Chapter Text
На самом деле, осознал Асала спустя несколько дней, ничего и не изменилось. Да, теперь каждый встречный величал его не Вестником, а Инквизитором, что смущало не меньше; да, теперь его подтверждений требовали документы и письма, которыми ведовала Жозефина; да, теперь на его плечах лежали даже такие задачи, как решение о том, стоило ли тому мальчику, Коулу, оставаться в Скайхолде. Асала, помня о том, как Андерс рассказывал о духе Веры, помогавшем Винн, ответил твёрдое «да», чем заслужил явственное неодобрение Вивьен и небольшой, но приязненный кивок от Соласа.
Но в целом? Всё оставалось таким же, каким было ранее.
— Инквизитор? Вас ожидает, эм, капитан отряда «Боевых Быков».
Асала чуть нахмурился, пытаясь вспомнить. Определённо, он слышал это название. Кажется, ещё до того, как Убежище было уничтожено. Покопавшись в памяти, он вспомнил — и, кивнув робкой служанке, которая и донесла до него эту весть, отправился в указанное этой же служанкой место. Таверна, конечно. Приют Вестника. Но где ещё наёмникам ожидать его прихода?
Ещё только зайдя в помещение, Асала понял, что что-то не так. Он тут же цепко обвёл взглядом доступное пространство. Шумно, как и всегда; играет музыка, как и всегда. Но вот нервозность… нервозность и слишком высокая, серокожая фигура с рогами? Асала почувствовал, как краски покидают его лицо. В Скайхолде был кунари. Откуда? Почему? Как?..
— Ох, это Инквизитор! — внезапно зашумел один из наёмников, и Асала с небольшим опозданием узнал в нём того, кто посоветовал ему «Боевых Быков» несколько недель назад в Убежище. — Идите сюда, сэр!
«Не то чтобы я боялся», — думал Асала, отмирая и осторожно подходя ближе, а после и вовсе садясь за один стол с огромным кунари; остальные наёмники быстро пересели за другие столы. И он правда не боялся. Для того, чтобы начать бояться, нужно было выйти из шока. Асала был твёрдо уверен, что больше никогда в жизни не увидит кунари — и, может быть, отчасти и поэтому достаточно легко забыл полный унижений и страха год в качестве саирабаза. Но теперь… Теперь что-то противно скреблось в голове.
Слава Андрасте, этот кунари выглядел совсем не так, как выглядели те, что были в Киркволле. Слишком откровенно и провокационно одет и имет всего один глаз. Слишком мало отстранённости и явная смешинка во взгляде.
— А я представлял Инквизитора иначе, — иронично заметил он. — Хотя бы на десяток сантиметров выше.
— Я не особо низкий, — справедливо заметил Асала. Это было правдой: его рост был именно что средним. Чуть выше Соласа, чуть ниже Каллена. — Хотя часть про «представлял иначе» я слышу чуть ли не при каждой новой встрече.
Фразы выходили грубыми, рублёными, и он, прекрасно это осознающий, поджал губы. Те знакомо заныли, почти вспыхнули болью, словно нитки всё ещё находились в плоти. Кунари тоже не смог не заметить такое странное поведение, так что громко вздохнул и подтолкнул к нему большую, наполненную алкоголем кружку.
— Бери. Будем пить.
— Нет, спасибо, — отказался Асала.
Пить — это снимать платок. И, может быть, в компании своих спутников он бы и смог пойти на такой риск, но в компании кунари? Который точно, абсолютно точно узнает, что это за шрамы на его губах? Асала, может, и молод, но не глуп.
— Твои проблемы, — усмехнулся кунари. Кружка так и осталась стоять рядом с Асала, молчаливо действуя на нервы. — Итак. Меня зовут Железный Бык. Моих ребят ты только что видел, но эти трусы предпочли смыться. Впрочем, они нам и не нужны. Просто для галочки: эта твоя… посол… Жозефина уже наняла нас. Удивительно, какой характер скрывается под этой внешностью — она торговалась о цене наших услуг до последнего медяка.
Железный Бык восхищённо прицокнул, а Асала склонил голову в молчаливом согласии. Да, Жозефина могла казаться беззащитной и наивной, но в своей работе не имена равных. Впрочем, подумал он, если с наймом очередного отряда закончено, то зачем Железному Быку потребовался сам Асала? Это он и озвучил.
Не торопясь отвечать, Железный Бык осушил свою кружку и потянулся за следующей — рядом с ним стояло ещё несколько.
— Потому что тебе нужен телохранитель, Инквизитор. Я удивлён, что твои наседки ещё не наняли кого-то. Да даже если бы наняли, я был бы лучше. Но это нельзя обсуждать только с Жозефиной или Лелианой, это нужно обсудить ещё и с тобой, — он медленно прошелся взглядом по той части лица Асала, которую мог видеть. Асала почувствовал, как на секунду сердце сбилось с привычного ритма. — Теперь я понимаю, почему они так переглядывались.
— Почему же? — пересохшими губами переспросил Асала.
Железный Бык улыбнулся — улыбка у него была пугающей — и наклонился ближе.
— Потому что я отлично знаю, как ведут себя сбежавшие саирабазы, — проникновенно сказал он, и Асала застыл. Кунари посмотрел в его глаза и неожиданно рассмеялся, хлопая по плечу. Асала судорожно глотнул воздуха. Мысли в голове носились, словно бешеные. Железный Бык, тем временем, отсмеялся и уже серьёзно продолжил, всё так же не повышая голоса: — Не волнуйся, Инквизитор. Пока мне платят, твой маленький секрет в безопасности… в относительной.
После того, как Железный Бык поведал, на кого он работает, Асала замолчал на долгие минуты, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию и одновременно — игнорировать всё нарастающее в теле напряжение. Ему не нравилось, что кунари знает, кто он. Ему не нравилось, что кунари может доложить об этом другим кунари. Ему не нравилось, что кунари находится в Скайхолде.
Скайхолд невыразимо быстро стал для Асала домом. Почему у него дома должен находиться чужак, от одного присутствия которого всё тело так и кричало «опасность, опасность, опасность!»?
— Значит, Лелиана и Жозефина уже одобрили твою кандидатуру? — медленно переспросил Асала. — И теперь всё зависит только от меня.
— Именно.
— Тогда ты принят, — отрывисто сказал Асала и через силу добавил: — В любом случае, хорошо было бы избавиться от этого страха.
— Хо-хо, рад буду помочь, — без выражения хмыкнул Железный Бык.
«Помогать» он вызвался сразу же. Более того, подошел со своим предложением, от которого Асала впал в нервную задумчивость. Предложение было безумно простым, но таким же опасным: убить дракона, оккупировавшего земли недалеко от Редклиффа.
— Убить дракона — это непросто, — нервно хмыкнув, наконец, высказался Асала. Впрочем, «нет» он так и не сказал, и Железный Бык легко это понял.
— Но тем веселее!
— Асала, пожалуйста, только не говори мне… — драматично начал Дориан, а потом, встретив его задумчивый взгляд, осёкся и громко вздохнул. — О нет, ты и правда думаешь над этим. Неужели твоя жизнь настолько тебе не дорога?
— Есть знать, как, то дракона можно убить и без потерь, — всё ещё сомневаясь, протянул Асала. И, помедлив, добавил: — Я уже молчу о том, сколько хорошей брони можно сделать из его чешуи.
— И амулетов, — негромко поддакнул Солас. Поддакивание это получилось очень вялое — эльфа явно не радовала идея так беспечно рисковать жизнью и убивать дракона — но оно было.
Несмотря на все ругательства Кассандры и справедливое замечание Варрика о том, что Западный предел, к которому они должны были направиться, находится совсем в другой стороне, Асала всё-таки решил сделать крюк. Всю дорогу Железный Бык заливался о том, какое удовольствие ему принесло убийство дракона на Штормовом берегу. Солас и Кассандра каждый раз только отворачивались. И если Кассандру, скорее, коробило такое отношение к опасности и характер кунари в целом, то у Соласа были иные причины для недовольства. Они с Железным Быком на удивление хорошо поладили — чего только стоили их игры в шахматы… в уме.
В очередной раз слушая их ходы и почему-то не сомневаясь, что они и вправду умудряются держать доску и фигуры в голове, Асала не выдержал и спросил, как у них это вообще получается. Железный Бык скосил на него насмешливый взгляд, напоминая о том, какую должность в иерархии кунари занимает, и Асала, спохватившись, кивнул. Да, сразу становилось понятно, как кунари натренировал способность удерживать подобные картины в голове. Солас лукаво улыбнулся в ответ:
— Инквизитор, все маги должны уметь держать большие объёмы информации в голове. Изучать магию не так-то просто.
— Академические знания отличаются от шахматной игры, — фыркнул Дориан. — Они всегда одни, статичны.
— Признаёшь, что не смог бы?
— Шахматы в уме? Нет, не думаю, — Дориан помолчал, постукивая по навершию своего посоха, а потом кивнул чему-то своему. — Хотя я бы не отказался сыграть на настоящей доске. У меня давно не было хорошего противника.
— Тогда я всегда к твоим услугам! — расплылся в улыбке Железный Бык.
Дориан бросил на него короткий взгляд и ничего не ответил. Асала задумчиво потеребил прядь собственных волос. В последний раз он играл в шахматы ещё до того, как попал в Круг, и тогда его навыки оставляли желать лучшего. Сейчас он вряд ли выиграет хоть одну партию у любого из своих спутников — это печалило, но Асала так и не смог найти в своей душе зависти или злости. Грустно? Да. Но, оказавшись у Стражей, он сам не воспользовался возможностью и не возродил сейчас уже точно забытые навыки.
Бой с драконом вышел напряженным — и это ещё слабо сказано. Целиться в уязвимые части тела — стыки между чешуйками на шее, глаза, ноздри — было невыразимо сложно. К тому же, ослепнув, драконица только ещё больше вызверилась, рыча и плюясь пламенем, как бешеная. Ещё и выводок свой постоянно призывала! Если бы не ощущение вытягиваемой из тела маны, которую заимствовали у него маги, Асала чувствовал бы себя до смешного бесполезным. Обычные стрелы, а не арбалетные болты, как у Варрика, мало что могли противопоставить такому существу.
Наверное, именно поэтому Асала так и не смог повеселиться, когда радостный Железный Бык разливал всем желающим — и спутникам, и солдатам Инквизиции, которые оказывали посильную помощь в сражении и готовили тушу дракона к использованию — свой крепкий алкоголь. (На самом деле он никак не мог расслабиться в присутствии кунари и отлично это осознавал, просто не хотел думать. Спутники смотрели обеспокоенно, Железный Бык, казалось, не смотрел вовсе.)
На полпути — решено было идти через Крествуд, пополнить припасы и отдохнуть в деревушке — не выдержала Кассандра и, больше обычного выделяя своим акцентом буквы, в приказном тоне высказала Железному Быку пожелание «не пугать Инквизитора». Тот усмехнулся:
— Какой он тогда Инквизитор, если его можно напугать одним безобидным кунари?
— Имеющий собственные страхи, — мимолётно бросил Солас.
Асала поднял взгляд на членов своего отряда: посреди наспех разбитого лагеря (им оставался всего день пути до Крествуда, зачем стараться?) стоял, скрестив руки, Железный Бык, а напротив него такой же непримиримой фигурой застыла Кассандра. Асала поднялся на ноги и сам. Меньше всего ему хотелось, чтобы спутники ссорились из-за его заморочек. Ведь Железный Бык, отдалённо признавал Асала, был неплохим. Его портило только одно: он был косситом, кунари.
Асала так и не успел ничего сказать: на поляну, где они разбили свой лагерь, вошли гости. Свои, так что мгновенно взявший в руки оружие отряд тут же успокоился.
Информация, к сожалению, к спокойствию не располагала.
— В Крествуде что? — с непередаваемой интонацией переспросил Дориан. — И почему мы об этом не знали?
— Боюсь, сэр, мертвецы сожрали тех воронов, которые у нас были, — тяжело вздохнула разведчица Хардинг. Выглядела она плохо: кое-где помятая броня, осунувшееся лицо, мокрое от непрекращающегося дождя. Ни следа хитринки, что была в её взгляде при встрече во Внутренних землях. — Мы потеряли двух человек… Я знаю, что у вас есть свои задачи, Инквизитор, но я прошу вам помочь Крествуду.
— Не стоит и просить, — серьёзно ответил Асала. — Я помогу. Мы… поможем?
Он растерянно оглянулся на спутников. На самом деле, от него одного не было бы никакого толку. Что разведчикам, половина которых могли прятаться в тенях не хуже него, а стрелять из лука, иногда даже лучше, было с его присутствия? Да, небольшой трюк с магией Метки, который позволял отправлять демонов обратно в Тень, был полезен, но даже его Асала не мог использовать слишком часто. А вот парочка магов и несколько хороших воинов могли бы решить ситуацию.
(Прямо как решал ситуацию небольшой, но уверенный отряд Героя Ферелдена, шепнуло ему подсознание. Десяток человек и один мабари спасли страну от разрухи и весь мир — от Мора. Десяток человек и один мабари хватались за любое дело, только бы помочь людям и, несмотря на всю кажущуюся ненадёжность такого подхода, победили и спасли максимально возможное количество человек.)
(Асала отогнал от себя эти мысли. Нет, нет, нет, он не хотел быть вторым Героем Ферелдена. Ему было достаточно и своих титулов; их тяжесть, иногда казалось ему, пригибала к земле.)
До стен Крествуда пришлось добираться с боем — но, на самом деле, этот бой был не так уж и сложен. Им противостояли, по большей части, ходячие мертвецы обычных людей, медленные и неловкие. Их было много, но этим они могли задавить только неподготовленных деревенских людей. Что было куда опаснее, так это бьющие прямо в землю молнии. Асала чуть не закричал, когда прямо у его ног сверкнула пронзительная вспышка.
Староста, до того объяснявший, что стоит делать, чтобы помочь, только горько улыбнулся:
— Да, даже погода не на нашей стороне, Инквизитор. С вашими глазами всё в порядке?
— Я полагаю, да, — ответил Асала, судорожно моргая. Цветные пятна загораживали обзор, и он чувствовал себя таким же беззащитным, как новорождённый котёнок. К счастью, буквально через пару секунд на глаза легла прохладная ладонь Солоса, леча нанесённый ущерб, а на плечо — ладонь одного из спутников, осторожно подтолкнувшая к выходу и придерживающая весь путь до выделенной старостой комнаты: «на дело» решено было идти с утра, отдохнувшими.
Позже оказалось, что такая бережно ведущая его ладонь принадлежала Железному Быку, но Асала, только начав думать об этом, почувствовал прокатившуюся по позвоночнику нервную дрожь — и решил отложить эти мысли на неопределённое «потом». Тем более что мир предоставлял ему такую возможность: ходячие мертвецы, разбойники, то и дело бьющие — ох, полюбили они Инквизитора — под ноги молнии заставляли находиться в напряжении. Асала постоянно держал лук наготове и уже даже не складывал подобранные с тел врагов стрелы в колчан, сжимая несколько в свободной руке.
Тем большим шоком было найти за крепостью (уже освобождённой от разбойников) милующуюся пару. Очень активно милующуюся: когда отряд ввалился в таверну, девушка уже почти стянула с себя платье, а парень — стянул штаны. Железный Бык первым разобрался в ситуации и длинно присвистнул, Дориан невнятно заворчал о «неподходящих местах», Варрик подавил смешок, Кассандра покраснела, Солас вздохнул. Асала равнодушно отвернулся. Он уже несколько лет назад понял, что женские прелести ему не интересны. Да и мужские, сказать по правде, не сильно привлекали. То, как люди могли хотеть совершенно незнакомых людей, всегда повергало его в шок.
Серые Стражи говорили, что это нормально. Что ему не обязательно спать со всеми, кто предлагает — даже если отказ может обидеть. Стражи говорили, что, возможно, он просто не нашел нужного человека; что, возможно, он никогда его и не найдёт, и всё хорошо. Стражи громко смеялись и говорили, что им самим больше достанется: у командиров, общим решением признанных самими красивыми (Дайлен на такие комплименты закатывал глаза, Андерс улыбался до некомфортного самодовольно), уже были свои эльфы, а смазливый даже с наполовину закрытым лицом Асала отказывался сам.
Теперь знакомые ему Серые Стражи, в основном, были мертвы, а смазливость почти исчезла: черты лица чуть ли не по неделям становились всё четче и резче, окончательно ушла подростковая пухлость щек. Асала наблюдал за этими изменениями равнодушно. Он вообще достаточно халатно относился к своей внешности, разве только волосы носил длинными, подражая уже полузабытому отцу, но и те не расчесывал нормально и не распускал каштановой гривой, а собирал в крепкий пучок. Что поделать — он был воином, а не аристократом.
— Оставайтесь здесь, — наконец, устало сказал Асала. Руки, к сожалению, все были в крови, иначе он бы потёр ими лицо. — Никуда не уходите, пока за вами не придут. Лучше закройте двери и откройте только тогда, когда вам ответят, чтобы убедиться, что это живые люди.
Парочка тут же судорожно закивала. Асала проводил их, уже одевшихся, пустым взглядом. Ему нужно было запускать механизм, открывающий платину. И он был готов крутить огромный рычаг, правда — просто Железный Бык в какой-то момент поднял его за шкирку, словно котёнка, отставил в сторону, и начал делать это самостоятельно. Асала не смог возразить.
— Он излишне усердствует со своей ролью телохранителя, — неодобрительно проговорил Дориан. Слишком тихо, чтобы услышал кунари, но достаточно, чтобы услышал Асала.
— Он хочет, чтобы я перестал его бояться, — так же негромко ответил Асала. — Так что всё нормально, я думаю. Мне нужно научиться ему доверять.
Дориан несогласно покачал головой. В целом, Асала понимал его недовольство: Железный Бык постоянно был рядом, то просто в поле зрения, то касался плеча или дёргал за пучок волос, нависал сверху, сыпал словами из чужого этому континенту языка. Всего этого было слишком много, слишком внезапно, Асала не знал, что делать и как реагировать. Возможно, если бы Железный Бык действовал медленнее…
Но суть в том, что у них не было времени действовать медленнее. Телохранитель нужен был уже сейчас, сражаться, не отвлекаясь на союзника, нужно было уже сейчас. Асала надеялся, что выбранная Железным Быком тактика сработает, и он просто устанет бояться.
Стоило самому большому разрыву в Крествуде закрыться, как мёртвые, закачавшись, начали падать. Сила, которая заставляла их вставать и нападать на людей, ушла обратно в Тень — туда же ушла и плохая погода, и привязавшиеся к Асала молнии. Он был рад, ведь, даже несмотря на постоянное лечение Солоса, глаза противно пощипывало. Дориан тоже пытался ему помочь — всё же он был не только некромантом, но и безумно хорошо владел стихией огня, а она обычно была яркой; глазам требовалась защита. К сожалению, его усилия не увенчались успехом: дело было то ли в том, что у Асала была совершенно другая направленность магии, то ли в том, что огонь и молнии слишком различались.
Из Крествуда они вышли героями, но Асала чувствовал какую-то тяжесть, так и не ушедшую с хмурой погодой. Эта тяжесть не давала ему бодро подниматься, когда он падал во время боя или ложился спать; эта тяжесть заставляла его меньше говорить и больше смотреть в пустоту. Он видел, что спутники волновались, и хотел бы что-то с этим поделать, но почему-то не мог.
— Магия, — сказал ему Солас несколько дней спустя. — Я говорил тебе в самом начале.
«Она пожрёт тебя», точно. Асала тогда ещё решил, что пожирать его ничего не будет. Если подумать, то ощущения были похожими — но слишком быстро. В последний раз магия бунтовала незадолго до Конклава, так почему же опять, спустя всего несколько месяцев… Метка на руке холодно мигнула зелёным светом и Асала сдержал вздох. Ну, конечно. У него в теле теперь ещё один источник магии.
— Вы можете просто… тянуть из меня больше маны?
— Мы бы хотели, Асала, но у нас есть и своя, — иронично заметил Дориан. Несмотря на тон своих слов, он выглядел обеспокоенным. Если Асала не ошибался, то инициатором этого диалога в целом выступил именно тевинтерец. — И её использовать куда быстрее и легче, чем твою.
— Тебе нужно научиться применять свою магию.
— Нет.
— Хотя бы минимально, — не слушая мгновенного ответа Асала, упрямо продолжил Солас. — Зачаровывай свои стрелы. Не можешь заставить их гореть — укрепляй землёй, как самым близким элементом, чтобы они пробивали любой доспех. Теперь тебе недостаточно просто помогать своей точности.
Будь Асала в другом состоянии, он бы спорил. Но в итоге всю дорогу до крепости, где, по отчетам шпионов Лелианы, засели и всё никак не выходили Стражи, он учился зачаровывать оружие. Своё, чужое — уже не было важным. Во время боя Асала щедро расходовал ману, а потому и выглядеть начал активнее, но одновременно со страхом понимал, что его состояние менялось слишком медленно. Раньше бы из-за такой расточительности он быстро бы избавился от излишек магии — теперь же, по ощущениям, Метка то и дело черпала новые запасы из Тени.
Солас, когда об этом услышал, только повёл плечами. Асала поразило резкое осознание, что, возможно, он предполагал это с самого начала.
Когда на горизонте уже давно виднелись башни замка, да и пути до его ворот оставалось не больше пары часов, небо разразилось громом. Точнее, Асала сначала показалось, что это гром — через пару секунд он уже осознал реальность. Реальность предстала в виде дракона-архидемона Корифея, который, громогласно ревя, направлялся к крепости Адамант. Асала на секунду встал, как вкопанный, не веря в открывшееся его глазам. Он не то чтобы рассчитывал никогда больше этого дракона не увидеть, нет, но и встречу именно в такой момент предположить не мог. Прямо сейчас? Когда он уже так близко к Дайлену и Андерсу?
Спутники поспешили привести своего горе-командира в чувство и почти бегом направились в сторону крепости, на которой устроился, иногда угрожающе порыкивая, но не нападая, дракон. Добрались, благодаря ускоренному темпу, за час.
Ворота крепости были открыты, а за воротами кипел бой. На этот раз Асала не стал по-глупому застывать на одном месте, хотя очень хотелось. Стражи сражались со Стражами, и на всех была одинаковая серебряно-синяя форма. Как понять вообще, что тут твориться?
— Асала! — воскликнул знакомый голос, и он рефлекторно повернулся. Звал Фенрис, находящийся в очень невыгодном положении: окруженный шестью недружелюбно настроенными воинами.
Лук поднялся рефлекторно, и так же, не иначе как рефлекторно, на его выпущенную стрелу отреагировали спутники, бросившись помогать незнакомому эльфу. Почти всем незнакомому, отвлеченно поправился Асала, краем уха заслышав, как хмуро переругивается с Варриком Фенрис. Голова у него была занята не боем, — он быстро разобрался, какие Стражи были врагами, — а причинами этого боя.
Как только площадь перед воротами была очищена, Фенрис устало прислонился к ближайшей стене и опустил меч. Подойдя поближе, Асала заметил, насколько он был измотан: смуглая кожа казалась бледноватой, под глазами залегли нешуточные тени.
— Значит, слухи не врали, — резюмировал эльф, кинув один-единственный взгляд на слабо вспыхнувшую (не иначе как от внимания) Метку. — Поздравляю, Асала.
— Это не стоит поздравлений, — мотнул головой он. — Но… Фенрис, почему…
— Бой начался недавно, — оборвал его эльф и наградил неприязненным взглядом Дориана. Губы его брезгливо дёрнулись, но от комментариев Фенрис удержался. Почти подвиг с его стороны, ведь Дориан был не просто магом, на которых эльф уже научился закрывать глаза, а тевинтерским магом. Асала в который раз поразился тому, как люди могут меняться ради других. — Нужно войти внутрь замка, Андерс сейчас там. Я объясню всё по дороге.
Рассказ Фенриса не блистал художественной ценностью, зато он смог изложить всё максимально полно и кратко одновременно. Только заслышав «ложный Зов», Андерс, Дайлен и другие находящиеся на их стороне Серые Стражи направились в крепость Адамант как перевалочный пункт перед Вейсхауптом, чтобы лично предупредить всех остальных Стражей о Корифее. И всё бы хорошо, если бы к их приходу в крепости Стражей уже не хозяйничал некий подозрительный маг, обещая прекращение всех Моров и большую силу — конечно же, благодаря магии крови. При упоминании этой школы магии лица абсолютно всех спутников и самого Фенриса скривились в различных гримасах, от отвращения до ужаса.
— Я надеюсь, Дайлен смог их остановить?
— Дайлен пытался, — усмехнулся Фенрис. — Но ведь Тевинтер смыслит в магии крови куда как больше, чем Ферелден! Его просто не стали слушать.
Впрочем, Дайлен не был тем человеком, кто так просто отступает от своего. Он договорился с командором Стражей о приостановке этих экспериментов на некоторый срок, пообещав вскоре найти доказательства того, что играть с магией именно этим, предложенным невнятным тевинтерским магистром, способом — не самая лучшая идея. Командор согласилась. Дайлен, вооружившись помощью Андерса как целителя и своего демона Гордости как полезного, пусть и очень себе на уме, советчика, начал.
Закончить не успел: тевинтерский маг, заволновавшись, надавил на командора, и та объявила продолжение ранее заявленной программы. Многие Стражи, впрочем, не согласились. К тем, кто пришел с Дайленом, прибавились и те, кто поверил Герою Ферелдена и без доказательств, и те, кто просто сомневался или боялся подобных ритуалов. Спор с подачи тевинтерского магистра быстро перерос в настоящее побоище.
— Нужно найти Дайлена с Андерсом, — подытожил Асала. — И встретиться с этим магистром. Как я понимаю, дракона тоже вызвал… Черт возьми!
Если бы не схвативший его за шкирку Железный Бык, Асала наверняка поджарился бы в странном пламени только что упомянутого дракона. Но кунари, оправдывая своё звание телохранителя, успел вытащить его из-под атаки. Никто из спутников даже не успел среагировать — а потом, когда дракон уже, взмахнув крыльями, убрался подальше, оба мага почти одновременно наложили на него щиты; Кассандра, невнятно выругавшись, шагнула вперёд и толкнула Инквизитора себе за спину.
— Что же, раз дракон атаковал, полагаю, Андерс и Дайлен уже добрались до нашего врага, — подытожил Фенрис. Лицо у него сразу стало в несколько раз более сосредоточенным и хмурым, а на действия спутников он почти не обратил внимание, только встряхнулся, когда маги начали колдовать, и Асала сразу же понял, почему.
В то время как Дайлен мог себя защитить, Андерс был почти беззащитен. Да, тут и там встречались лояльные Стражи, и Зевран наверняка не оставил своего любовника, притащив с собой парочку Воронов для поддержки, но ситуация всё равно оставалось щекотливой. Вряд ли эльф хоть немного успокоится, пока сам не увидит Андерса.
И они увидели: прямо перед тем, как тевинтерский магистр был убит, дракон повержен, а добрая часть стены и большинство стоящих на ней людей — упали вниз. Асала сначала неловко попытался зацепиться хоть за что-то, но всё, абсолютно всё рушилось, рушилось, рушилось под его руками, одна из которых пульсировала странной болью и переливалась зелёным, и он вытянул эту руку, и…
Они оказались в Тени.
Они — это сам Асала, его спутники, Дайлен, Андерс и Фенрис. Но Асала помнил, что на стене вместе с ними находилось куда больше народа, Асала понимал, что все эти люди просто не могло исчезнуть, как не могли и промахнуться мимо открывшегося, кажется, всего на несколько секунд огромного разрыва… Он посмотрел на свою руку, которая в Тени ощущалась почему-то совсем чужой, и покачнулся, когда на него налетел Андерс.
— Я так счастлив, что ты жив, — выдохнул маг и слабо улыбнулся. — Когда на Конклаве всё пошло наперекосяк, мы не знали, что и думать. О Вестнике Андрасте ходили странные слухи, так что…
— Я тоже волновался, — негромко признался Асала, сжимая предплечья Стража-командора, за которые держался, сильнее. — О вас не было слышно вообще ничего. И я не знал, что делать.
— В итоге ты справился хорошо, — почему-то недовольно сказал Дориан и растянул губы в улыбке. — Дориан Павус, джентльмены, к вашим услугам.
— Павус… — пробурчал Фенрис, хмыкнул чему-то своему и замолчал. Андерс наградил Дориана испытующим взглядом. — Со стены падало куда больше людей.
Значит, не он один это заметил. Асала поднял взгляд, прищурился, отходя от Андерса на несколько шагов, и огляделся. Тень казалась… Тенью. Он видел её во снах, но одновременно не её — слишком мрачно, слишком много болезненно-зелёных цветов, слишком много красного лириума. Асала задался вопросом, влияет ли место, где ты погружаешься в Тень, на саму Тень. Учитывая, что расстояние само по себе было достаточно странной штукой в этом мире — вряд ли, конечно, но чем объяснить запустение?
— Мы находимся в Тени в физическом обличье, — спокойно констатировал Дайлен. — Будьте осторожнее.
— О, Создатель, опять?
— «Опять»? — зацепилась Кассандра за слова Андерса. — Что значит «опять»?
— Андерс уже бывал в Тени таким образом¹, — ответил Дайлен, и Кассандра, взглянув на него, робко кивнула. Кажется, перед Героем Ферелдена она терялась, словно юная девица. Тот, словно не замечая этого, продолжил: — Что же до вопроса Фенриса, мне кажется, ответ на него очень прост. Асала, это ты открыл разрыв. Чтобы человек вошел в Тень так, как это сделали мы, нужно очень много сил. Не удивительно, что ты потянул за собой только тех, кого знаешь.
Асала окаменел. Он в очередной раз огляделся, на этот раз куда более судорожно. Вокруг были спутники, Дайлен, Андерс и Фенрис. Ничего не изменилось. Неужели, ударило ему в голову, он опять выжил, когда другие — нет? Будто второй Конклав, не иначе. Только тогда он был не властен над жизнью всех остальных, а теперь, получается, не смог спасти.
— Не стоит сожалеть, — негромко сказал ему Солас, положив руку на плечо. — Герой Ферелдена прав — ты мало что мог сделать помимо того, что уже сделал. Потащить за собой такое количество людей уже можно считать подвигом.
— И очисткой от лишней магии, — внезапно осознал свою лёгкость Асала, судорожно пытаясь отогнать ненужные мысли. Не хватало ему тут, в Тени, разныться. — Верно?
Солас негромко вздохнул и нехотя кивнул. Кажется, ему не по душе было такое отношение к то и дело скапливающейся внутри магии.
— Полагаю, нам не остаётся ничего, кроме как идти вперёд, — подытожил Дайлен. Посох с острым, опасным наконечником лежал в его руках твёрдо. — Судя по всему, это дом какого-то демона. Чтобы выбраться, нужно его победить.
— Звучит проще простого, — нервно рассмеялся Железный Бык и передёрнул плечами.
Кунари выглядел не так, как обычно. Асала перехватил лук поудобнее и чуть склонил голову на бок. Жаждущим битвы — но одновременно её опасающимся, решительным — но одновременно почти напуганным. Спустя секунду Асала осознал, что неудобно себя чувствуют абсолютно все не-маги. Спустя две секунды Асала понял, что Андерс прожигает Железного Быка подозрительным взглядом.
— У тебя в отряде кунари? — с непередаваемым выражением спросил целитель, когда они, ведомые Дайленом, пошли. Асала с благодарностью передал Герою Ферелдена бразды лидерства — кто бы знал, как он устал быть тем, в спину кого смотрит столько глаз. — Ты серьёзно?
— Он хороший телохранитель, — негромко сказал Асала. — Правда. К тому же, я не так уж и сильно его боюсь. Мне стоит вовсе избавиться от этого страха.
Несколько шагов Андерс молчал.
— Не стоит преуменьшать собственную боль, — наконец, мягко сказал он. — Это никогда и никому не шло на пользу.
Спустя несколько минут — или несколько часов? Тень всегда была непонятной — они встретили Верховную Жрицу Джустинию. Асала не узнал её лица, только одежду, но по охнувшей рядом Кассандре понял, что это она. Или, как услужливо пояснил Дайлен, дух, принявший её обличье. Асала тут же провёл мысленное сравнение с Коулом (Коулом, который был и мальчиком, и духом, и ни тем, и ни другим). Джустиния, выслушав его предположение, только с улыбкой пожала плечами и рассказала про демона Кошмара, глядя при этом только на Асала. Тот поёжился.
— Если мои воспоминания у демона, — осторожно начал он, — что я понимаю, то почему Дайлен не мог разобрать в ложном Зове чары демона? Или хотя бы спросить…
Он сконфуженно замолчал, не уверенный, стоит ли открывать перед таким количеством людей (и духом) правду о Дайлене. И о том, что он маг крови, и о том, что у него на поводке ходил демон Гордости, знали немногие. Фенрис, когда пояснял ситуацию, не говорил об этом прямо, да и косвенно не упоминал, но Асала смог догадаться по его небольшим оговоркам и умалчиваниям.
Дайлен решил его проблему самостоятельно:
— Полагаю, демон Кошмара сначала напитался силой, которую дал ему Корифей, а после — той, что дал ему страх Стражей, — он покачал головой. — Умно. Боялись многие, даже те, кто были на нашей стороне и знали, что этот Зов — ложный. Так что не удивительно, что Гордость мне ничего не сказал. Скорее всего, Кошмар сейчас сильнее.
— Страх — очень древнее чувство. Древнее, чем гордость или гнев, — негромко сказал Солас. — Выбраться будет сложно. И определённо сложнее, если часть тебя, Инквизитор, останется здесь. Ищи что-то своё. Любой предмет, который покажется тебе знакомым — это могут быть твои воспоминания.
Джустиния одарила Соласа задумчивым взглядом и исчезла, пообещав помочь с побегом. Асала же начал, как Солас и сказал, всматриваться в окружение. То и дело на глаза ему попадались странные предметы, которых не должно было бы быть в этих влажных пещерах, но они были. И некоторые действительно казались знакомыми. Асала осторожно касался их — и они исчезали, зато в голове вспышками появлялось утерянное, пока не сложилось, наконец, в полноценную картинку.
Он в замешательстве посмотрел на собственную руку и беспомощно опустил её. Никакая не Андрасте ему помогла, со смешком поведал он другим. Ему не помогали вообще. Это он, наоборот, помешал ритуалу Корифея, отобрав у него то, чего тот пытался добиться для себя.
— Значит, не Андрасте… — негромко сказала Кассандра и замолчала.
Варрик фыркнул и хлопнул Асала по руке. Кажется, ему вообще было всё равно, каким образом тот получил метку, что гном и поспешил высказать:
— А я считаю, что и хорошо это. Почему такой похоронный тон, Стесняшка? Радуйся, ты помешал этому парню ещё до того, как он проявил себя!
Спустя ещё какое-то время Кошмар заговорил. Асала даже не сразу понял, что это Кошмар — голос в его голове звучал так же, как голос того кунари, что был надзирателем в бытность саиробазом. Тот же акцент, те же агрессивные нотки — Асала остановился там, где стоял, буквально кожей чувствуя, как побелел. Если Железный Бык вызывал у него, пожалуй, одни лишь неудобство и нервозность, от которых можно было попытаться отвлечься, то этот голос? Этот голос был похож на оживший кошмар.
Чем, собственно, и был.
— Вы слышали? — непослушными губами спросил он, когда Кошмар закончил издеваться. — Вы слышали то же, что и я?
— Полагаю, да, — сухо сказал Фенрис.
— Он подстраивается под каждого, — вздохнул Солас. — И мы сейчас в его власти. Он знает наши страхи.
— Будьте готовы к направленным атакам, — приказал Дайлен. — И заранее попрощайтесь со своими секретами. Бояться можно, поддаваться страху — нельзя.
— Звучит легче, чем есть на самом деле, — нервно сказал Андерс, но мимолётно улыбнулся, когда Фенрис скользнул рукой по его плечам.
— Значит, пришло время быть по-настоящему смелым, — бросил Дайлен.
Почему-то Асала считал, что Дайлену, как одному из самых опытных по попаданию в различные щекотливые ситуации людей, будет легче всего, но оказалось наоборот: Герой Ферелдена выглядел до беспокойства напряженным, хмурым. Асала поймал на себе внимательный взгляд Дориана — и тут до него, наконец, дошло. С ними не было Зеврана. Конечно, Зеврана не было и на злополучной стене, если Асала не изменяла память, но это не меняло факта неизвестности. Вдруг он всё же был там? Вдруг с ним что-то случится, пока они тут, в Тени?
Дайлен поймал его обеспокоенный взгляд и улыбнулся одними губами: глаза оставались всё такими же ледяными, словно его же заклинания. Солас, только увидев творимую Героем Ферелдена магию впервые, вскинул брови и склонил голову на бок. Судя по всему, он был впечатлён. Судя по всему, он был впечатлён и целительскими умениями Андерса, которые оказались куда лучше, чем у него самого. Удивлены были и остальные спутники — только Варрик, уже не раз и не два встречавший Дайлена и знавший Андерса достаточно продолжительное время, лишь посмеивался.
— Андерс — лучший целитель во всём Тедасе, — по-мальчишески гордо заявил Асала. Фенрис отвернулся, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, а сам Андерс недовольно посмотрел на Инквизитора, сдувая с лица прядь волос и кивая раненой — уже вылеченной — Кассандре. — Разве я не прав?
— Винн, — безуспешно напомнил Андерс. Этот диалог повторялся не в пятый и даже не в десятый раз. — У меня есть наставница, Винн, и она — куда лучший целитель. Дайлен!
— Мне кажется, ты вполне достиг её уровня, — пробурчал тот; уголки его губ подрагивали. — Думаю, она бы сказала тебе то же самое.
Это был момент облегчения перед боем. А Кошмар знал, как драться: когда на них не нападали призраки, принимающие облик самых больших страхов, демон сам говорил с ними. И лучше бы, иногда в сердцах думал Асала, на него нападали полчища кунари, чем этот голос — запугивал и его, и его друзей.
Дайлен поджимал губы каждый раз, когда Кошмар говорил что-то о мёртвом Зевране, об отвернувшихся Стражах. Андерс искал взглядом Фенриса, когда Кошмар припоминал ему неблагодарных пациентов, которые ранили или сдавали целителя храмовникам. Фенрис щерился, когда демон, смеясь, шептал ему два имени, то отдельно, то переплетая их: Данариус и Андерс. Кассандре он триумфально заявлял про ложность её веры, и та только крепче бралась за свой щит. Варрика Кошмар обвинял во всех грехах, и тот болезненно усмехался, предлагая демону продолжать. Железный Бык почти рычал, когда Кошмар глумливо грозил ему одержимостью. Солас… Солас просто ответил на эльфийском Кошмару, который пригрозил ему на всё том же эльфийском — и больше демон к этому магу не возвращался.
К Асала Кошмар приставал чаще всего, и это было понятно. В конце концов, именно он мог закрывать разрывы, именно он стоял у Корифея костью в горле — но оттого не легче было терпеть то болезненные слова о саирабазах, воскрешавших ненужные сейчас воспоминания, то столь же болезненные слова о тех, кто умер за него, из-за него.
Несколько раз Кошмар почти заставил его опустить руки. О, Кошмар был силён. К счастью, рядом всегда оказывался или Андерс и его нежная, целительская магия, или Солас и его внимательный, участливый взгляд, или Дориан и его решительные, твёрдые прикосновения; все они возвращали к реальности.
Позже, когда совсем рядом уже виднелся разрыв, за которым находился реальный мир, а дух Джустинии пожертвовал собой, отвлекая Кошмар, Асала оглянулся назад — и понял, что Кошмар от них не отстаёт. Более того, он, огромный паук на длинных паучьих ногах, только догоняет.
— Кто-то должен его задержать! — крикнула Кассандра.
— Никто его задерживать не будет! — выплюнул в ответ Дайлен и широко мазнул наконечником посоха по собственной коже. За спиной из ниоткуда вышел демон Гордости и встретил своего собрата ударом электрической плети. — Быстрее!
Спустя секунду Асала, быстро пересчитав спутников по головам, закрывал разрыв. Устало растянуться прямо на каменной кладке ему помешал внутренний голос, очень похожий на голос Жозефины, который твердил: Инквизитор, это неприлично, Инквизитор, это скажется на вашей репутации… Асала постарался как можно незаметнее прислониться к ближайшему плечу — этим плечом оказался Дориан, тут же бросивший на него внимательный взгляд и приобнявший за талию. Так получалось удобнее, устало одобрил Асала.
К счастью, Стражи старались больше не вмешивать членов Инквизиции в свои дела: после того, как добрая сотня людей пронаблюдала жаркое воссоединение Героя Ферелдена и его любовника, чуть покрасневшие Стражи отвели Асала и его спутников вглубь крепости, туда, где разрушения её не коснулись. Асала то и дело кивал смутно знакомым лицам, глубже зарывался носом в платок и хотел только одного: спать. Дела Серых Стражей, думал он, могут решить и Дайлен с Андерсом. А после того, как они их решат, можно будет заручиться поддержкой в пользу Инквизиции.
На следующий день Стражи позвали Асала, и тот, не раздумывая, пошел. И оказался в престранной компании: Дайлен, Андерс да ещё несколько Стражей-командоров. На вопросительный взгляд Асала Дайлен тяжело вздохнул:
— Корифей знал, куда бить. Большинство Стражей-командоров мертвы. К счастью, в остальном потери не так велики. Этого магистра венатори мы передадим Инквизиции, решайте, что с ним делать, сами. У Стражей сейчас полно забот и без него.
— Я думал, что Стражи окажут Инквизиции поддержку, — негромко заметил Асала. — Учитывая, что в Скайхолде их сейчас немало, это казалось логичным.
— Опасно, — с сожалением покачал головой Андерс. — Этим Стражам лучше уйти.
— Мы бы помогли Инквизиции, — тщательно подбирая слова, начала незнакомая Асала Страж-командор с орлесианским акцентом, — если бы маги уже не заключили с вами союз. Понимаете, Инквизитор, ваша организация слишком быстро стала слишком сильной на политической арене. Присоединение ещё и Стражей может вызвать большие волнения.
— Официальная поддержка опасна, — уточнил Асала, начиная понимать. — Ах. Я никогда не скрывал своей почти-принадлежности к Стражам.
— А Стражи никогда не скрывали своей главной задачи: поддерживать мир, — усмехнувшись, кивнул Дайлен и перехватил недовольный взгляд одного из присутствующих мужчин. — Вы не согласны, Страж-командор Нария?
— Задача Серых Стражей — останавливать Мор.
— Ну, Корифей с ложным Зовом и ложным Архидемоном достаточно хорошо подходит под это определение, — предельно вежливо заметил Дайлен. — Что же до политики касательно магов и храмовников… Надеюсь, никто не возражает, если мы будем придерживаться того же курса? В конце концов, у нас маги свободные, не в Кругах, чем другие хуже?
Асала быстро понял, что Дайлен уже победил. Как ни крути, а его фигура выгодно выделялась среди всех остальных Стражей-командоров не только благодаря былым свершениям, но и харизме, и связям, и голой силе. К тому же, немало Стражей ему симпатизировало — чем не новый глава Серых? И, как новый глава, он наверняка продолжит гнуть свою линию в урегулировании конфликта магов и храмовников, а на деле — в поддержке магов. И, конечно, они не будут скрывать, что Асала был рекрутом Стражей, так и не прошедший Посвящение.
Если бы не пришедшее ближе к вечеру с одним из воронов Лелианы письмо, Асала бы и остаток дня провёл, отдыхая в блаженном одиночестве. Но письмо — с пояснениями как от самой Лелианы, так и от матери Жизель — пришло, и он растерянно замер, вчитываясь в строчки, написанные уверенной рукой тевинтерского магистра. Отец Дориана писал, что хочет встретиться с сыном. Мать Жизель писала, что стоит поспособствовать этой встрече, и во фразах, которые она подбирала, так и читалось: может, он уйдёт обратно в свой Тевинтер. Лелиана писала, что путь через Внутренние земли на данный момент достаточно безопасен, так что они могут без проблем добраться до указанного в письме места.
Растерянный сверх меры Асала пошел к Дориану. Он сразу решил не притворяться, что не читал письмо. В конце концов, оно было адресовано ему, так откуда было знать, что пишут не о нём?
— Асала, — увидев его за своей дверью, Дориан вскинул брови. — Как любопытно увидеть тебя у своего порога в столь поздний час. Я бы сказал тебе поторопиться и заходить, чтобы не пошли слухи, но, боюсь…
— У меня есть письмо от твоего отца, — не слушая, что говорит тевинтерец, выдохнул Асала. — Я его прочитал. Не представляю, почему он написал именно мне, а не тебе.
После этого Дориан изменился в лице и, не размениваясь больше на слова, втащил его в свою комнату, выхватил из рук письмо и прочитал на несколько раз. Язвительно усмехнулся чему-то своему, перечитал ещё раз, а потом попросту сжег.
— Понятное дело, почему он написал тебе, а не мне, — скрестив руки на груди, криво улыбнулся Дориан. — Я бы ни за что не согласился, а вот у тебя ещё есть шанс меня уговорить, не так ли, Инквизитор.
— Если ты не хочешь, ты не пойдёшь, — по-совиному моргнул Асала, не понимая настроения Дориана, и потому не знающий, как себя вести. Дориан всегда был игриво-заботливой константой. Почему это изменилось? — Не то чтобы я собирался тебя уговаривать.
Дориан замер, а потом облегченно рассмеялся.
— Конечно, не собирался, — согласился он так, будто сам в это не верил, и Асала нахмурился. — Не хмурься, появятся морщины именно на той части лица, которую ты не скрываешь. И вообще, почему ты носишь платок в моём присутствии? Я видел шрамы. Поверь, они не такие уж страшные.
Пока Асала переваривал и высказанное предложение снимать платок, и саму идею того, что подобные шрамы не пугали свободолюбивого мага, Дориан уже деловито вытолкнул его за дверь, сам для себя решив и сам с собой договорившись всё же пойти на встречу с отцом и — зачем-то — ещё и Инквизитора с собой прихватить. «Как раз управимся до бала в Халамширале», — что-то для себя высчитав, на прощание сказал он. Растерянный Асала и сам посчитал, сколько примерно времени займёт дорога до Редклиффа, и вынужден был согласиться. Да, управятся. Даже несколько дней должно остаться.
Так и получилось, что большую часть дороги они шли вместе со всеми спутниками, а потом отделились под недовольное ворчание Кассандры и понимающую усмешку Железного Быка. Асала на эту усмешку только вздохнул и ничего не ответил. В голове было пусто.
Так же пусто у него в голове было, когда Дориан буквально набросился на отца при встрече. Асала знал Дориана — они были знакомы не так уж и долго, но, как ему казалось, во время путешествий и битв узнаёшь человека гораздо лучше. Возможно, так казалось не ему, возможно, он впитал эту убеждённость из Дайлена и Андерса, но всё же. Он знал Дориана. Он знал, что Дориан не стал бы столь агрессивно вести себя с подчёркнуто-молчаливый отцом, если бы на то не было веских причин.
— Я… возможно, мне стоит оставить вас наедине? — сказал он, сам не уверенный в своих словах. — Это, всё же, дела семьи…
Не то чтобы Асала многое знал о делах семьи. Мысль отозвалась внутри неожиданной горечью: в конце концов, ничего не мешало ему заявить о себе, отправить родным письмо о том, что он жив, увидеть своих родителей, своих многочисленных родственников ещё раз. Ничего — кроме его собственного нежелания, за которое иногда, как сейчас, было попросту стыдно.
— Нет, останься, — с нажимом сказал ему Дориан. — Останься, мне нужен свидетель. Свидетель того, насколько я неугоден только лишь потому, что предпочитаю общество мужчин.
Удержаться от вопроса «разве это проблема?» было сложно, но Асала удержался. В среде аристократов это всегда было проблемой, безусловно, ведь требовался наследник. Асала пробыл аристократом не так уж и долго, но, как подсказывали ему смутные воспоминания, в Оствике мужеложство и не поощрялось, и не осуждалось. Брак может быть фиктивным. Для зачатия наследника, отвлеченно подумал он, много ночей и не нужно.
Видимо, в Тевинтере ситуация была другой.
— И весь конфликт — только из-за того, что взгляды твоего отца слишком узки? — негромко переспросил Асала. — Оно того не стоит.
— Дело не в моих взглядах, Инквизитор, — не выдержал отец Дориана. — Дело во взглядах других.
— Ну и какая разница? Так даже хуже, — упрямо сказал Асала. — Значит, вы не против, но из-за общественного мнения, с которым даже не согласны, всё равно против? Он ваш ребёнок.
— Я вижу, что вы очень опытны в делах с детьми, Инквизитор.
Ответить на это было нечего, так что Асала растерянно покачал головой и отошёл подальше, решил более не вмешиваться. Ему и не понадобилось — Дориан справился сам. Или, если быть совсем уж точным, они с отцом оба справились: встреча закончилась не примирением, но хотя бы подобием принятия, чему Асала был тихо рад. Может, со своей семьёй он и не мог поладить, но отрадно было видеть, как... ну, почти ладит со своей Дориан. Почему-то вспомнилось, как плакала мать и как кривил губы отец, когда он из семечка вырастил целый цветок за пару секунд — и, не понимающий тогда, что это опасно, это плохо, побежал показывать цветок родителям.
Цветок рос прямо у него из ладоней, ароматный и живой.
Дориан, после того, как закончил свой разговор с отцом — в котором, на взгляд Асала, слишком часто упоминались такие слова как «магия крови», «гордость» и «доверие», но кто он, чтобы судить? — тоже оказался в его руках. Живой и ароматный, с некоторым смущением понял Асала. Только от цветка пахло цветком, чем-то душистым, а от Дориана — чем-то мускусным, определённо мужским.
Цветок нуждался в том, чтобы в нём поддержали жизнь. Дориан нуждался, пожалуй, в простом человеческом участии — так что Асала осторожно положил голову ему на плечо, обнял крепче и прикрыл глаза. Запах Дориана ему нравился, как нравился весь Дориан, так что он не был против обнимать его.
— Я понимаю, что в данной ситуации это глупый вопрос, — пробормотал Асала, глубже вдыхая запах Дориана. Ему было непередаваемо спокойно, и пришлось напомнить себе, что рядом с ним человек, которого он должен успокаивать, — но с тобой всё хорошо?
Лёгкий смешок Дориана задел несколько прядей Асалы и чуть скользнул по шее. Асала не отреагировал — ему всё ещё было приятно и, судя по тому, как размеренно билось сердце Дориана, ему тоже было хорошо. Или, по меньшей мере, удобно. Не то чтобы у Асала был большой опыт в подобных объятиях (когда он обнимал Андерса, это ощущалось как-то... по-другому?), чтобы говорить точно, но дискомфорт всегда чувствуется сразу.
— Нет, конечно. Но, я думаю, я сейчас в наилучшем состоянии из возможных, — он помолчал. — Спасибо, что показал мне письмо. И спасибо, что пошел со мной.
— Я не против, — всё так же пробормотал Асала. — Ты мне нравишься, и я бы хотел видеть тебя счастливым, так что не стоит меня за это благодарить.
Сердце Дориана застучало быстрее, и Асала, издав вопросительный звук, чуть приподнял голову. До него не сразу начала доходить двойственность его слов, но Дориан мягко уложил его голову обратно, вплетая свои пальцы в его коричневые волосы, и Асала потерял всякие мысли. Это было безумно приятно. Асала и не помнил, когда в последний раз получал такую ласку, и никогда не думал, что нечто подобное будет ему нужно, но вот он, почти плавится от простого массажа головы. Кажется, присутствие во время семейной драмы, где оба участника этой драмы обладали куда лучшим эмоциональным интеллектом и не стеснялись его применять, вымотало неожиданно сильно.
Таверна, в которой произошла встреча магистра и его сына, всё ещё была совершенно пуста, так что никто не мог помешать их маленькому успокаивающему акту. Асала был рад. Более того, ему бы хотелось, чтобы это продолжалось подольше. Ему было всё равно даже на то, что от поглаживаний волосы растрепались, а платок, до этого плотно обхватывающий нижнюю половину лица, сполз к шее.
— Я, вроде как, должен был успокаивать тебя… Тысяча извинений…
— Ох, ну если только тысяча, — голос у Дориана был очень лукавым, и Асала всё-таки поднял голову, чувствуя, как одновременно с этим чужая рука пропадает из его волос. Дориан был примерно одного с ним роста, так что их глаза оказались на одном уровне — но, как неожиданно понял Асала, взгляд Дориана на секунду скатился к его губам.
Он растерянно шагнул назад, не понимая, что должен делать и как ему стоит реагировать — и взгляд у Дориана потух. Впрочем, он улыбнулся, когда тоже сделал шаг назад, но это была насквозь фальшивая улыбка, не имеющая ничего общего с постоянным великолепием тевинтерского альтуса.