Ибо понятия не имел, о чем речь, но ответил:
— Да. Кажется, пробит хвостовой отсек нашего корабля. Я же говорил тебе, что через пояс астероидов нам не пройти.
Ибо встал рядом, поднял руку и изобразил, что протирает стекло иллюминатора.
— Через час у нас закончится кислород.
— Стоп, — остановил хост из зала и снова сунул микрофон Чжао Юню. — Что наши космические заклинатели сделают дальше?
— Они найдут капсулу для катапультирования. Но только одну. И устроят бой на мечах.
— Поехали! — махнул рукой хост.
— Лань Чжань, ты должен лететь, — взмолился Сяо Чжань, дергая Ибо за рукав.
— Нет, это ты должен лететь. Триста тридцать третье правило секты Гусу: пожертвуй собой ради жизни другого.
Ибо чувствовал себя не просто глупо, а по-настоящему беспомощно. Мало того, что он не мог взять в толк, как должен себя вести, но и про космос знал очень мало. В основном, в фильмах взрывались планеты, а космические пираты захватывали звездолет главных героев. Что нужно взорвать, когда ты заклинатель из Древнего Китая, сказать было сложно.
— Давай сразимся, — сказал Сяо Чжань. — Кто проиграет, тот и летит.
— Хорошо. Передай моему брату, чтобы позаботился о кроликах вместо меня.
Ибо выхватил меч и заблокировал меч Сяо Чжаня. Оба их меча были легкими и гнулись в сторону от хорошей встряски.
— Лань Чжань, я и не догадывался, что ты так ловко орудуешь своим мечом, — насмехался Сяо Чжань, делая выпад вперед. Они закружили по сцене, пенопласт, который все еще сыпался сверху, попал Ибо в рот. Зачем в космосе снег, было не ясно.
— Всегда мечтал обнажить перед тобой меч, Вэй Ин, — ответил Ибо, надеясь, что вспомнил имя Вэй Усяня правильно.
— Только меч?
— Могу кое-что другое.
— Стоп.
Ибо замер прямо в стойке, Сяо Чжань — с поднятыми руками.
— Ван Цзысюань, — поднес хост микрофон к бывшей коллеге Ибо. — Что Лань Чжань хочет обнажить перед Вэй Ином?
Ибо прикусил губу, чтобы не рассмеяться, но сдерживал себя напрасно — зал уже хохотал и визжал, требуя продолжения.
— Душу, — робко сказала Ван Цзысюань, покраснев до ушей.
— Вы слышали ее? Лань Чжань, обнажи душу перед Вэй Ином.
Ибо отмер и, размахнувшись, хлопнул мечом Сяо Чжаня по заднице.
— Вэй Ин, я должен тебе кое-что сказать.
— Останется ли при этом на тебе одежда?
— Да, но только если ты не захочешь обратного.
— Почему я должен хотеть обратного?
— Мы многое пережили, Вэй Ин, и сейчас, на пороге смерти я должен тебя спросить…
— Что Лань Чжань спросит Вэй Ина? — опять вклинился хост. Ван Цзысюань подумала и ответила:
— Чем он отстирывает пятна крови?
— … чем ты стираешь свою одежду? — повторил Ибо. Сюжет, который он не контролировал, приобретал окрас легкой бредятины.
Сяо Чжань провел рукой по своему черному ханьфу и довольно ответил:
— Сперва замачиваю в холодной воде, а потом отправляю в машинку при 40 градусах.
— Сменим вселенную, — добавил хост со сцены. — Вэй Ин и Лань Чжань стоят в очереди в прачечной.
Ибо опустил меч, Сяо Чжань тоже, они встали рядышком и синхронно сделали шаг вперед, как будто продвинулись в очереди. Сяо Чжань поднял руки и изобразил, словно держит в руках большой таз.
— Привет, Лань Чжань! Пришел выстирать свои десять одинаковых белых костюмов?
— Они разные.
— Какой на тебе сейчас?
— Облачно-белый.
— А остальные?
— Белоснежно-облачные.
— Это, конечно же, большая разница. Что это на дне твоей корзины?
Сяо Чжань потянулся вперед, как будто заглядывал в корзину, и присвистнул.
Хост в зале уже добрался до столика с Ян Цзы и протянул ей микрофон.
— Там нижнее белье, — хихикнула Ян Цзы.
В зале захохотали, кто-то выкрикнул «Давай, Лань Чжань!».
Сяо Чжань кисло улыбнулся.
— Эй, Лань Чжань. Это похоже на женский купальник.
— Вздор, — буркнул Ибо. — Это плавки.
— Зачем тебе плавки? Собрался искупаться в океане нравственности?
— Двести пятьдесят седьмое правило секты Гусу: не купайся голышом.
— Ай-ё, но я уже нарушил это правило.
— Что случилось, когда Вэй Ин купался голышом? — перебил хост. Ибо ненавидел его за манеру вмешиваться в середине их диалога. Они не могли нормально закончить ни одну сюжетную ветку.
Ян Цзы покрутила микрофон в руках и бойко ответила:
— Его утащила на дно русалка.
— Я плохо помню, что со мной было, но кажется я подцепил красотку, — продолжил Сяо Чжань, подстроившись под новый виток истории. — Эй, Лань Чжань, не надо так смотреть. Ты тоже подцепил бы красотку и, скорее всего, не одну.
— Вэй Ин снова ведет себя неприлично.
— Меня похитили. О чем еще думать, когда тебя тащат на дно?
Они снова шагнули вперед, хост со сцены подул в ладошку и изобразил скрип двери.
— Наши герои открыли дверь и увидели…
— Портал в другой мир! — подняла Ян Цзы палец. — Они попали в пустыню!
— Лань Чжань, здесь стало жарко или ты слишком горячий, — заныл Сяо Чжань, положив руку на лоб. Ибо сделал вид, что вытряхивает песок из ушей. Поддерживая друг друга, они волочились по сцене, как два старика.
Зал довольно зааплодировал, такие шутки любили все. Обычно Ибо не флиртовал в ответ, но вид Сяо Чжаня с оголившейся грудью действовал на него разрушительно. Если бы он был русалкой, то тоже воспользовался бы моментом и утащил его на дно, и для этого Сяо Чжаню даже не нужно было быть голым.
— Ты не должен раздеваться, Вэй Ин, — отвернулся Ибо, пряча глаза. — Сто первое правило секты Гусу: защищай чужую непорочность даже ценой потери собственной.
— Я не понял: ты хочешь раздеться первым или убить меня, чтобы я не потерял свою непорочность? Лань Чжань, уже слишком поздно. Мой первый поцелуй был украден…
— Кем был украден первый поцелуй? — пристроился хост к столику со зрительницами и пододвинул к одной из них микрофон.
— Вэй Ин врет, — прощебетала девушка. — Он ни с кем не целовался.
Сяо Чжань закатил глаза, но заметил это только Ибо, не спускавший с него глаз.
— Поцелуи с локвой не считаются, Вэй Ин, — пожал плечами Ибо.
— В таком случае могу ли я раздеться? Здесь так жарко, Лань Чжань. У меня галлюцинации или там действительно…
— Что Вэй Ин увидел впереди? — опять произнес хост в микрофон. Та же девушка незамедлительно ответила:
— Стрип-клуб. Они нашли оазис со стрип-клубом.
Зал опять зашумел. Уши Ибо краснели, не переставая, глаза Сяо Чжаня то округлялись, то щурились до тонкой нитки. Наконец, он кивнул и ответил:
— Кажется, там ночной клуб, Лань Чжань. Зайдем нарушить половину правил твоей секты? Обещаю, я не скажу твоему брату, что ты бежал туда первым.
Ибо притормозил и церемонно завел руку за спину.
— Просто почувствовал холод кондиционера.
— До его изобретения еще несколько столетий.
— Как и до кожаных штанов.
Хост на боковой сцене подыграл звуками пересыпающегося песка, саундтрек из дорамы сменился на старую песню Мэрилина Мэнсона. Ибо закрыл рукой глаза, как будто ослеп от сияния.
— Вэй Ин, забудь все, что я говорил тебе о пороках.
— Все познается в сравнении, — согласился Сяо Чжань. — Закажем столик, Лань Чжань? Нужно оглядеться в этом возмутительном месте. Конечно же, чтобы знать, с чем мы имеем дело.
Они сели рядом за стол с оставленными Ибо каракулями, и оба уставились вверх, раскрыв рты, словно смотрели на сцену.
— Как думаешь, Лань Чжань, на таких каблуках можно ходить?
— И даже танцевать. Что у нее в руках? Таким же хлыстом меня наказал дядя. Кого она собралась наказывать, Вэй Ин?
— Кем бы он ни был, я ему даже завидую.
— Почему? Это ведь очень больно.
Сяо Чжань выпил несуществующую стопку и махнул рукой.
— Запомни свои слова. Поговорим о боли, когда дойдем до экстр.
Мэнсон наслаждался и пел из динамиков:
Once I ran to you (I ran)
Now I run from you
This tainted love you've given
I'll give you all a boy could give you
Take my tears and that's not nearly all
— А-а-ау! — повторил Сяо Чжань, прикрыв рот. — Жесть. Сколько лет нужно практиковать такую растяжку? В библиотеке Гусу есть материалы про эти техники?
— Возможно, в запретной секции, но если хочешь знать мое мнение, проще научиться летать на мече, чем делать эти повороты.
— Одолжи мне денег, Лань Чжань.
— Куда хочет потратить деньги Вэй Ин? — нашел лазейку, чтобы вставить свой вопрос хост. Он уже мигрировал к столику с Исюанем и Вэньханем, и Ибо стиснул зубы, ожидая подставы. Как всегда, он оказался прав.
— Он планирует дать денег девушке на шесте, чтобы та больше не работала стриптизершей, а могла прокормить трех детей на деньги Лань Чжаня.
— Слышал глас божий, Лань Чжань? — показал Сяо Чжань пальцем в зал. — Там сказали, что я могу дать денег этой девушке, чтобы никогда больше ей не пришлось вставать на каблуки.
— Девушка была тронута их добротой и предложила станцевать приватный танец, — потянул микрофон к себе Вэньхань и подмигнул Ибо.
— Пятьсот сорок четвертое правило секты Гусу: никаких танцев на коленях, — прошипел Ибо.
— Но, Лань Чжань, когда, если не сейчас? Заодно спросим, по каким учебным материалам она овладевала техникой шеста.
— В трактате «О боевых искусствах» есть раздел про упражнения с шестом. Я попрошу брата подготовить для тебя краткий пересказ.
— Нет, Лань Чжань, твой брат и шест в одном предложении — это плохая идея. Обещай, что этот разговор останется между нами.
— Какими смертельно опасными техниками владеет Вэй Ин? — подтолкнул хост микрофон к Вэньханю. Тот задумался и щелкнул пальцами.
— Он умеет завязывать языком черенок вишни в узел.
Хохот из зала стал невыносимым.
— Как это может быть смертельно? — повысил голос Ибо, неизбежно краснея.
Вэньхань ответил:
— Для Лань Чжаня смертельно, поверь мне.
— Итак, Лань Чжань, хочешь посмотреть, как я ловко орудую своим языком? — вздохнул Сяо Чжань. — Это, конечно, не танец вокруг шеста, но обещаю, твое сердце будет атаковано.
Сяо Чжань наклонился вперед, словно хотел поцеловать, и специально закрыл их от камер. Ибо доверчиво поднял голову. Сердце билось где-то в горле, все их дурацкое представление постепенно выходило из-под контроля, зал стоял на ушах, кричал даже Вэньхань, хотя скорее — подбадривал и требовал продолжения.
— И на этой прекрасной ноте мы заканчиваем путешествия Лань Чжаня и Вэй Ина, потому что мне уже подсказывают в наушник, что мы и так выбились из графика, и я лишусь работы, если еще хоть раз скажу на камеру слово «стриптиз», — пошутил хост из зала прямо в камеру. — Ван Ибо, Сяо лаоши, как ощущения? Последние слова. Прошу, подойдите ближе.
— Ну, мое сердце действительно было атаковано, — сказал Ибо, поклонившись. Он чувствовал, как горят от смущения уши, Сяо Чжань пихнул его в бок. Ибо не шутил. С ним творилось что-то странное — зал, красный из-за новогодних костюмов гостей — превратился в сплошное пятно, и только глаза Сяо Чжаня он видел отчетливо. Его глаза и подрагивающие в улыбке губы.
— Я польщен, — сказал Сяо Чжань, обращаясь к нему. — С Ван лаоши легко работать. Это было весело.
Их наконец-то отпустили со сцены, и, приподняв длинные полы ханьфу, Ибо рванул в гримерку. Сяо Чжань бежал за ним и смеялся высоко и глупо. Грудь Ибо разрывало от беспричинного счастья. Он словно вышел из кабинета стоматолога после удаления больного зуба. Что-то однозначно будет болеть потом, но прямо сейчас все было хорошо.
— Нет, ты видел их лица? А когда ты наклонился, как будто хотел поцеловать. Вау, Сяо лаоши, не знал, что ты такой дерзкий.
Сяо Чжань скалился, но не отрицал. Они остановились в коридоре перед дверями гримерки Ибо и замолчали. Пришло время прощаться.
— Жаль, что у нас ничего не получилось. С «Неукротимым», — тихо сказал Ибо. — С тобой правда легко работать.
— Как и мне с тобой. Увидимся в зале, да?
— У меня еще танец. Ты же будешь смотреть?
Получить ответ Сяо Чжаня почему-то казалось важным.
— Да, конечно. Надеюсь, это не танец с шестом, — рассмеялся Сяо Чжань. Он выглядел смущенным. Они кивнули друг другу и торопливо обменялись «Ну, пока», «Пока, да». Ибо посмотрел на свое отражение в зеркале — губы этого Ибо не переставали улыбаться. Он все еще не был похож на Лань Чжаня, но это было даже к лучшему.
Запись концерта Весеннего фестиваля вышла, когда Ибо был на съемках рекламы. Гримеры шептались, пока ему сушили волосы, держали телефоны и обменивались фотографиями.
— Лао Ван, ты знаешь, что ты и Сяо Чжань-гэгэ в горячих поисках? — спросила самая бойкая.
— Что там?
Ибо с опаской открыл ленту вейбо. Он представил волну хейта с заголовками «Ван Ибо говорит, что должен был сыграть Лань Чжаня». Это его заявление действительно было дерзким, словно он обвинял продюсеров в неудачных кастинг-решениях. В индустрии не любили актеров, которые критиковали других. Все недовольство можно было обсудить лично. Тем более, с фанбазой актеров «Неукротимого» отбиться у Ибо не было и шанса.
«Ван Ибо и Сяо Чжань настоящие Лань Чжань и Вэй Ин», — первое, что увидел Ибо. Сотни, тысячи сообщений делали репост записи одного из посмотревших концерт Весеннего фестиваля зрителя. Ибо развернул комментарии, похолодел и одновременно вспыхнул лицом.
[Сяо Чжань такой красивый в черном, почему он не стал Вэй Усянем]
[Теперь я понимаю, чего мне не хватило в дораме — смущенного Лань Чжаня]
[Ибо идет белый. Могут ли режиссеры дать ему роль принца? Я готов купить все его одобрения]
[Сяо лаоши совсем не выглядит старым рядом с Ибо. Возможно, им стоило проходить кастинг вместе, тогда мы бы смогли увидеть то, что увидели на сцене сегодня. Я так сожалею]
[Я тоже хочу обнажить душу перед Вэй Ином. И не только душу]
[Вставай в очередь]
[Только если она закончится в пустыне с оазисом и стрип-клубом]
[Ударь меня по щекам! Мне показалось, или Ибо несколько раз посмотрел на голую грудь Сяо Чжаня?]
[Они такая красивая пара. Переходите на мою страницу, я написала небольшую историю о том, как Ван лаоши и Сяо лаоши снимались в «Неукротимом»]
[Что за плохой фанфик! Жить в одном отеле? Актеры главных ролей никогда не живут в одном отеле и уж точно не стали бы бегать по утрам. Учи матчасть! P.S. Переходите по ссылке и прочитайте мою версию съемок в «Неукротимом»]
[Ибо явно не читал книгу. Он не понял отсылки Сяо Чжаня про экстры]
[Я вышлю ему свой экземпляр без цензуры]
[Могут ли продюсеры снять другую версию «Неукротимого»?]
[Подпишите петицию для запуска съемок фильма по мотивам «Неукротимого» с Сяо Чжанем и Ван Ибо. Версия для тех, кому старше 18 лет!]
Ибо перевернул телефон и положил сверху руку. Гример, выпрямляющая ему волосы, понимающе посмотрела на него в отражении.
— Не принимай близко к сердцу, Ибо-гэгэ. У вас не будет проблем. Люди в сети поговорят и забудут.
— Это плохо, если я не чувствую себя виноватым?
— Ты делаешь то, что должен делать человек, который пытается найти свое место под солнцем.
— Я не ищу места под солнцем, цзе-цзе, я просто радуюсь тому, что люди говорят о нас. Сяо Чжань, он… Он хороший. Он такой смешной. И его талия такая тонкая, что я мог бы обхватить ее двумя руками.
— Осторожнее, еще немного, и я сама пойду писать про вас любовные истории. Рада слышать, что ты счастлив. На фотографиях ты выглядишь именно таким.
Ибо снова взял в руки телефон и перешел по ссылке на созданный несколько часов назад супертопик. В шапке висела фотография, запечатлевшая момент, когда Ибо смотрел на Сяо Чжаня, держащего перед собой невидимую корзину. Они оба улыбались. «Я не знал, что улыбаюсь», — подумал Ибо. Он уверенно прокрутил тему вниз. На многих фото отмечали его и Сяо Чжаня, Ибо щелкнул по его имени и задержал палец над кнопкой «подписаться». Сделать или не сделать? Не подумает ли Сяо Чжань, что Ибо планирует поддерживать их новорожденный пейринг? Ибо нажал «Написать лс» и вдруг понял, что пользователь с ником DayToy написал ему еще утром, вот только сообщение потонуло в тысячах сообщений от фанатов, и Ибо его проглядел.
«Лао Ван занят? Не хочешь встретиться?»
Ибо выдохнул и уверенно нажал «подписаться».
«Для Сяо лаоши я всегда свободен. Чем займемся? Прочитаем экстры из книги?»
Сяо Чжань явно настроил уведомления на сообщения от него, потому что вышел в сеть сразу же, как получил ответ.
«Ты, похоже, так и не понял, лао Ван. Экстры из книги включают рейтинговые любовные сцены».
«Я знаю, — уверенно отбил Ибо. — Ну так что, почитаем?»
«Возьму свой экземпляр, — ответил Сяо Чжань после небольшой паузы. — Не знаю, что будет дальше, но давай сделаем это вместе».
Ибо улыбнулся своему отражению и погладил слово «вместе» указательным пальцем. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то большого, грандиозного и неизведанного, и вместе с этим пришло смутное осознание, что наконец-то все стало на свои места. Да, теперь он двигался в правильном направлении.