Chapter Text
Они едва успевают вернуться в дом, как его плечи ударяются о стену, а губы Каса впечатываются в его губы. Первое прикосновение их губ друг к другу, после пяти лет фантазий об этом, было сродни блядскому электричеству, пославшему волны удовольствия вниз по позвоночнику и прямо к быстро крепнущему члену. Язык Каса касается линии сомкнутых губ, и Дин с нетерпением приоткрывает их, встречая первое страстное прикосновение языка Каса к собственному, и стонет от этого ощущения.
Руки Каса обжигают, как огонь, когда грубо перемещаются вниз по торсу и ложатся на бедра, одна нога раздвигает ноги Дина, чтобы Кас мог согнуть колени и соединить их эрекции, издавая эмоциональный звук удовольствия от кончиков пальцев ног до вибрации там, где их рты слиплись вместе. Он инстинктивно подается вперед, трение об его член достаточно сильное, и он делает это снова, издавая стон, когда руки Каса обнимают, сжимая ладонями его задницу. Первое сжатие заставляет его задыхаться от удовольствия, а когда его губы приоткрываются, Кас побуждает наклонить голову в сторону и прилипает к его шее.
- Блядь, - вздыхает Дин, зарываясь руками в мягкие волосы Каса, в то время как Кас терзает его кожу. - Это очень, очень глупо.
Кас согласно мычит в шею, но вместо того, чтобы остановиться, опускается ниже и еще сильнее посасывает ключицу, его большие руки побуждают Дина продолжать покачивать бедрами, прижимаясь к нему. Загривок Каса приятно царапает его огрубевшую кожу, а пальцы сжимаются в волосах Каса, и это так охуенно хорошо и именно то, чего он хочет, но даже частично пьяный, он знает, что это такая плохая идея.
- Мы не должны этого делать, - снова говорит Дин. - Мы можем трахнуться...
- Очень надеюсь, - вклинивается Кас, снова захватывая его рот. Он поддается невозможной тяжести своего влечения к Касу, теряя бог знает сколько времени от того, как губы Каса на его губах стирают все другие мысли, кроме как о большем, кроме того, как сильно он его хочет, кроме того, как долго он мечтал попробовать Каса и снова почувствовать его твердую тяжесть на себе. Он снова хватает ртом воздух, когда Кас проводит руками между ними, чтобы расстегнуть ширинку, и вместе с кислородом приходит момент ясности.
- Мы можем, блядь, все испортить, - заканчивает Дин, касаясь губ Каса, но, учитывая, что его руки бешено расстегивают рубашку Каса, им обоим становится ясно, что он не хочет останавливаться. Он расстегивает рубашку Каса ровно настолько, чтобы стянуть ее через голову, и Кас тоже расстегивает и стаскивает рубашку с него. Его плечи вздымаются, глаза с восторгом рассматривают мощные бицепсы и мускулистую грудь Каса. Он еще совершеннее и подтянутее, чем он помнит, а внешность ботаника в сочетании с телом тяжелоатлета заставляет пах сжиматься от новой волны желания. Нагловатая улыбка снова появляется на лице Каса, когда тот прижимает его к стене и сгибает в коленях, оказывая давление на заднюю поверхность бедер и не оставляя Дину иного выбора, кроме как обхватить ногами талию Каса, когда тот подхватывает его.
- Какого хрена?- задыхаясь, спрашивает он, желудок ухает вниз от возбуждения и нервов, и он цепляется за голые плечи Каса, как маленький испуганный ребенок. - Ты меня уронишь!
- Я не собираюсь тебя ронять, - отвечает Кэс, обхватывая двумя невероятно сильными руками под поясницу и делая несколько уверенных шагов в сторону спальни. Твою ж мать, Кас сильный - и, срань господня, это охуенно горячо. - Я собираюсь трахать тебя до следующей недели, - говорит Кас, проводя ртом по груди Дина, оставляя на его коже влажную дорожку. - Или наоборот, если хочешь. Я бы не отказался, чтобы меня трахнул такой большой член, как у тебя.
- Нет, ты... - Он замолкает на полуслове, чтобы запрокинуть голову, издав еще один задыхающийся звук, когда рот Каса накрывает его сосок. - Ты трахаешь меня. Нет, - говорит он, снова меняя свое мнение, когда его член трется о тело Каса. - Я хочу трахнуть тебя. - Он приземляется спиной плашмя на кровать, ощущая тяжесть тела Каса, когда тот наваливается на него сверху, прижимая их твердые члены друг к другу так грязно, что он едва может дышать в облаке похоти, окружающем его. – П-подожди, нет. Трахни меня. Дерьмо. Оба? - отчаянно спрашивает он, почти задыхаясь, получая громкий взрыв смеха от Каса, что вызывает улыбку на лице, пока Кас распутывает их, чтобы снять ботинки, брюки и боксеры.
- Думаю, это немного оптимистично, учитывая, что я не прикасался к другому человеку в течение пяти лет, но мне нравится, как работает твой мозг. - Затем, окинув взглядом только что открытую наготу Дина, он добавляет: - Господи, ты даже толще, чем я помню. Ты определенно трахнешь меня первым.
Если бы он еще не был полностью возбужден, уверен, что услышав низкий, грубый голос Каса, пока тот снимал с него оставшуюся одежду, он бы сделал это. Он боялся смотреть, когда они были вместе в последний раз, но сейчас он видит, что Кас полностью эрегирован и находится в боевой готовности, и ему, блядь, тоже не на что жаловаться в отношении члена.
- Ты и сам неплох, знаешь ли, - отвечает Дин, и тут Кас, весь из теплой плоти и твердых линий, прижимает его обратно к кровати, и из его мозга вылетает абсолютно всё, кроме того, как это невероятно приятно. Тяжелое, твердое, великолепное, горячее.
Кас сплавляет их рты воедино, а руки Дина исследуют напряженные мышцы спины Каса и сжимают их члены вместе. Он чувствует, как сильно бедра Каса прижимаются к его бедрами, когда их языки спутываются в грязном танце, с губ Каса срывается несколько наполненных наслаждением звуков, четко вспоминает, что почувствовал, когда Кас сделал это с ним в первый раз, когда он впервые понял, как хорошо быть с мужчиной.
И хотя в тот момент Кас не хотел этого делать, именно благодаря ему Дин вообще может иметь это, он знает, что ему это нравится, и как только возникает эта мысль, знает, что сегодня вечером даст Касу все, что тот хочет, чтобы отблагодарить его. Используя элемент неожиданности, он переворачивает их и, схватив Каса за бедра, тянет его, пока задница того не оказывается на краю кровати, а затем опускается на колени. Он поднимает глаза, чтобы найти взгляд Каса, и чувствует, как по позвоночнику пробегает дрожь от того, как голодно Кас смотрит на него. Кас опирается на локти, рельефная грудь выставлена напоказ, и Дин медленно опускает взгляд, чтобы рассмотреть слегка мягкий животик и дорожку волос под пупком, ведущую к члену Каса, а затем целенаправленно проводит языком по складке его губ.
Глаза Каса разгораются еще больше, и это все, что он может вынести. Он чертовски быстро понял, что мало что заставляет его чувствовать себя таким же могущественным, как превращение сильного, крепкого мужчины в извивающуюся кашицу с помощью одного лишь рта, и умирает от желания увидеть, как быстро Кас потеряет эту дерзкую грань своей личности из-за того, что он может делать своими губами. Не теряя времени, он берет толстый член Каса в руку, чтобы удержать его, и наклоняется, чтобы поцеловать его ствол. Он осыпает целомудренными поцелуями его раскрасневшуюся кожу, с каждым разом чуть больше приоткрывая губы, пока не останавливается, чтобы запечатать ртом крошечное скопление нервов прямо под уздечкой Каса, чем заслуживает его первый удивленный возглас. Видя, что Касу это явно нравится, он делает это снова, проводя языком по тому же месту, прежде чем проделать путь до головки.
Он медленно проводит языком по нему, делая его настолько влажным, насколько это возможно, прежде чем поднять руку и начать поглаживать. Бедра Каса упираются в его кулак, и Дин прижимает свой язык к щели Каса, слизывая жемчужную бисеринку спермы, ожидая его стона удовольствия.
- На вкус недурственно, Кас, - говорит ему Дин и ухмыляется, когда видит, как Кас прикусывает нижнюю губу. О, как все изменилось. Он больше не какой-то взволнованный идиот, который не может придумать, что сказать. Нет, он точно знает, что делает и как выглядит, когда стоит на коленях с красными губами, блестящими от слюны, и ярко-зелеными глазами, обрамленными длинными ресницами, которыми он научился правильно трепетно взмахивать, и собирается использовать все это, чтобы порвать Каса в клочья.
Он удерживает зрительный контакт и открывает рот, чтобы обхватить губами головку члена Каса, сосет достаточно сильно, чтобы Кас застонал.
Кас толкается, пока не садится, а затем протягивает руку, чтобы провести большим пальцем по его нижней губе, распределяя смесь слюны и спермы от одного уголка рта к другому. - Ты до охуения прекрасен, Дин. Ты даже не представляешь, как много я об этом фантазировал.
Желая воплотить каждую из этих фантазий в жизнь и имея довольно хорошее представление о том, что Кас хочет увидеть больше всего, он открывает рот, чтобы медленно и плавно вместить всю длину Каса. Когда он чувствует, как член Каса растягивает челюсть и заполняет рот, его собственный член сильно дергается, и он сосет, втягивая щеки, чтобы Кас мог видеть очертания своего члена, а также плотно обхватывающие его губы. Он двигается вверх-вниз, позволяя своим губам скользить плотным кольцом вокруг ствола, посасывая на обратном пути к головке.
Он делает глубокий вдох через нос и скользит по стволу до упора, чувствуя, как головка упирается в горло. Он подумывает о том, чтобы попробовать принять больше, но поскольку никогда не умел этого делать, а Кас довольно толстый, он придерживается того, что знает, и сосет до самой головки, следуя за рукой. Он отстраняется с нарочито влажным чпоком и поворачивает голову в сторону, чтобы проследить языком путь вены вниз, смазывая губами покрасневшую кожу Каса до самой головки, поднимая глаза вверх, чтобы посмотреть, как Кас наблюдает за ним, когда он проводит членом Каса по своим губам, словно наносит помаду.
- Блядь, я хочу разукрасить эти губы своей спермой.
Предсемя сочится из кончика члена Дина и стекает по бокам при одной мысли об этом. – Я не говорю нет.
Голубые глаза Каса вспыхивают ледяным огнем, но затем Кас обхватывает его лицо своими огромными руками, притягивая чтобы сомкнуть их рты вместе. Кас лижет его рот и сосет его язык, так охренительно грязно, что Дин упирается членом в бок матраса только ради трения и стонет в рот, когда, наконец, делает это.
Кас оказывает достаточное давление, чтобы Дин понял, что тот хочет, чтобы он встал, но когда встает на ноги и готовится забраться на кровать вслед за ним, Кас слегка отодвигается, протягивает руку и открывает ящик на стороне кровати Дина. Дин стоит там с твердым и истекающим членом, когда Кас поворачивается к нему спиной и с ухмылкой на лице покачивает бутылочкой смазки.
- Нужна рука помощи? - шутит Дин, превращая ухмылку Каса в искреннюю улыбку.
- В этом нет необходимости. У меня две.
Кас встает на колени и наносит немного смазки на пальцы, затем опирается на одну руку, а другой тянется за спину, чтобы начать кружить вокруг своего отверстия. Прежде чем Дин успевает осознать то, что сейчас увидит, один невероятно толстый палец исчезает в дырочке Каса. Голова Каса наклоняется вперед, его дыхание вырывается резкими, прерывистыми вдохами, а член Дина подпрыгивает от эротического зрелища.
- Сукин сын, - хрипит он.
Кас поворачивается к нему лицом, одаривая еще одной уверенной улыбкой, такой соблазнительной, что он чувствует, как она поражает, словно молния. Кас удерживает зрительный контакт, и у Дина перехватывает дыхание, когда он видит блеск пота на румяных щеках Каса, упавшую прядь волос, прилипшую ко лбу, и краем глаза подмечает, как Кас на кровати ласкает самого себя пальцами.
- Видишь что-то, что тебе нравится?–Кас дразнится низким, хрипловатым и блядски горячим голосом.
- Только каждый дюйм тебя.
- Льстец, - язвительно усмехается Кас. - Почему бы тебе не захватить презерватив, чтобы ты мог трахнуть меня, как только я буду готов для тебя?
Он не сводит глаз с Каса, обходя кровать с покачивающимся членом, чтобы достать презерватив из ящика, из которого Кас достал смазку. Он ложится на кровать, надевая его, все еще наблюдая за Касом, когда тот добавляет второй палец, его глаза прикованы к тому, как ободок Каса блестит от смазки и растягивается вокруг пальцев, когда он вводит их снова и снова.
Видя, что Кас явно еще не готов к нему, и это самое горячее из всего, что видел в своей жизни, он обхватывает рукой свой обделенный вниманием член и медленно начинает поглаживать, наблюдая за ним. Прямая стимуляция после того, как он так долго этого добивался, в сочетании с шоу, которое устраивает Кас, заставляет его хныкать, а его рука сжимается, образуя тугой туннель вокруг члена. Он проводит большим пальцем вдоль, потирая по чувствительному местечку члена, обжимает и проводит поверх головку, прежде чем опустить руку вниз и начать все сначала.
Он с интересом отмечает, что Кас двигается гораздо быстрее, чем он сам, когда готовится - ему нравится больше дразнить себя, дергаться от того, как сильно он этого хочет, прежде чем, наконец, введет пальцы или игрушку - но рука Каса тверда и уверенна, несмотря на то, насколько небрежны его движения, и, судя по тому, как поднимается и опускается спина Каса при тяжелом дыхании, а член все еще тяжелоболтается между ног, это явно работает на него.
- Ты такой большой, что мне, наверное, понадобится третий палец, чтобы вместить тебя, - говорит Кас, бросая на него вопросительный взгляд через плечо. - Может быть, я все-таки приму помощь.
Спасибо, блядь. Дин тянется за смазкой, нащупывая ее в спешке, но как только палец скользит вверх, накрывает Каса своим телом, прижимаясь грудью к манящей дуге спины Каса и покусывая покрасневшую плоть его шеи. Боже, как приятно снова быть кожа-к-коже, и он, следуя за обострившейся гранью возбуждения, хватается за упругую ягодицу Каса, прежде чем провести рукой между ног Каса и потереть двумя пальцами по егопромежности.
- Охххуеть. – вырывается из Каса прерывистый звук выдоха и быстрого судорожного вдоха, когда Дин вводит свой палец внутрь Каса наряду с его двумя его. Кас невероятно тугой, Дин тяжело дышит, он так тяжело дышит, и от одной мысли о члене, погруженном в это идеально гладкое тепло, по венам разливается похоть.
- Как тебе это? - спрашивает он, проводя губами по раковине уха Каса.
- Как будто я хочу, чтобы ты вошел в меня еще вчера, - отвечает Кас, полностью вытаскивая пальцы.
Дин принимает это невербальное приглашение как должное и вставляет три пальца, горячо и трепетно дыша на раковинку уха Каса, в то время как член скользит по сгибу его ноги. Он покусывает нежную кожу за ухом Каса и чувствует, как напрягается его тело, поэтому нежно посасывает, пока его пальцы ищут простату Каса. Все тело Каса подрагивает, когда он находит ее, и Дин счастливо стонет ему в шею, потирая эту единственную точку снова и снова, пока Кас не начинает дрожать под ним.
Кас удивляет его до чертиков, когда резко отталкивается, заставляя Дина встать на колени, и он ждет указаний, когда Кас поворачивается ровно настолько, чтобы толкнуть его, пока тот не падает обратно на кровать. Он смеется, пока не ловит взглядом, как Кас наползает на него, его бицепсы напрягаются, а лопатки двигаются, как у какой-то кошки из джунглей, и останавливается только тогда, когда набрасывается овладевая губами Дина.
Он стирает смазку со своих пальцев о простынь и зарывается ими в волосы Каса, удерживая того на месте, пока они насилуют рты друг друга, как два мужика, умирающих от желания. Кас опускается ниже, пока его задница не нависает над эрекцией Дина, и тот стонет, когда чувствует, как Кас протягивает руку между ними, чтобы обхватить его член. Ошеломленный тем, что, очевидно, должно произойти, его руки нервно скользят по телу Каса, пока не останавливаются на бедрах, когда Кас выгибается, а потом неуверенно кивает в знак согласия, когда Кас выпрямляется, пока его член не прижимается к дырке.
Его челюсть уже бесполезно отвисает, когда Кас начинает опускаться, а его глаза прикованы к заднице Каса, заглатывающей его блестящий от смазки член дюйм за дюймом. Она такая чертовски теплая и скользкая, и в какой-то момент он задумывается, действительно ли он поместится, достаточно ли растянул Каса, не причиняет ли ему боль, но уже на следующем вдохе его член проскакивает через начальное тугое кольцо мышц, и все настолько плотно, что он не может сдержать вырвавшийся стон. Он восторженно наблюдает, как Кас начинает плавно и ровно опускаться вниз, и только когда задница Каса оседает на его бедрах, он понимает, что его большие пальцы впиваются в тазовые косточки Каса с сильным давлением, потому что, святая матерь божья, как же это приятно.
- Господи Иисусе, чувствуешься потрясающе, Кас, - торопливо говорит ему Дин, проводя глазами по широкому торсу Каса и останавливаясь на его лице.
- Ты чертовски огромный. Приятно и толсто. Заебись, - отвечает Кас. Его глаза закрыты, а голова слегка откинута назад, обнажая горло так что он может видеть, как пульс Каса бьется под его плотью. – Это было да-авно... много времени", - заикается он. – З-забыл, как это здорово - быть по-настоящему заполненным. Боже, как хорошо, - выдыхает он.
Он открывает глаза и смотрит вниз на Дина - видимо, глядя, как стиснута его челюсть и как вздымается его грудь от того, что он уже чувствует себя переполненным, - и ухмыляется.
- Готов к скачке, Дин? - Когда Дин кивает, глаза Каса темнеют, и он прижимается к груди Дина. Он понижает голос и говорит: - Мне не нужно, чтобы ты только лежал здесь, ясно, красавчик? Хочу показать, как именно хочу тебя, и все, что от тебя требуется, это не кончать, пока я этого не позволю. Хорошо звучит?
Хорошо звучит? То, что Кас берет его именно так, как он хочет - берет под свой контроль - отвечает всем его требованиям, независимо от того, трахают его или трахает он, а от того, как Кас смотрит на него, словно собирается трахать его до следующей недели, у него так першит в горле от желания, что он может только кивнуть.
Приняв это как разрешение, Кас снова насаживается медленным, грязнымкруговым движением, от которого у него подгибаются пальцы на ногах. Дин скулит, умоляя: - Еще, - и Кас подчиняется, его плечи и торс ритмично извиваются вместе с бедрами, устраивая шоу, которое Дин и так знает, что если б мог, то умер бы от желания смотреть снова и снова. Он рад, что Кас начинает медленно, переходя от круговых движений бедрами к мучительно медленным движениям вперед-назад, делая все, чтобы Дин чувствовал каждый дюйм своего члена, скользящего внутрь и наружу снова и снова, потому что Кас, черт возьми, знает, что делает, и если бы двигался быстрее, он уверен, что опозорился бы, кончив слишком рано.
Возбуждение горело в его животе, как пламя, с тех пор, как Кас оседлал его, и видеть того вот так сверху, такого уверенного и гибкого, все равно что подлить бензина в и без того могучий огонь. Он знает, что Кас сказал ему не кончать, и знает, что тот только начал двигаться, но Кас выглядит воплощением секса, и он не может представить себя более возбужденным, чем сейчас.
- Охуеть, ты горяч, - ляпает он.
В глазах Каса появляется почти-дьявольский блеск, и в следующее мгновение Кас перестает елозить и начинает трахать - жестко. Кас приподнимается, пока не сжимается только вокруг головки члена, а Дин, даже зная, что будет дальше, вскрикивает, когда Кас снова опускается, насаживаясь на член.
Он наблюдает, как член Каса тяжело покачивается, когда он двигается вверх-вниз по длине его члена, словно скачет, укрощая мустанга, и звук шлепков кожи по коже заводит только все сильнее и сильнее. Кас попеременно то смотрит на него с вызовом и знанием дела, то откидывает голову назад с закрытыми глазами, так жадно упиваясь блаженством, которое он испытывает, когда скачет на Дине, снова и снова принимая в себя его огромный член.
Он сгорает от осознания того, что Кас обладает полным контролем и точно знает, как им пользоваться. Он выглядит таким невероятно сексуальным, таким уверенным в себе, смелым и самоуверенным, каким Дин никогда не будет, что заставляет его чувствовать себя невероятно лучше и горячее с каждой секундой, проведенной внутри того.
Он превратился в потное, извивающееся месиво, не способное произнести ничего, кроме имени Каса, и тихо стонущее снова и снова, пока Кас использует его так, как тому хочется. Его большие пальцы продолжают впиваться в бедра Каса, он использует каждую унцию контроля, чтобы не всадить свой член бездумно между его ягодицами вверх в тугое окружающее тепло. Но Кас уже оседлал его так чертовски хорошо, доводя его до такой степени наслаждения, о которой он даже не подозревал, и где ему даже не нужно двигаться, потому что лучше, чем сейчас, быть не может.
Кас наклоняет бедра, когда в следующий раз принимает его внутрь, и по тому, как Кас сжимается вокруг него, он понимает, что попал в самую точку, и дальше все становится только более неистовым. Кас задает изматывающий, безжалостный темп, поднимаясь и опускаясь на нем быстрее и жестче, чем все, кого он когда-либо видел, чем все, с кем он когда-либо был. Руки Каса на его груди потные, щиплет и жжет там, где они касаются кожи, и все же, все, что он может делать, это пытаться дышать, пытаться не кончить, пытаться сосредоточиться на чем угодно, кроме того, как звучит его имя, слетающее с губ Каса, и мазка спермы Каса, капнувшая ему на живот.
В животе вспыхивает опасный жар, потому что, блядь, это слишком горячо, чтобы думать об этом, когда Кас скачет на нем, как сейчас.
- Ты слишком охуенно хорош в этом, - хрипит он.
- Не смей кончать, - угрожающе произносит Кас.
Он хнычет, потому что по какой-то ебаной причине Кас говорит ему, что делать, это еще горячее, а Кас так крепко сжимает его, двигаясь на нем, поднимая бедра и опускаясь обратно, без ограничений. Кас издает эти восхитительные негромкие звуки, грубые и гортанные, становящиеся все громче и громче по мере того, как движения становятся отчаянными и более резкими и,ради Христа, он надеется, что это означает, что Кас тоже близок, потому что едва может собраться с силами, чтобы сделать полный вдох, не говоря уже о том, чтобы сдержать оргазм.
Он пытается собраться с мыслями, действительно пытается придумать что-нибудь несексуальное, но Кас сидит на члене, как гребаная рок-звезда или король, или что-то в этом роде, голубые глаза смотрят на его губы, словно тот хочет только одного - прильнуть к его рту на следующие десять лет, и разве это так уж плохо, когда Кас умеет так трахаться? Кас выглядит абсолютно ненасытным от удовольствия, и Дин скорее сдохнет, чем перестанет наблюдать за ним, завороженный его резкими бедрами, покачивающимися под его ладонями, его спиной, выгибающейся от удовольствия.
- Ты близко? - спрашивает Кас.
Дин издает смешок, от которого губы Каса тоже дергаются. - Очень, блядь, близко.
- Время большого финиша, - ухмыляется Кас, и господи, блядь, боже.
Если раньше он думал, что Кас действует жестко, то это ничто по сравнению с тем, как жестко и безжалостно он опускается на него сейчас, снова и снова. Его кожа горит, он, твою мать, не может дышать, и все происходит в спешке. Все это пьяняще и чувствительно, и горячо, и бедра Каса хлопают по его бедрам, и, очевидно, они оба издают ебучие животные звуки, которые заполняют уши вместе с хлюпаньем смазки и трения.
Он чувствует, что сгорает, все тело напряжено, натянуто, как будто что-то большое вот-вот сорвется, как будто он собирается взорваться. Он достаточно хорошо знает свое тело, чтобы понять, что теперь пути назад нет, он слишком близко, он прошел точку невозврата.
- Кас, - выдыхает он, единственное предупреждение, которое он может дать ему, и, слава богу, Кас кивает, сжимаясь и вырывая из него действительно неловкое хныканье, но он заканчивает. Он впервые теряет хватку на бедрах Каса, чувствует, как руки опускаются на матрас, и вбирает в себя каждую деталь мужчины, который выступал в качестве звезды в его самых грязных фантазиях больше, чем кто-либо другой, и каким-то образом умудряется выглядеть в миллион раз соблазнительнее в реальной жизни.
Тело Каса покрыто тонким слоем пота, румянец пролег по шее до широкой груди, а выпуклости бицепсов, которыми он упирается в грудь Дина, напрягаются, заставляя мечтать о том, чтобы вонзить в них зубы. Огромные охуенные руки Каса впиваются в его кожу, когда он подается вперед и вверх, вниз и назад, снова и снова.
- Дин, - хрипит Кас. - Блядь. Дин, Дин, Д...
Напряжение, которое он так отчаянно пытается удержать, заставляет его конечности дрожать, мышцы напрягаться, а кожу гореть, - и оно лопается, когда он теряет контроль и сильно и глубоко погружается в Каса.
- Дин! Ебать! Ах!
Он вгоняет себя в Каса до упора, чувствуя, как Кас встречает его на полпути и непристойно выжимает все соки, как только они соединяются. Кас начинает периодически сжиматься вокруг него, и все. Он кончает. Единственное, что он может сейчас сделать, это позволить этому случиться.
Он ложится на спину и принимает это. Позволяет жару нарастать в животе, позволяет ему расти и расти, чувствуя, как он набухает, становится все больше и больше, все туже и туже. Свежий пот выступает на лбу и заставляет простыни прилипать к спине, дыхание вырывается из легких, как пламя, пальцы сжимают простынь, а рот раскрывается в беззвучном крике, когда наслаждение, наконец, достигает своего пика.
Он приподнимается с матраса, насаживая Каса на свой член в последний раз, когда оргазм вырывается сквозь него, как адский огонь. Он даже не может объяснить звук, который вырывается из него, потому что кончает так сильно, что черные точки заполняют его зрение, и он достаточно ясен, чтобы зафиксировать брызги за брызгами горячей спермы, падающей на его живот и грудь, некоторые даже попадают на шею, и он знает, когда тяжесть тела Каса рушится на него сверху, что Кас чувствует себя так же хорошо от оргазма, который только что испытал, как и он сам.
Святое дерьмо.
Тело Каса, блестящее от пота и обжигающе горячее на его теле, возможно, единственное, что удерживает его в сознании. Он никогда не чувствовал, чтобы сердце билось так быстро, и то, что он буквально с трудом дышит, может быть потому, что он действительно умирает, а может быть потому, что Кас весит чертову тонну, но в любом случае он не может найти в себе силы жаловаться. Он не чувствовал себя так хорошо, так насыщенным или отлично-выебанным уже годы.
Словно Кас читает мысли, он охает, поднимает задницу, чтобы разделить их тела, и со стоном падает боком на матрас. Дин снимает и завязывает презерватив, выбрасывая в мусорное ведро, стратегически расположенное рядом с кроватью, и берет несколько влажных салфеток из ящика, прежде чем снова упасть на спину. Его грудь все еще вздымается, когда он вытирает смазку от презерватива со своего члена и смазку, просочившуюся на лобок, затем выбрасывает эти салфетки и берет несколько новых, чтобы вытереть сперму на своей груди и груди Каса.
- Я могу сдохнуть, - прохрипел Кас, когда они оба были чисты. - Но я хочу, чтобы ты знал, что это стоило каждой секунды этого члена в моей заднице.
- Пять лет неразрешенного сексуального напряжения сделают это с парнем, я думаю, - говорит Дин, чувствуя себя самодовольным от количества эндорфинов, проходящих через него.
- Меньше болтовни, больше ленивых, послеоргазменных поцелуев, - требует Кас, маня его согнутым пальцем, и Дин попадается на него, как рыба на крючок.
С самого первого прикосновения их губ друг к другу становится ясно, что этот поцелуй - нечто иное. Это не отчаянный, дикий поцелуй, вызванный похотью и необходимостью дойти до финиша. Он мягкий и медленный, приятный и нежный, и тело растекается по матрасу под ним, когда их рты встречаются снова и снова. Он снова вспоминает, как хорошо целуется с Касом, когда тот играет с ним, как на скрипке, извлекая из него тихие звуки и прерывистые вдохи вновь и вновь, идеальным изгибом языка или своевременным щелчком кончика.
Он знает, что Кас поймал второе дыхание некоторое время спустя, когда тот поднимается и толкает его обратно на матрас, положив одну руку на плечо Дина, чтобы завладеть его ртом. Это пламенный поцелуй, в котором его пальцы впиваются в твердую лопатку Каса, когда он пытается держаться изо всех сил, в то время как Кас разрывает его на части поцелуем за раз. Кас целует его так долго, что его губы начинают гореть, но, тем не менее, Кас так чертовски хорош в этом, меняя его с горячего и тяжелого на мягкий и нежный достаточно часто, что это никогда не перестает казаться новым и захватывающим. К тому времени, как Кас опускается ртом к его шее и начинает претендовать на каждое маленькое местечко, от которого у Дина перехватывает дыхание при любовном укусе, его определенно можно уговорить на второй раунд, и когда Кас целует его грудь, чтобы втянуть сосок в рот, он снова официально возбужден.
Его руки в волосах Каса, он перебирает их пальцами, пока Кас обводит ареолу языком, смыкает зубы и губы вокруг пика соска и сильно сосет.
- Лады, лады, лады, - говорит Дин все одним сдавленным выдохом. - Если ты не идешь на второй раунд, тебе нужно...
Его слова обрываются, когда Кас просто сосет сильнее, но затем он оттягивает сосок и вопросительно смотрит на него. - Я думал, ты хочешь и то, и другое?
- Черт, - вздыхает Дин, его член еще больше утолщается от предвкушения. - Серьезно?
Кас смотрит вниз между ними, где они оба эрегированы и снова готовы к действию, затем снова поднимает глаза на него. - Конечно, я готов, если ты готов.
Дин усмехается, отвечая: - Готов - это мягко сказано.
Глаза Каса вспыхивают жаром, и он устраивается сверху, удобно ложась между ног Дина, когда тот раздвигает их в приглашении, а потом еще больше поцелуев, когда их члены прижаты вместе, пока оба не начинают течь и пульсировать от потребности в разрядке. Только тогда Кас находит тюбик смазки, выброшенный ранее на простыни, и снова берет контроль в свои руки, закидывая ногу Дина себе на плечо, а затем смазывая его отверстие пальцем. Удивительно, но, несмотря на то, как Кас растягивал себя ранее, он почти мучительно медленный с ним.
Кас раскрывает его по одному пальцу за раз (хотя достаточно двух его массивных пальцев, чтобы он наполнил его до отказа, и кажется, что он сейчас лопнет), нацеливаясь на его простату, как на маяк, и за несколько минут превращая его в задыхающееся, извивающееся, умоляющее нечто за минуты, все это время безошибочно глядя ему в лицо.
- Господи Иисусе, ты идеален.
Это первое, что кто-то из них сказал вслух, кажется, за очень долгое время, и слышать это от Каса, когда тот смотрит на него сверху вниз с раскрасневшимися щеками и потемневшими от возбуждения глазами, заставляет его покраснеть до кончиков ушей.
- И ты даже не представляешь, да? - спрашивает Кас, качая головой в недоумении. - Невероятно красивый и абсолютно совершенный. Боже, Дин, я хочу пожать руку каждому человеку, с которым ты когда-либо встречался, чтобы поблагодарить их за то, что они были достаточно глупы, чтобы отпустить тебя, только чтобы я мог увидеть тебя таким.
- Прекрати, - говорит Дин, почему-то краснея еще сильнее, чем раньше.
Улыбка Каса вспыхивает быстро и ласково, и он, наконец, опускает ногу и вытаскивает пальцы, растягиваясь телом на нем, пока снова лезет в ящик за презервативом. Он делает это вслепую, потому что глаза по-прежнему устремлены на его лицо, и Кас достаточно близко, чтобы Дин вздернул подбородок вверх, безмолвно прося об еще одном поцелуе.
Кас на мгновение прижимается лбом к его лбу, бормоча: - Так идеально, - прежде чем их губы снова соединяются, и его целуют с такой нежностью, какой он не испытывал уже годы - со времен Лизы, - и необъяснимым образом его глаза начинают наполняться влагой. Прогоняя непролитые слезы и горе, забившее горло, он кладет руки на лицо Каса, проводит большими пальцами по щетине на точеной челюсти и напоминает себе, что он сейчас с Касом, а все остальное может подождать. Нуждаясь в чем-то, что отвлекло бы, он усиливает давление своих губ на губы Каса и сильнее проталкивает свой язык внутрь его рта, вызывая у Каса приглушенный звук удовольствия.
Найдя презерватив, который искал, Кас опирается на колени и мастерски раскатывает тот по длине члена, наблюдая за ним все это время и вызывая у него желание хорошенько потрахаться.
- Хочешь, чтобы я перевернулся? - спрашивает Дин, зная, что это наиболее вероятный способ получить хороший и жесткий трах.
- Ни в коем случае, - отвечает Кас, снова наваливаясь на него и обхватывая руками. Голубые глаза Каса задерживаются на нем всего на секунду, прежде чем опуститься к его губам. - Я хочу увидеть, как ты развалишься на части.
Его сердце колотится в груди, щеки еще не остыли, и он тяжело сглатывает, прежде чем ответить. - Тогда лучше трахни меня посильнее.
Взгляд Каса становится острее, но ласка в его глазах не ослабевает, и тогда Кас протягивает руку между ними, чтобы направить свой член между раздвинутых ягодиц Дина. Его голова откинута назад, а рот приоткрыт от первого сильного толчка члена Каса в его отверстие, и это становится только более интенсивным, когда тот начинает толкаться внутрь. Прошло так чертовски много времени с тех пор, как его трахали, что поначалу это кажется слишком сильным, и он вздрагивает от этого восхитительного, почти слишком сильного ощущения, жжения растягивающейся кожи и расслабления мышц впервые за бог знает сколько времени.
Кас делает паузу, и Дин качает головой, говоря, что не надо. - Я в порядке, продолжай. - Кас смотрит неуверенно и немного отстраняется, чтобы вновь войти медленнее, постепенно погружаясь глубже, секунду за секундой, пока не преодолевает худшую часть и не проникает внутрь плавно и гладко. Дин выдыхает придушенное «хннннг», когда Кас входит до конца, и, наконец, делает приятный, успокаивающий вдох, пытаясь оставаться расслабленным вокруг члена Каса внутри себя. - Охуеть, как хорошо.
Голос Каса звучит словно он запыхался, когда он откликается: - Чувствуешься невероятно. - Кас снова наклоняет голову, чтобы поцеловать его в шею, покрывая все те же места, на которых тот, должно быть, оставил синяки раньше, потому что он чувствует тупую пульсацию боли, когда губы прижимаются к нескольким местам. Кас скользит вниз к его соску, позволяя своему дыханию коснуться одного из них, когда он смотрит на него снизу вверх. - Ты тоже выглядишь потрясающе, растянутый вокруг моего члена, пахнущий моей спермой, покрытый моими синяками.
В голосе Каса звучит собственничество, внутри него разгорается похоть, и все, что он может сделать, это кивнуть и вскрикнуть, когда Кас вцепляется в его сосок. Когда Кас присасывается к его и без того пульсирующему члену, Дин резко вскидывает бедра, отчаянно желая почувствовать, как толстый член начинает двигаться внутри него.
В следующее мгновение он понимает, что огромные руки обхватили его бедра и прижали к матрасу, и хотя он изо всех сил пытается освободиться, чтобы получить фрикции, которых он так жаждет, он не может даже сдвинуться с места, и возбуждение, не похожее ни на что, что он когда-либо испытывал, вспыхивает внутри него, когда понимает, что не смог бы вырваться, даже если бы захотел.
- Пожалуйста, - скулит он, из его члена непрерывно сочится сперма.
- Пожалуйста? - повторяет Кас, его голос груб, как наждачная бумага, а глаза смотрят на него, как дикий зверь на добычу. - Пожалуйста, что, красавчик?
- Пожалуйста, - повторяет Дин, стараясь сохранить голос как можно более ровным, когда его дыхание рвется из легких, как стекло. - Выеби меня так сильно, чтобы я чувствовал это целую неделю.
Он на самом деле видит, как расширяются зрачки Каса, и небывалая гордость охватывает его, когда Кас шепчет: - Идеально, - это единственное слово обжигает его кожу, как клеймо. Он горит с головы до ног, когда вытягивает руки над головой, чтобы опереться на спинку кровати, делая это как раз вовремя, чтобы Кас поднял ноги, согнул их в коленях и вошел в него одним плавным толчком.
- Да, - придушено выдыхает он, когда Кас возвращается назад, чтобы сделать это снова, и во второй раз, когда он буравит его изнутри, его верхняя часть спины уже выгибается дугой от немыслимого удовольствия. - Да, - сокрушенно вздыхает он. - Снова. - Толчок. - О, да. С-сильнее. - Толчок. - Ммммффф, блядь. Так хорошо, Кас.
И Кас продолжает давать ему именно то, о чем он просит. Он трахает его жестко и быстро, его грубый голос хриплый и резкий. - Тебе это нравится?
- Да!
Слышен отчетливый звук шлепающихся о его задницу тяжелых яиц Каса, стук изголовья о стену, дыхание, выбиваемое из него одним мощным толчком за другим.
- Нравится принимать немного грубовато, не так ли, красавчик?
Он едва может перевести дыхание, настолько возбужден. Голос Каса мягкий и любящий, но слова чертовски грязные, а пальцы впиваются в заднюю поверхность бедер, пока он продолжает безжалостно трахать его снова и снова. Каждая клеточка мозга и каждый нерв выжжены и испепелены из-за Каса, Каса, Каса, и он не может думать, не говоря уже о том, чтобы произносить слова, когда его трахают до беспамятства именно так, как ему нравится.
Кас снова вонзается в него, на этот раз его бедра остаются вровень с его ягодицами, вдавливаясь приятно и глубоко, срывая с губ задыхающийся крик, когда головка члена Каса трет его простату.
- Не так ли? - снова спрашивает Кас, на этот раз его голос звучит глубже, требуя ответа, который Дин с удовольствием дает.
- Д-да, - полузадушенно выдыхает он, его пальцы сгибаются на кожаном изголовье, пытаясь ухватиться получше. - Не останавливайся, Кас, д'вай.
Кас опускает ноги и устраивается на нем более плотно, продолжая тереться о его простату и заставляя извиваться под ним, мягкие волоски на животе Каса щекочут набухший член Дина на долю секунды, прежде чем тот оказывается зажатым между их телами. Он извивается под твердым весом Каса, ища трения для своего члена и тяжело дыша, когда получает его. Его рот изо всех сил пытается закрыться из-за неровного дыхания, а губы остаются приоткрытыми, пока головка члена Каса продолжает безжалостно тереть простату, заставляя член скользить по смазке, обильно вытекающей на живот. Затем Кас обхватывает его подбородок ладонью и прижимает большой палец вниз, заставляя рот открыться шире, и глубоко погружается в его рот, чтобы страстно поцеловать, когда он вырывается, чтобы снова войти внутрь, пригвоздив его простату, как яблочко.
Он издает жалобный звук в рот Каса и отпускает спинку кровати, чтобы вместо этого обнять Каса. Одна рука зарывается во влажные от пота волосы на затылке Каса, и он беззастенчиво стонет, когда его другая рука скользит по изгибам мышц спины Каса, когда Кас входит в него снова и снова, почти точно в такт движению языка Каса по его языку.
Желая, чтобы Кас был невероятно ближе, он подтягивает ноги вверх и обхватывает того за талию, и еще один грубый звук вырывается у него, когда одна большая рука проходит вдоль торса и ласкает ногу, оседая на изгибе бедра, пока Кас продолжает врезаться в него. Кас побуждает его двигаться вместе с ним, и, черт возьми, им хорошо вместе. Они так синхронно двигают бедрами, их тела сходятся снова и снова, член Дина бьется между их животами, а его руки исследуют обширный ландшафт спины любовника.
Так неебически прекрасно вот так, когда их губы сомкнуты, рука Каса отказывается убираться с его лица, другая горит на его бедре, их тела прижаты друг к другу так близко, как только возможно, толстый член Каса движется в устойчивом и неумолимом темпе, часто врезаясь в его простату достаточно того, что он уже видит звезды еще до того, как кончит. Спальня пахнет потом и сексом, тело напряжено от натиска удовольствия, которое он испытывает, и по мере того, как Кас продолжает разрушать его толчок за толчком своего злого языка, время теряет всякий смысл. Все, что он слышит, это шлепки кожи по коже, прерывистое дыхание и тихие звуки удовольствия, и единственное, что осознает, это то, что становится все ближе и ближе к тому, что, как он уже знает каждый раз, когда Кас входит в него, будет невероятно впечатляющим оргазмом.
Кас, наконец, разрывает печать их губ, наклоняя голову в сторону и прижимаясь лбом к ключице. - Поласкай себя для меня, красавчик.
Дин качает головой, с трудом переводя дыхание. - Не надо. Я уже близко.
Кас прикусывает его за грудную клетку, всплеск удовольствия/боли пульсирует в нем, и он слышит, как тот тихо стонет, прежде чем сказать: - Отлично. - Кас раздвигает ноги, чтобы больше встать на колени, его руки скользят под поясницу, чтобы приподнять его так, чтобы его задница была приподнята и оторвана от кровати, и его слова почти теряются в шее, когда он снова заговаривает. – Позволь увидеть, как ты кончаешь для меня, красавчик.
Дин кивает, зная, что он уже почти у цели, и тогда Кас вытаскивает так, что внутри остается только головка, а затем снова и снова вводит в него свое копье. Кас задает бешеный темп, тяжело дыша ему в затылок, пот капает с волос на шею Дина, тупые ногти Каса впиваются в плоть, когда он тянет его задницу, чтобы встретиться на полпути при каждом толчке. Дин уже так близко, он смотрит между их телами, чтобы увидеть, как толстый член Каса погружается в него снова и снова, его собственный член покраснел и блестит на кончике, сила, с которой Кас долбит его задницу, заставляет его член скользить по животу с каждым толчком.
Он чувствует, как все нарастает, как знакомое давление становится все сильнее и сильнее внутри него, его ногти впиваются в кожу Каса, когда все становится жестче, напряженнее, плотнее.
- Вот оно, - хрипит Кас, звуча как в самых грязных фантазиях Дина. - Ты уже так близко, не так ли? Позволь этому случиться, Дин. Отдайся мне, красавчик. - Дин хнычет, он так близок к концу, что чувствует вкус, каждый дюйм его тела натянут, как резинка, готовая вот-вот сорваться. - Черт возьми, Дин, - хрипит Кас, впиваясь в него вдвое сильнее, чем секунду назад. – Кончи для меня, - рычит он.
Как будто его тело только и ждало разрешения, невероятный жар прорывается сквозь него, и он зажмуривается, когда оргазм вырывается из него. Давление, нарастающее в паху, достигает предела, и он срывается с кровати с воплем - Кас! - кончая, как гребаная ракета.
Кас вгрызается в его шею с самым грязным стоном, который он когда-либо слышал в своей чертовой жизни, глубоко зарываясь в нее и содрогаясь в собственном оргазме, в то время как сперма окрашивает его кожу в ряд толстых белых полос. Кас впивается в его простату последним толчком, от которого Дин содрогается с головы до ног, настолько измотанный, что даже мысль о большем удовольствии заставляет балансировать на лезвии бритвы между наслаждением и болью.
Кас рухнул на него сверху во второй раз за сегодняшний вечер, их тела настолько покрыты потом, что ему даже противно чувствовать, как их кожа скользит друг по другу, но кроме как разжать ноги, обхватившие Каса, он не может даже подумать о том, чтобы пошевелиться. Его сердце бьется со скоростью мили в минуту, он пыхтит и отдувается, словно только что пробежал чертов марафон, а лицо и верхняя часть тела настолько горячие, что он боится, что может вспыхнуть.
Но все еще не двигается.
Он не помнит, как это произошло, но где-то по пути рука, лежавшая на спине Каса, должно быть, опустилась на бок, потому что, когда чувствительность конечностей начала возвращаться, он заметил, что пальцы Каса переплетены сего пальцами, и это вызвало на лице ленивую полуулыбку. Он давно не чувствовал такой связи с кем-либо, и, что удивительно, секс между ними был таким же горячим, как он и мечтал. Может быть, даже более горячим. Теперь он точно знает, что не он создал ту сумасшедшую химию, которая была у них пять лет назад, она просто есть.
Он не успевает насладиться послевкусием действительно потрясающего секса, когда Кас вытаскивает член с противным хлюпающим звуком и отправляет использованный презерватив и обертку в мусорное ведро, показывая, насколько грязным он чувствует себя, снова покрытый спермой. Он снова приводит себя в порядок, а затем смеется, когда Кас берет его за запястье и тянет, пока он не падает ему на грудь. Кас прижимается поцелуем к виску и проводит рукой вверх-вниз по позвоночнику, и Дин не может удержаться, чтобы не свернуться калачиком, как большой кот.
- Трудно поверить, что такое возможно, но это было намного лучше, чем я мечтал, а у меня были очень большие ожидания, - говорит Кас.
Мурашки пробегают по рукам от грубого, затраханного тембра голоса Каса, и он говорит: - Твой голос - как воплощение секса, чувак.
- И я тоже был лучше, чем ты мечтал, - подталкивает Кас, заставляя его рассмеяться.
- Лучший секс в моей жизни, - признается он, получая однорукое сжатие в благодарность от Каса. Он прослеживает пальцами бессмысленные узоры в волосах на груди Каса, пока работает над выравниванием дыхания и нормализацией температуры тела, тихо ошеломленный тем, как легко чувствовать себя в объятиях Каса.
- Расскажи мне то, чего никто не знает, - неожиданно говорит Кaс.
Застигнутый врасплох, он говорит первое, что приходит на ум. - Я пытался найти, когда тебя не было. Это трудно сделать, не зная твоей фамилии, но я искал несколько раз.
- Не-а, - отвечает Кас, удивленно качая головой. - Что-то более глубокое. Что-то настоящее.
Он тяжело сглатывает и говорит то, в чем никогда не признавался никому другому. - Иногда - особенно ночью, знаешь, или в праздники, или когда я болен, или у меня был плохой день, или что-то еще – я, эм... - Он прижимается ближе к шее Каса, закрывает глаза и непроизвольно вдыхает запах пота, секса и намек на одеколон или дезодорант, которым пользуется Кас. Это напоминает ему, что хоть раз, хотя бы сегодня, не нужно бояться того, что он держит внутри, и поэтому заканчивает: - Ненавижу быть один.
Кас хмыкает в знак согласия, как будто понимает, что он говорит, и это довольно странное чувство, но ему нравится, что Кас не вешает ему лапшу из фигнио том, что у него есть брат и друзья, и посмотрите на все, чего он достиг, бла-бла-бла, потому что знает все это, и знает, что ему повезло, но это не заполняет другую сторону кровати по ночам.
- Я боюсь, что Лиам может быть моим, - признается Кас.
Дин кивает, хотя его голова лежит под подбородком Каса. - Да, я тоже.
- Нет, для тебя это не то же самое, - не соглашается Кас. - Мне негде жить. У меня нет работы. Моя машина может буквально завтра заглохнуть, и я никогда даже не разговаривал с детьми. Понятия не имею, как воспитывать, куда мы пойдем, как буду его содержать.
- Хей, - мягко говорит Дин, отстраняясь настолько, что может посмотреть на него. Он удивляется, когда видит, что глаза Каса блестят, а рот плотно сжат, словно он пытается не заплакать, и еще больше удивляется тому, что вырывается из его уст дальше. - Я не собираюсь просто так выгонять тебя, когда тебе некуда идти, понятно?
- Ты меня даже не знаешь, - напоминает ему Кас.
- Да, но будь Лиам моим или твоим, он все равно принадлежит Лизе, и я... я любил ее, - говорит он, стараясь не поддаваться эмоциям. - Если ее ребенку нужно где-то остаться, я буду рядом с ним, и если это означает быть рядом с тобой, тогда ты тоже останешься.
- Я не в том положении, чтобы отказать, но, к твоему сведению, хотел бы я, чтобы у меня была куча аргументов, чтобы спорить, - отвечает Кас, вытягивая из него смех. - В чем твой недостаток, Дин?
- Разве ты не слышал список в «Доме у дороги», или ты был слишком ослеплен моей красотой?
- Ничего из того, что ты перечислил, не было недостатком, и не притворяйся самодовольным, потому что тебе это совсем не идет.
Дин снова смеется, перекатываясь на спину и закладывая руки за голову. - Не знаю, Кас, сейчас чувствую себя изрядно самодовольным.
- Ничего, я все равно соврал. Тебе это очень идет.
Дин фыркнул тихим смехом. - Ты уже дважды залез ко мне в штаны, знаешь ли. Тебе не нужно мне льстить.
- Невозможно не льстить, - бросает в ответ Кас.
Дин потягивается и проверяет часы, с удивлением замечая, что уже почти десять. Очевидно, они были заняты друг другом гораздо дольше, чем он думал.
- Ты сочтешь меня неубедительным, если я скажу тебе, как я устал до десяти часов? - интересуется он.
- Я почти заснул, когда ты играл с волосами на моей груди, - отвечает Кас. - Я вообще почти не спал прошлой ночью.
- Значит, нас двое. Хочешь пойти спать?
Кас поднимает брови. - Это твой тонкий способ попросить меня уйти в другой конец коридора?
- Что? Нет! - машинально отвечает он. Но потом понимает, что, возможно, Кас хочет уйти, ведь у них даже не было настоящего свидания, и лицо заливает краска. Божечки, вот он, идиот хренов, уже привязался к человеку, который здесь только потому, что ему больше некуда идти. - Я имею в виду, если ты не хочешь. Знаю, что это был просто секс или что-то типа, и мы не встречаемся.
Кас поджимает губы, внимательно изучая его, прежде чем ответить. - Очень тактильный человек, - напоминает Кас. - Я бы хотел спать здесь с тобой, если ты не против этой идеи.
- Я не против, - тихо говорит Дин, втайне радуясь возможности снова провести ночь с кем-то - с Касом в первый раз. И он определенно не против того, чтобы Кас наклонился и прикоснулся губами к губам, даже если это, вероятно, перечеркивает всю ту ситуацию с незнакомцами/фальшивыми парнями/любовниками, в которую они каким-то образом попали.
После этого они готовятся ко сну, по очереди пользуясь недостроенной ванной комнатой, а затем вместе чистят зубы. Дин убеждается, что все выключено и жалюзи на окне задернуты, а затем, поставив будильник на 8:30, как обычно, забирается в постель рядом с Касом.
Как и раньше, Кас притягивает его к себе, пока тот не укладывается ему на грудь, и с сильными руками Каса, обхватившими его, одиночество кажется далеким воспоминанием.
- Все в порядке? - тихо спрашивает Кас. - Я не хочу переходить границы только потому, что мне нравится прикасаться к тебе.
Слава богу, Кас не видит его лица, потому что даже после того, как он трахнул и его оттрахали, очевидно, тот все еще может заставить покраснеть всего парой слов. Касу нравится прикасаться к нему, и не только для секса. - Это потрясающе.
Грудь Каса быстро вздымается с тихим смехом. - Потрясающе, - повторяет он, ложась щекой на голову Дина, и, что удивительно, через несколько минут отключается.