Chapter Text
Большой самолёт, плавно разрезающий небесные просторы, то скрывался в облаках, то снова выныривал, открывая взгляду сидящего у иллюминатора молодого мужчины оставшуюся далеко внизу поверхность земли. Поудобнее устроившись в кресле, он, наконец, оторвался от созерцания захватывающего дух зрелища и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Сузуки Акира летит домой. Впервые за пять долгих лет он, наконец, снова окажется в Японии. С тех пор как он был там последний раз, в его жизни изменилось многое. Да что там говорить. Его жизнь изменилась полностью. Так же, как и он сам. Того Акиры, который когда-то покинул страну восходящего солнца, больше нет и в помине. Как он и предсказывал, назад тот, прошлый Акира, уже больше никогда не вернётся. Он исчез. Растворился где-то в самых недрах Америки. За эти годы мальчишка с разбитым сердцем повзрослел и превратился в молодого успешного мужчину. Но… Сердце… Более правильным будет сказать, что исчезло всё кроме него. Оно, всё перемотанное, перебинтованное и кровоточащее, несмотря на все внешние и личностные трансформации, по-прежнему билось в его груди, отравляя его новую успешную жизнь своей тупой ноющей и порой совершенно нестерпимой болью. Жизнь, где его прошлым чувствам больше нет места. Жизнь, где он, наконец, мог бы стать счастливым. Но… Юу… Ушёл. Акира собственноручно позволил ему сделать это. Предал. Причинил боль. И… И отпустил. А сейчас…
Услышав, что его кто-то окликнул, Сузуки приоткрыл глаза и, с благодарностью приняв из рук заботливой стюардессы тёплый плед, положил его к себе на колени. Так и не расправив его, Акира снова тяжело вздохнул. Что ждёт его там? В Токио. Сможет ли он взглянуть своим страхам в лицо и навсегда проститься с ними? И Юу… Поверит ли он Акире? С момента их последней встречи прошло около двух недель. В тот день Широяма Юу ушёл, чтобы больше никогда не вернуться. Ушёл из квартиры Акиры и, обменяв билеты, ближайшим рейсом вернулся назад в Токио. Об этом Сузуки поведал обеспокоенный и встревоженный таким поведением своего опекуна Йока. Он позвонил и поинтересовался, что у них произошло и почему всегда весёлый после своих поездок Широяма приехал раньше, чем планировал и ходит мрачнее тучи. Сразу же после разговора с молодым Хаяши Акира, наконец, отбросив все свои сомнения, приобрёл билеты на самолёт и поставил свой штат в известность о своём скором временном отсутствии. Он с остервенением принялся разгребать рабочие дела и подготавливать своего помощника, который на это время должен был стать его заместителем. И Така… Постоянно думая о любви всей своей жизни, которая однажды чуть не уничтожила его, Акира пытался представить себе момент их встречи. Что он почувствует, увидев того, кому долгое время принадлежало его сердце? Принадлежит ли оно ему сейчас? Две недели он мучил себя подобного рода мыслями. На работе, дома, на пробежках. Это стало какой-то навязчивой идеей, грозившей в скором времени перерасти в самую настоящую паранойю, если только он наконец не воплотит её в жизнь и как можно скорее не увидит Таканори.
Этот перелёт обещает быть долгим. Но скоро всё закончится. Рано или поздно он должен был решиться на этот шаг. Рано или поздно. Главное, только чтобы не оказалось слишком поздно.
В аэропорту Сузуки никто не встречал, кроме звёздного неба. Вдохнув полной грудью воздух родного Токио, он направился к ожидающим пассажиров такси. Наблюдая из окна за мелькающим пейзажем с яркими неоновыми вывесками, припозднившимися пешеходами, редкими встречными машинами, Акира понял, как скучал. В этом городе прошла вся его жизнь. Здесь, в Токио, его друзья, первая и такая… сокрушительная любовь. Именно это небо было свидетелем всех его «первый раз». Откинувшись на сидении, Акира прикрыл глаза и, мягко усмехнувшись, погрузился в воспоминания. Даже от, казалось, не самых радостных событий в его жизни веяло теплом.
Всё то, от чего он бежал последние пять лет, постепенно возвращалось, напоминая о себе слегка выцветшими кадрами из его прошлого. Растекаясь по венам и наполняя всё новыми и новыми витками прожитых событий, чувство, что он вернулся, что он дома, охватывало Акиру.
Такси остановилось у знакомого подъезда. Заинтересованный взгляд сразу зацепился и отметил несколько изменений, что произошли за последние пять лет. Усмехнувшись, Сузуки покинул салон и, подхватив свой багаж, направился… домой. Место, что было его домом. Как некогда родные стены встретят своего блудного хозяина? Устроят изощрённую пытку воспоминаниями? Задушат в своих тесных объятиях? Или согреют теплом и окутают уютом?
Выудив из кармана давно неиспользуемые ключи, Сузуки вставил один из них в замочную скважину. Когда-то давно подаренный Такой брелок звонко ударился о металлическую поверхность двери.
«— Смотри, какой прикольный! — Таканори болтает перед лицом Акиры брелоком в виде кислотного кролика и, судя по глазам этого зверька, тот явно под экстази. — Ну забавный же? Давай тебе на ключи повесим, а то у тебя какой-то скучный, — не дождавшись ответа, он развернулся к продавцу. — Мы берём этот и вон ту мышь, — он указал на такую же кислотную зверюшку в шортах на подтяжках и крестами вместо глаз. — Держи. Они вроде парные теперь, — пожав плечами, Таканори протянул кролика Акире, а на свои ключи надел мышь.»
— Так и не сменил эту побрякушку, — усмехнулся Акира и открыл дверь.
Решительно переступив порог, он нащупал на стене выключатель и, оглядевшись, растерянно замер. Здесь, в этой квартире, в которой он когда-то жил, всё было по-прежнему. В прихожей на вешалке висела всё та же одежда, которую он когда-то носил. Его обувь ровным рядом стояла на том же месте, где он перед отъездом её оставил. Казалось, что время здесь было не властно что-либо изменить. Что он прежний Акира, который пришёл домой после пар в университете. И сейчас пройдёт в спальню и, устало вздохнув, после длинного и трудного учебного дня, раскинув руки, с облегчением упадёт на кровать.
Вспомнив, с каким блаженством он тогда это делал, Акира, усмехнувшись, отогнал от себя так внезапно захватившее его наваждение и, наконец, прикрыл за собой дверь.
— Я дома.
Никак не отреагировавшая на его приветствие тишина ничуть не смутила молодого мужчину, который принялся торопливо скидывать с себя кроссовки и как только закончил с этим, сразу же направился в гостиную, с улыбкой включая свет. Здесь тоже ничего не изменилось. Возможно и были какие-то незначительные изменения, ведь в его отсутствие сюда периодически приходила клининговая служба. Возможно, иногда сюда заглядывали его родители. Но в целом его квартира выглядела так, словно затерялась где-то в спиралях времени. Кухня, спальня, ванная. Осмотр этих комнат лишь укрепил первое впечатление и снова заставил Сузуки улыбнуться. Он был рад снова оказаться здесь. По-настоящему рад. И если пять лет назад он гонимый навязчивыми воспоминаниями мечтал поскорее отсюда убраться, то сейчас… Ему определённо здесь нравилось.
Скинув, наконец, с себя лёгкую ветровку и бросив её на диван, Акира, прихватив из кармана сигареты, направился в сторону балкона. Тот же самый вид, который пять лет назад совершенно не радовал его, теперь показался просто прекрасным. Огни большого города расцветали в полумраке ночного Токио, настырно устремляясь в небо. Красиво. И наверное, всё-таки немного не привычно. Последние годы он привык созерцать другую картину. Хотя… Если так подумать. Ничего особо и не изменилось. Те же здания, те же огни. Просто разные города и разные страны. Там, в Америке, дома. Теперь было гораздо привычнее, чем здесь. Да и его нынешняя квартира сильно отличалась от этой подростковой берлоги, которую он когда-то оставил. Другой интерьер. Более роскошная бытовая техника. Уют и порядок, который он привык поддерживать, зная, что так нравится Юу. Вещи, фотографии… Та квартира больше походила на семейное гнёздышко, нежели на холостяцкую нору одинокого двадцатидевятилетнего мужчины. А здесь, в этом интерьере, он снова ощутил себя подростком.
Прикурив сигарету, Сузуки оглянулся на застеклённую балконную дверь и не спеша затянулся, выпустив в неё дым.
Два его дома. И оба такие разные. За все последние годы, что он провёл в чужой стране, он ни разу не задумывался о том, что повзрослел и изменился. И лишь оказавшись здесь, явно увидел разницу между собой из прошлого и тем, кем он является сейчас.
Ещё раз затянувшись, Акира задумчиво усмехнулся.
— Пять грёбаных лет…
Пять грёбаных лет назад он сбежал из этой квартиры, из этого города, из этой страны… от Таканори… В спешке и в практически паническом страхе за своё будущее. Не важно куда, он должен был уехать. Тогда он просто не мог здесь больше оставаться. И вот он, наконец, вернулся. Уже не один раз мысленно поблагодарив себя за свою предусмотрительность и за возможность не лицезреть вещи из их общего с Такой прошлого, Сузуки, затушив сигарету, вернулся в квартиру.
Когда-то она вся была заставлена их фотографиями и бесконечными, бесчисленными шмотками и вещами Таканори. Теперь этого здесь нет и в помине. И по ощущениям, как будто никогда и не было.
Он ещё помнил те видения, которые тогда, пять лет назад, чуть не свели его здесь с ума.
Така преследовал его по всей квартире, не давая даже шагу ступить без болезненных мучительных воспоминаний.
Но сейчас, как ни странно, этого больше не было. Кухня была просто кухней, спальня — спальней, гостиная, лишь местом, где можно приятно вытянуться на диване и, включив телевизор, немного отдохнуть. Он не появлялся. Может, за эти пять лет Мацумото Таканори всё же решил покинуть это место и самого Акиру?
Сможет ли Акира, наконец, вздохнуть спокойно и жить дальше? Не думать о Таке… Больше не вспоминать его…
Стряхнув с себя лёгкое оцепенение после внезапного погружения в прошлое, молодой мужчина достал из кармана телефон и, посмотрев на время, присвистнул. Ночь в самом разгаре, а спать ему совершенно не хочется. Успел выспаться в самолёте, кажется, на несколько дней вперёд. Можно было бы, конечно, сделать сюрприз родителям, но они сейчас спят. Позвонить друзьям? Тоже пока не вариант. Ведь он никому не сообщил о своём прилёте. Надеясь, в начале встретиться с Таканори и, наконец, расставить все точки в этой по-прежнему волнующей его драме. Юу он тоже ничего не говорил о своих планах. Юу… Он отпустил его… Интересно, чем он сейчас занят? Наверное, тоже спит после тяжёлого трудового дня. Или… Быть может, пытается забыться и утопить свои чувства в алкоголе, как не раз делал и сам Акира. Или… С кем-то…
Чувствуя, как в душе поднимается жгучая ревность, Сузуки недовольно поморщился и, зажав телефон в руке, направился на кухню. Перед приездом он, немного доплатив, сделал клининговой службе обслуживающей его квартиру заказ на покупку и доставку продуктов. Так что на чай он сейчас уж точно рассчитывать может. Обнаружив, что пачка чая, как он и предполагал, лежит в шкафчике, Акира наполнил водой электрический чайник и, воткнув его в розетку, опустился на стул. Когда всё было готово и перед ним стояла чашка ароматного дымящегося напитка, Сузуки, с удовольствием пригубив его, снова задумался.
Где и как ему увидеть Таку? Позвонить с утра пораньше Каю и, накупив всяких гостинцев, завалиться к ним домой? Так себе вариант, если честно. Что он скажет этим двоим? Как себя с ними вести? Улыбнётся, пожелает всего хорошего и, так и не пообщавшись нормально с Таканори, свалит обратно в Америку? Это точно не подходит. Может позвонить Рио, например, и попросить его подстроить им случайную встречу? Но где? В кафе? В магазине? В клубе? А ходит ли Така вообще сейчас по клубам? С его-то здоровьем… Может подкараулить его возле квартиры? Но так тоже не факт, что он не нарвётся на его вездесущего Кая. А если просто позвонить самому Таканори и попросить его о встрече? Возможно, этот вариант лучше всех имеющихся. Но опять же не сейчас. Как бы ему ни хотелось побыстрее со всем этим разобраться и понять, что же он сейчас чувствует, на дворе по-прежнему ночь. И вытаскивать Таку из его супружеской постели ночным звонком совсем не хочется. Теперь он не имеет на это права. Нужно хотя бы дождаться утра. А пока… Пока по-прежнему скучно.
Сделав ещё пару глотков успевшего немного остыть чая, Акира, так и не допив его, поднялся из-за стола. Раз всем пока не до него, а ему всё равно не спится, может немного покататься по ночному городу? Его любимый мустанг за столько времени совершенно точно соскучился по своему блудному хозяину. Решив, что так и поступит, Сузуки подхватил с полки в прихожей ключи от автомобиля и с довольной улыбкой сжал их в руке.
Сузуки бесцельно катался по родному, но так на долго покинутому городу, по пути отмечая всё новые и новые изменения, произошедшие за время его отсутствия. В какой-то момент в его голове зародилась идея. А почему бы не тряхнуть стариной и не заехать на гонки. Интересно, как там Хидэ. Управляет ли он ещё заездами или у руля встал кто-то другой? Каковы новые гонщики? Смогли ли они затмить былую славу Руки, Рейты и Аоя?
Рука сама потянулась и цифры нужного номера, на удивление, быстро всплыли в памяти. Набрав их, Акира прижал телефон к уху и вслушался в длинные гудки.
— Хидэ на проводе, — раздался звонкий голос из динамика.
Не ожидавший, что на его звонок вообще ответят, Сузуки отстранил телефон от уха и с недоверием глянул на него, но услышав отборную брань полившуюся на него из динамика, тут же вернул на место и рассмеялся.
— Я не из этих, как ты там меня сейчас назвал, ночных пидорасов, что дышат тебе в трубку.
— Быть не может!.. — выдохнул Хидэ. — Рейта, неужели?..
— Угадал, — довольно улыбнулся Акира. — Давненько меня так никто не называл. Как ты? Как поживаешь?
— Я? Я, как всегда, прекрасен, полон сил и энергии. В общем, не дождёшься, — засмеялся мужчина. — А ты? Умоляю, скажи, что ты сейчас в Токио.
— Можешь не умолять, я и так скажу это. Я в Токио. Прилетел сегодня ночью. Катаюсь по городу, малышку свою выгуливаю.
— Слава аккумулятору! Это судьба! Дуй к нам. Мы на съезде с трассы после закусочной у Макото-сан. Дорогу знаешь. Отказ не принимается.
— Понял. Буду. Тысячу лет тебя не видел. Похоже, что даже соскучился, — выкрутив руль и развернувшись на пустующей ночной дороге, хохотнул Сузуки. — Заезд уже начался?
— Да. Только тебя не хватает. Сегодня поистине великая ночь. Неужели я дождался этого триумфального возвращения? Ну, малыш, я тебя жду. Не заставляй меня переживать. Что-то я совсем размяк, — вздохнул Хидэ. — У тебя пять минут. И поверь, я знаю, что для тебя и это много, — хохотнул он в трубку и сбросил вызов.
— Не только меня… — бросив телефон на пассажирское сидение, Акира покрепче сжал руль. — Таканори тоже…
Добравшись по пустым ночным дорогам, как и предполагал Хидэ, достаточно быстро, Сузуки сбросил скорость, и с замиранием сердца подъехал к месту сбора. Припарковавшись в отдалении от общего столпотворения, Акира заглушил мотор и прислонился горячим лбом к прохладной коже руля. Руки дрожали, а сердце норовило выскочить из груди. Если он правильно понял слова, сказанные Хидэ, Таканори тоже здесь. Неужели это и правда судьба?
«Но он… Он же… Така же не может участвовать. Его сердце. Сбежал как в старые добрые времена от Кая и участвует тайком? Но Юу-то должен быть в курсе. Хидэ по-любому предупредит его, если Така здесь появится. Тогда…» — приподняв голову и бросив на стоящую в отдалении толпу быстрый взгляд, Сузуки нервно постучал по рулю пальцами.
Может лучше уехать? Что он скажет ему при встрече? Он ведь даже подготовиться к этому нормально не успел. Така, ради встречи с которым Акира прилетел сюда из Америки, где-то здесь, а он, совершенно не ожидая, что увидит Таканори так скоро, совсем растерялся. Не успев принять какое-либо решение, Акира был неожиданно выдернут из своей машины шумным розововолосым мужчиной и сжат в объятиях.
— Задушишь же. Хидэ.
— Только если ты откажешь в заезде, — засмеялся Хидэ. — Пойдём. Уверен, твоё возвращение будет не только для меня приятным сюрпризом, — потянув Сузуки за руку, протараторил он.
— Постой. Я… Я не… — встал как вкопанный Акира и потянул Хидэ назад. — Руки…
— Так ты в курсе? Вы заранее сговорились? Решили меня порадовать на старости лет? Он, спустя столько лет, именно сегодня решил вернуться. Правда, он говорил, что это одиночная акция и он просто хочет сдержать какое-то обещание, но я надеюсь, что это не последний раз, когда я увижу, как Руки пересекает финишную черту.
— Нет. Не в курсе, — озадаченный словами старого знакомого мотнул головой Акира. — А Юу, то есть Аой, — моментально исправившись, продолжил блондин. — Аой знает, что Руки здесь?
— Конечно! Куда без этого проныры? — рассмеялся Хидэ. — Пойдём быстрее. Поставлю вас с Руки в один заезд. А то он моих желторотиков в комплексы вгоняет, заставляя глотать пыль. Правда, — немного замешкался розововолосый, — с ним такой жуткий мужик… Телохранитель его бывший. Сейчас они в браке и, видимо, он жуткий ревнивец. От его взгляда мороз по коже. На нашего легендарного гонщика взглянуть боятся, не то что подойти. Прям Цербер какой-то. Но, думаю, на тебя это не распространится, вы ведь наверняка знакомы, — вновь улыбнулся мужчина.
— Кай? Здесь? С ним? На гонках? — удивлённо посмотрел на мужчину Акира.
— Кай? Руки называл его Юта, — почесал затылок мужчина. — Может, я что-то не так услышал?..
— Его звали так, когда он работал на семью Хаяши. Но сути это не меняет, — озадаченный полученной информацией протянул Сузуки. — Он же вроде всегда был ярым противником наших покатушек.
— Не сказал бы, что он против гонок. Скорее против повышенного внимания к его ненаглядному, — засмеялся Хидэ. — Да что я? Иди и сам всё увидишь.
— Он знал, на что шёл, когда ненаглядного себе выбирал, — недовольно буркнул в ответ блондин. — Хидэ, я не уверен, что мне стоит участвовать. Я окончательно перешёл на мотогонки.
— Ты ещё скажи, что на велосипед перешёл. Шагай давай! — скомандовал Хидэ и подтолкнул Акиру вперёд.
Понимая, что от него теперь так просто не отстанут, Сузуки обречённо вздохнул и, озираясь по сторонам, начал послушно переставлять ноги.
Долго Таканори искать не пришлось. Он, как всегда, привлекал к себе внимание людей и увлечённо общался с окружившей его толпой гонщиков. Рядом с ним был его неизменный спутник… Кай. На мгновение Сузуки отвёл от них взгляд. Хидэ, извинившись, убежал куда-то решать очередной организационный вопрос. Оставшись в одиночестве, Акира не спешил покидать своего убежища и решил пока понаблюдать со стороны. И если ему не хватит мужества подойти к Таканори, то у него будет шанс незаметно покинуть место своего поражения.
Расположившаяся прямо под светом от включенных на машине Мацумото фар, вся компания весело о чём-то болтала. Отметив про себя, что Кай тоже общается с остальным гонщиками и совершенно не производит впечатления недовольного всем этим мероприятием человека, Акира переключил всё своё внимание на Таканори. Он не видел его пять лет. Долгие пять лет, на которые он сам себя отправил в принудительную ссылку. Освещения вполне хватало, чтобы сейчас рассмотреть Таку повнимательнее. Такие родные и любимые черты лица, что врезались в его память и практически ни дня не покидали его на протяжении всего этого времени. Но сейчас это не мечты и не сон. Мацумото, и правда, стоит совсем недалеко от Акиры. Живой и настоящий. Всё тот же Така, его мимика и его движения. Его звонкий смех доносится до ушей затаившего дыхание и боящегося спугнуть это видение Сузуки, который жадно всматривался в каждую чёрточку столь любимого образа. Словно сравнивая между собой того Таканори, которого он когда-то знал, и того, который стоит перед ним сейчас. Он повзрослел. И похудел. Его и раньше нельзя было назвать полным и приписать ему лишний вес. Но сейчас… Сейчас Така стал совсем как тростинка. Стройный и изящный. С идеальной осанкой. И хрупкий. Кажется, что одно неверное движение и можно сломать его. Из красивого, но немного угловатого молодого парня он превратился в не менее восхитительного мужчину. В какой-то момент Акире даже показалось, что Така стал немного повыше, но, внимательно присмотревшись, он лишь усмехнулся. Видимо, общее впечатление от образа сыграло с ним злую шутку, введя в небольшое заблуждение. Судя по всему, рост остался прежним. Наверное, это единственное, что осталось в нём неизменно. Черты лица тоже стали немного другими. Более правильными? Возможно… А может, просто Акира его слишком давно не видел? И образ живший все эти годы в его голове уже давно не соответствует действительности. А он продолжает цепляться за свою фантазию, чтобы ещё хоть немного побыть в их общем прошлом. Чтобы не отпускать. Но ведь того Таканори уже больше нет, и в этом он сам сейчас имеет возможность убедиться лично. Мацумото, что стоит сейчас и, переключившись с подошедших к нему людей на стоящего рядом Кая, о чём-то ему говорит. И улыбается. Протягивает руку и, коснувшись щеки своего мужа, едва уловимым касанием гладит его и тут же прекращает, заозиравшись по сторонам. Кай в ответ на это шепчет что-то ему на ухо и, вызвав улыбку Таканори, довольно смеётся сам.
Они ведь всегда о чём-нибудь да болтали. Либо спорили и ругались, либо что-то обсуждали. Равнодушными по отношению друг другу их никогда нельзя было назвать. Даже тогда на кухне… У Таки в особняке… Неужели Акира был настолько слеп, чтобы не заметить очевидных вещей? Ведь помещение пылало от их общей страсти и притяжения, а не от ненависти, как он тогда думал. И дальше… потом… Кай стоял за него горой до последнего, так же, как и Така за Кая. В камере, когда их похитили, Така без раздумий нырнул в пучину смерти вслед за этим наглым телохранителем. Он тогда сказал Акире, что Кай стал его первой любовью. А он, Акира, тогда так и не понял, что не смог стать для него хотя бы второй. Он вообще никогда не был для Таканори тем, на кого бы он смотрел с такой страстью и с таким ревностным обожанием, как смотрит сейчас на Кая. Он был для него просто другом, который запер его в клетке и назвал своим, выдавая свои желания за действительность. Эта любовь была безответной с самого начала. Ведь судя по тому как события развивались дальше, Таканори, хоть ему и стёрли память, был просто не способен полюбить кого-то другого, кроме своего телохранителя. Память исчезла, а чувства все эти годы дремали, терпеливо ожидая своего часа, чтобы проснуться вновь.
Горько усмехнувшись, Акира не спеша прикурил сигарету и снова внимательно посмотрел на так и не заметившего его присутствие Таканори.
«А что ты собственно хотел увидеть, Сузуки Акира? Ты прекрасно знал, что он счастлив с другим и сейчас сам лично смог в этом убедиться. У него семья. У него есть тот, кто любит его всем сердцем и тот, кого любит он сам. Разве он не заслужил этого? За все те годы страданий и одиночества, что ему довелось вынести. А что чувствуешь ты сам? Боль? Обиду? Или разочарование? Или в твоём сердце по-прежнему живёт выжигающая все остальные чувства любовь?»
Найти ответы на свои вопросы Акира так и не успел. Столкнувшись взглядом с Сузуки, Таканори, побледнев, застыл на месте. Своего единственного лучшего друга он узнал мгновенно. Не веря своим глазам, он беззвучно, одними губами произнёс имя стоящего в тени молодого мужчины и сделал неуверенный шаг навстречу.
Заметив резкую перемену в настроении у своего мужа, Кай проследил за его взглядом и так же ошарашенно застыл.
Акира, в первую секунду не зная, как отреагировать на столь внезапно переметнувшееся на него внимание Таканори, растерянно замер. Всеми силами удерживая себя от того, чтобы просто не взять и не сбежать позорно. Но по мере приближения к нему Мацумото, Сузуки постепенно успокаивался. И к тому моменту как Така оказался с ним рядом, наконец успокоив свою внутреннюю панику, открыто и добродушно улыбнулся ему, скользя по лицу молодого мужчины взглядом.
— Привет.
— Привет, — растерянно пробормотал Таканори, жадно вглядываясь в лицо Акиры, будто не веря, что это и правда он и это всё не обман или чья-то шутка. — Аки… Ты… Ты вернулся?
Молча помотав головой, Сузуки снова улыбнулся.
— Я приехал, чтобы увидеть тебя.
— Это значит, что ты?..
— Я надеялся, что, увидев тебя, смогу ответить себе на этот вопрос.
— Я… я скучал. Мне так тебя не хватало… Я столько всего хочу тебе рассказать и услышать о тебе всё, что было за эти годы. Ты всегда будешь моим единственным лучшим другом. Аки… С возвращением… Добро пожаловать домой, — не удержавшись, Таканори рванул вперёд и заключил растерявшегося мужчину в объятия.
Встретившись с почерневшим от ревности взглядом Кая, Акира обнял Таканори в ответ и, покрепче прижав его к себе, прикрыл глаза.
— Я дома… И я… Я тоже скучал по тебе, Така.
Не заметив, как немного в отдалении в темноте промелькнул чей-то силуэт и одна из машин в спешке покинула общее место сбора, Сузуки продолжал сжимать вцепившегося в него Таканори в своих объятиях, не желая отпускать его.
— Почему не предупредил, что вернёшься? Я бы тебя встретил. Ты когда прилетел? Парни знают? Ты уже с кем-нибудь виделся? Хотя, нет. Пока мы нормально не пообщаемся, и ты не расскажешь мне о себе всё-всё, я их и близко не подпущу. Ты вернулся в свою квартиру или у родителей? Поехали к нам. Юта, у нас же есть что-нибудь вкусненькое? А как ты узнал, что я здесь? Я сам не знал, что Юта согласится поехать. У меня столько вопросов и… я до сих пор не верю, что это ты, — на одном дыхании протараторил Таканори.
— Ты, как всегда, болтлив, — когда Така договорил, рассмеялся Акира. — Я прилетел сегодня ночью. Буквально несколько часов назад. В квартире было скучно одному и я решил прокатиться. Позвонил Хидэ, он меня сюда и притащил. Если честно, не ожидал тебя здесь увидеть. Хотел встретиться с тобой завтра. И кстати, — удерживая Таканори за плечи, Сузуки отодвинул его от себя. — Врачи же запретили тебе участвовать в гонках. Почему ты здесь?
— Вот только ты не начинай, — Мацумото сквасил недовольное лицо. — Нормально всё.
— Вот вы где, — к ним подошёл запыхавшийся Хидэ. — Я вас везде ищу. Ваш заезд следующий. Не подведите меня. Что застыли? Быстро по коням! — поторопил он опешивших от такого напора мужчин.
— Я тебя предупреждал, что сейчас специализируюсь на мотогонках, — бросил Акира вслед стремительно удаляющемуся от них Хидэ. Но вместо того, чтобы занять своё место за рулём, подошёл к удивлённому его внезапным фееричным появлением Каю и протянул ему руку. — Не успели поздороваться.
Протянув руку в ответ, телохранитель немного натянуто улыбнулся, но, постаравшись скрыть свои эмоции, ответил на крепкое рукопожатие.
— Я рад тебя видеть.
— Не похоже, что очень, — улыбнулся ему в ответ Сузуки и кивнул на стоящего рядом Таканори. — Я вас так и не поздравил лично. С меня подарок. Я рад, что Така в надёжных руках.
Кай, так и не успевший что-либо на это ответить, услышав в их адрес не лестные эпитеты от вновь стремительно приближающегося к ним Хидэ, схватил Таканори за руку и потащил его к машине. Практически запихнув своего мужа на водительское место и оббежав автомобиль с другой стороны, он открыл пассажирскую дверь.
— После заезда, Сузуки.
«Акира в Японии?!» — именно такой была самая первая мысль Широямы Юу, когда он неожиданно для самого себя увидел среди множества припаркованных на стоянке автомобилей до боли знакомую фигуру. Разговаривая в этот момент с одним из своих знакомых, Юу моментально потерял нить разговора и растерянно завис на полуслове, смотря куда-то за спину своего собеседника.
— Аой. Призрака что ли, блядь, увидел? — усмехнулся стоящий возле него парень и поспешил обернуться, чтобы выяснить, что именно так шокировало всегда невозмутимого мужчину. — Это… это же… Рейта?! Или нет? — вопросительно глянув на по-прежнему подвисающего гонщика, парень снова перевёл взгляд на того, кто самым наглым образом привлёк их внимание. — Точно, бля… Сегодня что, все решили вернуться? Руки все уже успели похоронить, а этот засранец опять в строю. Теперь ещё и Рей вернулся. Вечер воспоминаний какой-то, мать вашу. Опять ни у кого шансов не будет.
Видя, что Широяма никак не отреагировал на его слова, парень расстроенный фактом появления двух легендарных гонщиков одновременно, махнул рукой и, понимая, что победа ему сегодня явно не светит, недовольно выражаясь, поплёлся к своей машине. В прочем, его отсутствия Юу, можно сказать, даже и не заметил. Впившись внимательным взглядом в освещённую светом фар фигуру Сузуки, он, анализируя сложившуюся ситуацию, пытался понять, что вообще происходит.
Аки приехал к нему? Он передумал? Но почему тогда не сказал о своём прилёте? И почему всё это время даже не пытался связаться с Юу? Хотел сделать сюрприз? Но он ведь не мог знать наверняка, что Широяма будет на этом заезде… Он вообще не думал сегодня приезжать, планируя провести вечер дома. Но в самый последний момент, решив всё же посмотреть на триумфальное возвращение Руки, передумал и приехал.
«Така… Он… Акира мог приехать не ко мне, а к нему. Раз я даже не в курсе о том, что он сейчас в Токио», — практически одновременно с посетившей его догадкой, Юу заметил, как Акира стоящий до этого спокойно и смотрящий куда-то в сторону неожиданно вздрогнул и выражение его лица стало совсем растерянным. Таканори вынырнувший из-за стоявшей поблизости машины лишь подтвердил всё, о чём Широяма подумал буквально минуту назад. Юу не мог его видеть, но Акира всё это время смотрел именно на него. На Мацумото. На человека, которого разлюбить он, судя по всему, так и не смог.
Чувствуя, как и без того израненное сердце сжали стальные, усеянные острыми шипами тиски ревности, Аой, мечтая не видеть сейчас этой сцены и жалея о том, что он вообще сюда сегодня приехал, стоял и всё так же бездействовал. Он, видимо, совсем тупой, если всё ещё на что-то надеялся, если так и не перестал ждать, когда Аки снова позвонит ему. Он совсем, блядь, идиот, если думал, что начал хоть что-то значить для Сузуки.
Прямо сейчас, когда Таканори вдруг неожиданно обнял Акиру, а тот стоит и со счастливым лицом сжимает в своих объятиях того, кого никогда не переставал любить, Юу смог лишь растерянно моргнуть и, ощущая, что ему начинает не хватать кислорода, попятиться назад.
— Лживая сука…
Стоило ему наткнуться на бампер своей машины, Широяма словно очнулся ото сна.
Уехать… Не видеть… доказательство того, какой он идиот, крушение всех его мыслей и надежд, предательство.
Каскад чувств, завладевший им в тот момент, сложно было как-то проанализировать и упорядочить.
Он все четыре года верил, что однажды Акира посмотрит на него так же, как на Таканори. Он был уверен в своих силах. И даже когда ушёл, то втайне по-прежнему не переставал надеяться, что Аки к нему вернётся. Им ведь было хорошо вместе… Четыре года отношений не маленький срок. Все эти мотоциклы, подарки, романтические вечера и жаркие ночи.
— Я был лишь очередной удобной шлюхой? Ссука! — пнув со злости по ближайшему бордюру, Юу, даже не заметив прострелившую ногу боль, прыгнул в машину и, со всей дури захлопнув дверь, сжал руль руками. — Нахуй!
Не обращая внимания на то, что возле его машины невесть откуда материализовался Хидэ, он, ударив по газам, тут же сорвался с места.
Прочь! Туда, где он сейчас никого не сможет покалечить. Ни этого лживого кобеля Сузуки Акиру, ни своего подопечного Мацумото Таканори. Юу был готов придушить их обоих. Один пять лет назад свалил из страны, чтобы забыть, а второй только рад тому, что первый, похоже, до сих пор его, блядь, любит! А он… Юу…
Резко выкрутив руль и входя в поворот на безлюдном ночном перекрёстке, Широяма смачно выматерился и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Хидэ хватило ума не увязаться за ним. Уже хорошо. Ведь сейчас Юу никого не хочет видеть. Ни Хидэ, ни того, кого считал своим любимым человеком, и даже, блядь, себя!
«Сука… нахуй были все эти подарки и пиздец лживая забота? Какого хуя?! Что, в Америке с прошмандовками туго?! Больше некому было вешать лапшу на уши? Или это своеобразная месть за собственные растоптанные чувства? Нахуй он это всё делал?!»
Сам не заметив, как добрался до дома, Юу удивлённо огляделся и горько усмехнулся… Вместо того чтобы поехать в особняк, он зарулил к себе на квартиру. Хотя… может так даже и лучше. Не надо будет никому улыбаться и врать, что всё в порядке. Ведь нихуя не в порядке! Сколько можно притворяться спокойным, когда больше всего на свете хочется орать от раздирающей душу боли. Так ощущает себя побитая собака, которую предал хозяин, которому она всецело доверяла?
Стукнув по рулю кулаком, черноволосый мужчина злобно сверкнул глазами.
— И ведь, блядь, говорил, что у нас доверительные, сука, отношения! Как телефон доверия, блядь! Бесплатно и безвозмездно. Подарить кому-то пять лет своей жизни… Ты идиот, Широяма. Самый, блядь, тупой на свете идиот! Тебя развели как ребёнка. Какой-то мелкий сопляк… Я ведь мог хоть каждую ночь менять лучших парней в Токио. Мог выбрать любого из тех, кто вешался на меня все эти годы. Так какого хуя тебе нужен именно этот лживый мелкий ублюдок? Какого хуя ты столько лет раздвигал перед ним ноги, когда мог трахать всех смазливых блондинов без разбору? Какого хуя ты столько лет летал в эту чёртову Америку? И блядь! Юу! Какого хуя ты вбил себе в голову, что он вообще когда-нибудь тебя полюбит?!
Чувствуя, что эмоции начинают бурлить в нём с новой силой, Аой, опасаясь что-нибудь сломать, выскочил из машины и сразу же направился в подъезд. Скорее спрятаться от всего мира, сбежать. Отмыться от этого клейма клинического идиота.
— Я тебя ненавижу! — наконец очутившись в квартире и прислонившись спиной к только что захлопнувшейся двери, сдавленно прошипел Юу. — Я ненавижу тебя, Сузуки, блядь, Акира, — и вспомнив знаменитую поговорку, громко рассмеялся. — От любви до ненависти… один шаг… Кто эту хуйню придумал? Сколько я намотал, пока гнался за ним, чтобы в конце возненавидеть? Так сколько от любви шагов?
Четыре года, через поступки и поведение человека чувствовать себя любимым, а потом… увидеть своими глазами насколько искажена была реальность, в которую Юу поместили. Ну или розовые очки. Если вам так угодно. Акира ведь изначально не собирался быть с Юу. И если бы Широяма не приехал когда-то к нему сам, то ничего бы и не было.
Четыре года счастья нифига не стоили той боли, что он испытывает сейчас. Лучше бы он никуда не ездил сегодня и ничего не видел. Лучше бы всё закончилось ещё там в Америке. Со временем он бы просто перестал ждать. Уж лучше так, чем сейчас пытаться собрать растерзанную на ошмётки душу.
— Да нахуй это всё! — резко оттолкнувшись от двери, Юу бросил связку ключей на тумбочку и, скинув обувь, прошёл в квартиру. — Что я себе получше никого не найду? Это всего лишь самовлюблённый сопляк. Таких в Токио пруд пруди. Было бы по кому убиваться. Зато теперь могу жить как нравится. Секс без обязательств тоже вещь стоящая. Да даже если и с обязательствами. Всё лучше, чем эта непонятная хуйня, которая была со мной на протяжении стольких лет. А может вообще жениться на милой приличной девушке и завести детей. Я же люблю детей. С приёмными справился, а со своими возиться ещё приятнее будет. Тогда все проблемы покажутся лишь пустяком. Это ли не смысл жизни? Жизнь ведь одна и надо жить так, чтобы она приносила тебе удовольствие. В жопу все эти чувства и прочую лабуду, — беседуя с самим собой, Широяма скинул с себя гоночный костюм и нижнее бельё и в чём мать родила протопал на кухню. Открыв холодильник, мужчина выудил бутылку минералки и, сделав пару крупных глотков, поморщился от того, что несколько холодных капель упали ему на грудь и, оставляя мокрые дорожки, покатились ниже. — Теперь в душ. Чтобы я ещё убивался по кому-то! Да никогда в жизни. Либо здоровые отношения, либо вообще никаких. Да и насчёт женитьбы идея не такая уж и плохая. Надо будет заглянуть в агентство по подбору невест. А Сузуки пусть ебётся со своими заёбами дальше, — захлопнув холодильник, брюнет недобро улыбнулся и, тряхнув волосами, направился в душевую. — Он мне не нужен, — поворот рычага и тёплая вода заставила Юу вздрогнуть от резкого перепада температур. — Я не игрушка, чтобы со мной так обращаться. И сколько он ещё собирался тянуть всё это, если бы я не задал ему тот вопрос? Вся эта ложь… Мерзко… Я был сам на это согласен? Больше не хочу. Перегорело! — уверенно и энергично намывая себя мочалкой, Широяма случайно задел рычаг переключения температуры воды и, выронив из рук скользкую мыльную тряпку, подпрыгнул от неожиданности. — Да что, блядь, за день-то такой?! — выключив с перепугу воду, он, поёжившись от холода, присел на корточки и, подобрав мочалку, обхватил колени руками. — Холодно, блядь… надо домыться. Холодно… — внезапно для самого себя всхлипнув, Юу вместо того, чтобы подняться на ноги и включить тёплую воду, лишь уткнулся лицом в колени и дал слезам волю. — Холодно… это… тело… его надо… отмыть… Надо встать… и смыть с себя его… Аки… смыть… Больше не хочу… видеть… Аки…
После нескольких триумфальных заездов, Таканори, не желая расставаться со старым другом, затащил Акиру в гости к ним с Каем. Особого восторга у последнего это, конечно же, не вызвало, но всё-таки Ютака тоже соскучился по этому упрямому блондину.
На дворе всё ещё стояла ночь, однако на кухне, где собственно все и расположились, было тепло и уютно. Неспешная болтовня давно невидевшихся друзей не прерывалась практически ни на минуту. Сонные хозяева квартиры, в отличие от хорошенько выспавшегося в самолёте Акиры, силясь не уснуть, то и дело зевая, потягивали крепкий кофе. Корон в начале недовольно рычавший на внезапного гостя посетившего его апартаменты, вскоре изменил своё мнение, видимо, решив, что тот не так уж и плох, и сейчас мирно дремал, забравшись к нему на колени. Изредка возмущённо сопя, когда Сузуки пытался сесть поудобнее или подтянуть постепенно сползающего пёсика повыше.
— А он подрос. Когда я уезжал, совсем крохой был, — в очередной раз выслушав недовольное собачье ворчание, улыбнулся Акира.
— Ты бы ещё через пять лет приехал, он бы уже дедом был, — обиженно пробубнил Таканори, бросив хитрый взгляд на друга. — Ты рассказал почти всё, что было с тобой за эти пять лет, но… Ты так и не ответил, какие у тебя планы дальше? Вернёшься в Америку или останешься в Японии?
— Вернусь в Америку. Я прилетел на неделю, чтобы повидаться со всеми. И то чую, как вернусь, сразу в офис ехать придётся. Дел накопится по самое не хочу. Но… — внезапно о чём-то задумавшись, Акира ненадолго замолчал. — Я думаю, что теперь смогу прилетать в Японию почаще.
— Так у нас неделя… Всего лишь неделя… — нахмурившись, Таканори постучал пальцами по столешнице. — Надо столько всего успеть. Ой! Я же тебе ещё не показывал свои эскизы! — всполошился мелкий блондин и выбежал с кухни.
— Ну всё… — в очередной раз широко зевнув, Кай прикрыл рот рукой и кивнул в сторону комнаты, куда унёсся Таканори. — Сейчас высокая мода для блохастых начнётся. Готовься. И критиковать не советую. Иначе до самого утра будешь лекции о необходимости проветривания собачьих жоп слушать.
Не сдержав смешок, Сузуки кивнул в ответ на слова мужчины и отпил свой уже успевший остыть чай.
— Кай. Я рад, что с ним всё хорошо. Те прогнозы, которые ему давали… Но ты смог вытащить его практически с того света.
— Время не стоит на месте, — тяжело вздохнув, отозвался на слова Акиры телохранитель. — И оно не играет нам на руку. Но и исследования не стоят на месте. У нас ещё есть время в запасе.
— Если нужна будет какая-нибудь помощь, дай знать. Я всю Америку на уши поставлю.
— Спасибо. Мы сейчас следим за исследованиями в Германии. Йока и Широяма спонсируют их разработки. Так что… — хотел было ещё что-то добавить мужчина, но неожиданно прозвучавший из гостиной вопрос заставил его резко замолчать.
— Юта! Где моя папка с последними набросками? Я её на столе оставлял, а сейчас её здесь нет. Ты опять куда-то всё прибрал? Сколько раз говорить, у меня своя система, а не бардак! — возмущался Мацумото, яростно чем-то шурша и стуча.
— На стеллаже посмотри, — сделав задумчивое лицо, отозвался Кай. — Корон, как всегда, пытался стащить всё, что лежит на столе на пол, и я убрал её повыше.
— О! Нашёл! Спасибо, что бы я без тебя делал, — раздался в ответ голос Таканори. — Я сейчас, ещё пару минут и я всё принесу.
— Обращайся. Справочник «Где что в этом доме лежит» всегда к твоим услугам, — рассмеялся в ответ мужчина и снова переключил всё своё внимание на их ночного гостя. — Творческая личность. Скоро стикеры везде развешивать начну. О чём мы там говорили? А точно. Германия. В общем, исследования по пересадке сердца ведутся уже пять лет. И если решение будет найдено, Така будет первым, кому проведут операцию. Но… Только ему не говори. Мы решили, что пока не будет никаких конкретных результатов, ему ничего не скажем. Чтобы не обнадёживать заранее.
— Понял. Не скажу. Но, Кай. А сейчас-то он как? Вижу, что бодр и весел и даже в заезде поучаствовал. Приступы отступили?
— Да. Давно уже не было. Первое время, пока учился контролировать свои эмоции, ещё были, но за последние три года ни одного. Но это только видимость того, что всё хорошо. Мы-то знаем, что его сердце изношено и, скорее всего, работает уже даже сейчас на износ. И как скоро начнутся сбои, одному богу известно. Врачи говорят, что это состояние не продлится долго. Скоро он начнёт быстрее уставать и будет постепенно слабеть. И этот процесс уже будет необратим. Когда он запустится, нам останется лишь начать обратный отсчёт, — скрипнув от злости зубами и сжав кулаки, телохранитель отвёл взгляд в сторону. — Я не допущу этого. Мы найдём способ спасти его.
— Бля… — ошарашенно глядя на мужчину, только и смог протянуть Сузуки. — Ты… В общем, держи меня, пожалуйста, в курсе событий. Я больше не буду убегать и исчезать. Если что, сразу звони мне. А я, как вернусь в Америку, подниму все свои связи и попытаюсь узнать, как у них дела с пересадкой обстоят.
Молча кивнув, Кай с благодарностью посмотрел на своего собеседника.
— Если ты смог сделать то, ради чего уезжал, не пропадай больше. Он хоть и не показывал этого, но я знаю, что он скучал по тебе. Его жизнь и так как русская рулетка. Така нуждается в тебе как в друге. Ну ладно. Я спать, ещё немного и прямо здесь усну. А ты слушай про собачьи шмотки. И помни. Главное, никакой критики, иначе пеняй на себя.
— Да понял я уже, понял, — рассмеялся на последние слова телохранителя Акира и махнул рукой. — Иди уже. Дай двум старым друзьям пообщаться.
Недовольно глянув на ехидно улыбающегося гостя, Кай показал ему средний палец и поднялся из-за стола. Ровно в этот момент на кухне, наконец, появился запыхавшийся и загруженный всякими папками и рулонами бумаги Таканори.
— Я спать, — быстро чмокнул его в губы мужчина.
— Короша, иди с папочкой, — поцеловав в ответ любимого, бросил пёсику Таканори и переключил всё своё внимание на Сузуки. — Аки, мне столько всего нужно тебе показать. Тут ещё наброски на будущие эскизы есть, мне нужно твоё мнение, — располагаясь за столом и раскладывая рисунки, начал Мацумото.
Рано-рано утром. Когда над пробудившимся и гудящим на разные лады Токио солнце поднялось уже достаточно высоко, Акира, беспокоясь о здоровье друга, наконец, смог уговорить болтающего без умолку Таканори пойти спать. Пообещав, что они обязательно встретятся этим же вечером и вообще, пока Сузуки не улетел обратно в Америку, будут видеться каждый день. Покинув квартиру Кая, Акира, оказавшись во дворе, вдохнул полной грудью свежего утреннего воздуха и, обернувшись на окна друзей, улыбнулся.
Спать по-прежнему не хотелось. Да и к тому же осталось одно очень важное незаконченное дело. Не сделав которое, Сузуки Акира не сядет на самолёт до Америки и не покинет эту страну.
Юу. Он должен поговорить с ним. Должен извиниться. Должен умолять его простить и принять его, Акиру, обратно. Ведь самый главный вывод, который он сделал этой ночью, пока был в гостях у Таканори, это не то, что он больше не любит Таку, а то, что он давно уже любит другого. Он любит Широяму Юу. И по своей глупости умудрился его потерять. Человека, который смог за четыре года стать ему важнее, роднее и ближе чем кто бы то не было. Его Юу. Теперь уже можно сказать это с уверенностью. Не оглядываясь на прошлое и не сравнивая его ни с кем. Сколько раз он его обижал и предавал, сколько лет позволял чувствовать себя ненужным и запасным… И чтобы сейчас Широяма Юу ему поверил, нужно хорошенько постараться. Чтобы он поверил раз и навсегда. А больше Акира усомниться в себе ему уже никогда не позволит.
Так началось утро Сузуки Акиры. И пару часов спустя, стоя перед дверью в квартиру Юу, где, как любезно подсказал ему Йока, сейчас и должен находиться его бывший опекун, Сузуки стоял с занесённой для стука рукой и никак не решался постучаться.
Был уже день. Перед тем как приехать сюда, блондин заехал домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок. А также заскочил в один так необходимый ему сейчас магазин, чтобы купить кое-что для Юу.
— Он ведь простит меня? — погладив бархатистую поверхность лежащего в его кармане предмета, тихо произнёс Акира и, наконец, собравшись с духом, постучал в дверь.
Спустя несколько мгновений, показавшихся Сузуки вечностью, щёлкнул замок и дверь распахнулась.
— Что тебе здесь нужно? — вместо приветствия резко спросил хозяин квартиры.
— Юу… — при виде любимого человека моментально растерял весь свой боевой настрой Акира. Он ожидал, что Юу будет страдать из-за их разрыва, но то, что найдёт его в таком состоянии… Чёрные мешки под глазами и отсутствующий взгляд явно свидетельствовали о бессонной ночи. Да и вообще всегда собранный и аккуратный во всём Юу сейчас сам на себя не походил. — Я… Нам нужно поговорить.
— Не думаю, что ты скажешь мне то, чего я ещё не знаю, — сухо ответил Аой. — Так что сэкономим моё и твоё время и попрощаемся.
— И всё же, можно мне войти? Нам действительно нужно поговорить.
— Сузуки, я был на гонках и всё видел. Избавь меня от своего нытья и скройся с моих глаз.
— И какие выводы ты сделал? — начиная понимать, почему Юу находится в таком состоянии, удивлённо приподнял бровь блондин.
— Свали нахуй, Сузуки. Вот мой вывод, — сплюнул Широяма и попытался закрыть дверь.
Вовремя просунув в дверной проём ногу и не позволив захлопнуть дверь, Акира изо всех сил рванул её на себя, открывая настежь.
— Я никуда не уйду, пока ты меня не выслушаешь, Юу. А мне, поверь, есть, что тебе сказать, — услышав, как в двери соседней квартиры щёлкнул замок, Сузуки вопросительно посмотрел на стоящего перед ним мужчину. — Ну так что? Может всё-таки зайдём? Или устроим публичное обсуждение?
— У тебя пять минут, — вынужден был уступить брюнет. — Не уложишься, твои проблемы.
— Я думаю, нам этого хватит, — довольно улыбнулся самыми уголками губ Акира и, прикрыв за собой дверь, проследовал за Юу в квартиру. Глядя на спину остановившегося посреди прихожей Широямы, Акира, разувшись, остановился прямо за ним. Не прикасаясь и не прося повернуться к нему лицом. — Прости, что не сказал тебе о своём прилёте. Наш последний разговор… Я уверен, что ты помнишь его не хуже меня. Прости меня за то, что я так и не смог тогда ничего тебе ответить, что отпустил тебя, даже не пытаясь остановить. За то, что снова, в очередной раз причинил тебе боль. Тогда я не мог поступить иначе. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Ты был полностью прав тогда, потребовав от меня ответа. И если быть честным, то я думаю, что тебе стоило сделать это гораздо раньше. Намного раньше. Ты столько терпел, а я лишь продолжал пользоваться тобой. Твоими чувствами. Прости меня, Юу. Я должен был уже давно ответить на твой вопрос, не дожидаясь, пока ты мне сам его задашь. Не доводя всё до того, к чему мы пришли сейчас. Я люблю тебя, Широяма Юу. Прости, что не сказал тебе этого раньше. Я должен был говорить тебе об этом каждый день. Кричать об этом на весь мир. А вместо этого позволял тебе чувствовать себя использованным. Я прилетел в Японию не потому что люблю Таканори, я прилетел, чтобы понять и осознать свои чувства к тебе. Для этого мне и нужно было встретиться с Такой. Когда ты ушёл… Я понял, что не хочу тебя отпускать, но не убедившись полностью в том, что я свободен от прошлых чувств к Таканори, я не мог попросить тебя вернуться и быть со мной. Я наконец-то могу быть с тобой полностью честным, Юу. Я люблю тебя.
— Как вовремя ты всё осознал, — ухмыльнувшись, произнёс Широяма. — Четыре года! Четыре года, мать твою! Я устал, Рей… Я больше не хочу играть эту роль. Уходи.
— Не уйду, — тяжело вздохнув, тихо отозвался Акира. — Юу. Повернись, пожалуйста, ко мне.
— Я смотрел на тебя и только на тебя столько долгих лет.
— Смотри на меня и дальше, Юу. Пожалуйста, повернись ко мне. Давай теперь всегда смотреть только друг на друга.
— Да что тебе ещё от меня надо?! — возмутился Аой и резко развернулся к Сузуки.
— Мне нужен ты. Я люблю тебя, Юу. И я прошу тебя дать мне ещё один шанс, — протянув руку и кончиками пальцев коснувшись волос мужчины, глядя ему в глаза, тихо произнёс Акира. — Позволь мне исправить всё, что я натворил.
Пытаясь осознать, что это всё реальность и Сузуки не шутит, Широяма неверяще вглядывался в его лицо, пытаясь распознать подвох. Это просто не может быть правдой. Неужели?..
— Аки… Ты… Ты это сейчас серьёзно? — только и смог выдавить из себя растерянный адвокат.
— Я люблю тебя, Широяма Юу. И сейчас я серьёзней чем когда бы то ни было, — с улыбкой кивнул ему Акира и тут же скривил губы в горькой ухмылке. — Я последний придурок, раз смог понять это, лишь потеряв тебя. Пока ты был рядом со мной, я был счастлив. Но из-за своего упрямства не хотел замечать очевидных вещей. А ведь я как ненормальный ждал каждого твоего приезда, ждал твоих звонков и сообщений. Твоих объятий и твоих улыбок. Я не хочу тебя терять, Юу, — нырнув рукой в карман, Сузуки выудил оттуда заготовленный для Аоя подарок и, открыв коробочку, протянул её мужчине. — Я больше никогда не буду сомневаться в своих чувствах, Широяма Юу.
У Широямы на мгновение перехватило дыхание. Всё было похоже на один из его многочисленных снов, от которых так не хотелось просыпаться. Но виденье не рассеивалось, перед ним по-прежнему стоял Акира и, протягивая ему кольцо, признавался в любви и клялся в верности. Неужели, этот прекрасный молодой мужчина, наконец, отдал ему своё сердце?
— Ты сошёл с ума, Аки… — прошептал Юу, переводя взгляд с кольца на Акиру.
— Скорее я наконец прозрел, Юу. Знаешь, когда-то я не мог понять, почему люди женятся. Мне казалось это излишней формальностью, — вытащив кольцо из коробочки, Сузуки взял растерянного Аоя за руку и медленно надел украшение на его палец. — Но теперь я понял, для чего на самом деле это нужно. Это ведь обещание тому, кого любишь. Это то, что позволяет сделать связь ещё крепче. И я хочу, чтобы мы это сделали, потому что уже не представляю своей жизни без тебя. Ты выйдешь за меня, Юу? Ну или возьмёшь меня замуж? Не знаю, как у пар, подобных нам, это делается, — не сдержал улыбку блондин.
— Мы вместе? Теперь ты только мой? Я не верю… — пытаясь осознать происходящее, пробормотал Широяма.
— Вместе. Только твой. Приму это за согласие, — подойдя к брюнету вплотную, Акира накрыл его губы своими.
— Аки, я… Я люблю тебя… — стараясь перевести дыхание после страстного поцелуя, прошептал Аой. — Всё так быстро… Сейчас я, можно сказать, на пенсии и могу уехать с тобой в Америку. Или ты не рассчитывал на столь частые встречи?
— Я рассчитывал, вообще не расставаться с тобой. Ни днём, ни ночью. Только когда буду отлучаться на работу. И про пенсию это ты как-то загнул, — хохотнул Сузуки и погладил брюнета по щеке. — Ты такой красивый, Юу.
— Предлагаешь переехать к тебе? Не боишься, что я надоем тебе?
— Не боюсь. Ведь каждый твой приезд я только и делал, что не хотел, чтобы ты уезжал. Но не совсем ко мне. Я хочу купить дом и жить в нём с тобой. Ты же в последнее время частенько говорил, что после особняка отвык жить в квартире.
— Дом?! Аки… Ты… Мне кажется, что я сплю… Но что могу сказать наверняка, что мне чертовски нравится этот сон и я не хочу просыпаться.
— Ками-сама, сколько же боли я тебе принёс, Юу. Не знаю, простишь ли ты меня за это когда-нибудь. Я был настоящим говнюком. Мы выберем этот дом вместе, хорошо? Я попрошу риелтора подобрать подходящие варианты и когда ты сможешь, мы съездим и всё посмотрим. Договорились?
— Договорились, но раз мы собрались жить вместе, то и дом будем покупать вместе. Не пытайся взвалить всё на себя. И знаешь, о чём я сейчас думаю? — он лукаво взглянул на блондина. — Мы так много времени потеряли. Нам столько нужно ещё наверстать.
— Согласен. На всё согласен. Я слишком сильно по тебе соскучился, Юу, — с не менее лукавой улыбкой отозвался Акира и, уже привычно зарывшись носом в длинные чёрные волосы Аоя, вдохнул ставший таким родным запах.
— Значит, ты чувствуешь вину за то, что мучил меня столько времени? — ухмыльнувшись, поинтересовался Широяма. — Моя память требует снотворного, а сердце анестезии. Иначе, боюсь, что… — хмыкнув, он многозначительно пожал плечами.
— Что? — немного отстранившись, Акира с испугом взглянул на брюнета.
— Как будешь заглаживать вину? И учти, я очень требователен, — приподняв голову Сузуки за подбородок, он, хитро прищурившись, взглянул ему в глаза.
— Покупка самого дорогого в мире байка, я так понимаю, тебя не устроит, — с интересом подмечая для себя новые черты, которые Юу перед ним до этого не раскрывал, сделав наигранно-задумчивое лицо, протянул Акира, возвращая заинтересованный взгляд.
— Правильно понимаешь, — с усмешкой ответил Аой и, зацепившись голодным взглядом за приоткрытые губы собеседника, нервно сглотнул.
— Руку, сердце и всю свою жизнь я тебе уже отдал, — провёл по верхней губе языком блондин и, вплотную приблизившись к лицу мужчины, тихо прошептал: — Осталось только моё тело. И тогда я буду принадлежать тебе полностью.
— Продолжай, — хрипло отозвался мужчина, поддавшись на провокацию.
— Я хочу почувствовать тебя в себе, — коснувшись кончиком языка губ брюнета и заставляя их немного приоткрыться, выдохнул Акира. — Ты ведь давно об этом мечтал, Юу?
— Чёрт, Аки… — Юу нервно вдохнул ставший густым воздух и прикрыл глаза. — Мне нравится ход твоих мыслей, — притянув блондина к себе, он жадно впился в его рот поцелуем.
Ощутив, как руки Аоя обняли его и медленно поползли по спине всё ниже и ниже, Сузуки, стоило ему только почувствовать, как широкие сильные ладони смяли его ягодицы, едва заметно вздрогнул, но отбросив все ненужные сейчас мысли, не позволил Юу отстраниться, положив руку на его затылок. Последний раз его опыт в роли нижнего был не самым приятным. Групповое изнасилование, как бы Акира ни силился забыть его как страшный сон, всё же оставило на его душе множественные рубцы и шрамы. Да и до этого, единственным человеком, которому он когда-либо отдавался, был Таканори. Так что опытным его в этом деле было назвать очень и даже очень сложно. Но Юу… Нравилось ли ему всё время быть в роли пассива? Акира ведь никогда его не спрашивал об этом. Просто брал то, что ему предлагали, не сильно заботясь о его чувствах. Пока не влюбился в этого мужчину сам. Стать ближе любыми способами. Имеет ли теперь значение, какая роль отведена Акире в их постели? Если просто жаждешь человека каждой клеточкой своего тела.
Выдохнув от неожиданности, когда Юу властно припёр его к стене, блондин наклонил голову и, подставив для требовательных поцелуев шею, тихо застонал.
— Я хочу тебя.
— Ты сводишь меня с ума, — дрожа от нетерпения, прошипел Аой, стараясь быстрее избавиться от столь ненужной сейчас одежды и скорее почувствовать жар такой пьянящей кожи. — Мой. Мой Аки, — продолжая терзать требовательными поцелуями губы Сузуки, шептал он.
— Сделай меня своим окончательно, Юу…
Скользнув вниз, Акира обхватил красную налившуюся головку губами и, погрузив твёрдый подрагивающий член в свой рот, тут же выпустил обратно, тщательно вылизав его языком. Сразу после этого поднявшись обратно наверх, он проскользнул между упёртых в стену рук Юу и, быстро поцеловав его, развернулся к нему спиной.
Окинув алчным взглядом представшего перед ним такого открытого и покорного Акиру, готового не только брать, но и отдавать, всем телом и душой желающего отдать всего себя без остатка, Широяма мягко улыбнулся. Он столько лет мечтал об этом человеке, и теперь его мечта стала реальностью. Медленно приблизившись к молодому мужчине, он нежно коснулся губами его шеи. Лёгкими касаниями самых кончиков пальцев прошёл по линии бедра, вызывая волны мурашек на чувствительной к его прикосновениям коже партнёра. Смочив пальцы слюной, Широяма аккуратно ввёл один в тесную дырочку. Заметив, что Акира слабо дёрнулся в его объятиях от внезапного проникновения, Аой притянул его ближе к себе и постарался отвлечь от непривычных ощущений трепетными поцелуями и ласками.
Подсознательный страх, который несмотря на все решительные действия Акиры, всё никак не желал отпускать его, заставляя вздрагивать и зажиматься, под умелыми, нежными и неспешными действиями Юу начал постепенно уступать место стремительно набирающему обороты возбуждению. Довериться и открыться перед ним, вверив себя в его руки. Наконец-то осознать собственные желания и перестать от них убегать. Сейчас, находясь в руках Юу, Сузуки стонал всё смелее и громче. Возбуждённый до такой степени, что стоило лишь Широяме вытащить из него пальцы, как Акира тут же подался назад, вжимаясь в его пах и прогнувшись в спине, едва слышно простонал.
— Юу… Быстрее…
Сгорая от желания не меньше Сузуки, Аой, еле сдерживая порыв войти сразу и тут же начать двигаться резко и быстро, медленно, сантиметр за сантиметром, вошёл в узкое тело. От горячей тесноты сжимающей его подрагивающий от желания член в глазах Аоя на мгновение потемнело. Дав партнёру привыкнуть к распирающему чувству наполненности, Юу начал плавные движения.
Акира по началу испытывающий лёгкий дискомфорт, стоило только Юу начать двигаться быстрее и глубже в него проникать, издав громкий стон, выгнулся ещё больше. Неосознанно покачивая бёдрами и пытаясь попасть в ритм заданный своим партнёром. Это чертовски приятно. Оказаться в умелых руках любящего человека, который заставляет твоё тело дрожать как натянутую струну. Так легко и просто. Лёгкими касаниями и чувственными проникновениями.
Вскрикнув от неожиданности, когда Юу сменил угол проникновения, Сузуки почувствовал, что волны удовольствия от постоянного воздействия на определённую точку напрочь лишили его тело возможности стоять твёрдо на ногах. И если бы не вовремя удержавший его за бёдра Юу, Акира бы попросту сполз на пол.
Если сравнивать с тем опытом, что у него был до этого, то можно сказать, что его собственно и не было.
Отдаваться кому-то, захлёбываясь в собственных стонах, возбуждаться от того, как властно тебя берут прямо у стены в прихожей и при этом слушать признания в любви вперемешку со стонами удовольствия, виновниками которых является никто иной как Акира. Нежная сила скрытая в руках и действиях его партнёра гипнотизирует и возбуждает похлеще любого афродизиака.
— Юу… Я… Долго не протяну… — единственное, на что хватает сил, прежде чем окончательно достигнув предела, кончить в руку обхватившего его естество не прекращающего двигаться в нём брюнета. Который, как только сокращающиеся в оргазменных судорогах мышцы обхватили его член ещё крепче, с громким рыком толкнулся максимально глубоко и излился своим горячим семенем, заполняя им Сузуки Акиру.
— Аки…
— Теперь только твой…
Лёгкий бриз играл с высветленными прядями молодого мужчины сидящего на песке. Уставшее солнце стремилось к закату, окрашивая поверхность безмятежного моря в огненные краски. Щурясь от ярких бликов, Таканори задумчиво смотрел в даль. Рядом скакал Корон, старательно привлекая внимание своего хозяина.
— Хочешь поиграть? — чуть склонив голову на бок, с улыбкой поинтересовался Мацумото у пёсика. — Прости, родной, но сегодня я что-то не в форме. Может завтра? Иди ко мне, — подманив к себе собаку, он посадил её на колени.
За его спиной стоял Кай и, не решаясь подойти, наблюдал за любимым. Исследования по пересадке сердца в Германии дали свои плоды. Вопрос остался за самым важным — найти подходящего донора. Кроме, как ждать, другого выхода не было. Вот только время работало не в их пользу. Как Таканори не пытался скрыть от беспокойного взгляда любимого своё истинное состояние, это у него никак не получилось. Если поначалу Кай радовался, что Таканори стал больше времени проводить дома, отложив дела в ателье, то со временем стал понимать, что стало тому причиной. Точка невозврата пройдена — Таканори начал угасать.
Отчаявшись и потеряв надежду получить жизненнонеобходимый орган вовремя, Кай анонимно сдал анализы на совместимость, желая продлить жизнь любимого, пусть и ценой своей. И сейчас, стоя за его спиной, он жадно впитывал эти мгновения, когда может видеть своего самого ценного человека, слышать его голос, просто быть рядом.
Несколько минут назад на почту Ютаки пришёл ответ с результатами — он идеально подходит на роль донора. Вот только расставаться и оставлять Таку одного… От этой мысли у Кая болезненно пульсировало в груди, сжимая её всё крепче и крепче, заставляя в панике задыхаться.
— Здесь красиво, — задумчиво поделился Таканори со своим шерстяным другом, не замечая позади ещё одного слушателя. — Я, наверное, больше не смогу сюда приехать, а Юте тут понравилось. Вы обязательно должны сюда приехать снова. Когда меня не станет, вы останетесь вдвоём. Пообещай мне, что не дашь ему запереться в четырёх стенах. Вытаскивай его на прогулку. Не давай ему грустить. И пусть не забывает завтракать. Одного кофе мало. Ты же присмотришь за моим Ютой, а, Корон? — радостно виляя жалким подобием хвоста, пёсик встал на задние лапки и лизнул хозяина в нос. — Буду считать, что ты не такой тупой, как о тебе говорит Юта, — рассмеялся блондин. — Знаешь, — прижав собаку к себе, продолжил Таканори. — Юта, наверное, даже не догадывается, как сильно я его люблю и каким счастливым он меня сделал. Я не жалею ни об одном мгновении проведённом с ним. Даже о тех, когда мы с ним только и делали, что ругались, — улыбнулся воспоминаниям Мацумото. — Ты бы знал, какими идиотами мы были, когда любили друг друга, но боялись сказать об этом. Смешные, но идиоты стопроцентно. Особенно Юта, — хохотнул Мацумото. — Только ему не говори, для меня он всё равно самый лучший, мой идеал, мой единственный, — замолчав, Таканори вновь устремил взгляд куда-то вдаль. — Я не боюсь умирать. Я счастлив. Я по-настоящему счастлив. У меня осталось лишь одно сожаление, что мне придётся оставить Юту… Но… Мы же можем встретиться в новой жизни… Потом… Когда он завершит свою, долгую… Очень долгую… Он должен прожить её за нас двоих. Иначе не считается. И тогда. И только тогда. Мы сможем встретиться снова. Нас приведёт друг к другу красная нить судьбы. Знаешь, Юта говорил мне, что, если мы поженимся, мы будем связаны и сможем найти друг друга в любом мире… И я ему верю. Иногда я думаю об этом, и мне становится легче. Я фантазирую о том, какими мы будем в том, другом мире… Я бы хотел рассказать обо всём этом Юте, но… Он расстроится, а я не хочу, чтобы он грустил. Я влюблён в его улыбку. Что-то я сегодня устал… — выпустив собаку из ослабевших рук, прошептал Таканори. — Почему-то так сильно хочется спать… Хочу увидеть улыбку моего Юты… ещё раз…
Стоящий немного позади и всё это время внимательно слушающий речь Таканори Кай, пытаясь унять боль вызванную словами любимого, на секунду крепко зажмурился. Но внезапно услышав звонкий собачий лай и осознав, что голос Таканори как-то уж больно неожиданно стих, мужчина резко распахнул глаза. Таканори и правда замолчал. Сидя к нему спиной, он, безвольно уронив голову на грудь, медленно заваливался на бок.
— Така!
«Почему так быстро? Ведь время ещё есть?»
— Така!
«Сорваться с места и подхватить его. Он же ударится. Ввести лекарство и прижать к себе. И шептать успокаивающие слова, пока не отступит приступ».
— Така!
Из горла вырывается лишь крик. Раз за разом полное отчаяния имя любимого.
«Какого чёрта ноги не двигаются? А Таканори хотя уже давно должен был упасть, продолжает по-прежнему медленно заваливаться на бок».
— Блядь! Така! Такаааа!
Чёткая картинка пляжа, на секунду мелькнув ослепительно белым светом, как будто под порывами ураганного ветра начинает заходиться мелкой рябью. Как поверхность воды, теряющая свою гладкость, перестаёт отражать небо.
— Така!
Снова вспышка и до невозможности яркий выжигающий глаза поток света полностью врывается в сознание, вытесняя собой всё остальное.
— Уке-сан. Уке-сан. Вы нас слышите?
«Что это за голоса и откуда они здесь? Зачем они зовут меня? Где он? Какого чёрта происходит? Я должен помочь ему… Я должен спасти…»
— Откройте глаза, если слышите нас, Уке-сан.
«Почему мне так больно? Зачем вы зовёте меня? Где? Где… Я должен был кого-то спасти?»
— Уке-сан. Пошевелите рукой.
«Спасти…»
— Где он? — наконец, с огромными усилиями распахнутые глаза непонимающе обводят безумным взглядом излишне белое помещение. И цепляясь за одно из лиц в белой медицинской маске, мужчина тянет к нему свои руки и, хватая за грудки, снова повторяет так волнующий его вопрос.
— Где он?!
— Уке-сан. Успокойтесь. Вы только что пришли в себя после продолжительной комы, вызванной травмой головы.
— Где он? — совершенно не слушая, что ему говорит врач, упрямо продолжает твердить одно и то же. — Где он? Я должен спасти…
— Уке-сан. О ком Вы выговорите? Кого нужно спасти?
— Я… я не помню… — силясь понять, почему он испытывает такое беспокойство и кому он так рвётся помочь, растерянно посмотрел на людей в белых халатах лежащий на больничной кровати мужчина.
— Я вколю Вам успокоительное. Вы ещё слишком слабы и Вам нужно поспать.
Ощущая, как мир снова начинает кружиться перед глазами, Ютака, силясь не уснуть, отчаянно заморгал, чувствуя, что снова проваливается в пустоту.
— Я… не помню… кто он…
— Пациент Уке Ютака. Молодой многообещающий офицер полиции. Поступил к нам после огнестрельного ранения в голову. Задета височная область. Сразу скажу, что пуля прошла по касательной и, благодаря этому, пациент ещё жив. Больше двух месяцев комы после удачно проведённой операции. Провёл на операционном столе несколько часов. Хирург дал заключение, что мозг не пострадал. Но несмотря на это, имеет место быть частичная амнезия не ясной этиологии. Сегодняшнее пробуждение, которое вы все могли наблюдать, подтвердило то, что написано в его истории болезни. Одна из наших основных задач выяснить, что именно повлияло на функции его головного мозга таким образом, что он блокирует часть воспоминаний. Кома или пережитый стресс. В тот день вместе с ним в больницу привезли его напарника с многочисленными проникающими ранениями в область грудной клетки. Клиническая смерть была зафиксирована ещё экипажем скорой помощи. По приезду в больницу осталось только подтвердить биологическую. Их начальник сказал мне, что Уке-сан и его напарник были близкими друзьями. Когда после выхода из комы ему сказали, что его друга больше нет, у Уке-сан начался истерический припадок. Возможно, он приписывает себе чувство вины, возможно, таким образом просто пытается уйти от реальности. Единственное, что остаётся неизменным, он идентифицирует свои имя и личность. И, не переставая, спрашивает о каком-то мужчине. При этом периодически утверждая, что его надо срочно спасти. Пока всё, что я вижу, походит на синдром выжившего. Но вот что именно останавливает меня от того, чтобы поставить ему этот диагноз, это то, что при упоминании имени его напарника, всплеска мозговой активности не наблюдается. И если честно, это сбивает с толку.
— Можно вопрос?
— Да, коллега.
— Если предположить, что дело не в его напарнике, тогда на какие внешние раздражители фиксируются всплески активности?
— В том-то и загвоздка, Ниимура-сан. Аппаратура начала фиксировать эти странные всплески практически сразу после операции. Как только Уке-сан был переведён в реанимацию. На тот момент он уже был в коме. А значит, ни на какие внешние раздражители отреагировать просто не мог. О смерти напарника он на тот момент так же осведомлён не был. Но самое интересное, даже не в этом. На протяжении всего коматозного состояния была зафиксирована аномально высокая мозговая активность, свойственная бодрствующему человеку, ведущему активный образ жизни. Если бы мы с вами были философами, мы могли бы предположить, что пациент проживает свою жизнь в параллельном мире, например. Иными словами, на уровне подсознания он жив и бодрствует. Это вполне могло бы объяснить его дезориентацию при пробуждении. Но, коллеги, были бы мы философами, мы бы с вами сейчас здесь не сидели. Мы с вами врачи и в первую очередь должны опираться только на факты. Так что работа нам предстоит не лёгкая. В состоянии Уке-сан слишком много моментов поставлено под вопрос. И вот как раз-таки с ними нам с вами и предстоит разобраться. Так что нам есть над чем поработать, коллеги. Его руководство настоятельно просило, чтобы информация о том, что Уке-сан перевели в психиатрическую лечебницу, никуда не просочилась. Все посещения под запретом. Данные о назначенных ему препаратах в его карте. На этом всё. Планёрка окончена.