Work Text:
Тэхён топчется на месте, готовый начать бежать, когда его пропуск пробьётся, и двери раскроются, пуская его в здание. На входе как всегда столпотворение. Лифт начальника уже заполняется другими сотрудниками. Тэхён бежит туда, цокая языком и отчаянно вздыхая. Альфа сильно запыхался, так как бежал ещё с остановки автобуса, не останавливаясь ни на секунду, ведь опаздывает уже четвёртый раз за неделю. Такими темпами начальник либо уволит, либо… либо...
Тэхён не хочет знать, на что ещё способен Чонгук, когда недоволен отношением к работе своих сотрудников.
— Это секретарь Ким. Пропустите, — Юнги не заходит в лифт, зажимая других в угол, чтобы Тэхён втиснулся. Тот с благодарной улыбкой пролезает, махнув ему, ожидая, когда двери закроются. — Скажи, что пропуск сломался.
— Вчера сказал.
— Мать болела?
— Ещё нет. Но это банально! — Тэхён глухо стонет.
Юнги смеётся, оставаясь на первом этаже, когда двери всё же закрываются и лифт поднимается.
Альфа смотрит на часы: опоздал на восемь минут.
Это получше, чем позавчера, когда автобус застрял в пробке, так как внезапно начали ремонтные работы прямо у главной площади, перекрыв центральную дорогу, из-за чего на рабочем месте Тэхён был ближе к девяти, хотя должен был в восемь. Но практически десять минут — это хуже, чем вчера; Господин Чон сделал ему замечание насчёт пунктуальности, хотя опоздал Тэхён на минут шесть или пять.
И всё это потому что недавно у них была смена руководства: старого альфу, относящегося к Тэхёну с завидным добродушием, заменили на молодого омегу Чон Чонгука, который, хоть и не начал устраивать революцию в отделе, сыпал замечаниями, если видел, что кто-то до сих пор продолжает работать в более расслабленном состоянии.
Тэхён о таком начальнике и мечтал, когда устраивался сюда. Однако ему сейчас почему-то хочется вернуть те дни, когда его начальник разрешал опаздывать минут на десять или двадцать, если автобус подходит позднее. Чонгук ему поблажек не делает. Никаких.
К тому же…
Странно быть секретарём-альфой начальника-омеги.
Строгого начальника-омеги.
— Одиннадцать минут, — чеканит Чонгук, поднимая взгляд на подошедшего с пластиковым стаканом с кофе Тэхёна.
Альфа неловко улыбается, пытаясь начать так, чтобы новость о болезни матери звучала не как оправдание.
— Что с Вами не так, секретарь Ким? — он опускает взгляд на планшет, прокручивая отправленные вчера ночью таблицы.
Чонгук сидит на диване в кабинете, закинув одну ногу на другую. Тэхён стоит позади, произнося в мыслях то, что собирается сказать, аргументируя свои опоздания.
— Сядьте, — говорит омега.
— Да, — Тэхён оббегает диван, устраиваясь на метр дальше, шумно вдыхая, прежде чем выдохнуть поток объяснений. При вдохе он случайно улавливает запах сладкого перца, исходящего от Чонгука, прокашливаясь. — Я…
— Я был предельно понятен вчера? — Господин Чон поднимает брови, даже не смотря в его сторону.
— Да, Вы выразились точно. Я прошу прощения…
— Вы меня при этом совершенно не послушались. Так какое вселенское зло остановило Вас на этот раз?
Слышно, что Чонгук считает каждое оправдание неправдой. Тем не менее, он не говорил, что что-то в его историях выглядит странно. Начальник поднимает голову, переводя на альфу взгляд.
Тэхён неловко смеётся, готовясь высказаться. Он считает себя глупым прямо сейчас, но начинает оправдание.
Бедный альфа никогда не признается в том, что у него нет собственной машины, дорогой квартиры поблизости и что он тратит утро на то, чтобы тесниться в автобусе, задыхаясь от спирающих лёгкие запахов. Тэхён мог бы нажаловаться Чонгуку, и что-то ему говорит, что Господин Чон не стал бы смеяться над ним. Однако альфа при этом не хочет терять крупицы гордости. Хотя бы потому что Чонгук, по сплетням в офисе, приезжает на ламборгини, носит ролексы, отдыхает в Швейцарии… и является омегой, перед которым Тэхён точно не хочет показаться слабым или недостаточным.
— Что ж. Пожелайте матери от меня скорейшего выздоровления, — Чонгук говорит это с бесстрастным выражением лица. — Идите. Жду отчёт в обед. И, — он смотрит в глаза Тэхёну, — мы говорили о кофе.
— Я… я секретарь, — альфа неловко смеётся.
— В Вашем договоре не прописана обязанность заботиться о моём бодрствовании, — омега закатывает глаза. — Даже если это вошло в привычку — оставьте себе, — приказным тоном.
— Это замечание? — Тэхён немного удивлён.
— Да, — Чонгук говорит твёрдо, отворачиваясь.
Альфа шокирован. Он встаёт с места, выходя из кабинета в подвешенном состоянии, качая головой Юнги, который, прежде чем зайти к Чонгуку, взглядом спрашивает, мол, в порядке ли всё. Ничего у Тэхёна не в порядке.
Он не понимает своего нового начальника, не понимает, чего он хочет, что пытается добиться такими приказами и вообще — какого чёрта?
— Видите ли, — Тэхён пытается звучать менее саркастично, но выходит так себе, — он не хочет утренний кофе, хотя половина секретарей всей планеты приносит. Вот скажите, — альфа наклоняется за перилами, обращаясь к внизу стоящим, которые курят, — стал бы он говорить так, если бы я изначально не носил и вдруг выдал, что это не входит в мои прямые обязанности?
— Наверное, сделал бы обратное замечание, — смеётся Сокджин.
— Вот именно! — Тэхён тяжело выдыхает.
— Мне кажется, что похвалил бы за чуткость, — Юнги качает головой. — Он не настолько злой. Ты придумываешь.
— Омежья солидарность иногда тебе не идёт, Юнги-щи, — Сокджин закатывает глаза. — Мы все знаем, что омега, сидящий на управляющей должности, для тебя икона, пример для подражания. Ты в этом вопросе необъективен, потому что Чонгук тебя восхищает.
— То же самое я могу сказать про тебя тогда, — сам омега возражает.
— Я не тащусь от Тэхёна. Мой вторичный пол играет здесь последнюю роль.
— О боже, хватит, — в разговор вмешивается Тэхён. Он качает головой.
— Тэхён, почему ты просто не скажешь, что у тебя нет машины?
— Господин Чон ему нравится, вот он и стесняется сказать ему, что не прокатит до Луны на первом свидании, — Юнги абсолютно прав, но другие этого не знают, так что синхронно закатывают глаза, выдавая, что Мин действительно необъективен сейчас.
— Смею заметить, что мы говорим о Тэхёне, а не о твоих скрытых желаниях, — Сокджин смеётся. — Потому что, честно говоря, он в сексе и не до Луны прокатит. Если бы ему и нравился Господин Чон, тот бы уже мурчал ему каждое утро в ухо, пока подвозит на своём ламборгини и просит с надутыми губами кофе, — он хлопает Тэхёна по плечу.
— Я так сильно вас ненавижу, — омега шумно выдыхает.
Сокджин не знает, насколько он ошибается в этот момент. Альфа смеётся с другом, кивая, потому что не хочет показаться глупым, утверждая, что с Чонгуком они не одного поля ягоды и рядом стоять даже не могут.
Юнги же абсолютно прав: Тэхёну нравится его начальник, потому что… о боже, властные и сильные омеги подкупают обаянием, высотой собственных возможностей, снисхождением до каких-то нежностей ради своих партнёров. Тэхёну нравится омега Чонгук тем, что он настолько самодостаточный, что альфе иногда хочется протянуть кофе, встав на одно колено. Ким понимает чувства Юнги, он и сам восхищён Чонгуком, который может протащить на себе всё руководство, а потом пафосно стоять в очереди, чтобы сделать себе кофе.
Прекрасный омега.
Жаль в этом великолепии настолько преуспел, что Тэхён рядом с ним ощущает себя недостаточно хорошим.
— Повезло, что завтра у тебя по циклу гон, — Сокджин смеётся. — А то оправдания не резиновые, а рассказывать Господину Чону сказочку частями ещё целый год — так себе идея.
— Я проведу гон с кем-нибудь и вернусь на работу быстрее, — Тэхён вздыхает, думая о том, писать ему прошлому партнёру или найти нового.
— Опять? — Юнги удивлённо смотрит на него. — Ты всегда проводишь его с кем-то.
— Это плохо? — альфа удивлённо поднимает брови.
— Нет, но… — омега неловко прокашливается. — За время нашего знакомства ни разу не пропустил.
— Вот это я называю «альфа», — Сокджин ободряюще улыбается.
— А говоришь, что не тащишься с него, — Юнги цокает языком, закатывая глаза.
Тэхён смеётся, возвращаясь с перекура в офис, приступая к новому плану. Ким закидывает в рот леденец, пытаясь перебить желание пойти и покурить. Альфа не замечал до этого, чтобы Чонгук выходил куда-то, а ещё от него не разит сигаретным дымом. Омега не курит, поэтому Тэхён подсознательно решил для себя, что Господин Чон в восторге от его привычек не будет, когда почувствует по запаху, что что-то не так. Злить его лишний раз не хочется. Как и разочаровывать.
«Без обид, чувак, но в прошлый раз было максимально странно. Богатый опыт, конечно, но повторять не хочу», — пишет партнёр, извиняясь. Ну, хотя бы честно сказал.
Тэхён качает головой, снова начиная поиск партнёра, выбирая по приложению знакомств для проведения совместных течек или гонов. Альфа выбирает прямо в конце рабочего дня, проходя медленно к лифту со своими вещами, читая объявления.
Он заходит в пустующий лифт Чонгука, нажимая на первый этаж, пролистывая анкеты, в которых критериев слишком много. Тэхён ищет того, кто мог бы отдаться с ним животному желанию наполниться — это единственный его критерий.
В лифт заходит Чонгук, тоже смотря в телефон. Он поднимает на секунду взгляд, как и Тэхён.
— Уходите? — спрашивает Господин Чон. Он нажимает на цокольный этаж, удивлённо смотря на альфу, который выйдет через парадный вход. — Вас подвезти?
— Нет-нет, — Тэхён качает головой. — Нет нужды.
Однако в графе новых анкет внезапно появляется пустующая графа с омегой, который предлагает коротко, но красноречиво: «Дико, но без выпивки. Два дня беспрерывно, поэтому квартиру обеспечу. Звучит красиво, потому что срочно». Тэхён без раздумья лайкает предложение, кидая в личные сообщения вопросительный знак. Лифт всё ещё спускается. Альфа и омега стоят, смотря в экраны телефонов. Тэхёну омега, согласившийся провести с ним гон, кидает адрес, выдав внезапно «даю сорок минут».
— Чёрт… — шепчет Ким, потому что район не так уж и близок. Автобус доедет спустя час, а вызвать такси — это надо десять минут заморочиться хотя бы с вызовом. — Вам… — он переводит взгляд на Чонгука, — Вам в какую сторону?
Ему сейчас не до стыда перед начальником, которому он и так совсем не нравится. А тут омега предлагает ему в своей квартире дико потрахаться во время гона. Тэхён всё-таки альфа и приоритеты у него сейчас полярные.
— А Вам в какую? — интересуется ответно Чонгук, щурясь.
Омега не отказывается. Он действительно хочет его подвезти. Вот так Тэхён садится с Господином Чоном в его ламборгини, проезжает до нужного дома, странно смотря на довольно хорошо паркующегося начальника, который на вопросительный взгляд внезапно отвечает: «Я тут живу».
О, просто прелестно.
Здесь он потрахается на каком-то этаже мимолётно с омегой и здесь же живёт его неофициальный краш.
Он ещё и подвёз его до пункта назначения, зашёл в один подъезд, зашёл в нужный лифт, нажал на тот же этаж. Тэхён шокированно смотрит на него, когда останавливается у нужной квартиры, пока Чонгук открывает дверь своей ключ-картой. Омега также удивлённо смотрит на него, расслабляя хватку галстука. Оба застывают, держа мобильные в руках, переводя взгляд на анонимные анкеты, на аватарках которых оба поставили только обнажённые тела, не лица.
— О, — Тэхён чувствует, как малейший шанс всё-таки очаровать начальника улетучивается со скоростью света. — Я не знал, — тут же спешит сказать альфа. — Я могу уйти и больше не упоминать об этом, Господин Чон.
— Почему нет? — Чонгук хмурится. — Я удивлён, но заходи, — говорит неформально омега, открывая дверь квартиры нараспашку, чтобы зашёл, закрыв за собой.
— Не думаю, что этически это правильно.
— Как и опаздывать, — Чонгук усмехается, поворачиваясь к нему. — Заходи и приступим. У меня нет ни нервов, ни сил, чтобы искать ещё одного такого же здорового альфу, заранее принявшего соответствующие таблетки.
— Даже если я — Ваш секретарь? — Тэхён крайне удивлён.
Омега ему смело кивает, мол, давай уже.
Он выглядит уставшим, немного измученным и обессиленным из-за течки, желания, что дробит в голове. Поэтому-то альфа решает не возникать с вежливостью, если Чонгук сам предлагает забыть границы и просто заняться сексом. Ну, может действительно нет ни нервов, ни сил, чтобы терпеть.
Тэхён заходит внутрь, закрывая дверь просторной и большой квартиры, оставляя их наедине друг с другом.
В доме омеги ощущается своеобразный уют, так как видно, что он только что переехал и начал обустраиваться, однако не разобрал ещё все вещи из коробок, оставляя те открытыми. Двуспальная кровать стоит в середине гостиной, видимо, вчера собранная. На голом матрасе лежит покрывало. Чонгук достаёт из коробки у кровати бутылочки со смазкой, бросая на кровать. Он начинает раздеваться.
Альфа удивлённо смотрит на него, пройдясь взглядом с ног до головы, пытаясь понять, реально ли он в квартире своего начальника и собирается провести с ним два дня в беспрерывном сексе.
О господи.
Чонгук расслабляет галстук, начиная расстёгивать пуговицы рубашки, переводя на Тэхёна взгляд, которым будто так и спрашивает, мол, когда уже приступишь к раздеванию.
Альфа неловко прокашливается, нервно теребя рукава пиджака, медленно начиная стягивать с себя всё, аккуратно положив портфель на пол, рядом с кроватью.
Омега выпрямляется, внимательно смотря ему в глаза, продолжая раздеваться. Господин Чон в какой-то момент поднимает подбородок выше, самодовольно улыбнувшись. Тэхён ещё более шокирован, потому что улыбающегося начальника видит впервые.
— Сходи со мной в душ, — Чонгук берёт бутылочки со смазкой в руки, поманив за собой в ванную комнату, игриво зашагав туда сам.
Выглядит странно то, как почти отчитавший его утром омега сейчас задорно подбегает к каждой стене, ожидая его, чтобы с попаданием в ванную снять нижнюю часть одежд, оголяя округлые ягодицы. Альфа шумно вдыхает, пытаясь быть спокойным и сдержанным, так как не забывает, что перед ним его начальник. Тэхён помнит это, поэтому старается не набрасываться на него сходу, хотя уже хочет на колени пасть и нырнуть носом между ягодицами. Запах сладкого перца распаляет положение, заставляя живот урчать, будто от голода, а не желания засадить омеге глубоко и резко. Ким тоже раздевается.
— Почему сразу на «ты»? — Тэхён спрашивает, щурясь.
Он заходит за омегой в душевую кабину, закрывая за ними. Ладони осторожно ложатся на чужой пояс, поглаживая. Чонгук стоит к нему спиной, включая воду. Альфа наклоняется, выдыхая ему в макушку, проводя дрожащими пальцами по телу, касаясь подушечками бёдер, заставляя омегу мелко вздрагивать, вытягиваясь стрункой. Он выгибается в спине, поворачивая к нему голову, чтобы взглянуть в глаза так.
— Хотел бы обращаться на «Вы» в постели? — задаёт Чон ответный вопрос.
— Нет, но…
— Забудь формальности, — Чонгук перебивает его. — Смелее, — он подаётся на шаг назад, прижимаясь задом к его паху, то поднимаясь на цыпочки, то опускаясь.
Густой запах омеги наполняет душевую кабину. Тэхён собственных феромонов не ощущает, не знает, как Чонгук борется с его напором. Альфе самому сложно удержаться, он пытается цепляться за то, что омега сам разрешил ему быть более смелым, однако хватит Тэхёна только на более напористый поцелуй в шею и громкий стон в ухо, когда омега удерживает член между ягодицами, двигаясь вверх-вниз.
— Забудь о вежливости. Прошу тебя, — Чонгук звучит недовольно.
— Это не так-то просто, — Тэхён вздыхает, целуя в плечо.
— Разве ты не зол на меня? Какой-то омега отчитал тебя за опоздания в парочки минут, — Господин Чон внезапно выдаёт это, однако…
— И? Мне отругать Вас самому?
— Разрешаю, — Чонгук высоко стонет, когда Тэхён поднимает руку, накрывая сосок пальцами. — Полностью.
— В этом наверняка какой-то подвох…
— Просто. Дико. Трахни. Меня.
Омега говорит приказным тоном, не терпящим отлагательств. На секунду он поворачивается, чтобы показать, как недоволен тем, что в нем ещё нет его члена. Альфа вздыхает, сдаваясь, пожелав утреннему себе удачи, так как собирается посвятить начальника в собственное сексуальное предпочтение.
А предпочитает Тэхён не пропускать свои гоны, ведь итак получает мало удовольствия от обычного секса из-за того, что узлы не раздуваются по желанию, а когда имеешь кинк на ощущение тесного тепла вокруг члена в момент оргазма, чувствуя, как партнёр наполняется полностью спермой, не очень-то просто оставаться довольным в любое время. Чонгук будет в знатном ахуе, конечно, но Тэхён надеется, что это останется между ними.
Омега же не будет бояться его или сторониться? Все его партнёры до этого находили его предпочтение довольно странным. Да и чего греха таить: создаётся ощущение, что этому альфе нравится разводить своего омегу, то есть делать беременным, а это, знаете ли, иногда не совсем нормально.
Но кинк Тэхёна не об этом.
— Не выходи из меня, — просит Чонгук, пока его прижимают к стене душевой кабины, трахая так.
— И не собирался, — рычит Тэхён, зажимая пальцами его талию, чтобы насаживать на себя было удобнее. — Я кончу в Вас, — всё же не забывает в бреду гона предупредить, чтобы в случае чего вытащить, если Чон передумает, когда выйдет из подпространства удовольствия и оценит ситуацию трезво.
— Отлично, прекрасно, — Чонгук подмахивает бёдрами. Он дрожит, когда чувствует, что узел начал раздуваться.
Тэхён дёргает его, насаживая сильнее, потому что инстинктивно омега собирается немного отойти. Альфа держит Чонгука так, чувствуя, как стенки вокруг члена начинают сужаться, как тесная теплота накрывает его, буквально засасывая внутрь. Тэхён с низким стоном двигается, проталкиваясь глубже. Чонгук вскрикивает, накрывая ладонью рот, смотря в потолок, держась за стену, чтобы не потеряться в ощущениях. Альфа рычит ему в шею, кусая загривок, извергая сперму внутрь омеги, заталкивая глубже. Тэхён продолжает кончать, потому что Чонгук будто выдаивает его член досуха, сжимается и сжимается. Омега закатывает глаза, тяжело дыша через рот. Он кончает на нём, отрывая ноги от пола, повиснув на его узле, удерживаемый под бёдрами, чувствуя, как отзывается дрожание внутри, как сперма, наверное, наполняет до ощущения сытости.
— Какой цвет? — спрашивает Тэхён, прекрасно понимая, что, несмотря на реакцию, Чонгук может выдать, что красный.
Омеги ненавидят альф с бридинг кинком — кинком на накачивание спермы до отвала. Когда партнёр пытается держать в тебе во время секса все свои грузы, когда затыкает проход пробкой, не давая сперме вылиться, потому что отдельный вид удовольствия — наблюдать за сытым омегой, который просит чего-то даже таким наполненным.
Тэхён не находит себя странным, ведь желания у него периодические, не частые. Он довольно галантный в проявлении своей любви к такому роду практик в сексе. А ещё люди неправы, когда считают, что он хочет кого-то обрюхатить, нет. Всё просто — ему нравится смотреть, как после спавшего узла омега лежит, а из его ануса стекает вся вылитая сперма. Картина не из приятных.
— Зелёный, — заявляет Чонгук.
— Уверен? — а ведь Тэхён продолжит и продолжит его накачивать сейчас, не даст продыху.
— Абсолютно, — омега кивает.
И альфа продолжает.
Но на этом этапе Тэхён кое-что замечает, не уходя в животную страсть настолько, потому что любопытство не даёт отдаться в удовольствие с головой.
Чонгук стонет так громко, будто кричит, когда узел начинает формироваться. Он не двигается первое время, давая члену зафиксироваться в определённом месте, а затем начинает как-то ёрзать, смещая узел, касаясь живота. Он стонет ещё громче, когда чувствует разливающуюся теплом сперму так глубоко внутри себя, что это, судя по движению пальцев, ощущается в районе пупка. Омеге нравится. Альфа удивлённо смотрит на него, надеясь, что это играет не только течка в его голове.
Чонгук подтверждает тем, что продолжает на уточнения повторять «зелёный», соглашаясь на любой узел в этот вечер. Из его прохода начинает хлестать белая жидкость, когда Тэхён наконец-то выходит. Истерзанный анус сжимается вокруг пустоты. Альфа наблюдает за этим, протянув руку, чтобы зачерпнуть вытекающую каплю и размазать по бедру, но омега сам внезапно касается пальцем прохода и всё вытекающее заталкивает в себя обратно, вытаскивая из-под подушки пробку, на секунду погружает в рот, смазывая слюной, затыкая самого себя. И облегчённо падает на кровать под шокированный взгляд Тэхёна, у которого глаза сияют одновременно от восторга увиденного и удивления.
Он сам себя заткнул, захныкал, когда почувствовал, что что-то вытекает. И сейчас расслабленно лежит на кровати, причмокивая, вопросительно смотря на него с приоткрытым ртом.
— У Вас есть пристрастия к… ну?.. — Тэхёну реально интересно, потому что по-другому он не может объяснить поведение Чонгука.
— Да. Обожаю быть наполненным. В течке я ещё забываю иногда, что принимал таблетки, и прямо схожу с ума, — Господин Чон откровенен. Он говорит это открыто, облизывая губы. — Но у меня скорее особая любовь к узлам, а не к тому, чтобы быть разведённым, — и выпрямляется. — Так что хочу и во рту, — садится на кровати, открывая рот.
— Узел? — Тэхён приятно шокирован. — В глотке?
— Да, — у него в глазах разве что сердечки не появляются.
Альфа, конечно, крайне удивлён происходящим, но не может не улыбнуться, так как кивающий омега, готовый взять в рот член, выглядит весьма… нет, не весьма, а очень хорошо. Тэхён не может поверить, что это происходит с ним, что сейчас перед ним Чонгук, который так сильно его хочет. А ещё этот омега, оказывается, такой же грязный, как и он, отдаваемый в безумие своих пристрастий, не думающий даже об отступлении, оставляющий за порогом всю гордость и образ, построенный на работе. Альфа не думает, что теперь будет нормально смотреть на омегу в офисе. Он зарывается пальцами в волосы чавкающего его членом Чонгука, сглатывая от того, что перспектива наполнить и его рот звучит… заманчиво. И радует, что узел в глотке Чон готов принять. Видимо, научен опытом, раз принимает с громким стоном, но дышит через нос, кончает под собой, закатывая глаза от удовольствия, дрожа.
— Какой цвет? — Тэхён спрашивает, когда достаёт член из его рта. Он хочет продолжить.
— Зелёный, — говорит Чонгук, поднимая голову. — Похвальная забота, — у него голос хрипит. — Мне даже приятно.
Почему-то этот секс ставит в голове Тэхёна на места некоторые события и приоритеты в отношении Чонгука. Альфе казалось, что безупречность омеги распространяется на всё. Он исключительно хорош во многом и наверняка был бы недоволен, если бы это с ними произошло в другой обстановке. Течка показывает какую-то часть него, что выбивается из общей картины, но тем самым находит переплетение с самим Тэхёном, напоминая ему, что Господин Чон — не ангел, не божество и не недосягаемая высота. Он всё ещё человек со своими пристрастиями, слабостями и любовью к странным вещам. Альфе казалось, что со всем богатством омега от него так далеко, но сейчас Чонгук доказал, что он ближе, чем кажется.
Намного ближе.
Тэхёну нравится отдавать всего себя в человека. Он любит, когда в сексе может наполнить партнёра, помимо погружения в него члена. Ему нравится ощущать свою сперму внутри. И нет, он не любит детей, его кинк никак не связан с тем, чтобы действительно делать кого-то беременным. Ему просто хочется видеть омегу наполненным его спермой.
Это странно, да.
Чонгуку же нравится наполненность иного характера, когда узел раздувается внутри, медленно перекрывая проход, застревая, что создаёт в организме застой тепла. Чону нравится взрываться с извержением в себя спермы. Тот просвет в глазах, когда импульсами бьётся где-то в заднице что-то похожее на сердце. Когда биение там, в месте слияния с кем-то. И они застревают на несколько минут так.
Это тоже странно, да.
Но утром, лёжа оба в постели, собираясь продолжить день после завтрака, внезапно осознают, что стыкуются в своих пристрастиях, как частички пазла.
Идеально.
— Это не помешает работе? — спрашивает Тэхён.
Он опускает трусы омеги, чтобы раздвинуть половинки и войти. Ну, не дотерпит он до конца вскипячения воды для лапши. Чонгук выгибается, разрешая подовольствоваться и так.
— Я же не буду требовать узла на работе, — омега хмурится.
— Хотя звучит заманчиво, — альфа шепчет. Он входит, вытаскивая пробку. Чонгук стонет, держась за столешницу. — Какой цвет?
— Зелёный-зелёный. Я в своём уме, — Господин Чон подаётся на толчки.
— Хорошо, — Тэхён входит размашисто, сглатывая. — Помоетесь, пока мне башню не снесло. Не думаю, что здорово держать вчерашнее добро внутри.
— Да? — омега выдыхает. — Ладно, — он звучит немного грустно. — Какой Вы заботливый, секретарь Ким.
— М, не называйте меня так, — альфа входит глубже, припечатывая омегу животом к столешнице, продолжая толкаться.
Чонгук промывает кишечник, выстанывая каждые десять секунд, потому что оставаться без ласк крайне неприятно. Особенно, если в течке. Господин Чон никогда, конечно, не забудет то, что в таком состоянии этот альфа заставил его пойти и помыться, а потом примерно также наполнил, заткнув пробкой, поцеловав в висок, прежде чем заснуть на их второй день.
Тэхён помогает ему на утро третьего дня разобрать вещи, вытаскивая из коробок что-то. Он помогает собрать шкаф. Затем альфа и омега, которые оба отходят от гона и течки, внезапно находят друг друга целующимися на кухне, отрываясь с ниточкой слюны, тянущейся с губ каждого.
Тэхён бы соврал, если бы назвал любую другую ночь лучшей, ведь секс с Чонгуком был настолько незабываемым, что ему пришлось выпинывать себя из его дома, потому что он так не хотел уходить, ведь когда двери закроются, то они вернутся к состоянию обыденности, где они начальник и секретарь.
Ничего более.
Наверное.
Могло бы быть.
— У меня нет машины, — однако Тэхён решает опередить собственные сомнения, выдав причину своих неприятных мыслей о себе начальнику. — И я езжу на автобусе. Самый первый и ранний утренний рейс — мой, — он продолжает, внимательно следя за выражением лица Чонгука. — Поэтому опаздываю на работу. Простите, что врал Вам.
Альфы бывают побрутальнее. В жизни они успешнее, верно? Почему-то установки такие, что стыдно признаться в этом состоятельному омеге. Обсмеять же могут.
Однако Чонгук не смеётся. Он мягко улыбается, предлагая то, что обычно не предлагают омеги своим альфам:
— Подвозить Вас по утрам?
Это стыдно немного. Или не немного, а много. Но Тэхён старается привыкнуть к мысли, что нормально иногда получать любезность от партнёра. Иногда это совсем не зависит от пола. Будь он на месте Чонгука, и сам бы не стал предлагать подобное в целях поглумиться, а действительно хотел бы помочь.
— Было бы неплохо.
— Хорошо, — Чонгук кивает.
Что ж.
Теперь перед каждым из них стоит задача убедить за эти акты провожания другого в том, что прошедшие течка и гон были настолько хорошими, что просто преступление — искать партнёра, так как идеальнее друг друга никого они не найдут. А пока они смотрят в глаза другого, пытаясь перебить выскальзывающие образы, где фигурируют рычащий Тэхён, заталкивающий узел поглубже, чтобы не вылить и капли спермы, а также Чонгук, застрявший горлом на его узле, дышащий только носом, но получающий от происходящего такое удовольствие, что ноги дрожали.
Грязно, да. Со вкусом сладкого перца.
Но они стыкуются в этой грязи как идеальные кусочки пазла.