Work Text:
回小仙 — 破镜重圆
Сяо Чжань едва не подавился апельсиновым фрешем, стоило поднять глаза от тарелки. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы переключиться с мысленного разглядывания места преступления на зал ресторана, где в этот час подавали завтрак. И стоило переключиться, как сок попытался убить его, пойдя не в то горло: в быстро двигавшейся очереди, расслабленно держа длинными пальцами поднос, стоял не кто иной, как его, Сяо Чжаня, бывший муж — Ван Ибо.
Он лениво разглядывал вид, открывавшийся из панорамных окон, похлопывая себя подносом по чуть отставленному колену. Невольно Сяо Чжань залюбовался: Ван Ибо не портила ни дурацкая панама, ни слишком широкая аляповатая рубаха. Колени, как всегда, пестрели синяками, а на голени — Сяо Чжань поморщился — была широкая ссадина. Но Ван Ибо всё это подходило — мелкие ссадины добавляли его виду каплю бесшабашности. Это смягчало серьёзную равнодушность лица, когда он не улыбался.
За спиной у Сяо Чжаня что-то грохнуло, раздался звонкий перелив рассыпавшихся приборов — взволнованная девушка уже кланялась в извинении перед официанткой, прижимая к бедру готовящуюся зареветь девочку лет пяти. Когда Сяо Чжань повернул голову обратно, он встретился взглядом с Ван Ибо. Тот просиял, махнул рукой, изображая пантомиму «Можно я сяду с тобой?»: ткнул сначала в себя, потом в приблизившийся стол раздачи, потом в самого Сяо Чжаня. Тот закивал, обвёл рукой свободный стул и только сейчас вспомнил, что подкаст в наушниках продолжал рассказывать о жестоко расчленённой девушке, найденной в одном из глухих местечек Америки.
Поиски чехла чуть затянулись. Сяо Чжань рассыпал по столу солнцезащитный крем, новую книгу Лю Цысиня, картхолдер, несколько конфет, компактно складывающуюся накидку от солнца, и только потом пальцы нашарили на дне шоппера гладкую поверхность чехла.
— Пользуешь мою подписку? — улыбнулся Ван Ибо, пристроив поднос к столу.
— Ты против? — поднимаясь, уточнил Сяо Чжань.
— Вообще нет, — отмахнулся Ван Ибо. — Блин, не думал, что скажу, но я скучал.
Сяо Чжань почувствовал, как губы неудержимо разъезжаются в улыбке, Ибо отвечал тем же. Кажется, они сияли, как люксовые машины, только что выехавшие из салона. Неловко помявшись, всё-таки обнялись. Спрятав нос в изгибе шеи, Сяо Чжань украдкой вдохнул запах Ван Ибо — приятную терпкость парфюма, с которым тот не расставался, и собственный запах молодого сильного тела.
— С этими разными аккаунтами мне вообще всё равно, — после приветствия продолжил Ибо, вгрызаясь в сэндвич — завтраки в отеле подавали европейские. — Хотя я один раз их перепутал и охренел.
— Крутой парень испугался? — подначил Сяо Чжань, чувствуя странную лёгкость.
Он был искренне рад встретиться с Ван Ибо. Сейчас, не связанные никакими обязательствами, они были не более чем знакомыми, случайно оказавшимися на одном курорте Саньи. Можно было поддразнить Ван Ибо его страхом темноты и сверхъестественного, поймать поражённый взгляд оскорблённой невинности и спрятаться за стаканом фреша.
— Не испугался! — открестился Ван Ибо. — Точнее, не подкаста. Полночи думал, с кем я год прожил. Вдруг ты режешь младенцев ночами?
— Как минимум год не резал, ты же рядом спал, — засмеялся Сяо Чжань. — Отдохнуть приехал?
— Да-а, — театрально потянулся Ван Ибо.
Мышцы на его груди перекатились, по запрокинутой шее скользнул крупный кадык, и Сяо Чжань невольно засмотрелся — красоту Ван Ибо отрицать было не только бессмысленно, но и невозможно. Даже слепец посчитал бы его красивым — услышав голос и огладив крепкие мышцы.
— А ты? — привычно набив рот, спросил Ван Ибо.
— Обсуждал с клиентом концепцию стиля его отеля, — пожал плечами Сяо Чжань, отодвигая тарелку с нетронутой яичницей, — и решил остаться на несколько дней, погода отличная… Да и в отпуске я был не помню когда.
— На наш медовый месяц, — подсказал Ван Ибо, неодобрительно глядя на глазунью. — Наелся?
— Остыла, — поморщился Сяо Чжань. — Я сначала в подкаст залип, потом с тобой обнимался. Холодный желток, бррр, гадость.
— Ладно, — хмыкнул Ибо, забирая тарелку. — Сейчас, погоди.
Возразить Сяо Чжань не успел, Ибо поднялся на ноги, унося остывшую глазунью. Поменяв её на свежую, он вернулся, поставил тарелку перед Сяо Чжанем и взялся за надкушенный сэндвич.
— Спасибо.
В глазунье не было ничего особенного. Хоть и тёплая, но она уже успела стать чуть резиновой от слишком долго пребывания на раздаче. Белый, немного поджарившийся с одного из краёв кружок с ярким солнцем желтка посредине почему-то поднял настроение Сяо Чжаня ещё выше, как будто тот был недостаточно воодушевлён перспективой нескольких дней ленивого отдыха и неожиданно приятной встречей с Ван Ибо.
Желток теплой солоноватой влагой растёкся на языке — ровно так, как Сяо Чжань любил. Прижмурившись, он ещё раз невнятно поблагодарил Ван Ибо, но тот только отмахнулся, с наслаждением потягивая фреш, нагло налитый из графина Сяо Чжаня.
В конце завтрака, когда Сяо Чжань сходил им за кофе, а Ибо принёс нежный завиток круассана, который не собирался есть, к ним подошёл один из работников отеля:
— Господин Ван, мы получили вашу заявку.
— А! — оживился Ван Ибо. — Прости, Сяо Чжань. Я хотел посёрфить.
— Без проблем, без проблем, — замахал руками Сяо Чжань. — Я тоже уже ухожу. Спасибо за завтрак.
— Увидимся!
На прощание Ибо махнул рукой, слишком яркая рубашка чуть колыхнулась, футболка под ней задралась, обнажая поясницу. Невольно залипнув на секунду, Сяо Чжань тряхнул головой — не хватало ещё, чтобы Ван Ибо заметил.
Интерес не был направленным, просто… Ван Ибо — привлекательный мужчина, Сяо Чжань знал это и до их вынужденной свадьбы, и после развода. А секса у Сяо Чжаня не было… Да с той самой свадьбы и не было.
Тогда он безобразно напился на том, что называл «мальчишником» — на самом деле Сяо Чжань переходил от бара к бару в гордом одиночестве, не готовый с кем-то обсуждать своё ближайшее будущее. В последнем или, возможно, предпоследнем баре к нему подсел парень… Смутные воспоминания не оставили ни имени, ни лица, только сладковатый запах кожи и громкие, наигранные стоны. А потом Сяо Чжань вышел замуж.
Никто из них не заговаривал о том, что есть некий «супружеский долг». Ван Ибо ложился на свою сторону кровати, укутывался в своё одеяло и засыпал, тихо посапывая в подушку. Иногда они просыпались в обнимку, иногда в задницу упирался возбуждённый член Ван Ибо, или сам Сяо Чжань потирался о бедро, зажатое между его ног. Но обсуждать это они не обсуждали. Искать удовлетворения где-то на стороне казалось Сяо Чжаню нечестным. Да и Ван Ибо, если только не занимавшийся сексом днём, исправно ночевал в их супружеской постели.
В следующий раз Сяо Чжань увидел Ван Ибо у бассейна. Тот шёл между шезлонгов, не обращая никакого внимания на заинтересованные взгляды женщин. Выглядел Ван Ибо так, будто кого-то искал, а увидев Сяо Чжаня, прятавшегося в тени бугенвиллей, махнул рукой, вздёргивая левый уголок рта. Ван Ибо часто улыбался так, кривой ухмылкой, — Сяо Чжань успел изучить это выражение, пока они были женаты.
— Один здесь отдыхаешь? — чересчур серьёзно поинтересовался Ван Ибо, растягиваясь на соседнем лежаке.
— Один, совсем один, — тоскливо покивал Сяо Чжань, вкладывая закладку в наполовину прочитанного Лю Цысиня. — Насёрфился?
— Ноги дрожат, — подтвердил Ван Ибо, довольно прикрывая глаза. — Офигенные волны. Не хочешь?
— Издеваешься? — поинтересовался Сяо Чжань. — Используешь информацию, полученную незаконным путём?
— Мы были женаты, — не открывая глаз, поднял вверх палец Ван Ибо. — Я уверен, что это законно.
Сяо Чжань весело фыркнул и запустил в бывшего мужа скомканным полотенцем, которым накрывал голову, когда послеобеденная жара загнала его на лежак, лишив возможности охлаждаться в бассейне. Нужно добавить в требования навес над самой чашей… Ван Ибо ловко полотенце поймал, пристроил его на краю лежака и, повернувшись на бок, уставился на Сяо Чжаня.
Под пристальным тяжёлым взглядом быстро стало неуютно. Ван Ибо вообще легко заставлял людей ощущать себя не в своей тарелке. Сяо Чжань за время их совместной жизни часто вспоминал один из эпизодов в самом начале знакомства — только вернувшийся из-за границы Ван Ибо оказался на одной из вечеринок двоюродной сестры Сяо Чжаня.
Шумные и диковатые пьянки, которые она закатывала, пользовались популярностью у богатых студентов. Сяо Чжань оказался там волей случая — сестра попросила докупить алкоголя, а потом уговорила остаться. Ван Ибо холодно кивнул из своего угла и тут же потерял к Сяо Чжаню всякий интерес — от этого было немного обидно.
Но чувства Ван Ибо были понятны — у Сяо Чжаня было на четыре года больше, чтобы привыкнуть к этому идиотскому условию деда. Если тот так желал побрататься с семьёй Ван, ну и выдавал бы за наследника Гу Ин. Но нет, дед решил, что меньшего, чем любимый внук, Ван Ибо не заслуживает… Хотя сама идея династического брака в двадцать первом веке звучала глупо.
Сяо Чжань тогда отвлёкся — приглашённый бармен как раз освободился, можно было успеть сделать заказ. Потом Гу Ин увлекла его к подругам, с энтузиазмом обсуждавшим Ван Ибо. Потом часть вечеринки стёрлась из памяти — бармен своё дело знал и не жалел крепкого алкоголя в коктейли.
Следующее, что помнил Сяо Чжань, — это крепкую руку на плече и низкое «свали», когда кто-то попытался вломиться в занятый ими туалет. На вошедшего Ван Ибо смотрел именно так — пристально, изучающе, будто прикидывая, как сподручнее его расчленять.
Почему-то за тот случай совсем не было стыдно. Может быть, потому, что прошло уже больше трёх лет, а может, потому, что Ван Ибо никогда не напоминал об этом.
— Пойдём купаться? — моргнув и растеряв вместе в этим весь ореол кошмарности, спросил Ван Ибо.
Вытянув шею, Сяо Чжань оценил заполненность бассейна. Время подходило к ужину, большинство отдыхавших на лежаках туристов уже разошлись, всего несколько шезлонгов оставались занятыми. В самом бассейне виделась только пара голов, прикрытых панамками.
— Пойдём, — кивнул он, засовывая Лю Цысиня в шоппер. — Только соберусь. Отсюда уже и на ужин можно.
— Ладно, — пожал плечами Ван Ибо, поднявшись на ноги.
Он снова потянулся, футболка задралась, обнажив голый живот. Волос на нём почти не было, тонкая дорожка сбегала за пояс шорт, стрелочкой указывая вниз. Непроизвольно потрогав собственные густые волосы, Сяо Чжань поймал вопросительный взгляд и качнул головой. Тем временем Ван Ибо прекратил тянуться, взялся за подол футболки, рывком выбрался из нее и, скомкав, сунул в карман шорт.
— Всё равно в стирку, — пояснил Ибо. — Вся просолилась.
На бортике бассейна лежала европейка, загорая. Она то и дело опускала в воду то руку, то ногу. Её светлая кожа уже приобрела золотистый оттенок, а местами и покраснела — особенно на плечах и вдоль линии купальника. Сяо Чжань покачал головой, в который раз удивляясь разнице культур: пока все азиаты прятались в тени и толстом коконе солнцезащитных средств, европейцы, наоборот, стремились как можно сильнее загореть.
Ван Ибо дождался, пока возле края бассейна никого не будет, и рыбкой нырнул в воду, оставив на бортике аккуратно сложенные шорты. Сяо Чжань улыбнулся и спустился по лесенке, опасаясь перепада температур.
— Классно, — отфыркиваясь, сообщил ему Ван Ибо. — Вода — огонь.
— Всё так, — засмеялся Сяо Чжань, легко плеснув в сторону улыбающегося Ван Ибо. — Вода — огонь, а воздух — земля.
— Ну ты же меня понял, — толкнул его под водой Ибо. — Не вредничай, Сяо Чжань.
Его рука была тёплой, прикосновение вызвало мурашки, странно ощущавшиеся под водой. Сяо Чжань улыбнулся, пытаясь скрыть растерянность. С мокрых волос Ван Ибо вода текла на лицо, заставляя того то и дело отфыркиваться и мотать головой, как делают собаки в попытке отряхнуть шерсть. Брызги летели Сяо Чжаню в лицо.
— Ван Ибо, — возмущенно простонал он, поймав губами несколько очередных капель. — Ты собака!
— О, — тот замер. — Прости. Не подумал.
И нырнул под воду, чтобы вынырнуть через несколько метров. Пока он плыл, Сяо Чжань заворожённо наблюдал за игрой солнца на гладкой коже спины. Обычно Ибо плавал в футболке, не желая загореть, но она, видимо, действительно была слишком сильно просолена. Неровные ромбы света скользили по светлой глади, к которой хотелось прикоснуться. Позже Сяо Чжань готов был поклясться — это всё солнечный удар. Тепловой удар. Не-знаю-какой-ещё удар.
А пока что он нырнул следом, проплыл разделявшие их несколько метров и вынырнул, прижавшись грудью к спине Ван Ибо. Тот недовольным не выглядел, развернулся в руках, ухмыльнулся и подло плеснул водой прямо в лицо, тут же спохватившись:
— Ох, бля! Линзы!
— Всё в порядке, — поспешил успокоить Сяо Чжань. — Я сделал операцию. Никаких очков и линз!
Коварно плеснув в ответ, он нырнул, попытавшись сбежать, но Ван Ибо с боевым кличем бросился следом. От резкого рывка за ногу Сяо Чжань вскрикнул, изо рта вырвалась стайка пузырьков. Извернувшись, он увидел сосредоточенного Ван Ибо, грозящего ему кулаком. От набранного в рот воздуха щёки Ван Ибо надулись, делаясь ещё пухлее. Сяо Чжань прыснул, теряя остатки воздуха, и рванулся к поверхности.
— Коварный ты тип, Сяо Чжань! — выдохнул на ухо навалившийся на плечи Ван Ибо. — Я прожил с тобой целый год и не знал!
То, с какой лёгкостью Ван Ибо говорил об их совместной жизни, почему-то грело Сяо Чжаня. Он улыбнулся, толкаясь локтем в оказавшийся рядом живот. Ван Ибо сдавленно охнул и притворился мёртвым, обрушившись в воду с громким плеском.
— Взрослые люди, а устроили… — проворчала идущая к одному из шезлонгов женщина.
— Простите, — улыбнулся Сяо Чжань.
Стыдно не было, за спиной уже вынырнул Ибо, прижался плечом к плечу. Искоса поглядев на него, Сяо Чжань замер. Солнце вызолотило мокрые встрёпанные волосы, подсветило обычно тёмные до черноты глаза. Ореол света подчёркивал профиль — прямой нос, пухлые губы, твёрдый выступ подбородка и крупный кадык на длинной шее.
— Нравлюсь? — фыркнул Ибо, пихая в бок. В голосе слышался замеревший на самом краю смех, готовый вот-вот сорваться.
Вместо ответа Сяо Чжань снова плеснул водой в ухмыляющееся лицо, нырнул проворно, не позволяя на это раз схватить за ногу, отплыл к противоположному концу бассейна. Ван Ибо, утерев воду с лица, погрозил кулаком и неожиданно лёг на воду, запрокинув лицо и глядя в безоблачное небо, с которого солнце готовилось скатиться к закату.
В Санье сумерек почти не было, день переходил в ночь резко, отчего короткие мгновения заката становились ценнее. Сяо Чжань прислонился спиной к прохладному кафелю бортика, смотрел то на Ибо, то на стремительно розовеющее небо, готовое вот-вот зажечься пожаром над морем. Стоило бы вылезти из бассейна, пройти несколько десятков метров до смотровой площадки отеля, откуда было видно море. Наверняка там уже собралась толпа — лежаки у бассейна совсем опустели.
— Эй, — тихо позвал Ван Ибо. — Ложись, реально красиво.
Сяо Чжань послушно оттолкнулся от бортика. Вывернувшись, опрокинулся на спину и застыл, заворожённый градиентом неба. От голубого оно переходило в палевый, с приближением западного края становившийся всё ярче, насыщеннее, краснее. Как будто набиравшаяся румянцем кожа на нежных щеках. Рука коснулась прохладного гладкого бока, Сяо Чжань дёрнулся, испугавшись, чуть не пошёл ко дну, но тут же понял, что это всего лишь Ван Ибо. Тот коснулся руки, обхватил пальцами предплечье и затих, позволяя им и дальше дрейфовать в слабом течении бассейна.
***
Будильник Сяо Чжань едва не отключил, но потом вспомнил, зачем заводил его в такую несусветную рань: рассвет сам себя не встретит. Со стоном сбросив себя с постели, Сяо Чжань с фырканьем умылся, решив, что душ можно принять после. Кое-как одевшись и отчаянно зевая, добрался до лифта. Тот встретил пустотой и стерильным суховатым запахом, видимо, ночью его обрабатывали антисептиком.
Фонари на территории не горели — солнце вот-вот должно было взойти, его намёк уже высветлил робко край неба. На пляже было прохладнее — Сяо Чжань тут же пожалел, что не захватил куртку. За ночь песок выстыл, влажный ветер, дующий с моря, заставлял покрываться гусиной кожей.
Но всё это стало неважным, стоило солнцу показать свой сияющий бок над волнами. Оно будто тонуло в дымке, куталось в туман, чётким полудиском видимое над линией, где море становилось небом. Сяо Чжань смотрел как завороженный. На секунду он пожалел, что не взял хотя бы телефон, решив остаться наедине с природой.
Можно было бы снять, как величаво солнце взбиралось всё выше по небосводу. Показать… да тому же Ван Ибо.
Но телефона с собой не было, поэтому Сяо Чжань смотрел, затаив дыхание. Небо окрашивалось в красный, лёгкие перистые облака напоминали росчерки кисти на гладком полотне. На море был штиль, гладь отражала огонь, бушевавший в точке за горизонтом.
Вместе с Сяо Чжанем не спали птицы. Чайки, восторженно крича, приветствовали новый день. Чёрными точками они метались на фоне полыхающего неба. Солнечные лучи, пробившие дымку у горизонта, вонзались в высь яркими широкими лезвиями. Сяо Чжань почти забыл о ветре, о том, что ему холодно, — слившись с течением времени, он перестал замечать, как его бьёт уже крупной дрожью.
— Так и знал, что забудешь, — раздался сонный голос Ван Ибо.
Сяо Чжань обернулся и застыл. В мягком свете Ван Ибо казался мягче тоже, да и чуть надутые со сна губы и след от подушки на щеке отнимали крутости. В отличие от Сяо Чжаня, Ван Ибо подумал о том, что на рассвете даже в тропиках бывает прохладно, — на его плечах была тёплая рубаха, а в руках плед.
— Держи, — плотная ткань легла на плечи.
Для верности Ван Ибо поддёрнул плед, кутая Сяо Чжаня. С едва слышным невнятным ворчанием уселся рядом, привалившись плечом к плечу.
— Тоже решил посмотреть на рассвет? — спросил Сяо Чжань.
— Ага, — клацнув зубами, кивнул Ван Ибо. — Люблю рассветы.
— А мне нравятся закаты, — вздохнул Сяо Чжань, прикрывая глаза. — В них есть какая-то обречённость. Знаешь, что всё кончается, каким бы ни был день — за ним всегда придёт тёмная-тёмная ночь.
— Как-то мрачно, — хмыкнул Ибо, подтолкнув Сяо Чжаня плечом. — Я бы любил закаты больше, не приходи на них посмотреть целые толпы людей.
— Социофоб.
— Я просто не люблю толпы!
— Мизантроп! И может быть, даже социопат.
— Теперь твоя очередь бояться, что ты год спал с серийным убийцей? — ухмыляясь, спросил Ван Ибо. — На самом деле, Сяо Чжань, я ходил не на вечерние пробежки… ох, не на пробежки!..
Не выдержав, он рассмеялся. У Сяо Чжаня не было ни единой возможности не подхватить этот смех. Ван Ибо всегда смеялся заразительно, но совсем некрасиво. Низкое задыхающееся карканье, которое не показалось бы мелодичным никому, даже человеку с полным отсутствием музыкального слуха. Но Сяо Чжань никогда не слышал смеха заразительнее — Ван Ибо всегда заставлял его губы неконтролируемо разъезжаться в улыбке. Сяо Чжаню необязательно было слышать шутку, которая так развеселила Ван Ибо, чтобы начать смеяться самому.
— Откуда ты знал, что я буду здесь? — спросил Сяо Чжань, для наглядности помахивая уголком пледа.
— Я не знал, — пожал плечами Ибо. — Но подумал, что если пойдёшь, то плед забудешь.
Сбросив тапки, он зарылся пальцами в песок. Сяо Чжань снова посмотрел на море — оно пылало, будто целиком состояло из огня. Только вместо жара от него тянуло прохладой и свежестью, терпким запахом йода. Чайки, наконец поверившие в то, что солнце поднялось снова, успокаивались. Несколько самых наглых уже приземлилось в относительной близости.
— У нас ничего нет, — зачем-то сказал Сяо Чжань.
— Думаешь, поймут? — с сомнением спросил Ван Ибо.
— Вряд ли…
Отгоняющих взмахов рукой чайки тоже не поняли, подошли ещё ближе, смешно проскальзывая яркими рыжими лапами по песку. Ван Ибо протянул руку в их сторону, как бы предлагая поживиться чем-нибудь на его ладони. Чайки посмотрели презрительно.
— А ты говоришь, не понимают, — со смешком он откинулся на локти, разглядывая небо. — Уже кончается.
Рассвет и правда подходил к концу. Солнце уже почти полностью взошло над горизонтом, окончательно рассеяв дымку. Небо над ними ещё сохраняло опалово-красноватый наплеск, лёгкий румянец на светлых скулах, но у горизонта уже было голубым, обещая ясный день.
— Какие планы на день? — спросил Ван Ибо.
— У меня сегодня велотур, — улыбнулся Сяо Чжань.
— Ты научился кататься?
— Твои уроки не прошли даром, — выдержав паузу, за которую успел насладиться раздувшимся от гордости Ван Ибо, Сяо Чжань продолжил: — Хотя потом и пришлось взять пару занятий с инструктором.
— Буду считать, что если бы не я, то их была бы пара десятков, — отбрил Ван Ибо и подвигал бровями. — Жаль, хотел позвать тебя на сёрф.
— Мой ответ всё тот же: не в этой жизни!
— Такой жестокий, — делано вздохнул Ван Ибо. — Что насчёт снорклинга? Я хотел на завтра записаться. Пойдём?
— Посмотрим, — не стал отказываться Сяо Чжань, медленно стягивая плед.
Солнце начинало пригревать, и если Сяо Чжань хотел ещё доспать перед туром, то следовало поторопиться. За ним должны были заехать в десять, и ещё оставалось несколько часов. Ван Ибо понял его без слов, откинулся на локтях сильнее, отряхивая ступни одна о другую. Этого чайки уже не выдержали и в волнении заторопились отбежать, увязая в песке — никакие перепонки меж пальцев не помогали.
Ван Ибо забрал плед и успел его свернуть, пока Сяо Чжань отряхивал шорты и ноги — песок неизбежно набился в шлёпанцы. На пляже начинали появляться люди — несколько фигур брели вдоль линии прибоя, то и дело переходя на лёгкую трусцу. На территории им встретилась парочка, так же медленно возвращавшаяся с пляжа. Сяо Чжань покосился на Ван Ибо, стараясь разглядеть выражение лица, но тот оставался невозмутим. Нёс плед, небрежно сунув его под мышку.
— До вечера? — спросил Сяо Чжань.
— М-м-м, — неуверенно протянул Ван Ибо. — Не буду ничего обещать, у меня друг должен быть неподалёку. Собирались в бар сходить.
— Ну, — почему-то чувствуя разочарование и лёгкий укол ревности, вздохнул Сяо Чжань, — если что, увидимся на ужине.
— Я мог бы за тобой зайти, если с баром не получится, — предложил Ван Ибо. — Добавь меня в друзья в вичате, напишу тебе, если что.
— Хорошо, — кивнул Сяо Чжань.
Он почему-то смутился. Хотя и был уверен, что это нормально — удалить из вичата бывшего мужа, с которым не было ни общих детей, ни имущества, ни хотя бы призрака прошлых чувств. До свадьбы они с Ван Ибо едва ли могли считаться приятелями, скорее шапочными знакомыми. А после необходимость жить вместе разделила их не хуже каменной кладки. Но всё равно стало неловко от этого напоминания. И от того, что Ван Ибо, очевидно, не удалял Сяо Чжаня из друзей в ответ. Наверное, не посчитал нужным.
— Если повезёт, до вечера, — попрощался Ибо, придержав лифт (ему было на два этажа выше).
— До вечера, — махнул рукой Сяо Чжань.
Уже в номере, зарывшись лицом в подушку, Сяо Чжань вспомнил тёплое твёрдое плечо рядом со своим, ткань пледа, накрывшего спину, улыбку, обведённую мягким сиянием рассвета, и собственную блаженную пустоту мыслей, стоило посмотреть вправо и поймать чуть сонный взгляд.
***
Тело приятно ныло после целого дня на велосипеде. Сяо Чжань, вернувшийся пару часов назад и уже успевший сходить на море, расслабленно потягивал коктейль. Бармен только кивнул в ответ на просьбу налить что-то освежающее, и теперь Сяо Чжань уже второй стакан пытался разгадать ингредиенты почти прозрачного коктейля. Крупный куб льда почти исчезал в нём, сливаясь, как бриллианты сливались с водой в рассказах Конан Дойля1.
Ряды бутылок за спиной бармена переливались в лучах яркого холодного света. Понимая дизайнерское решение, Сяо Чжань иррационально хотел бы света более тёплого, иллюзию уюта. Конечно, за этим стоило бы выйти в город, как это, судя по всему, сделал Ван Ибо — в просторном зале его не было. Бар отеля больше походил на ангар. Много пустого пространства, тут и там вздымались колонны, возле которых пышно зеленели ветви цветов в огромных кадках.
Что Сяо Чжаня действительно радовало, так это живая музыка. На удивление хорошая группа как раз взяла перерыв, высокая европейка, бывшая на вокале, пила воду, запрокинув голову. Её длинные рыжеватые волосы почти касались лопаток. В отсутствие музыки стали слышны разговоры — откуда-то с другой стороны кругового бара раздался взрыв смеха, кто-то кричал «до дна». Сяо Чжань мимолётно улыбнулся, обхватывая губами трубочку, — ему нравилось ощущение выключенности из толпы. Видимо, настала его очередь быть социофобом, мизантропом и даже, может быть, социопатом.
Вспомнив о Ван Ибо, Сяо Чжань заулыбался ещё шире, прикусил кончик трубочки зубами, трогая языком её твёрдый круглый край. Если бы ещё полгода назад Сяо Чжаню кто-то сказал, что он будет рад видеть Ван Ибо, ответный смех услышали бы на соседнем континенте. Но, какая ирония, сейчас Сяо Чжань сидел в баре и отчаянно скучал, за день успев свыкнуться с мыслью, что они увидятся вечером.
Рядом кашлянули. Соседний высокий стул пустовал последние несколько минут — сидевший там до этого мужчина ушёл в сторону бассейна. За вечер сменилось несколько соседей, дольше всех рядом просидела миниатюрная девушка. Сяо Чжань принял бы её за школьницу, но вряд ли бармен отеля стал рисковать, наливая алкоголь несовершеннолетней. Она отчаянно флиртовала в каком-то приложении, записывая, как казалось Сяо Чжаню, сотню голосовых сообщений в минуту. От постоянных прикосновений локон у девичьего лица завился, а она всё продолжала крутить его в пальцах. Кажется, её флирт удался, и она упорхнула к номерам — видимо, собираться на свидание. После неё как раз был тот мужчина, ушедший к бассейну.
— Здесь свободно? — спросил молодой парень, сверкнув зубами в быстрой улыбке.
— Да, конечно, — кивнул Сяо Чжань, возвращаясь к разглядыванию зала.
Перерыв у группы заканчивался, вокалистка о чём-то разговаривала с метрдотелем. Они просматривали какие-то бумаги, наверное, список песен, которые группа могла исполнить. Сяо Чжань даже пожалел — ему было интересно, какой сет сама иностранка считает уместным для такого места. Девушка кивала, что-то отмечая карандашом в своих листах, а яркий свет выбеливал её плечи в почти потустороннюю бледность.
— Хорошо играют? — спросил пристроившийся на соседнем стуле парень, жестом подзывая бармена.
— Неплохо, — откликнулся Сяо Чжань, размышляя, стоит ли взять третий коктейль.
Приятная усталость мышц сменилась тёплым томлением. Лёгкий туман заволок голову, Сяо Чжань покачал в пальцах стакан с остатками коктейля. Клавишник группы посмотрел в зал и коснулся синтезатора. Не узнав песни по первым нотам, Сяо Чжань чуть склонил голову в сторону сцены.
— Что вы пьёте? — снова обратился к Сяо Чжаню севший рядом парень. — Простите, если я груб.
— Всё в порядке, — улыбнулся Сяо Чжань. — Это что-то с алое. Простите, не запомнил названия.
— «Алое хайболл», — сказал подошедший бармен. — Повторить?
— Будьте добры два, — для верности показав пальцами, сказал сосед Сяо Чжаня. — Я хотел бы вас угостить. Можно?
— Если хотите, — пожал плечами Сяо Чжань.
Бармен кивнул, забирая стакан Сяо Чжаня. Подтаявший лёд звякнул о запотевший край, металлическая трубочка скользнула по кругу, напоминая змею, ведущую головой из стороны в сторону.
— Моё имя Юй Ланъи, — представился мужчина. — Вы здесь один?
Чуть затуманенный разум Сяо Чжаня споткнулся об этот вопрос. Не отвечая, он обвёл глазами зал бара.
— Здесь определённо да, — наконец ответил он, подавив смешок. — Сяо Чжань.
— Приятно познакомиться, — улыбнулся Юй Ланъи.
Его прервал бармен, принёсший два высоких стакана. Покрутив в пальцах сухую веточку цветка, украшавшего коктейль, Сяо Чжань задумчиво посмотрел на группу. Девушка кивала головой в проигрыше между куплетами, клавишник ловко перебирал пальцами, а полноватый саксофонист раздувал щёки.
Юй Ланъи не спешил заговорить снова, позволяя паузе затянуться и превратиться в приятное, ни к чему не обязывающее молчание. Сяо Чжань не был дураком, понимая, что это не просто коктейль. Это вполне очевидное предложение, завёрнутое в обёртку вежливости. Отпив через трубочку (всё-таки в составе точно была базиликовая содовая), Сяо Чжань прикрыл глаза — нужно было что-то решить. Принять этот коктейль, заказать следующий, прогуляться по дорожкам территории отеля, подняться в номер — свой или Юй Ланъи.
Перед глазами мелькнуло лицо Ван Ибо — блеск улыбки, серьёзный взгляд, ямочка на мягкой щеке. То, как волосы заминались со сна в тот год, когда они просыпались на соседних подушках.
— Простите, — вздохнул Сяо Чжань. — Давайте я оплачу ваш следующий коктейль.
— Но? — понятливо кивнув, склонил к плечу голову Юй Ланъи.
Он действительно был хорош собой. Пожалуй, ниже самого Сяо Чжаня, но это обычное дело. Широкоплечий, явно следящий за собой — под тонкой тканью футболки угадывались мышцы.
— Но, — утвердительно повторил Сяо Чжань и не стал больше ничего объяснять.
— Не нужно оплачивать следующий коктейль, — пожал плечами Юй Ланъи. — Я могу позволить себе купить выпить симпатичному парню, даже если с ним ничего не получится.
— Спасибо, — улыбнулся Сяо Чжань. — Но боюсь, я буду себя неловко чувствовать.
Возможно, они бы продолжили препираться, по крайней мере в глазах Юй Ланъи плясали смешинки, да и сам Сяо Чжань был не против шутливой перепалки. Но, случайно бросив взгляд в сторону выхода, он увидел Ван Ибо. Тот привалился плечом к одной из колонн и расчёсывал пальцами волосы, явно собираясь натянуть на голову кепку, которую держал в другой руке. Кажется, он ещё не заметил Сяо Чжаня.
— Мне нужно… — жестом показав на выход, сказал Сяо Чжань, подкладывая сотню под свой стакан.
— Конечно, — отсалютовал ему Юй Ланъи.
Ван Ибо просиял, увидев Сяо Чжаня. Только тогда стало понятно, насколько он на самом деле пьян — лицо смягчилось, губы покраснели и чуть блестели, заветрившись выпивкой.
— Ты здесь, — чуть громче необходимого сказал он.
— Здесь, — кивнул Сяо Чжань.
Третий коктейль не прошёл даром. Голову чуть вело, а тело наполнилось лёгкостью пополам с томлением, мышцы как будто тихо гудели. Ван Ибо стоял так близко, что Сяо Чжань чувствовал запах его тела — парфюм, табак, свежесть морского бриза и лёгкая нота спиртного.
— Куда хочешь пойти? — радостно спросил Ван Ибо.
— Не знаю, — пожал плечами Сяо Чжань. — Куда-то, где потише?
— Пойдём на море! — воодушевился Ван Ибо. — Сейчас должно быть спокойно.
Не дождавшись согласия, он обхватил ладонь Сяо Чжаня своей, потянул к выходу. Его рука была горячей и сухой, грубоватая кожа в основании пальцев царапала кисть. Ещё когда они были женаты, Сяо Чжань подарил Ван Ибо на какой-то из праздников перчатки для занятий — кажется, его подарком так и не воспользовались.
Сяо Чжань разглядывал их сцепленные руки, красноватый локоть Ван Ибо, обнажённый рукавом футболки, разворот плеч, выступающие в вырезе горловины позвонки. Ван Ибо всегда был худым. Высоким, широкоплечим, но худым. Стоило чуть склонить голову, как позвонки острым гребнем натягивали кожу.
Ночной воздух выбил из Сяо Чжаня дух. Он даже не заметил, что от выпитых коктейлей горело лицо. Почувствовал только сейчас, когда прохладный ветерок, пахнущий морем, коснулся щёк. Чуть замедлившись, Ван Ибо оглянулся. Волосы выбились из-под кепки, козырёк отбрасывал на лицо глубокую тень.
— Боишься, напечёт? — насмешливо спросил Сяо Чжань.
Он протянул руку в желании коснуться козырька, но Ван Ибо неожиданно шевельнулся, чуть подался вперёд, и пальцы скользнули вдоль щеки — от скулы к углу челюсти. Сяо Чжаню показалось, что никто из них не дышал. Оба замерли, увязли в тёмном меду тропической ночи. Стайка каких-то насекомых билась у фонаря — из-за беспорядочного мельтешения казалось, что свет слегка помаргивает. Медленно Сяо Чжань отнял дрожащие пальцы — кончики покалывало, как будто его ударило током.
Ван Ибо отмер первым. Встряхнул головой, стянув кепку, взъерошил волосы, попытался зачесать их так, чтобы не лезли в глаза, и потянул вперёд. Только тогда Сяо Чжань понял, что они до сих пор держались за руки. Рука Ван Ибо стала ещё теплее, Сяо Чжань шевельнул озябшими кончиками пальцев. На улице не было холодно, и он не мёрз, но вся кровь словно бы собралась у сердца, готовая вот-вот обрушиться южнее.
— Ты когда-нибудь купался ночью? — неожиданно спросил Сяо Чжань.
Он тут же пожалел об этом вопросе, потому что Ван Ибо отрицательно качнул головой, а через секунду воодушевлённо обернулся.
— Нет, — попытался отказаться Сяо Чжань, но губы предательски разъезжались, а томление под кожей медленно закипало, пузырьками восторга щекоча внутренности. — Нет, Ван Ибо!
— Да давай! — ускорившись, почти на бегу горячо заговорил Ван Ибо. — Давай! Круто же будет! Блин, как мне в голову не пришло! Ночь же, да ещё такая ясная! Не будем далеко заплывать и только на пляже отеля — там буйки.
Сяо Чжань крепче взялся за руку, переплёл пальцы так, чтобы не соскользнули случайно, и тоже ускорился. Почувствовав это, Ван Ибо совсем развеселился, сорвался на бег, то и дело оглядываясь. Дорожки и фонари мелькнули мимо, слившись в яркие пятна.
Море вынырнуло из-за поворота так внезапно, что Сяо Чжань чуть не навернулся, влетев на мягкий песок. Низкие бортики кед тут же нагребли мелкой крошки, Сяо Чжань сморщился, представив, как будет вытряхивать их и носки. Ван Ибо, кажется, это совсем не волновало. Он подтащил их к ближайшему шезлонгу, зонт над ним был, естественно, сложен на ночь.
— Здесь можно раздеться, — кивнут он и тут же бросил кепку на белый пластик.
— В трусах будем купаться? — спросил Сяо Чжань, глядя как в лунном свете обнажается светлая кожа Ван Ибо.
— Зачем? — искренне удивился тот. — Тут же никого нет.
На пляже действительно никого не было. Метров на триста в обе стороны был только песок, пустые шезлонги и закрытые на ночь тележки уличной еды — прямо на пляже варили кукурузу, делали барбекю из морепродуктов и жарили сладкие блинчики.
Слова Ван Ибо тут же подтвердил делом. Чуть повозившись с кроссовками, он сбросил их, сунув носки внутрь. И уже через мгновение тянул вниз длинные джинсовые шорты, зацепив их пояс вместе с трусами. Он замер, не сняв их до конца, но спустив так, что уже было видно пышный кустик волос в основании члена.
— Ты идёшь?
Сяо Чжань отмер, заморгал, поспешно отводя глаза — надо же, застыл, уставившись прямо в пах Ван Ибо. Встряхнувшись, быстро разделся, не давая себе времени на раздумья. Коротко хохотнув, Ван Ибо тоже остался голышом, чуть передёрнул широкими плечами и протянул руку.
Всё ещё отказываясь задумываться, Сяо Чжань ухватился за предложенную ладонь и помчался к воде, чувствуя, как от восторга на лицо лезет улыбка. Прохладный ночной воздух касался тела, а вода оказалась теплее него, обласкала ноги, стоило только с брызгами врезаться в море.
— Классно!
Ван Ибо был рядом, следовал шаг за шагом, не выпуская руки. Они уже стояли по пояс в воде, прямо в серебристой дорожке лунного света — хватало и огрызка луны, висевшего в тёмном небе. Санья была слишком яркой, чтобы разглядеть много звёзд. Но Ся Чжань всё равно замер, запрокинув голову, пытаясь рассмотреть линию Тяньхэ, пересекавшую небо.
Потянув Сяо Чжаня дальше, Ван Ибо пошёл впереди, его светлая широкая спина всё глубже погружалась в море. Он остановился неожиданно, и Сяо Чжань налетел на него, прижался грудью к спине. Почувствовал, как член, полегчавший в воде, коснулся гладкой ягодицы — захотелось прижаться крепче, обхватить руками плечи, оставить поцелуй в солоноватый изгиб шеи, там, где серебрилась капелька воды.
Пока Сяо Чжань витал в облаках, Ван Ибо успел выпустить его руку, развернуться и неожиданно броситься, заваливая их обоих в воду. Сяо Чжань едва сообразил задержать дыхание и зажмуриться, прежде чем они оказались под поверхностью. Это мгновенно оказалось ошибкой — в оглушающей глубине с закрытыми глазами Сяо Чжань остался один на один со скольжением тела Ван Ибо совсем рядом. Они касались друг друга кожей, ладони Ван Ибо не отпускали рук Сяо Чжаня.
Вместо того чтобы удерживать Сяо Чжаня, Ван Ибо просто прижимался ближе, горячая грудь скользнула вдоль спины. На этот раз его член тронул задницу Сяо Чжаня. Было что-то почти магическое в этих касаниях, в прохладе и гладкости кожи, в том, как замедлилось время. Сяо Чжань не пытался себя обманывать — вряд ли он был способен пробыть под водой дольше полутора минут. Но казалось, что эта их глупая возня длится часы, если не геологические эпохи.
Наконец Ван Ибо потянул их вверх, они вынырнули, поднимаясь над водой. В шутливом сражении они оказались даже ближе к берегу, вода едва доходила до солнечного сплетения. Сяо Чжань всё ещё прижимался к Ван Ибо, едва не оседлав его бедро. Медленное течение морской воды заставляло волоски на ногах и в паху слегка колыхаться, вызывая бег щекотных мурашек.
— Классно же? — хрипло спросил Ван Ибо, запрокинув голову, чтобы смотреть Сяо Чжаню прямо в лицо.
Мокрые волосы облепили его голову, глаза в неверном лунном свете казались чёрными, лишёнными зрачков. Сяо Чжань смотрел на него, всё ярче чувствуя обхватившую талию руку, крепко прижимавшую к Ван Ибо. Хотелось склониться, прижаться губами к пухлым, подчёркнутым тенями губам.
Вместо этого Сяо Чжань вывернулся из рук, нырнул — наверняка неловко, с плеском, торопясь оказаться хотя бы в нескольких метрах. Он вынырнул почти сразу, поднялся, чувствуя, как вода стекает по груди и спине. Обернувшись, замер на мгновение — Ван Ибо стоял там же, закрыв глаза и запрокинув голову к яркому лицу Луны. Его губы чуть кривились, будто в досаде, и ресницы отбрасывали длинные тени на скулы.
— Пойдём на берег, — тихо позвал Сяо Чжань.
— Ладно, — кивнул Ибо, открывая глаза и делая первый шаг.
Зрачков в черноте его глаз было не разглядеть, они казались бездной, в которую Сяо Чжань по глупости заглянул. И не собирался прекращать смотреть, дожидаясь ответного взгляда.
В животе сладко, предвкушающе тянуло, и Сяо Чжань настойчиво гнал из головы любые мысли. Он хотел, чтобы эта ночь была именно такой — бездумной и самую капельку безумной.
***
На пляже его уже ждали — экскурсовод разговаривал с высоким парнем в лайкровом костюме для плавания. Сяо Чжань досадливо цыкнул — думал же купить похожий, но почему-то решил, что будет выглядеть глупо. А парень выглядел вовсе не глупо — обтягивающие плотные штаны подчёркивали длину ног и крепкую задницу, а лонгслив ширину… плеч. Парень оглянулся и оказался Ван Ибо.
— Сяо Чжань! — радостно воскликнул он.
— Ван Ибо, — с меньшим энтузиазмом ответил Сяо Чжань.
После вчерашней ночи он предпочёл бы не видеть Ван Ибо ещё… некоторое время. Почти час, проведённый в разглядывании потолка, отчего-то отказывающегося показывать ответы на молчаливые вопросы, ничем не помог.
Ночью, кое-как натянув одежду на мокрое тело, Сяо Чжань ушёл с пляжа даже не обувшись. Ван Ибо шёл следом, не пытаясь заговорить, за что Сяо Чжань был благодарен. Если бы они заговорили… Сяо Чжань даже не брался предполагать, чем бы это кончилось.
— Пойдёмте в катер, — приглашающе повёл рукой экскурсовод. — Мы отойдём от острова на несколько километров — там очень удобный небольшой архипелаг…
Сяо Чжань бездумно кивнул, пропуская Ван Ибо вперёд. Через несколько мгновений стало понятно, что зря — прямо перед глазами была широкая спина, затянутая лайкрой, а если опустить взгляд, то и крепкая задница профессионального танцора. Мысль о том, что видимую силу бёдер хотелось бы опробовать на себе, Сяо Чжань оборвал на середине. Но ехидный внутренний голос напомнил, что мозг всё равно успел её подумать, просто не так громко. Едва не застонав, Сяо Чжань обречённо прикрыл веки, немедленно споткнувшись о камешек, коварно притаившийся в чистом песке.
— Осторожнее, — улыбнулся Ван Ибо, за чьё плечо Сяо Чжань схватился. — Не заметил?
Что-то невнятно и отрицательно пробурчав, Сяо Чжань первым взобрался по узкой лесенке, сброшенной с носа. Ему почудилось сдавленное ругательство, произнесённое голосом Ван Ибо, но уточнять не хотелось. Сяо Чжань устроился на сиденье у борта и пожалел, но за спиной нет стены, в которую можно было бы постучать головой.
Рассказ о месте их назначения Сяо Чжань позорно прослушал. В качестве оправдания он планировал показывать Ван Ибо — от него не получалось отвести взгляда. Кажется, будь его воля, он бы согнал капитана их яхты и повёл сам. Судя по жадному блеску глаз, Сяо Чжань имел все шансы стать свидетелем преступления — в способности Ван Ибо уболтать и мертвеца сомневаться не приходилось.
Солнце яркими зайчиками скакало по лицам, свежий ветер, пахнущей водорослями, холодил кожу. Сяо Чжань порадовался тому, что не поленился как следует намазаться солнцезащитным кремом — на воде были все шансы обгореть.
— Ван Ибо! — позвал он и едва не ослеп от ответной улыбки. — Ты кремом мазался?
— Да! — прокричал тот, стараясь быть громче мотора. — А ты?
Вместо ответа Сяо Чжань кивнул и показал большой палец. Ван Ибо снова отвернулся к проносящимся мимо водным просторам. Он перевернул кепку козырьком назад, немедленно растеряв лет десять — убранные от лица волосы прекратили отвлекать внимание от мягких щёк.
Сяо Чжань заставил себя отвести взгляд, посмотреть на слепящее отражёнными лучами море, на небо, в которое хотелось нырнуть. Нужно было набраться смелости и подумать о том, что происходит.
Всё это уже перестало быть простым «у меня почти два года не было секса». Если бы дело было в этом, то вчера Сяо Чжань пошёл бы с Юй Ланъи, выпил ещё один коктейль, побродил по дорожкам отельной территории и оказался в номере — своём или чужом. Вместо этого он сбежал, едва увидев Ван Ибо. Согласился на глупую затею плавать ночью. Отчаянно дрочил в душе, как можно крепче сжимая губы, чтобы с них не сорвалось чужое имя. Рассказать кому — засмеют: имя собственного бывшего мужа.
— Ваше снаряжение, — сказал организатор, стоило яхте остановить двигатель. — Нужно объяснять?
Сяо Чжань покачал головой, Ван Ибо отказался тоже. Нырнув с борта, Сяо Чжань попытался выбросить из головы все мысли. В конце концов, перед ним расстилалось одно из красивейших зрелищ мира — пусть небольшие, но архипелаг окружали настоящие коралловые рифы.
Яркие стайки рыбок прыскали во все стороны, стоило только тени Сяо Чжаня упасть на них. Они блестели в солнечных лучах, проникающих сквозь толщу воды, переливаясь перламутровым муаром. Насчитав минимум пять неповторяющихся расцветок, Сяо Чжань осторожно повернул голову, ища взглядом Ван Ибо.
Тот заворожённо смотрел за морской звездой — фиолетово-чёрной, огромной, — медленно ползущей по неровностям камней, обросших водорослями. За собой она оставляла почти чистую поверхность, то ли стирая зелёную накипь, то ли съедая её. Волосы Ван Ибо ореолом парили вокруг головы. Солнце оказалось за его спиной, поток его лучей казался сияющим занавесом позади почти неподвижной фигуры.
Сяо Чжань засмотрелся. Находясь среди коралловых рифов, наблюдая, как мимо проплывают тропические рыбы, Сяо Чжань засмотрелся на бывшего мужа. Захотелось отпустить трубку из губ, вдохнуть носом и просто пойти ко дну, не пытаясь больше притворяться нормальным.
Ван Ибо наконец заметил, что Сяо Чжань смотрит куда-то в его сторону, и замахал рукой, предлагая подплыть ближе. На секунду зажмурившись, Сяо Чжань показал большой палец и задвигал ногами. В воде было сложнее рассчитать собственную скорость, да и ласты придавали дополнительно ускорения, так что Сяо Чжаня чуть не пронесло мимо Ван Ибо. Но тот поймал за руку, дёрнув на себя. От инерции их закрутило, как будто в танце, воздух выбило изо рта и цепочки пузырьков мелькнули к поверхности. Длина трубок не позволяла нырнуть слишком глубоко, так что никто из них не боялся задохнуться. Сяо Чжань рассмеялся, теряя последний воздух, в ответ на что Ван Ибо в притворном ужасе округлил глаза и потащил их обоих вверх.
— Осторожнее! Задохнёшься! — вскричал он, стоило только выпустить загубник. — Такой риск!
— Моя трубка всё ещё была в моём рту, — засмеялся Сяо Чжань. — Признайся, что просто хотел потрепаться!
— Всегда хочу разговаривать с Сяо Чжанем, — неожиданно серьёзно сказал Ван Ибо.
Не зная, что ответить, Сяо Чжань замер. Медленно до него дошло: они до сих пор тесно прижимались друг к другу. Сам он цеплялся за плечи Ибо, а тот одной рукой придерживал талию, а второй локоть. По телу пробежала дрожь, захлестнула волной, оставив странную пустоту внутри. Сяо Чжань посмотрел Ван Ибо в лицо, взгляд тут же зацепился за влажные пухлые губы, вызывающе яркие на светлой коже лица.
— Не уплывай, — тихо попросил Ван Ибо.
Выражения его глаз не получалось разглядеть — мешали маски, чуть тонированные от солнечного света стёкла. Сяо Чжань замер, крепче впившись пальцами в бицепсы Ибо. Темная лайкра скользила под пальцами, хотелось досадливо поморщиться, стащить ткань, обнажая кожу. Снять собственную футболку, прижаться ближе, грудью к груди, и наконец поцеловать — впервые за годы знакомства.
— Не уплывай, — ещё тише попросил Ван Ибо.
Сяо Чжань невольно облизнулся, представив, какими на вкус будут губы Ван Ибо: влажными и солёными от морской воды, чертовски горячими — наверняка. Мягкими, если верить их виду, наглыми — если верить владельцу. Мысли Сяо Чжаня прервал тихий отчаянный стон, пальцы Ван Ибо на талии сжались, почти причиняя боль. Он чуть двинул рукой, огладил бок, и от этого у Сяо Чжаня помутилось перед глазами, как будто он открыл глаза в морской воде.
— Не уплыву, — шёпотом пообещал Сяо Чжань. — Не уплыву.
Ван Ибо отрывисто кивнул, встряхнул головой и отстранился. Перестал прижиматься так близко, что ощущение лайкры казалось инородным, особенно после вчерашней ночи. Сяо Чжань взял его за руку, удержал ладонь в своей, переплёл пальцы.
— Посмотрим вместе? — предложил он, кивая в сторону маленького островка, вокруг которого обещали быть красивые рифы.
— Да, — кивнул Ван Ибо, поправляя свободной рукой трубку. — Да. Посмотрим вместе.
***
Сяо Чжань знал, что сегодня всё совсем по-другому. Бар был всё тот же — яркий, чересчур резкий свет над полками с бутылками и даже та же высокая рыжеватая европейка покачивалась у микрофона. Бармен приветливо кивнул, жестом попросил немного подождать.
— Я так и не спросил тебя, — от голоса Ван Ибо по коже Сяо Чжаня пробежали мурашки, — как вчера посидел?
— Результативно, — откликнулся Сяо Чжань.
Бармен подошёл, протирая сияющий рокс, объяснения пришлось отложить. Пока Ван Ибо пытал несчастного требованием освежающего, не сладкого и не горького коктейля, в идеале с травяным вкусом, Сяо Чжань рассматривал его руки.
Ещё раньше, когда они были женаты, Сяо Чжань часто залипал на этих ладонях. Ван Ибо обладал удивительно притягательной внешностью, и крупные кисти только добавляли ему очков привлекательности. Иногда Сяо Чжань думал о том, каково это. Ощущать касания этих длинных пальцев на себе. Скольжение загрубевшей кожи ладоней по телу.
Ван Ибо, конечно, прикасался к Сяо Чжаню, как и сам Сяо Чжань касался Ван Ибо. Ничего не значащие прикосновения, когда проще жестом попросить пропустить в узком коридоре, лёгким тычком — передать пульт. Но вне бытовых мелочей они почти не взаимодействовали.
Каково это, когда эта ладонь обхватывает затылок, притягивая в поцелуй? Скользит пальцами по шее, обжигает широким движением сосок? Обхватывает талию, спускается к ягодицам?
— «Алоэ хайболл»? — предложил бармен, и Сяо Чжань вынырнул из своих мыслей, услышав знакомое название.
— А что там? — спросил Ван Ибо.
— Бери, — толкнул его в плечо Сяо Чжань. — Я тоже такой буду. Тебе понравится.
— Обещаешь?
— Обещаю, — засмеялся Сяо Чжань, чувствуя щекотку предвкушения где-то внутри грудной клетки. Как будто стайку бабочек поселили у него за рёбрами.
Ван Ибо улыбнулся, толкнулся плечом, отвечая на тычок, и так и остался — прижавшись. Сяо Чжань склонил голову к нему, вдохнул с наслаждением — привычный парфюм, соль пота и моря, оттенок свежескошенной травы.
Сяо Чжань упёрся виском в подставленное плечо, обводя взглядом зал. Певица тихо убеждала возлюбленного в глубине своей любви. Её сильный голос, сейчас намеренно приглушённый, касался души Сяо Чжаня. Он замер, разглядывая едва освещённые пальмы за панорамным окном. Огни ресторана высвечивали буйную зелень, оазисом диких джунглей оставшуюся между мощеных дорожек.
— Одного поцелуя достаточно? — неожиданно спросил Ван Ибо. — Как думаешь?
Сяо Чжань вздрогнул, отстранился от плеча, на котором, как оказалось, всё ещё лежал, чтобы можно было заглянуть в лицо Ван Ибо. Тот выглядел погружённым в себя, задумавшимся о чём-то действительно важном.
— Одного поцелуя? — переспросил Сяо Чжань.
Губы Ван Ибо дрогнули, будто он хотел что-то сказать. Невольно взгляд Сяо Чжаня задержался на них — пухлых и ярких, тонкая заветрившаяся кожица поблёскивала в ярком свете огней бара.
У них был тот самый — один — поцелуй. Сяо Чжань уже не мог вспомнить, что к нему привело. То ли глупый спор в компании, то ли игра, то ли глупый европейский обычай с омелой. Даже сам поцелуй истёрся из памяти. Он был-то — мимолётным, едва случившимся касанием губ, обменом короткими жаркими выдохами. Было ли достаточно одного поцелуя?
— Да, — тихо сказал Ибо, кивком благодаря бармена, поставившего перед ними два высоких бокала. — Одного поцелуя.
Песня кончилась. Сяо Чжань посмотрел на её главную героиню — луна светлела над морем и островком джунглей, оставленным на потеху туристам. Клавишник начал новую мелодию, вот-вот и певица включится, рассказывая другую историю.
Губы Ван Ибо тогда были сухими и кислыми от только что выпитой «Отвёртки»… Сяо Чжань втянул в рот кончик соломинки, посмотрел на Ван Ибо, не сводившего с него взгляда, отхлебнул терпкой свежести своего коктейля, совсем непохожего вкусом на грубость «Отвёртки».
— Мне не хватило, — наконец смог сказать он, хотя сердце зашлось в трепете. Стайка бабочек стремилась наружу, пытаясь прорвать кожу меж рёбер. — Одного поцелуя.
— Пожалуй, — медленно кивнул Ван Ибо.
Тонкая металлическая трубочка в его губах смотрелась развратно. Отпивая коктейль, Ван Ибо продолжал смотреть прямо в лицо Сяо Чжаню. Желание поднималось изнутри, волна накатывала на волну. Не выдержав тяжёлого взгляда, Сяо Чжань отвернулся, глотнул коктейля, не почувствовав вкуса. На противоположной стороне бара, почти скрытый полками, сидел Юй Ланъи. Он перемешивал трубочкой лёд в почти пустом стакане, разглядывая посетителей.
— Кто-то знакомый? — спросил Ван Ибо.
Искоса посмотрев на него, Сяо Чжань с облегчением выдохнул. Напряжение между ними, почти достигшее пика, схлынуло. Так перед цунами отступает вода, чтобы через считанные мгновения накрыть с головой. Сяо Чжань не собирался бежать, он собирался пойти навстречу волне.
— Познакомились вчера, — пожал плечами Сяо Чжань, снова ловя губами кончик трубочки. — Он купил мне коктейль.
— И что дальше? — спросил Ван Ибо.
Его рука скользнула на спинку стула Сяо Чжаня, тепло касалось спины, призрак неслучившегося объятия перехватил горло.
— Я тоже купил ему коктейль, — ответил Сяо Чжань, откидываясь назад, укладывая голову на подставленное плечо. Он продолжил, чуть повернувшись, так что губы почти касались угла челюсти Ван Ибо: — Потому что было бы нечестно просто выпить за его счёт.
— Нечестно? — хрипло спросил Ван Ибо.
Он смотрел тёмным жадным взглядом. Пытался в глаза, но получалось только на губы. Сяо Чжань чувствовал кожей, как он впивается в них, прослеживает контуры, оглаживает выступ верхней губы. Невольно облизнулся, и Ван Ибо мгновенно наклонился ниже.
Его дыхание пахло коктейлем — терпкостью джина, нежностью и травяной нотой алоэ, свежестью базилика содовой. Сяо Чжань посмотрел в глаза Ван Ибо, расслабившись на стуле, прижавшись щекой к поднятому плечу.
— Я вчера увидел тебя, — зашептал он, — ты стоял у той колонны, видишь? Зачёсывал волосы пальцами, чтобы надеть кепку. Я подумал, что ты самый красивый в зале…
Он не договорил, потянулся вверх, выпрямляясь, пользуясь преимуществом своего роста. Прижался губами к губам Ибо, скользнул языком между ними, с наслаждением чувствуя, как его притягивают ближе. Те самые широкие ладони — одна зарылась в волосы, а вторая сжалась на талии.
— Пойдём ко мне? — шепнул Сяо Чжань, чуть отстраняясь. — В номер.
— Да, — кивнул Ибо. — К тебе в номер.
Глаза у него были пьяные. Как будто он выпил не пару глотков коктейля, а залпом осушил бутылку байцзю. Чуть не уронив стул, Ван Ибо со смешком выбрался из-за стойки, позволяя выйти и Сяо Чжаню. Его щёки горели непривычной краской — раньше Сяо Чжань видел только, как у Ван Ибо краснели мочки ушей. Сейчас же красные неровные пятна выступили на скулах и стекли на шею.
— Теперь я точно уверен, — шепнул Сяо Чжань, прижимаясь грудью к плечу Ибо, чтобы коснуться губами шеи. — Одного поцелуя совсем недостаточно.
Стоило двери закрыться, как Ван Ибо прижал Сяо Чжаня к стене. Казалось, он стремился выяснить, скольких поцелуев окажется достаточно. Сяо Чжань и сам не знал ответа на этот вопрос. Пока что с каждым поцелуем ему хотелось ещё и ещё.
Вкус коктейля не был ярким, он уже стёрся, растаял в жарком столкновении губ. Каждый поцелуй казался попыткой напиться после дней мучительной жажды, когда во рту не было и глотка воды.
— Чжань-гэ, — шепнул Ван Ибо, и Сяо Чжань застонал, выгибаясь в его объятиях, притираясь ближе. — Чжань-гэ. Всегда хотел тебя так называть.
Дернув Ван Ибо за волосы, Сяо Чжань прижался к приоткрытым влажным губам, обвёл их контур языком, толкнулся внутрь, касаясь кромки белых зубов. Долго ждать ответа не пришлось, Ван Ибо скользнул языком вдоль языка, подразнил, заставляя сплестись. Он прижимался всем телом, горячим, напряжённым, стремившимся будто бы вплавиться в Сяо Чжаня. Тот не возражал, обхватив руками широкие плечи, вплёл пальцы в волосы, то и дело дёргая их.
Возбуждение было таким сильным, что Сяо Чжань едва не плакал от тесноты шорт. Движения бёдер Ван Ибо не облегчали ситуации — с каждым толчком члены встречались, и острое чувство давления, смутного дискомфорта, требовавшего немедленно раздеться, прошивало всё тело.
— Кровать, — прохрипел Сяо Чжань, оттянув голову Ибо от своего рта. Но удержаться от того, чтобы впиться губами в подставленную шею, не смог, провёл широко языком от ключицы к уху.
— Кровать, — кивнул Ван Ибо и отступил.
Планировка номера была совершенно обычной, за небольшим коридорчиком располагалась комната, где по центру стояла широкая кровать. Сяо Чжань возблагодарил небеса, что не стал брать одноместный номер, решив, что в отпуске имеет право разметаться по кровати королевского размера.
— Раздевайся, — скомандовал Ван Ибо и взялся за свою футболку.
Свет они не включили, так что Ван Ибо освещали только огни корпуса напротив и луна, единственная свидетельница налетевшего на них безумия. В бледном свете кожа Ван Ибо казалась белоснежной, идеальная её гладкость, подчёркнутая неверным светом, манила коснуться.
Сяо Чжань подчинился этому безмолвному требованию. Кое-как стянув футболку и едва не запутавшись в шортах, он шагнул ближе, уже обнажённый, и дотронулся. Сначала неловко, боясь, что его оттолкнут. Но Ибо подался к руке, прижал ладонь своею, повёл выше, молчаливо прося накрыть гулко стучащее сердце.
Сяо Чжань помнил, что в детстве у Ван Ибо были проблемы — кажется, миокардит. И неожиданно дыхание перехватило, сдавило мимолётным, но сокрушительным ужасом: что, если бы… Что, если бы? Пальцы дрогнули, мазнули по коже, в ладонь стучало — ровно и сильно.
— Чжань-гэ…
— Ибо, — шепнул Сяо Чжань и коснулся губ поцелуем. — Ибо.
Сильная широкая грудь Ибо была такой, какой Сяо Чжань её себе представлял, горячей и гладкой. Тихо застонав, стоило сжать в пальцах соски, Ибо потянул Сяо Чжаня на себя, заставляя рухнуть на кровать. Матрас спружинил, вырывая смешки, потерявшиеся в поцелуе, в скольжении шершавых сухих ладоней по коже.
Сяо Чжань выгнулся на постели, чувствуя, как Ибо оглаживает его спину, спускается ниже, обхватывая ягодицы. Как он и думал, руки Ибо ощущались на теле идеально. Мурашки наперегонки с жаром возбуждения разбегались из-под прикосновений, поцелуев и длинных движений языка.
— Собака, — ласково усмехнулся Сяо Чжань, со стоном откидывая назад голову, чувствуя влажный язык, вылизывающий живот, и с нежностью позвал на диалекте: — Гоуцзайцзай.
— Чжань-гэ, — бессмысленно откликнулся Ибо. Хрипло, низко и сдавленно, как будто горло перехватило. — Чжань-гэ.
Он больше ничего не сказал, только потянулся к резинке боксеров, вопросительно глядя в глаза. Сяо Чжань кивнул и потянулся тоже, но смог коснуться только самыми кончиками пальцев. Мазнуть у края темных трусов, погладить кожу, тронуть ткань, но не зацепиться. Намёк Ибо уловил и, избавив от последней одежды Сяо Чжаня, разделся сам.
— Всё это время мой собственный муж скрывал от меня такое, — откинувшись на подушки, Сяо Чжань изобразил глубокое потрясение. — Ты ужасен, Ван Ибо! Как ты мог быть таким жестоким?
— Я не особенно скрывал, — хмыкнул Ибо, чуть двинув бёдрами из стороны в сторону, отчего его член тяжело качнулся.
— Ужасно, — вздохнул Сяо Чжань. — Мне придётся стребовать с тебя проценты супружеского долга.
— Попробуй.
Коротко хохотнув, Ибо снова вернулся к поцелуям. Теперь они целовались голыми, прижимаясь друг к другу как можно теснее. Сяо Чжаню думалось, что они оказались в каком-то непроницаемом коконе, где становилось всё жарче.
Каждый вдох стал трудностью — нужно было разорвать поцелуй, отстраниться хотя бы на долю секунды, прекратить вылизывать гостеприимно приоткрытый рот. Прекратить вжиматься, поднимаясь над сбившимися простынями в почти болезненном напряжении. Прекратить пытаться потрогать одновременно всё — плечи и спину, ложбинку позвоночника и трогательно прохладные гладкие ягодицы. Прекратить притягивать бёдра Ибо ближе, прекратить вскидывать свои.
— Ибо, — лихорадочно шептал Сяо Чжань, согласный терять дыхание только на это имя. — Ибо.
Ибо отвечал, завал по имени, вылизывал, казалось, целиком — Сяо Чжань мог поклясться, что чувствовал его язык всюду. Слюна холодила кожу, это могло бы быть неприятным, но заводило так, что перед глазами мелькали искры, а мышцы сводило от мучительно желания оказаться ещё ближе.
— Смазка, — шепнул Ибо. — Где? Чжань-гэ?
Махнув в сторону тумбочки, куда убрал отельный набор, Сяо Чжань нашарил на кровати подушку, подпихнул себе под бёдра, раскрываясь.
— Блядь, — сорвано прохрипел Ибо и коснулся смазанными пальцами. — Ты такой красивый.
— Нет, — мотнул головой Сяо Чжань и наконец открыл глаза. — Ты красивее.
Ибо только хмыкнул, не став спорить, и толкнулся глубже, проскальзывая внутрь первым пальцем. Судорожно простонав, длинно и дрожаще, Сяо Чжань постарался расслабиться, подтянул колени ещё выше, к груди, зажимая член между бёдер.
Первое прикосновение к простате едва не свело с ума. Сяо Чжаня прошило мучительной длинной судорогой экстаза, мышцы задрожали, отказываясь подчиняться. Секса не было давно, а собственные пальцы не доставляли такого удовольствия. Ибо растягивал его уже тремя, сосредоточенно глядя в лицо в поисках малейших признаков боли. Его член тяжело вздымался, влажно блестя предэякулятом в полумраке номера. Сяо Чжань забился на пальцах, стоило Ибо в очередной раз согнуть их, надавливая на простату.
— Хватит, — простонал Сяо Чжань. — Давай.
Пришлось снова жмуриться, смотреть на Ибо было невозможно. Казалось, один взгляд — и Сяо Чжань кончит, сражённый блеском светлой кожи, тенью, обрисовавшей рельеф мышц.
Член Ибо, медленно надавив на вход, скользнул глубже, растягивая и заполняя. Это чувство едва не лишило Сяо Чжаня сознания. Благодаря размеру Ибо давил на простату практически постоянно, а мучительно медленное движение, пока они оба привыкали, делало это невыносимым. Сяо Чжаню одновременно хотелось оттолкнуть, заставить выйти, чтобы пережить дискомфорт, и наоборот — притянуть к себе, чтобы никогда не переставать ощущать мучительное пронзительное удовольствие, потянувшее изнутри. Ему показалось, что в венах есть что-то, что сейчас сдвигалось, отвечая на первые медленные толчки Ибо.
— Быстрее, — взмолился Сяо Чжань. — Не надо так… Не мучай.
— Ладно, — шепнул в ответ Ибо и поцеловал в щёку. Щемящая нежность жеста едва не вывернула Сяо Чжаня наизнанку, не оставила его на сбившихся простынях — беззащитным и обнажённым куда больше, чем просто лишённым одежды.
Ибо ускорился, и на каждое его движение у Сяо Чжаня перед глазами вспыхивали яркие цветные круги. Он не выдержал долго, потянулся к стоявшему члену, обвёл влажную головку ладонью, зажал её в пальцах и начал дрочить, стараясь попасть в такт движениям Ибо. Тот не возражал, столько чуть передвинул ноги Сяо Чжаня, заставляя упереться ступнями в его плечи. Устроив руки на бёдрах, задвигался совсем быстро, с каждым толчком вырывая стон. Сяо Чжань не мог ничего поделать с собой — быть тише не получалось, стоны срывались с губ едва ли не всхлипами. Ибо было много — не только его члена, но и горячих ладоней, оглаживающих бёдра, закушенных ярких губ, чей цвет не разобрать в темноте. Шумного дыхания, уходящего в низкие хриплые стоны.
Сяо Чжань готов был поклясться, что прошло всего несколько минут, а через секунду решал, что несколько часов. Время смялось, как простыня под его телом, перестало иметь значение. Он завис, распятый между телом Ибо и собственной рукой, потерявшийся в удовольствии. Цунами желания накрыло его с головой, не оставив шанса выбраться, — Сяо Чжань не думал сопротивляться. До тех пор, пока Ибо терпел крушение вместе с ним, Сяо Чжань был согласен.
Он кончил неожиданно для себя. Ещё секунду назад тело содрогалось от того, как мучительно много ощущений обрушивалось на него, а затем он выгнулся, пачкая спермой свою грудь. Несколько капель долетело до губ, и Сяо Чжань машинально облизнулся, чувствуя собственный вкус. Невольно он сжался на члене Ибо, забился в запоздалой оргазмической дрожи, настигшей его. Тело всё выкручивало, от продолжавшегося давления на простату хотелось расплакаться, одновременно прекратить его и не прекращать никогда. Но за него решил Ибо — громко простонав, он содрогнулся в оргазме, зажмурился, откидывая голову, вбившись внутрь по основание. Так близко, что бёдра смяли ягодицы Сяо Чжаня, а его самого протащило по постели.
Им потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Ибо выскользнул, придерживая презерватив, Сяо Чжань раскинулся морской звездой, чувствуя, как подсыхает сперма на груди.
— Воды будешь? — хрипло спросил Ибо, поднимаясь, чтобы выбросить презерватив.
— Да, — так же хрипло отозвался Сяо Чжань, попытавшись облизнуть губы. Но ничего не вышло, рот пересох, как пустыня. — И полотенце намочи, что ли.
— Ладно, — кивнул Ибо, включив свет в ванной.
Его фигура темнела в ярко освещённом проёме. Сяо Чжань залюбовался — разворотом плеч, линией талии и длиной ног. Тёплое полотенце показалось блаженством, Сяо Чжань выгнулся, мурлыкнул, подставляясь под его прикосновения.
— Иди сюда, — позвал он, когда Ибо нерешительно замер у изножья кровати.
В темноте выражение лица Ибо разглядеть было невозможно. Неверные тени скрадывали чувства, и Сяо Чжань прижался совсем близко, прислушиваясь к ответной реакции. Ибо охотно позволил закинуть на него ногу, подтащил ближе, положив ладонь на ягодицу.
— Я не думал, что секс с бывшим мужем такой крышесносный, — шепнул Сяо Чжань, отводя влажные от пота пряди Ибо от лица. — Это мой первый раз.
— Надеюсь, не последний? — хмыкнул Ибо, потянувшись так, чтобы они соприкоснулись кончиками носов.
— Не планирую прекращать, — потеревшись носом, шепнул Сяо Чжань. — Ибо, тебе не кажется это странным?
— Что?
— Мы были женаты. Целый год спали в одной постели. Ходили на всякие мероприятия в статусе мужей, всё такое. Но никогда не было… так. Я думаю об этом все эти дни.
— И что надумал? — спросил Ибо, натягивая на них измятую простыню. — Спать ко мне пойдём, тут кровать мы просто уничтожили.
— Как неловко, — скривился Сяо Чжань и, вздохнув, продолжил: — Мне кажется, ты бы понравился мне. Если бы не деды с их идеей нас женить. Если бы я просто с тобой познакомился — да хоть бы на вечеринке Ин-мэй, понимаешь? Ты же… Ну серьёзно.
— Я тоже об этом думал, — кивнул Ибо, лёжа получилось смешно, щека сминалась о подушечный бок. — Ты ведь невозможный.
— В смысле? — Сяо Чжань прижался совсем близко. Пот, подсыхающий на коже, изрядно её холодил.
— Я тебя увидел когда… Ты только обернулся от девчонки, которая приборы навернула. И то ли свет так упал, то ли просто до меня дошло, что больше не нужно быть, знаешь, против, — улыбнулся Ибо, погладив Сяо Чжаня по щеке. — Я подумал, что не видел никого красивее тебя. А ты ещё был такой… встрёпанный, с наушниками, губы блестят от сока… Я сразу вспомнил все утра, когда ты готовил нам завтрак. Мы женаты-то были только на бумаге, а ты готовил завтрак. И всё.
— Что «всё»? — прищурившись, спросил Сяо Чжань, желая поддразнить. От слов Ибо горели щёки и уши.
Потому что он тогда ведь тоже подумал, что Ибо слишком красив для человека в идиотской гавайской рубахе. И свет обрисовывал его черты, добавляя красоты и удивительной реальности, которую невозможно было объяснить, а только почувствовать. Увидеть в чьих-то чертах лица, коснуться рукой или ощутить в поцелуе.
— И сердце ебоньк, вот что, — фыркнул Ибо. Сяо Чжань, не выдержав, полез целоваться.
Через несколько минут, когда их дыхание снова начало тяжелеть, а тела распаляться, Сяо Чжань отстранился. Он коротко, прощаясь, коснулся нижней губы Ибо своими, прижался как можно ближе. Переплёл их ноги, притиснулся близко — бёдра к бёдрам, живот к животу.
— Эй, — позвал тихо, обводя кончиками пальцев контур лица. Коснулся дрожащих ресниц, век, доверчиво закрытых глаз. — Давай попробуем ещё раз?
— Что именно? — кривовато улыбнулся Ибо.
— Добраться до свадьбы своими силами, — пояснил Сяо Чжань. — Начать можно со свидания.
Ибо кивнул и опять потянулся губами к губам. Сяо Чжань не думал, что они когда-нибудь решат, что следующий поцелуй не нужен, что теперь — достаточно. А пока он приоткрыл рот, впуская наглый язык, позволяя прижать себя к постели, раздвинуть ноги твёрдым коленом. Потому что достаточно не было и вряд ли когда-нибудь будет.
1 реальный коктейль, Aloe Highball, жители Санкт-Петербурга могут попробовать его в баре Компромисс на Рубинштейна, 23 (минутка непроплаченной рекламы)