Work Text:
По-хорошему, Арно должен был сам заметить, что что-то не так. В конце концов, ему за это платили, пусть и условно. Но у него шла сессия, четвёртый курс — это не хухры-мухры всё-таки. Так что взаимодействие с подопечным само сошло на нет примерно на неделю. А теперь ещё и сообщение от спецслужб, сообщающих, что Валентин уже три дня не выходил из дома и не появлялся на работе. Впрочем, о том, что он не появлялся на работе, Арно узнал ещё утром, когда вихрем прибежал в библиотеку — сдать какие-то книги перед экзаменом по международному праву Золотых Земель.
Так что когда после экзамена с ним связался сотрудник спецслужбы — как же его… Арно так и не выучил имя новичка, кажется, Дэвид, — Арно уже садился на своего железного Кана и мчался к Валентину. В последнее время тот и правда ходил ещё мрачнее обычного, но Арно не успел расспросить. Не до того было из-за экзаменов, а теперь на тебе.
На нужный этаж Арно буквально влетел и постучался скорее для проформы. Он уже достал ключ, который висел у него на той же связке, что и от его квартиры, и вставил в замок.
— Ну и куда ты пропал, кляча твоя несусветная? Опять забыл, что подряд смотреть все серии очередного сериала не лучшая идея? — поинтересовался Арно. Он запоздало подумал, что стоило бы взять еды, но решил, что поздно спохватился.
Квартира Валентина представляла собой двухэтажный лофт, достаточно маленький, чтобы в нём только-только помещалось всё, что нужно. Официально он всё ещё владел кое-какими активами, и получал деньги каждый месяц с музеев и прочего. Часть, конечно, отдавал семье, но жил не бедно.
— Эй, Валентин? — спросил Арно, проходя вглубь квартиры к окну, чтобы повернуться и подняться по лестнице в спальню. И замер, заметив висящее на балке, совсем рядом с перилами, тело.
Мда, в ближайшее время на ужастики он точно не пойдёт.
— У тебя ж перила прямо под ногой, почему не встал на них и не снял петлю? — поинтересовался Арно, поднимаясь, чтобы освободить этого горе-самоубийцу.
— Я сломал шею, — просипел Валентин, отстранённо наблюдая за Арно одним лишь взглядом. — И потерял контроль над конечностями.
— О, не повезло, — усмехнулся Арно и пододвинул табуретку поближе. Затем встал на неё, а согнутую в колене ногу поставил на перила, перехватил Валентина за талию и усадил на себя, чтобы можно было удобно ослабить петлю и наконец-то его снять.
Несмотря на высокий рост, Валентин весил немного, так что Арно и сам удержался, и его спустил. Так и посадил рядом с перилами, предпочитая не смотреть, как восстанавливалась посиневшая и с очевидностью сломанная шея.
Вообще это была первая попытка самоубийства на памяти Арно, но в файле Валентина числилась склонность к депрессивным эпизодам. Видимо, это был один из них.
— Там на столе флэшка, — сказал Валентин, хотя Арно уже заметил листок с его именем. — На ней две папки. В одной отчёт и письма тебе, если бы у меня получилось, в другой, отчёт, что не получилось, и в целом об этом инциденте. Можешь поправить как тебе угодно и сдать в геренцию.
— Какой ты заботливый, а с травмой на всю жизнь от вынимания тебя из петли мне что было бы делать? — фыркнул Арно, взял флэшку и покрутил её в пальцах.
С неприятным хрустом позвонки в шее Валентина встали на место, и Арно даже не попытался скрыть, что его передёрнуло. Зато, когда он обернулся, Валентин уже разминал затёкшие конечности, а синяк быстро сходил на нет.
— Вам оплачивают психологов, — легко пожал плечами Валентин.
— Кляча твоя несусветная, а, — обречённо вздохнул Арно и закатил глаза. — Пойду проверю что там у тебя в холодильнике. Если ничего, то мы с тобой закажем еды.
Заявив это безапелляционным тоном, Арно пошёл вниз. После такого ему нужно ещё и выпить, и к кошкам, что завтра зачёт по международным связям регионов Талига. За такое вообще должны были автомат проставить.
А ещё у Валентина в доме почти не было алкоголя, так что придётся идти до магазина: доставка не особо радует запретами на оный.
В холодильнике оказалось пусто. Ну, не считая морозилки, но всё скоропортящееся Валентин выкинул. Видимо, ожидал, что его хватятся нескоро, и не хотел разводить антисанитарию в квартире.
Будто бы трупа для этого было бы недостаточно.
Бр-р…
Валентин умудрился спуститься по лестнице грациозно и бесшумно, будто и не висел несколько дней под потолком. Арно так и не смог привыкнуть к его тишине. Но, по крайней мере, в глазах мелькало подобие раскаяния.
Хорошо, значит, можно развести его на какие-нибудь глупые покупки.
— Ты сейчас в душ, а потом мы в магазин, потому что мне…
Под эти слова Валентин достал можжевеловку, и не простую, а одну из самых лучших, прямиком из Гаунау. Сам он всегда пил лютую бурду, которая любого нормального человека бы просто убила, но это единственное, что позволяло напиться вечным. Арно всегда немного боялся перепутать.
— Зараза, — фыркнул Арно, поминая прозвище, которым Валентина одарила предшественница. Тот на это только пожал плечами. — В душ…
— Пойду и без твоих наставлений. Где карточка, ты знаешь, — сказал Валентин и протиснулся между Арно и кухонной барной стойкой к душевой.
Арно и правда знал, где карточка, и пришлось за ней подняться. А ещё Арно решил снять уже эту клятую верёвку, не хватало ещё на неё весь вечер смотреть. Упасть не упал, даже не попытался, но было бы весьма нелепо.
Всё равно после еды они поднимутся сюда — ведь именно здесь стояла кровать и висел телевизор со всеми игровыми приблудами. Так хоть не придётся потом с этим разбираться. А ещё Арно решил сразу отправить отчёт. Всё равно Валентин, раз написал его, говорить словами через рот на эту тему не намерен.
У него, как и у других вечных, на подобное выражение эмоций и мыслей словно бы аллергия. Не то чтобы Арно многих знал. Лично был знаком с Лионелем Савиньяком, его двоюродным дедушкой, который стал вечным относительно недавно. Всего шестьдесят лет как, но если верить словам дедушки Эмиля, то Лионель всю жизнь был немного отмороженным. Ещё знал Рокэ Алву, с которым Лионель в какой-то степени подружился. Этот вообще не умел говорить напрямую, только загадками, и потом искренне удивлялся, почему его не понимали. Робер Эпинэ тоже бывал частым гостем в фамильном поместье, где вырос Арно, и он вроде как оказался нормальным мужиком, пусть и немного пришибленным грядущей вечностью. И Валентина знал, конечно. Мельком встречал остальных, с Рупертом даже подружился. Впрочем, Валентин, Рокэ и Райнштайнер жили уже круг второй, кажется. Нравы тогда разительно отличались от принятых сейчас.
А поскольку чтобы стать вечными, нужно было среди прочего умереть… ну, Арно не очень любил думать об этом.
Ладно, сначала дела. В первую очередь написать Дэвиду, что он добрался до Валентина и сейчас отправит отчёт о происшедшем. Затем заказать еды. Он какое-то время разрывался между нормальной доставкой продуктов и чем-то типа пиццы, в итоге решил взять и то, и другое. Платить всё равно Валентину. И только после этого сел за отчёт — как раз запустился ноутбук. Был ещё компьютер, который использовался исключительно для игр.
Папку на случай удачного самоубийства Арно пока что решил отложить. А точнее — переслать себе, чтобы ознакомиться без Валентина. Любопытно же.
А вот отчёт на случай неудачи нужно было открыть. Он был написан со всеми деталями и нужными фразами. Видимо, Валентин просчитал, что об инциденте узнают, только если он сломает шею и не сможет двигаться совсем, так что придёт и найдёт его все равно Арно.
Править ничего Арно особенно не планировал: бумажную работу он ненавидел, а Валентин расписал всё. Оставалось только вписать дату и некоторые детали. А вот на строках с причинами Арно замер. Он никогда не спрашивал, как умер Валентин, история этого не сохранила, да и не писали о таком в официальных хрониках. Но Валентин рассказывал об этом в отчете. Как ему приказали скормить ложные разведданные дриксенской армии, но затем свои же поймали и приговорили к повешению за предательство. Как он должен был умереть, и у него сломалась шея, но он так и висел на чёртовом дереве, пока его не сняли. И что он подловил ровно тот же день, в который умер, чтобы проверить, — может, это его убьёт?
Не убило.
Арно сглотнул. Неприятная ситуация. Но спрашивать он тоже не станет, всё же они расчертили весьма понятные границы в общении. Прошлое, если только это не способ помочь подготовиться к экзаменам, оставалось прошлым и запретной темой. Так что Арно наспех добавил нужных деталей в любезно оставленные пропуски и отправил, перечитав всего лишь раз и пропустив описание смерти Валентина.
Кошмары обеспечены ему в любом случае.
Феномен вечных так и остался чем-то непонятным и неизученным. Известно было только, что они отличались от выходцев или аэстр, а ещё — что их нельзя убить человеческим оружием. Даже разорвать на кусочки не помогало: они всё равно срастались обратно, если им не мешать. Такое случилось с Лионелем Савиньяком на войне шестьдесят лет назад.
Из-за этого не выходило даже взять кровь на анализы — она спешила вернуться к хозяину в тело. И точно знала, где он находится. Жутковатое явление на самом деле. Своими глазами, хвала Создателю, Арно такого не видел.
Но сейчас у него под боком сопел Валентин, свернувшись калачиком. Во сне он казался даже моложе своих лет. Отстранённое выражение лица давало ему хотя бы лет на пять больше, а так, с совершенно неприкрытыми эмоциями, он в возрасте терял.
Арно поправил его завившиеся после душа волосы, отстранённо подумав, что ни разу не видел у него другой причёски, как и у остальных. Словно даже их волосы застыли во времени.
Когда они познакомились, Арно только исполнилось шестнадцать. В Лаик у них ввели что-то вроде общественно полезной практики — на протяжении всего времени обучения они отправлялись делать полезные дела. Кто-то в детский дом, кто-то в дом престарелых, в приют или в убежище. Всё это должно было научить юных унаров обоих полов, что есть те, кому хуже, и их обязанность — помогать таким людям.
На Колиньяра, Манрика и их компанию это не произвело особенного впечатления, а вот Ричард даже проникся. Вообще удивительно, как его такого всё ещё не затащили в какой-нибудь культ, где он продал бы последние штаны на благо великой Талигойи или что-то подобное.
А вот Арно, раз он мало того что был из семьи эориев, ещё и его двоюродный дедушка стал одним из вечных, решили приставить к такому же. Валентин отнёсся к нему без особого интереса. Работавшая с ним тогда Ирэна Альт-Гирке планировала уйти в декрет и не могла этого сделать из-за него. Она объяснила Арно, что Валентин так со всеми. Впрочем, даже прожив на свете чуть больше одного круга, тот всё равно на психологическом уровне оставался девятнадцатилетним парнем, если верить исследованиям их душевного состояния, которые, хвала Создателю, проводить удавалось. Так что тогда Арно нашёл с ним общий язык и смог его сохранить.
Но надолго ли? Всё же в этом году Арно заканчивает университет. Ему двадцать три года, и хотя он не вырос выше Валентина, зато, в отличие от него, раздался в плечах и перестал напоминать подростка со слишком длинными конечностями. Щёки даже почти умудрился сбросить.
У него перед глазами были примеры Эмиля и Лионеля, и как это повлияло на обоих. Но в первую очередь на Эмиля. Как понял Арно, у вечных некоторые психологические реакции могут быть заторможены или вовсе отсутствовать — этакий способ защиты от вечной жизни. Но поэтому же иногда они не обучались. Нет, с использованием техники проблем не возникало. Как и с тем, чтобы запоминать новые вещи. Даже осваивать новые музыкальные инструменты. А вот эмоционального интеллекта не прибавлялось.
— Ты так громко думаешь, что своими со скрипом крутящимися шестернями разбудил даже меня, — сонно объявил ему Валентин и приподнялся на локтях. В свете уличных фонарей и мерцающего телевизора он казался совсем ненастоящим.
— Просто пытался понять, что я бы делал без тебя, — сказал Арно и не соврал. Эта предательская мысль пронеслась сегодня днем в голове в ту секунду, пока он не увидел, что Валентин всё ещё жив. Арно привязался, даже слишком.
— Умер бы. А потом переродился. У вас, Савиньяков, с выбором имён всё совсем плохо, так что мог бы снова стать Арно, — без тени юмора сказал Валентин и лёг обратно.
— А что, перерождение существует? — поинтересовался Арно.
— Да. Только никто не помнит своих прошлых жизней. Но в семьях, особенно у эориев, постоянно появляются очень похожие с одними и теми же именами и узнаваемым характером.
Валентин помолчал. Ускоренная регенерация не особенно помогала ему справляться с алкогольным опьянением той бурдой. И наверняка он сейчас очень пьян, раз стал говорить о таком. На удивление трезвый Арно не хотел прерывать откровения.
— Я знал Арно Савиньяка ещё до всего. Мы были однокорытниками. Ты его точная копия. Я знал ещё много его копий. Вы и решения принимаете одинаковые в одинаковых ситуациях. Даже забавно, — Валентин нервно рассмеялся и закрыл лицо руками. — Мне не стоило этого говорить.
Арно почувствовал неприятный укол от услышанного, но ответить на это ничего не мог. Только погладил Валентина по голове.
— Среди Приддов иногда появляется Валентин. Видеть себя со стороны очень странно, — тихо признался тот.
Ох.
Это по меньшей мере неприятно. Смотреть на себя со стороны всегда не очень, это Арно узнал, ещё когда ребёнком записывал видео со своими танцами и потугами на рэп, а потом пересматривал записи в более взрослом возрасте. Он даже поморщился.
Особенно если в отличие от тебя этот другой ты взрослел, старел и обзаводился семьёй.
— А сейчас есть Ирэна, — сонно пробормотал он. — Я так рад, что в этот раз она счастлива.
И уснул.
Арно прикрыл глаза и вздохнул. Какой же дикий выдался день.
Гул университетского коридора вызывал одну только зевоту. Арно даже не пытался её сдерживать. Он сидел на корточках возле аудитории, прислонившись к стене, и благодарил всех Создателей, или Создателя, без разницы, что зачёт был по не слишком уж зубодробящему предмету. Рядом стоял и нервно пытался надышаться перед смертью Дикон. Катершванцы напротив тихо переговаривались, обсуждая разные вопросы между собой. С другой стороны от Дикона шептались Альберто и Паоло — эти казались больше заинтересованными новой игрой, чем предстоящим зачётом.
— Я не сдам, Арамона меня завалит, — выдохнул Дикон и сполз по стенке рядом с Арно.
— Да сдашь ты всё, он тебя покошмарит, но завалить всё равно не сможет, — ответил ему Арно, даже попытался улыбнуться.
— А ты чего сегодня как в воду опущенный? И вчера с экзамена сорвался? — спросил Дикон.
— Валентин, — только и сказал Арно. Дикон понимающе кивнул.
О Валентине знали все. О вечных в целом все знали. Их имена, лица, всё вот это. Но в группе о Валентине знали в том числе как о друге Арно.
Познакомились пару лет назад, когда Арно навернулся с лестницы, и единственным, который смог приехать, оказался именно Валентин. Вместе с Лионелем, до которого дозвониться не вышло.
Странно потом было об этом думать.
Если честно, хотелось с кем-то поговорить о произошедшем. Обсудить всё. Но Арно не мог разбрасываться чужими секретами и не горел желанием говорить с положенным ему психологом, потому что тогда точно начали бы капать на мозги самому Валентину… в общем, Арно просто не знал, что делать.
Впрочем, он всегда мог отложить все мысли и решать проблемы по мере поступления. И сейчас его проблема — это зачёт у Арамоны.
А чуть позже проблемой оказался попавший под машину Дикон. И не просто попавший — его размазало по всей улице. Водитель и пассажир скончались на месте, а Арно с остальными просто не могли осознать, что произошло.
Только что они спокойно шли, и Арно шагнул на пешеходный переход, затем испуганный Дикон потянул его на себя, но почему-то не удержался сам и упал вперёд. Прямо под колёса.
Его ноги лежали передавленные между фонарным столбом и унёсшейся машиной. А верхняя часть тела улетела куда-то вперёд.
Арно почувствовал дурноту от того, что на лице у него явно была чужая кровь. Дикон всё же попал на пересдачу по международным связям регионов Талига. Дикон всё же…
Кровь с его лица сорвалась и полетела в сторону ног, и Арно с ужасом наблюдал, как лужа внутренних жидкостей и органов, то, что осталось от Дикона, медленно сливается воедино. И Арно точно слышал голос, поэтому, игнорируя чужие слова, перехватил его ноги и понёс туда, где должно было быть то, что вроде как осталось от верхней части его тела. Увидел испуганное месиво лица и попытку говорить.
— Ты соберёшься минут за тридцать, — сообщил ему Арно и присел рядом. — Я сейчас позвоню Валентину, он знает, что делать.
Арно чувствовал подступающую к глотке тошноту и пытался её подавить.
Откуда он это знал? Примерно такой вопрос прочитал Арно по губам Дикона. Сломанная челюсть медленно вправлялась. А может, вопрос ему показался, но он всё равно ответил.
— Я проходил инструктаж по вечным. Нам говорили, сколько потребуется времени на те или иные… возрождения.
Арно тогда решил пошутить и спросил, а откуда такие точные цифры. Лектор посмотрел на него отсутствующим взглядом, и сказал, что вечные сами предоставили информацию. Шутить как-то сразу расхотелось.
Благо Валентин взял трубку сразу же. И библиотека, в которой он работал последние полкруга, находилась всего в паре зданий отсюда.
Арно почти не помнил, как добрался до больницы. И как его с Катершванцами, Альберто и Паоло усадили в крыло ожидания, чтобы не путались под ногами. Кажется, пришёл психолог из поддержки тех, кому приходилось иметь дело с вечными. Она проводила инструктаж, объясняла, что к чему. После подобного действительно полагалась психологическая помощь. По идее, с каждым ещё нужно будет поговорить отдельно, но сейчас им пытались рационально объяснить произошедшее.
Но как, раздери их закатные твари, можно рационально всё воспринимать, когда ты собирал конечности друга по дороге и хмуро наблюдал, как его разбрызганная по всей улице кровь стекается к медленно собирающемуся телу.
Другу, которого ты знаешь с тринадцати лет, и который прошёл с тобой через все неприятности подросткового периода, который в целом взрослел. Которому ещё жить и жить.
Который спас тебя ценой своей жизни. Арно снова почувствовал подступающую тошноту и успел добраться до мусорки рядом с лавкой, чтобы сблевать туда. Это его, Арно, вина, что Дикон мог бы погибнуть. Он не смотрел по сторонам. Он вышел на дорогу. Он…
Обрёк Дикона на то, что через несколько кругов тот может попытаться повторить подобное, лишь бы прекратить эту вечность. Арно почувствовал, как рядом присел Норберт и положил ему руки на плечи.
— Это моя вина, — выпалил Арно. — Я вышел на дорогу, и…
— И в отличие от него, тебя бы просто размазало по асфальту без шанса собраться, — холодно отрезал неизвестно когда подошедший Лионель.
Арно поёжился под его взглядом.
Верно.
Если в семье эориев есть один вечный, то другие уже не становятся такими. В их семье это был Лионель. Но по меркам вечных он молод. Куда младше Рокэ и Валентина, уж точно.
— Идём.
Арно встал и неловко посмотрел на мусорку в руках. Не оставлять же тут. Но Лионель ушёл не оглядываясь, и Арно вручил корзину сидящему рядом и бледному вопреки обыкновению Паоло. Ему тоже может пригодиться.
Лионель отвёл Арно к палате Дикона, рядом с которой стоял его отец — Окделлы продали всё в Надоре, чтобы иметь возможность переехать в столицу и освоиться здесь. Их семья состояла всего из двух человек: Эгмонта, отца, и Ричарда, сына. И подобный удар…
Валентин спокойно что-то объяснял ему и даже не вздрогнул, когда рядом оказался Лионель. Арно не мог даже вспомнить, видел ли он хоть раз их рядом друг с другом вне больницы. Кажется, нет.
Лионель перехватил инициативу в разговоре. Арно показалось, что он услышал что-то о наставничестве, и о том, что Дикон может выбрать любого из постоянно находящихся в Олларии вечных.
— Думаю, будет лучше, если это окажется кто-то близкий по возрасту, — начал Окделл и осёкся, уставившись на Валентина.
Окделлы — убеждённые эсператисты, а они верили, что вечные — это нечисть, демоны, пытающиеся исказить волю Создателя. И все истории про Четверых считали лишь бредом и детскими сказками, древними заблуждениями. А когда реальность так резко наваливается… что ж.
— Если ваш сын решит принять мои услуги в качестве наставника, я ему не откажу, — либо интерпретировал это по-своему, либо решил не заметить оговорку Валентин. Арно почему-то ставил на второе.
Окделл посмотрел сквозь двух вечных, отмечая присутствие Арно. По крайней мере, он не кинулся с обвинениями. Только кивнул и перевёл взгляд на палату.
— Если вам это важно, Ричард может иметь детей, — сказал Валентин. — Они родятся обычными людьми и проживут полноценную жизнь.
— А он навсегда останется молодым, — пробормотал Окделл-старший и снова посмотрел на Валентина. Явно хотел что-то спросить, но сдержался.
— В Олларии нас сейчас пятеро: я, Валентин, Рокэ Алва, Робер Эпинэ и Раймон Салиган. При желании Ричард может отправиться в Бергмарк к Жермону Ариго или же Ойгену Райнштайнеру, также они оба могут прибыть в Олларию. Либо в Дриксен к Руперту фок Фельсенбургу. У него есть право посещать Талиг, но нужно договариваться с ним. В Кэналлоа живёт Ротгер Вальдес, но он мог отправиться в Багряные Земли или просто в море, так что его кандидатуру я бы не советовал. К вам скоро подойдёт сотрудник поддержки. Он предоставит разные варианты. По опыту могу сказать, что в ближайшие лет десять никто не станет даже задавать вопросов относительно его возраста, и он может продолжать жить как жил.
— Вы считаете себя живыми? — отстранённо спросил Окделл и начал теребить звезду на цепочке. Арно вздрогнул вместо обоих вечных. Он бы за такое ударил.
— К сожалению. Теперь разрешите откланяться, — Лионель протянул руку для пожатия. Окделл покосился на неё, но даже не потянулся. Валентин вежливо поклонился, как делал это весь последний круг.
И они все вышли из больницы, чтобы сесть в машину. А потом Арно с удивлением обнаружил себя в квартире Валентина. Думать не хотелось, так что он позволил себя раздеть, вымыть, накормить и уложить в кровать.
Арно дёрнулся и проснулся от ощущения, что он снова упал на асфальт, а Дикон улетел вперёд под колёса машины. Прохладные пальцы тут же погладили его по голове, запутались в волосах. Валентин сидел рядом и читал.
— Что будет дальше? — пробормотал Арно в подушку.
— Сорок дней Ричард будет осваиваться, получать нужные наставления и краткий экскурс от нас. Затем мы отправимся в Гальтару, нужно убедиться, что он тот, кем мы его считаем. Потом — интеграция в обычную жизнь. У него есть возможность прожить лет десять-пятнадцать без слишком большого количества вопросов, а к тому времени все привыкнут. И он со всеми.
— А с чем ему осваиваться?
— С новыми чувствами, — Валентин убрал руку и развернулся, чтобы видеть лицо Арно. — Я сам уже не помню, как было до, но по словам недавно обращённых, они чувствуют своё тело совсем по-другому. В особенно запущенных случаях может потребоваться научиться заново ходить.
Это была правда, но лишь наполовину. Валентин любил так делать. Возможно, другая половина Арно не касалась, но было немного обидно.
— Ему нужен будет кто-то, кто будет присматривать за ним.
— Ты можешь попросить перевести тебя к нему, — пожал плечами Валентин. — Ирэна как раз должна была выйти из декретного отпуска, а видеться нам никто не запретит.
— И ты не…
— Обижусь? — Валентин усмехнулся одним краешком губ. — Не смеши меня. Ричард только что умер весьма неприятной смертью и вынужден разбираться со слишком большим количеством всего навалившегося, ему не помешает дружеское и знакомое лицо.
— А у тебя было так же? — спросил Арно и тут же прикусил язык. Они ведь договаривались не обсуждать прошлое.
Валентин рассматривал его какое-то время, затем пожал плечами.
— Тогда шла война, Излом эпох, и было не до того. Тем более мы были первыми вечными, разбираться приходилось на ходу. Когда мы поняли, что вместе с бессмертием пришла ещё и неизменность, прошло слишком много времени.
Они замолчали. Арно взял Валентина за руку и потянул к себе. Уткнулся носом ему в волосы и ощутил тёплое дыхание на груди.
— Было лицо некоего виконта Сэ, Арно Савиньяка, — усмехнулся Валентин чуть слышно. — Но он был моим близким другом, как ты — Ричарду.
— Ты тоже его любил? — слова вырвались помимо его воли.
Ревновать к давно погибшему, возможно, даже не предку казалось глупостью, но Арно не мог избавиться теперь от мысли, что в голове Валентина он мог быть просто продолжением того человека.
— Как друга, — тихо сказал Валентин. Он поднялся на локтях и посмотрел в глаза Арно. — Он был моим лучшим другом.
Хотелось спросить про других Арно, тех, которых Валентин видел за свою жизнь. Тех, у которых были его черты, привычки и повадки. Но он не стал, только притянул Валентина к себе и поцеловал.
Если жизнь Валентина слишком длинна, то жизнь Арно наоборот — слишком коротка, чтобы думать, кто был до и кто придёт после.
