Work Text:
Сколько встреч ты пропустил за три последних года, потому что твоя любовь одной ногой стояла в сегодняшнем дне, а другой — во вчерашнем?
Марк Леви
– Юриой Пурусетиськи!
По уху резануло.
Хмурый Юра кивнул и, закинув на плечо рюкзак, покатил чемодан в сторону машущего руками невысокого смуглого тайца в гавайской рубахе. На табличке, которую тот держал высоко над головой, по-английски было написано имя Юры. С ошибкой. В голове тут же закрутились картинки, как Никифоров сгибается пополам от хохота, а Гоша где-то на заднем фоне участливо строит трагично-сочувствующую рожу. Юра скривился. Нигде от них покоя нет! Даже в подсознании теперь этот мудак! А все потому, что ни один разговор в тренерской в последнее время не обходился без Витеньки. Ведь он же теперь – тренер! Так его раз так! И дядя Яша его не гонит. Юра бы уже давно пнул! Для ускорения!
Тряхнув головой, Юра ускорил шаг. Чеканя, как на параде. Быстрее оказаться в гостинице и, может, позвонить Отабеку. Тот прямо никогда не говорил про Никифорова плохо, он вообще ни о ком плохо не говорил. Сама образцовость и корректность, но Юра чувствовал... Чувствовал молчаливое неодобрение, и от того сам подсознательно к Отабеку располагался.
Мужичок в рубашке с пальмовыми листьями, почему-то оранжевыми, говорил по-английски плохо, о чем сам же и предупредил после того, как поздоровался и слегка поклонился. Юра хмыкнул про себя: это тебе не страна восходящего солнца, где все в пол сгибаются в знак уважения. Ломано объяснил, что довезет до отеля, а там дальше сами.
"С усами", – подумал Юра и блаженно откинулся в удобном кресле автомобиля, с первого взгляда ужасно похожего на обычную маршрутку, что каждый божий день гоняет по Невскому. Юра когда её увидел, выходя на парковку, аж крякнул. Лететь через всю Россию на морские просторы и вот те на! Снова газели! Хорошо, не сафари! А то он бы им тут устроил!
Но, присмотревшись, найдя немало внешних отличий, немного присмирел. В салоне оказалось круто! Всего несколько сидений, с подлокотниками, подставками и ещё бог знает чем. Всё в светлой коже. Телевизор. И кондиционер! А ещё кресло можно было вертеть как хочешь, и даже под ноги поднимался специальный мягкий валик. Наверняка где-нибудь был и минибар, но Юре его не показали.
"Сееервис", – подумал он и растекся по сидению уже не такой, как раньше, хмурой лужей.
В отеле его заселили быстро. Девушка, оформляющая бумаги, узнала его, едва взглянув на документы, и сразу перешла на русский. Ишь ты! Наша – славянская, подумал Юра, но вслух ничего не сказал. Только кивнул. Девушка не полезла с фото и автографами, только светилась, как лампочка, пока рассказывала подробности. Юра был благодарен – после длительного перелёта чувствовал он себя пожеванно. Хотелось просто лечь и проспать следующие пару дней. Похоже, догнал джетлаг. Какой-то бракованный только, как кефир. Кому-то сразу бах, и веселье, а кому-то приходится подождать. Юра когда-то на банке прочитал, что всё от количества бактерий зависит. Чем больше времени со дня изготовления прошло, тем меньше полезных бактерий в нем осталось. Такой кефир не только пищеварению не поможет, но ещё и жопу забетонирует! Поэтому Юра всегда в магазинах придирчиво товар выбирал.
****
К следующему утру на телефоне его ждало несколько сообщений. Отабек спрашивал, все ли хорошо и как он добрался, дядя Яша обещал дать втык за то, что не отписался по прибытию, Милка спрашивала, в какой номер его заселили, а Пхичит выслал расписание. Вся движуха с тренировками и раскаткой начиналась только завтра. Юра ещё пару минут потратил на ответы, написал дедушке, полистал инсту и, глянув на часы, помчался умываться – он ещё успевал на завтрак. Тот, к слову, был включён в счёт и оплачивался создателями шоу, как и проживание в отеле, а халяву надо уважать!
****
Отлично подкрепившись и даже побаловав себя фруктовым десертом, Юра как раз выходил из ресторана отеля, когда с противоположной стороны огромного холла его окликнули.
– Юра!
У выхода, ведущего, кажется, к открытому бассейну, ему махала Мила Бабичева, которая, если верить словам Вити, чалилась тут уже несколько дней со своей Криспино. Самой Сары Криспино на горизонте почему-то не было.
– Привет! – Юра остановился в метре от соотечественницы, очень стараясь не попасть в женские объятия. Но Милка, как всегда, чихать хотела на Юрины желания, кинулась на него сама и стиснула, как плюшевого медвежонка. Он фырчал и пыхтел, вырываясь и обещая накостылять, но Милку это давно не брало! Взлохматив ему волосы, она лишь посмеялась и, отпрыгнув на шаг, обозвала его кошаком неласковым.
– Мог бы и ответить, засранец! Я тебе писала!
– Много чести всем отвечать! – фыркнул Юра, всё ещё приглаживая наэлектризованные волосы. Волосы, конечно, ни в какую ложиться не хотели, и Юра бесился. – Я спал.
– Ага, – кивнула Бабичева. – И проспал приветственную вечеринку.
Юра даже отвлёкся на секунду и поднял взгляд.
– Какой ужас! – приторно протянул он. – Я проспал тусовку пьяных стариков! Джакометти на шесте? Стриптиз бухого Вити? Или Кацудон пошел во все тяжкие? – Юра для наглядности даже поиграл бровями.
Мила только глаза закатила, она явно хотела сказать Юре ещё пару ласковых, но тут из-за спины её кто-то окликнул, и, пока она отвлеклась, отвечая, Юра быстренько сделал ноги!
Тусоваться с ребятами Юра не хотел. Им ещё неделю вместе работать, успеют надоесть. Он их пьяные рожи ещё с Сочинского банкета помнил. Из подсознания вылезло гаденькое: "И себя тоже…"
Юра прям почувствовал, как полыхнули уши. Он ускорил шаг и завесился волосами. На выходе на кого-то наткнулся слепо, извинился на автомате по-английски и наконец-то оказался на улице.
****
Чтобы понять, что одному нахрен гулять не интересно, Юре понадобилось всего пару часов. Было жарко. Весеннее солнце Бангкока жарило нещадно, пекло уже с утра, что будет ближе к обеду, страшно было представить. Тени почти нигде не было. В жарком, влажном воздухе тяжело дышалось с непривычки. Ещё вчера Юра садился в самолёт в утепленной кожанке, а сегодня с него течет в три ручья пот, шорты и футболку можно просто выжимать. Остановившись у какого-то храма (Юра в душе не ебал, как тот называется) сделал селфи, собираясь отправить дедушке, ужаснулся какая рожа красная и блестящая. Метнулся к первой попавшейся палатке, купил себе кепку и бутылку воды. Проверил, запечатана ли. Женщина-продавец на него покосилась неодобрительно, но Юре было насрать. Привычка. Которая, по словам дяди Яши, ещё не раз и не два сыграет в твою пользу! Юра надвинул козырек пониже, на самый нос. Надеясь, что рожа не облезет.
Селфи Юра переснимать не стал, прогнал через пару фильтров и отправил-таки дедушке с припиской "знакомлюсь с достопримечательностями!" Подумал несколько секунд и всё-таки закинул его и в инсту. Полистал немного ленту: коты, Милка в купальнике, Витины пудели, облака… кусок чьей-то рожи азиатской. А, это же Пхичит и компания! И действительно, на заднем фоне при приближении можно было рассмотреть Джакометти в блескучем пиджаке, и брата Криспино, Юра всё время забывал имя этого итальянца. Потом автоматом всплыло ещё несколько фоток. Вот Сара с братом, ещё трезвые и красивые – видимо, праздник только начинался. Милка в платье с блестками, висящая на таком же сияющем Никифорове и Юри рядом с ними – стоит, как бедный родственник, в чёрном костюме. Юра хмыкнул. Лайкнул. Пробежался в обратку и всем отвесил по царскому кудосу. Долистал до облаков – красивый был кадр. Посмотрел, чей. Это, оказывается, Отабек в своих степях фоткал. Там сейчас, наверное, хорошо, подумал Юра и, решительно встав с лавки, потопал в отель. Очень хотелось в душ и под кондёр.
****
Юра сам не понял, как смог проскочить в закрывающийся лифт. И, главное, зачем? Не опаздывал же он никуда! Ну постоял бы немного, подождал… Нет, он влетел, как сраная торпеда, через весь холл, за какие-то пару секунд под мелодичное треньканье закрывающихся дверей. Ебучий настрой "вперёд! сильнее! быстрее! больше!" никак не желал понимать, что Юра почти в отпуске, а, значит, и торопиться ему особенно некуда.
– Бля! – смачно выругался он, влетев на всей скорости в чью-то спину. – Ну какого ху… – поднял взгляд и реально завис на полуслове.
Парень, в которого Юра так удачно воткнулся, был до жути карикатурно похож на него. Да так сильно! Белые волосы, обрезанные в кареху, худой, жилистый, ну разве что чуть повыше самого Юры, и явные азиатские корни, угадывающиеся по разрезу глаз.
Выглядело это всё как очень не смешная шутка. И пока сам Юра размышлял, не врезать ли ему вот прям сейчас этому или всё же лучше подождать развития всего перфоманса и начистить рожу непосредственно заказчику, а не исполнителю, парень поправил на себе рубашку и ухмыльнулся, странно так, словно на одну сторону.
– Опять ты!
Юра аж развис!
– В смысле опять?! – рявкнул он от души. Даже не заметив, как на автомате заговорил на английском.
Парень пожал плечами и спокойно ответил, что несколько часов назад Юра чуть не сбил его с ног на входе в отель.
– Ты фанат, что ли? – он оглядел Юру досконально. Задержал взгляд на пятнистых кедах. – Это мило! Но не стоит так сильно подражать. Всегда лучше оставаться собой.
И улыбнулся, солнечно так, во всё лицо. Щёки подпёрли глаза, превращая их в щелочки, как со многими азиатами бывает. Невольно вспомнился Кацуки: тот, когда улыбался, вообще непонятно куда глаза прятал. Не было их просто на лице. Как по щелчку! Хоп! И нет глаз у японца. Моська ещё такая мемная у него становилась, Юра с трудом сдерживался, чтобы не сфоткать и не закинуть в сеть.
Вынырнув из мыслей, Юра признался себе, что ни хрена лысого не понимает. Какой фанат? Чей вообще? У самого Юры в фанатах в основном были одни девчонки. Ангелы, так они себя называли. Он посмотрел на парня внимательнее и даже бровь вопросительно приподнял. Одну.
– Ты знаменитость, что ли?
Ну а что? Всякое может быть. Парень был очень даже похож на корейских певцов. Милка каких-то таких слушала. На заставку телефона все ставила. Юра палил. Каре это кокетливое, Юра скривился про себя, улыбка на миллион. И в целом он был симпатичный, наверное даже красивый. И кожа такая белая – молочная, совсем не похожа на ту, что у тайцев, которых Юра за время прогулки встретил немало.
Парень, показалось, смутился чуть-чуть совсем. Слегка занавесился волосами, глаза отвёл на секунду.
– Ну… наверное, пока нет. Но буду!
У Юры на автомате взлетели брови. Не то чтобы он был такой уж саркастичный мудак… Хотя кого он обманывает! "Врать себе, Юрий, последнее дело!" Бррр! Теперь ещё и Барановская!
"Подсознание, ты это там! Прекращай! Я ж не резиновый, на всех места не хватит!", –
Юра аж головой потряс, как собака мокрая! Кукуха-то едет! Так и до блаженного Никифорова недалеко. Бррр.
И тут что-то в лифте дрогнуло! Юру быстро вернуло в реальность. Лифт не двигался. Свет на секунду потух, а потом сменился на тусклый с оттенком красного. Видимо, аварийное. Лифт завис где-то в районе 19 этажа. Так по крайней мере показывало табло. На кнопку связи с диспетчером они нажали. На корявом английском парень пытался что-то объяснить. Мучился несколько минут, потом упёрся лбом в панель и как-то беспомощно сказал "Хэлп". Раза три. Юра сдержаться не смог и заржал. Парень в ответ на это только зыркнул, но по роже было понятно, что и сам еле сдерживается. Диспетчер что-то бодро и бегло отрапортовала на тайском, и толку от этого было ровно ноль целых ноль десятых. Ни Юра, ни парень, застрявший в лифте вместе с ним, по-тайски не говорили. Немного помявшись, Юра решил, что в ногах правды нет, и уселся на пол. Опереться на стену было приятно. В лифте не было душно, даже можно было вытянуть гудящие ноги, чем он незамедлительно и воспользовался. Парень тоже долго стоять не стал и уселся в позу лотоса с противоположной стороны.
Юру любопытство разобрало первого.
– Как тебя зовут? Ты откуда?
Парень, уже несколько минут сидевший с закрытыми глазами, откинувшись головой на стену и, беззастенчиво выставив на показ острый кадык, глянул на Юру.
– Меня зовут Ван Ибо. Я из Китая, – и помолчав немного добавил: – Ты русский?
Юра кивнул: мол, ага. Ван Ибо прищурился.
– Где-то я тебя видел…
Юра пожал плечами. Всё может быть. Интернет такое дело. Массовое. На этом общение закончилось. Какое-то время сидели в тишине. Связи в телефоне ожидаемо не было, Юра проверил, и заняться особо было не чем.
– Так что ты там говорил про популярность?
Ван Ибо оторвался от своего телефона, где, судя по звуку, играл в какие-то гонки. Помолчав немного, ответил, что состоит в группе.
– Группа, в смысле, вы поёте?
Ван Ибо кивнул. Полез снова в свой телефон, что-то в нем потыкал и передал его Юре.
Это был клип. В группе, если Юра правильно всё понял, их было пятеро. Снят клип был хорошо. Профессионально. Чувствовалась рука мастера, которому за это платят, очевидно, немалые деньги. Сразу было понятно, что делала официальная студия. Раскадровка, фокус – всё как нужно. Ван Ибо выделялся причёской и цветом волос, он явно не был тем самым смазливым лицом группы, которое снимают больше всех; но ему это и не было нужно, по мнению Юры.
У него был свой блок, где он зачитывал рэп. На фоне парней не терялся. Хорошо двигался. Сам трек был на корейском. Юра спросил, почему? Ибо ответил, что у них смешанная группа, только двое из ребят корейцы. А тренируются они в Корее потому что там агентство, которое их продвигает. Вообще это частая практика. Юра покивал, соглашаясь. Отдал телефон обратно.
– Круто! – и показал большой палец. Ван Ибо поблагодарил и снова разулыбался.
– Ты знаешь моё имя, а я твоё нет.
– Юра… Плисецкий.
Сосед по несчастью старательно стал выговаривать фамилию по буквам. Юра махнул рукой:
– Даже не пытайся! Просто Юра.
Ибо кивнул и повторил:
– Юра. Чем ты занимаешься?
Юра снова немного подвис, стоило ли объяснять? А потом тоже полез за телефоном. Включил прокат показательной под “Welcome to The Madness”.
Ван Ибо смотрел внимательно, даже похмыкал пару раз и, возвращая телефон, улыбнулся.
– Значит, ты фигурист. А вам разве можно выступать под такие треки?
Юра тоже растянул губы в бесстыжую улыбку.
– Не-а, но это показательные. Получил медаль – катайся подо что хочешь! – И правду сказал и похвастался, ай, молодец какой!
После этого разговор снова затух. Ван Ибо продолжил свою игру на телефоне, Юра тоже полез в свой. Полистал картинки, посмотрел фотки с Пётей, сразу две отредактировал: на одной из них тот гордо восседал на роботе-пылесосе. Выложит потом, как связь появится. Попробовал набрать дедушку, но связь так и не появилась. Отложил телефон на пол справа от себя. У соседа по несчастью, похоже, шла игра! Пальцы по клавиатуре телефона так и бегали. Он ещё время от времени что-то бормотал и поворачивал корпус, словно сидел за рулём игрушки симулятора. Юре было интересно, во что играет его новый знакомый, и он придвинулся ближе. Но не совсем уж близко, вдруг человек будет против. Но Ван Ибо не то что не отреагировал на Юрины передвижения, даже головы не повернул. И Юра придвинулся ещё. Когда минут через 15, по ощущениям Юры, игра закончилась победой Ван Ибо в заезде, он даже не осознал, что буквально лежит на чужом плече подбородком и пялится.
Вскакивать от неловкости было поздно уже. И Юра, полыхая ушами, просто отодвинулся немного.
Ван Ибо сделал вид, что ничего такого не произошло. Спросил, не потеряют ли его, будут искать? Тут Юру всякое смущение и отпустило! Зато явно накрыло что-то дурное и весёлое. Юра чуть не ляпнул, что нянек у него нет. Но сумел сдержаться. Покачал головой.
– Репетиция первая только завтра.
Ван Ибо заинтересованно спросил, что репетируют. Юра рассказал про шоу, про Пхичита, который это шоу замутил. И про дядю Яшу, который велел соглашаться ("И отдохнёшь, и денег заработаешь! Езжай, Юра! Проветрись!"), тоже зачем-то рассказал. Сосед слушал очень внимательно, местами кивал. Когда рассказ закончился, спросил, когда будет готово само шоу.
– Что, хочешь посмотреть? – хохотнул Юра.
– Если получится, – кивнул Ван Ибо. А потом пожал плечами. – На само шоу-то не приеду, конечно. Вряд ли смогу, – развел он руками. – Но в любом случае можно будет в записи посмотреть.
А на вопросительный Юрин взгляд сказал, что завтра вечером у них самолёт.
– В Корею? – спросил Юра. Ван Ибо кивнул. И добавил, что сегодня вечером у них ещё фанмит. Побыстрее бы они с лифтом уже разобрались.
– Твои, наверное, волнуются, – задумчиво покивал Юра.
Они просидели в лифте в общем полтора часа. Когда тот дёрнулся, погудел несколько секунд и остановился, затаили дыхание. Под мелодичное треньканье двери открылись на 19 этаже.
Их встречала целая толпа народу. Юру быстро закрутило в череду объятий. Он отчётливо слышал Никифорова, который, кажется, разговаривал с кем-то из администрации отеля. Голос его звучал серьёзно и даже немного грозно. Юра почти забыл, что он так умеет. Со своим Кацудоном он вечно расхлябанный какой-то, а тут, похоже, права качает. Мила обнимала и что-то тараторила, всхлипывая. Юра ни слова не понял. Когда он сообразил посмотреть, где Ван Ибо, его уже и не видно толком было, свои увели. Тот только рукой махнул, обернувшись, и скрылся за поворотом коридора вместе со всей своей компанией. Как в той дурацкой старой песне, словно почувствовав Юрин взгляд.
****
После истории с лифтом от общего ужина отвертеться не удалось. Пришлось идти и даже слегка принарядиться. Юра достал из чемодана парадную белую рубашку и долго метался по номеру, не решаясь сам взяться за утюг. Он, вообще-то, самостоятельный и гладить умеет! Но эти блядские рубахи! Он их ненавидел!!! Хорошо, зашедшие за ним Юри и Пхичит быстро смекнули, что к чему, и вызвали горничную. Юре было неудобно, он ворчал и стеснялся. Но зато уже через 15 минут принесли выглаженную, благоухающую рубашку назад. Решив, что официоза хватит и на этом, Юра напялил джинсовые шорты до колена, а на ноги свои неизменные любимые кеды. Леопардовые.
На ужин, оказывается, были приглашены и создатели шоу. Юру познакомили с режиссером-постановщиком, хореографом и даже продюсером всего этого вертепа. Продюсер этот, кстати, на первый взгляд казался каким-то киношным "крестным отцом". Ну или его богатеньким избалованным сыночком. Шёлковая рубашка насыщенного изумрудного цвета, ролекс тяжёлый на руке и укладка, зализанная а-ля Элвис. Юра невольно задумался, кто из фигуристов с ним спит? Джакометти? Тот сидел через пару человек, весь такой смешной и приятный, но из пиджака выпрыгивать не спешил. Или Пхичит, позволяющий себе странные шутки и много прикосновений?
– Юрий! – обратился к нему тот самый "сын крестного отца". – Не было возможности поздравить вас! Первый сезон, взрослая лига и сразу золото! Это великолепно! Вы невероятно талантливы!
– Спасибо, – Юра поерзал на стуле. Он немного нервничал. Ну не любил он все эти светские разговоры! До жути! Хорошо, встрял Витя и отвлек этого типа на себя.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Отабека.
Б: [Привет, Юра! Как ты?]
Юра уже стал набивать ответ, когда сообразил, ЧТО именно у него спрашивают.
Ю: [Кто сдал???]
Б: [Какая разница?) Ты в порядке?]
Отабек, как всегда в своём репертуаре.
Ю: [Пфф! Всё норм]
[Посидел немного в лифте. Познакомился с медийным Китайцем. Вот.]
Б: [Расскажешь?]
Ю: [Созвонимся?]
Сообщения пришли одновременно.
Под столом кто-то Юру пнул. Ну как кто-то, только один человек за этим столом решился бы! Юра зло повернулся к Никифорову, готовый уже орать, когда в ответ ему порицающе прошептали: "Невежливо! Они платят тебе деньги". Юра длинно выдохнул. Демонстративно положил перед собой телефон, отбил Отабекку, что наберет позже, и отложил гаджет на салфетку. Хоть Юра и демонстративно игнорировал разговоры за столом, не позволяя себя втянуть и давая односложные ответы, ужин в целом прошёл неплохо. И еда была очень вкусная.
Когда всё закончилось, продюсер позвал всех в свой пентхаус поговорить, обсудить, выпить, так сказать, за будущий успех шоу. Юра не заметил, как тот оказался рядом, но остро почувствовал, как на талии оказалась чужая рука.
– Юрий, вы же присоединитесь к нам? – вкрадчиво поинтересовался он, сверкая голливудской улыбкой.
Рядом тут же появился Никифоров. Он улыбался, кокетливо поправляя свою прическу. А вот голос у него был странный, успел подумать Юра. Вроде слащавый и приветливый, но мурашки пробежались по коже.
– Ах, боюсь, Юрочке с нами будет не интересно! Пить ему нельзя. Да и этот инцидент в лифте… Вы понимаете, наверное он устал!
Юра, и сам понимая, к чему дело клонится, пробурчал “спасибо за вкусный ужин”. И что от продолжения, пожалуй, откажется. И да! Он несовершеннолетний.
****
Как бы сильно его ни бесил Никифоров, сегодня Юра был ему благодарен. Он не сказал бы этого вслух ни за какие коврижки! Но от чувства типа не убежишь, а как там говорила Барановская? Врать себе – дело последнее.
Юра далеко не в первый раз сталкивался с подобным интересом. Попробуй повзрослеть в мире фигурного катания и ничего такого не заметить. Ха! Надо быть и слепым, и глухим, и тупым! Юра таким не был. Когда-то, столкнувшись с подобным явно сексуально направленным интересом впервые, Юра рвал и метал! Сейчас он не чувствовал ничего. Вообще, ни хорошего, ни плохого. Было плевать. Изнутри поднимался противный странный мерзкий голосок, напоминающий, что мысли о дружбе с Отабеком время от времени выруливали куда-то не туда, заставляя покрываться стыдливым жарким румянцем. Юра валялся на гостиничной кровати и думал о том, что с Отабеком было классно! Просто проводить время, болтать часами по скайпу. В Барселоне, когда они катались на мотоцикле, было вообще офигенно!
И как круто он вписался в дурацкую идею с показательной! Вообще сразу, даже не раздумывая! Но что если это и правда просто дружба? Такая, какой она должна быть, настоящая дружба? А у Юры вот – гормоны! И все мысли не о том! Он всё испортит.
Согнувшись креветкой, он обнял подушку. Вспомнил, как разглядывал китайца из лифта. Ван Ибо. И схватил свой телефон. Пришлось попотеть, чтобы нарыть хоть какой-то инфы. Название группы он запомнил. Вот только информации было мало. Один официальный трек, тот самый, с клипом. Одно выступление из какого-то корейского клуба. Качество было такое шакалье, что Юра узнавал Ибо только по цвету волос. Явно снимал кто-то из фанатов. А потом случайно Юра наткнулся на видео из того же клуба гораздо лучшего качества. Вот они закончили петь и фанатки из зала что-то кричали; смеясь, им со сцены отвечал парень из группы. Симпотный такой, даже слишком, на скромный Юрин вкус. Потом ещё несколько секунд на сцене творилась какая-то херня, наконец камера настроила фокус, и Юра обалдел самым натуральным образом. Ван Ибо поднимал белую олимпийку, демонстрируя пресс?! А продемонстрировать, надо сказать, там было что. Ярко очерченные кубики, молочная гладкая кожа и тонкая талия. Желание огладить эти напряженные, выставленные на показ, мыщцы всплыло безотчетно! Юра даже зажмурился. А потом, открыв глаза, увидел, как этот мерзавец Ван Ибо исполняет его желание сам, поглаживая живот своей крупной ладонью. На видео вопили фанатки, но Юра не слышал. В голове вопила кровь.
И стоило только немного успокоиться, включить поставленное на паузу видео, как кадр сменился – и вот уже бестыжий Ван Ибо буквально трахает пол под музыку!
В одну секунду Юра вскочил на ноги. Телефон полетел на пол. Хорошо, был мягкий ковёр.
Из душа он выбрался в полном раздрае. Иногда он сам не понимал своих желаний. Вот ему нравится Отабек, но вроде решили уже, что как друг. Но это совсем не отменяет того, что он охуенно горяч! Но страшно. Страшно, что надумал. Что всё испортит. Потеряет единственного друга. А вот Юра уже пялится на китайца с которым от силы часик поговорил, красивого китайца! И в голове невольно мелькает мысль, что можно было бы. На раз. Типа курортный роман. Но разве Юра должен чувствовать что-то такое? А Отабек? И этот продюсер… Да! Витя все правильно сделал! Спасибо ему! Но маленькая, такая едва мелькнувшая мысль: а почему нет? Если бы Юре захотелось. Какая разница в сущности? Один раз. Юра практически уверен, это было бы ну… как минимум неплохо. И что же тогда получается? Вот он Юра Плисецкий, которому плевать с кем?!
Ебучие гормоны!!! Вот это ждёт его в следующие несколько лет?!
На хуй!!! Он на это не подписывался!
Очень остро захотелось на воздух. Проветрить голову. Или на лёд. Чтобы рассекать коньками пространство и ни о чём, на хрен, не думать! Чтобы только скорость и ветер в лицо, а в голове драгоценная пустота!
Время подбиралось к полуночи. Сна не было ни в одном глазу. Ночная прогулка в перспективе выглядела привлекательно. Юра, не давая себе времени передумать, постарался одеться максимально непалевно: в простую чёрную толстовку и такие же кроссовки. Спустившись вниз на лифте, в этот раз быстро и без приключений, Юра спокойно зашагал к выходу, когда зацепился взглядом за стойку регистрации. Та самая девушка, которая его оформляла по приезду, снова была на ресепшене, и Юра решил попытать удачу. Оказалось, девушку зовут Анастасия и она очень-очень хотела бы сфотографироваться с легендарным Юрой Плисецким, а Юра, в свою очередь, очень хотел побывать на крыше. К техническому лифту для персонала она проводила его сама, сказала, что на крыше есть смотровая площадка, которой никто не пользуется. Есть ограждения, так что всё безопасно, но будет лучше, если никто кроме них об этом не узнает. Юра, конечно, заверил девушку, что он могила и никому не расскажет.
Так и получилось, что немного за полночь Юра стоял на крыше и довольно вдыхал нежаркий ночной воздух.
Пока не услышал странные звуки. Стук. Скрежет и снова стук.
Из чистого любопытства он двинулся в сторону этих звуков. За углом кто-то катал на скейте! Разгон – скрежет, прыжок, следом приземление – стук! Парень на скейте развернулся, и Юра понял, что это Ван Ибо. Он был в белой футболке и широких штанах, а на голове белая кепка, козырьком назад. Ничего в этом образе не выдавало его медийности. Обычный пацан с улицы. Юру он не замечал, увлёкшись.
– Хэй! – окликнул его Юра и махнул рукой.
Ибо остановился, придерживая скейт правой ногой. Лихим быстрым движением снял кепку и, пригладив волосы, надел снова. Улыбнулся, увидев Юру.
– Ты катаешь? – кивнул Юра, подойдя ближе.
– Немного. В основном разучиваю трюки, – Ван Ибо надавил на задник, и скейт влетел ему в колено. Он схватил его отработанным движением. "Красуется", – подумал Юра. – Когда время есть.
– Чего не спишь? Не устал? Ты же говорил, у вас там встреча с фанатами должна была быть.
– Была.
Ван Ибо отставил скейт и сел на какой-то полуметровый бордюрчик, опоясывающий вентиляцию. Приглашающе похлопал по нему ладонью. Юра присел тоже.
"Мы сейчас как воробьи на жердочке", – подумал он.
– Не смог уснуть, – поделился Ван Ибо. – Наши все уже давно спят. А я вот решил, что лишнюю энергию надо прогнать. А ты чего не спишь?
– Да тоже всякая ерунда в голову лезет, – раздраженно поморщился Юра. – Решил проветриться, подышать.
Так и сидели в уютном молчании какое-то время, пока Ван Ибо не поднялся, взял доску и продолжил катать. Юра откинулся на бортик полностью, разлегся, закинув руки за голову, свесил одну ногу вниз, поболтал ей туда-сюда, уставился в темное небо, на котором не было видно ни одной звезды. Ночной Бангкок мало чем отличался от дневного. Много людей, много шума и света, пусть сейчас и искусственного. Лежать так было здорово. На фоне шуршали колеса скейта, иногда слышался глухой стук. Где-то там внизу гудела толпа, немного истерично взвизгивали клаксоны, и нет-нет да доносились отрывки той или иной песни, играющей в проезжающих мимо машинах. Ночной ветерок ласкового овевал кожу, и всё тяжелее было держать глаза открытыми.
Сделав отличный олли, Ван Ибо смахнул со лба пот и подобрал упавшую кепку. На горизонте розовело небо. Его новый знакомый безмятежно спал, а сам он, кажется, наконец-то чувствовал ту самую приятную усталость, которой так не хватало несколько часов назад.
****
2 года спустя.
Юра от души потянулся. После непродолжительного сна в самолете всегда ощущалась какая-то скованность во всем теле. Стянув свою крутую новую маску для сна с тигриными ушами и разлохматив в удовольствие волосы, Юра высунулся в проход между сиденьями. Очереди в туалет вроде не было. Никакое табло не мигало истеричной просьбой пристегнуться, в салоне стояла тишина. Юра быстренько метнулся сделать дела и вернулся на своё место, когда услышал сдавленный всхлип. Позади него сидели Никифоров с Кацудоном и мирно похрапывали, благо, совсем тихо, почти не слышно. Впереди – Мила со своей новой хореографиней. Юра застыл, словно суслик на опасность, прислушался. Всхлип повторился, потом ещё раз и перешёл в сдавленное рыдание.
Любопытство пересилило, и Юра, тихонько перегнувшись через сидение, заглянул вперёд. Девушки смотрели какое-то кино, а ревела вовсе не Милка, как Юра изначально подумал, а та самая новая хореографиня. Юре было немного стыдно, он не помнил её имени. Вроде Светлана, но какое отчество – и под угрозой смерти не вспомнить. На экране очень эпично умирал чувак в халате. То есть он падал в какую-то горящую пропасть. Лицо его застилала кровь, а другой чувак в халате другого цвета как будто пытался его вытащить. Юра, быстро потеряв интерес – Милка постоянно смотрела эти свои дорамы и трещала о них без умолку, – практически успел уже отвернуться, как на экране краем глаза заметил ещё одного персонажа в ярко контрастирующих белых одеждах. И тут он залип. Лицо чувака выражало такую невыносимую боль, такие страдания… что смотреть было неловко, а оторваться никак! Пошли титры.
Юра уселся на свое место. Покрутил бездумно в руках маску для сна, ту самую с тигриными ушами, и где только Бек её раздобыл, и полез за рюкзаком. Достал планшет. Ввёл выцепленное из титров название и запустил просмотр. Сообразил, что нет звука, достал и подключил наушники. Хотел перемотать начало, как на него буквально посыпались красивые кадры, и на некоторых из них был Ван Ибо. В красивых белых одеждах, с длинными волосами, с лентой, завязанной на лбу, играющий на каком-то струнном китайском инструменте, очень напоминающем Юре старые гусли, только размером побольше. Если бы вживую его не видел, не разговаривал сам, в жизни бы не узнал во всём этом обличии!
Первые три серии Юра посмотрел залпом! Потом выключил и полез в интернет. Серфил в сети до самого приземления. Дорама по просмотрам била все рекорды! На малоизвестных актёров вдруг свалилась невероятная слава, как писали в интернете. Они были на пике популярности, постоянно снимались в каких-то шоу, концертах, других проектах.
Юра, стоя у стойки и ожидая, когда все остальные выловят свои чемоданы, улыбался телефону и искренне посмеивался! Ну надо же, блин! Молодец, Ван Ибо! Так держать! 👍