Chapter Text
Ковальски вернулся домой в крайне дурном расположении духа.
Вообще-то он планировал остаться у Евы на ночь и уйти только утром, как обычно, но Ева была непривычно раздраженной и нервной. Ковальски смутился, а она, в конце-концов, попросила его уйти.
Он подчинился со странным ощущением того, что совершает ошибку. Хоть они изначально и договорились не создавать друг другу неудобств, но почему-то ему казалось, что он должен был остаться, вопреки ее почти прямому приказу.
Внизу, в кают-компании, было тихо и пусто, хотя время-то было не позднее. Ковальски хмыкнул и отправился наверх, где и нашел весь балаган. За левой дверью истерично скандалил Джулиан, за правой – ритмично свистел ремень. Ковальски нервно поправил очки и вздохнул.
Обычно он был равнодушен к тому бардаку, в какой превратилась их спокойная, упорядоченная жизнь, но теперь настроение было негативное, и Ковальски, честный с самим собой, испытывал страшное желание испортить настроение всем вокруг. Впрочем, судя по выкрикам Джулиана, тот тоже отлично справлялся.
Ковальски крайне низко оценивал его умственные способности, но признавал, что Джулиан великолепный манипулятор. Первое время Ковальски даже беспокоился за Шкипера, но потом заметил, что Шкипер не изменил своему обычному здравомыслию, несмотря на высокую концентрацию фенилэтиламина в мозгу.
Кое-что он, конечно, Джулиану позволял и даже баловал и поощрял в инфантилизме, но большинство дуростей пресекал на корню. Впрочем, Ковальски и невооруженным взглядом видел, что основная цель дуростей заключалась в получении высоких доз внимания, в которых так нуждался эгоистичный Джулиан.
Ковальски с холодным интересом ученого наблюдал за удивительно гармоничным природным способом самоконтроля неуравновешенной личности с помощью уравновешенной, здравомыслящей особи, исполняющей роль «взрослого» в тандеме. Должно быть, Джулиан на каком-то инстинктивном уровне понял, какой человек ему нужен, чтобы обеспечить безопасность и комфортные условия существования, поэтому и вцепился в Шкипера, как спрут.
Это было занятно, и по всем логическим прикидкам выходило, что совпадение темпераментов у Шкипера и Джулиана практически стопроцентное. Ковальски сказал бы, - если бы у него спросили, конечно, - что Шкипер был обречен с первой же минуты, как Джулиан положил на него свой золотистый глаз.
Судя по буйному взрыву негодования, Шкипер в очередной раз забраковал какую-то идиотскую идею Джулиана. Тот возмущался и швырялся вещами. Шкипер терпеливо молчал: не то надеялся переждать бурю, не то специально доводил Джулиана до белого каления.
Ковальски прошел мимо и даже не повернулся бы в сторону двери Рико, - он уже неоднократно слышал этот свист и отлично знал, к чему это, - если бы Рядовой вдруг не проговорил за дверью хладнокровно, с ехидным удивлением:
- Я чего-то не понимаю. А почему ты не считаешь, м?
- П-прости, - хрипло отозвался Рико.
Ковальски едва не выронил очки от изумления. Ну и ну! Обычно, когда так свистело – вскрикивал или стонал малек. Но никак не наоборот.
- Простить? – стервозно спросил Рядовой. – Думаешь? Но ведь ты меня даже не поблагодарил.
- Я… я забыл, - простонал Рико, одновременно со громким свистящим звуком, который завершился шлепком. – О-о-ой.
- Пожалуй, мне стоит начать сначала, - решил Рядовой. – Надеюсь, на этот раз ты ничего не забудешь.
- Да, пожалуйста, - обреченно попросил Рико.
Ковальски покачал головой. Раз уж Рико вырастил на свою голову строгую домину, пусть теперь и расхлебывает. Однако, как малек в роль вжился, а! Прямо прирожденный юный садист.
Ковальски прошел к себе и с тоской оглядел пустую, прохладную комнату. В открытое окно дуло свежим морским ветром. На идеально заправленной кровати, как по линеечке, стояла белая подушка. Ковальски сел и задумался.
Чувство совершенной ошибки не проходило, терзало его изнутри. Он принялся раздеваться, подошел в темноте к зеркалу и огорченно оглядел себя в лунном свете: худого, с сухими, крепкими мышцами и золотистым загаром. На плечах темнели веснушки, от пупка уходила вниз дорожка рыжеватых волос.
Под соском заживала свежая подпись Евы, покрывшаяся коричневой корочкой. Раньше она оставляла больше меток, но в последнее время Ковальски ощущал с ее стороны не то, чтобы какое-то охлаждение, просто… Ева как будто чего-то ждала от него, а он не мог понять, чего. А она в нем разочаровывалась, но молчала.
В прошлый раз она оставила только одну метку, но глубокую, словно хотела вырезать ему сердце. Словно хотела понять – позволит ли он ей. Он-то и бровью не повел, он давно уже решил для себя, что готов расплатиться самой высокой ценой, ни о чем не жалея.
Но на этот раз Ева не стала делать ничего, она почему-то рассердилась и даже огорчилась. Не стоило ему уходить. Надо было разобраться во всем, настоять на своем решении, пусть даже это было эгоистично и нарушало их пакт о невмешательстве и взаимном уважении.
Он понял, что не все равно сможет уснуть, так и будет грызть себя изнутри упреками совести и различными мрачными вариантами развития отношений. Так что он натянул домашнюю ветровку и сунул мобильный в карман, хоть и знал, что Ева никогда не унизится до того, чтобы позвонить первой. А сам он звонить не хотел - не был уверен, что его звонка ждут.
Шкипер, взъерошенный и сердитый, нашелся на кухне, в тельняшке с разорванным воротом, с расцарапанной ногтями щекой и сигарой во рту. Он увидел Ковальски, открыл рот, но тут же понял, что у того тоже паршиво на душе, и промолчал. Подвинул на центр стола открытую коробку с сигарами. Ковальски взял одну штуку, вытащил остро отточенный нож с подставки и быстро, ловко срезал кончик. Потом отобрал у Шкипера спички, сел рядом и принялся тянуть дым. Шкипер молчал и щурил синие глаза.
- Как же бесит, камбалу мне в дышло! – наконец, не выдержал он. – Нет, все охуенно, конечно, но ебись оно кальмарами! Я на такое не подписывался, тюлькина писька!
Ковальски согласно кивнул.
Лестница скрипнула, к ним спустился Рико, полуголый и с распущенными волосами. Он двигался так неловко и осторожно, что Шкипер даже брови вскинул, не поверив своим глазам. Рико, не обращая на них внимания, повернулся истерзанной, подранной спиной и достал свою чашку с полки. Даже Ковальски присвистнул, заметив эти жестокие следы.
- Чего? – спросил Рико. – Сильно?
- Да пиздец, - честно ответил Шкипер, покачав головой.
Рико хмыкнул забрал и себе сигару из коробки, но прикурил ее от плиты, варварским методом. Когда он наклонился, один из глубоких порезов на его лопатке разошелся, потекла кровь.
- А малыш тебя как пользует, в корсете или без? – ехидно спросил Ковальски. – На каблуках? Или так обходится?
- Отъебись, - фыркнул Рико, улыбнувшись.
Он вытащил из шкафчика упаковку ваты и попытался утереться, но не мог достать до порезов и царапин. Ковальски, сжалившись, забрал у него окровавленный комок, но не отказал себе в удовольствии и потыкал пальцем в длинную, глубокую ссадину, размазывая кровь.
- Ты охуел? – возмутился Рико, дернувшись от неожиданности.
- Так чем это он тебя оприходовал? – спросил Ковальски.
- Ремнем, - сквозь зубы ответил Рико, шипя от боли. - А ты щупальца свои убрал!
- Пряжкой что ли? – не поверил Шкипер.
Рико пожал плечами.
- Он тебе почки не отобьет? – встревожился Ковальски. – Без опыта-то?
- Не отобьет, - отмахнулся тот. – Пусть учится.
- Вот дать бы тебе в зубы за то, что ты с мальчишкой делаешь, - покачал головой Шкипер. – Совращаешь малька и даже не стыдишься, пидормот! Только чую, он сам тебя скоро взъебет!
Ковальски засмеялся и снова потыкал ногтем в кровоточащую царапину, в розовое мясо. Рико моментально повернулся и схватил его за горло, в глазах у него загорелись недобрые огоньки. Ковальски послушно развел руки, показывая, что прекратил дурить, и когда Рико отвлекся, мазнул тому окровавленной ватой по кончику носа. Рико от неожиданности чихнул и треснул Ковальски по затылку.
Шкипер хмыкнул, вытащил сигару и прищелкнул языком.
- Были мужики как мужики, - сказал он скорбно.
- А теперь что, бабы что ли? – улыбнулся Ковальски, поправив очки.
- А теперь что дети малые, - сказал Шкипер. – Вы еще за косички друг друга подергайте, девчушки...
Он осекся, заметив, что Рико и Ковальски переглянулись с одинаковыми хищными улыбками и шагнули к нему, задумав какую-то пакость.
- Но-но! – пригрозил Шкипер, показав здоровенный татуированный якорьками кулак. – Отвалили от меня живо, младший командный состав, не то так по шеям наваляю, мало не покажется.
Ковальски хмыкнул, достал из шкафа початую бутылку рома, а Рико нашел стаканы.
- Что у тебя такой вид, словно зубы болят? – заинтересовался Шкипер, присмотревшись к Ковальски. – Пиявки покусали?
Тот сел за стол, задумчиво покатал в руках стакан и сознался:
- Парни, кажется, я скоро жениться буду.
Рико вскинул бровь. Шкипер накрутил ус.
- Ну так давно пора, - сказал он спокойно. – Я бы, на месте твоей бабы, тебя давно бы вышвырнул, гада. Ты ж и так живешь на два дома, какой цыпочке это понравится?
Ковальски растерялся. Он как-то не ожидал такой поддержки.
- Джулиану скажи, - посоветовал Шкипер. – Он тебе такую вечеринку закатит – весь район запомнит.
Ковальски поморщился.
- Так я не хочу никакой вечеринки.
- А Ева? – проницательно спросил Рико. – А она хочет?
Ковальски осекся. Он вдруг выдохнул, решившись, и сказал:
- Я на секунду.
Схватил телефон и вышел на крыльцо, плотно закрыв за собой дверь.
- Да? – холодно ответила Ева, почти сразу приняв вызов. – Ковальски, вы в курсе, что уже поздно?
- Еще не поздно, - ответил он, вкладывая немного иной смысл.
Ева замолчала. Он слышал ее легкое дыхание, и, как наяву, ощутил аромат ее свежих, морозных духов, которые почему-то всегда напоминали ему о прозрачных льдах и сладком вкусе чистого снега.
- Ева, - тихо спросил он. – Вы выйдете за меня?
Ева молчала несколько секунд. Ковальски ощутил, что ладонь у него вспотела, да и по спине течет капля пота, у него даже колени дрогнули. Он уже решил, что она не ответит, либо откажет, но она вдруг хмыкнула.
- Ковальски, ну это даже для вас чересчур, - сказала она. – Предложения руки и сердца не делают по телефону. Это нелепо!
- Так я приду? – обрадовался он. – Сейчас?
- Нет, - мягко сказала она. – Сегодня уже, в самом деле, поздно, я намерена выспаться перед завтрашним днем. Но завтра, не позднее шести часов, я жду вас со цветами и кольцом.
Ковальски широко ухмыльнулся, чувствуя, как его распирает радость и мужская гордость.
- Белые плюмерии? - спросил он. – Платина?
- Как мило, что вы помните мои вкусы, - хмыкнула Ева. – Спокойной ночи, Ковальски.
- Спокойной ночи, Ева, - ответил он и вернулся на кухню, сияя улыбкой.
- Ты посмотри на него, - ухмыльнулся Рико, толкнув Шкипера локтем в бок. – Хоть на крышу вместо маяка ставь.
- Да, - сказал Ковальски, не обращая внимания на их дурные улыбки. – Пожалуй, мне понадобится помощь Джулиана.
- А зачем? – спросил Рядовой, спустившись вниз, подтягивая на ходу пижамные штанишки.
Он был сонный, пушистый и совершенно мирный, ну прямо невинный птенец, который ничего никому дурного не сделал. Это если не видеть широких темных полос на спине Рико.
- Ковальски у нас жениться надумал, - сообщил ему Шкипер. – Совсем взрослый стал!
Рядовой заморгал и осветился широкой улыбкой.
- Ой, как здорово! – сказал он. – Ковальски, как круто!
Ковальски пожал плечами. Он не ощущал себя крутым, ему стало страшновато от грядущих перемен.
- Малек, ты что это с Рико делаешь, а? – поинтересовался Шкипер.
- Ты, правда, хочешь знать? – удивился Рядовой. – В подробностях?
- Нет, - возразил Шкипер. – Знать я вовсе не хочу. Но мне не очень нравится, что у моего бойца спина как невод!
Рядовой подошел к Рико, посмотрел на его исхлестанную спину и закусил губу. Он помрачнел и как-то ссутулился, поглядел исподлобья.
- Чего ты, малыш? – встревожился Рико и обнял его за плечи, усадив себе на колени.
- Тебе больно? – глухо спросил Рядовой. – Я все испортил?
- Что? Нет, - улыбнулся Рико. - Я бы сказал, если бы меня что-то не устраивало.
Он сверкнул глазами на Шкипера и принялся целовать Рядового за ухом, пока тот не повеселел и не успокоился.
Шкипер толкнул Ковальски в бок локтем и тихо спросил:
- Ты хоть приведешь свою бабу познакомиться, женишок?
- Приведу, - пообещал Ковальски.
Шкипер усмехнулся в ус.
- Ревнивый пиздюк, - сказал он, одобрительно покачав головой.
Ковальски отмахнулся от него и поглядел на спускающегося Джулиана. Тот в кои-то веки был почти прилично одет – в розовую, достаточно закрытую пижамку.
- А меня почему не позвали? – возмутился Джулиан, поправляя фенечки на тонких, загорелых руках. – А что это у вас?
- Ты такое не пьешь, - предупредил Шкипер.
- Тебя послушать, я такое не ем, и такое не пью, и такого не знаю, и вообще, все удовольствия не для меня! - сморщил нос Джулиан. – Почем тебе знать, что я пью, Усатик?
Он решительно забрал у Шкипера стакан, жадно глотнул ром, побагровел и едва не выплюнул.
- Ой, фу! – выдохнул он, утерая набежавшие следы, когда смог проглотить. – Фу!
- Никогда ты меня не слушаешь, - вздохнул Шкипер. – Джулиан, нам тут нужна твоя помощь.
Джулиан моментально просиял, залез к Шкиперу на колени, обняв за шею, и заглянул ему в лицо.
- Рыбонька, неужели я могу чем-то тебе помочь? Только скажи!
- Не совсем мне, - открестился Шкипер. – У нас тут Ковальски решил связаться узами брака.
- С кем? – заинтересовался Джулиан. – Кто-то согласился?
- Что?! – оскорбился Ковальски. – А это как понимать?
Джулиан отмахнулся, глаза у него загорелись как золотые звезды.
- О-о-о, - сказал он с предвкушением. – Это будет шикарная свадьба!
- Этого-то я и боялся, - тихо сказал Ковальски. – Шкипер, притуши его малость, а то меня пугает этот энтузиазм.
Шкипер только фыркнул и даже пальцем не пошевелил.
- Кто она? – спросил Джулиан. – А я ее знаю? А какая она? А она согласна? Ты ее уже спрашивал?
У Ковальски задергалась жилка под глазом, Рико начал насмешливо ухмыляться и тискать размякшего от ласки Рядового.
- Ее зовут Ева, - сухо ответил Ковальски.
- Ева, - задумчиво проговорил Джулиан. – Это случаем не та Ева, которая работает в команде Секрета? Тогда я ее знаю.
- Так-то, - фыркнул Шкипер, наслаждаясь обалдевшим видом Ковальски. – Выкуси, умник! Шухарился он два года… в этом городе невозможно хранить тайны, Ковальски, пойми ты это наконец!
- Отстаньте от меня, а? – взмолился Ковальски.
Шкипер утешительно похлопал его по плечу
Рико встал, спустив Рядового на пол, и пошел наверх.
- Ого, - уважительно проговорил Джулиан, увидев полосы на его спине. – Бубенчик, чем это ты?
- Бубенчик? – не оборачиваясь, спросил Рико. – Джулиан, ты часом не охуел?
- А я не к тебе обращаюсь, головорез! – фыркнул Джулиан.
- Это он мне, - улыбнулся Рядовой. – Котик, я скоро приду.
- Спокойной ночи, амиго, - буркнул Шкипер. – Не звени там понапрасну.
Джулиан засмеялся, но Рядовой больно ущипнул его за ладонь.
И стоило Рико уйти, как Джулиан схватил Рядового за запястье и неистово задергал.
- Ты что, его огуливаешь? – спросил он, пораженно распахнув любопытные глаза. – Серьезно, крошка?!
- Джулиан, отстань, - сказал Рядовой. – Если и так – это не твое дело.
- О боженька же мой! – взвизгнул Джулиан. – Ничего себе!
Шкипер помассировал переносицу. У него иногда от Джулиана голова болела, правда, по закону подлости, тот умел делать потрясающий массаж, после которого головная боль уходила. Прямо замкнутый круг какой-то.
- Я пошел спать, - решил Ковальски. – Я не уверен, что мне стоит все это знать.
- Пока-пока, дылда, - помахал ему Джулиан. – Считай, что твоя свадьба уже готова! Я лично этим займусь!
Глаза у него снова сверкнули золотыми звездами.
- Будет очень круто! – покивал Рядовой. – Я за фонтан с горячим шоколадом, Джулиан, ты же это устроишь?
- Ковальски, подожди меня, - попросил Шкипер, разом допив ром в стакане. – Чую, в этой беседе о подвязках и застежках мне делать нечего.
Они поднялись по лестнице и остановились наверху, на втором этаже, у дверей. Рядовой принялся на кухне бренчать на гитаре, Джулиан терзал его расспросами, никак, видимо, не мог угомониться.
- Не очень-то ты радостный, - заметил Шкипер, который в полумраке казался темным широким силуэтом.
- Я просто… сбит с толку , - сказал Ковальски, подумав. – Вам не кажется, парни, что наша жизнь снова куда-то круто свернула?
- Кажется, - спокойно ответил Рико, который неслышно стоял в темноте. – И что? Не потонем.
- Компадре верно звенит, не потонем, - подтвердил Шкипер. – Держи хвост пистолетом, Ковальски, прорвемся, разрази меня майская гроза!
- Шкипер, - холодно сказал Рико. – Я Джулиана не трону, а тебе запросто по лбу дам.
- Не звякай, дружище, - ухмыльнулся Шкипер.
Рико двинулся к нему, но Ковальски встал между ними и пресек драку.
- И главное… – сказал он растерянно. – А когда все произошло? Когда мы свернули на юг?
- Наверное, когда юнга к нам прибился, - подумав, сказал Шкипер. – После него вся свистопляска и началась.
Рико согласно кивнул.
- Ну чего ты скрутился, как больная гусеница? – смягчился Шкипер. – Ковальски, ну разве плохо все вышло? Мы живы и здоровы, руки-ноги целы…
- Как-то… неожиданно все изменилось, - признался Ковальски.
- А ты ждал огненных букв на стене? – полюбопытствовал Шкипер. – Или голубя с веткой оливы? Ну, давай мы тебе радио поставим у кровати, пусть оно тебе вместо голубей каждое утро будет говорить, что настал новый день, просыпайся, первый лейтенант Ковальски, и готовься к подвигам и свершениям.
- Шкипер, уймись со своими шуточками, - обиделся Ковальки. – Я серьезен вообще-то!
- Так и я тоже! – ухмыльнулся Шкипер, покусав ус. – Ты только погляди в мои серьезные глаза!
- Мудак ты и долбоеб, - в сердцах сказал Ковальски. – Чтоб тебя черти побрали, придурка, но ты меня успокоил, спасибо.
- Обращайся, - милостиво сказал Шкипер. – Для тебя, умник, у меня всегда доброе слово найдется.
- Да заткнитесь вы, - прошипел Рико, - дайте послушать.
Шкипер замолчал и прислушался к негромкому и крайне любопытному диалогу на кухне.
- … заставить ревновать? – растерянно сказал Рядовой, перебирая струны. – А к кому?
- Ну, это уж ты сам придумай, заенька! - засмеялся Джулиан. – Но отношениям очень помогает, точно тебе говорю.
- Так я даже не знаю, кого выбрать, - сознался Рядовой. – Мы же всех вокруг знаем. Ну… Ковальски вот только…
Ковальски вскинул бровь.
- Дылда для этого не годится, - хамски сказал скотский Джулиан. – Ковальски вот-вот женится, с ним не сработает, это слишком в лоб, крошка, думай лучше.
Он вдруг хмыкнул и проговорил совершенно серьезно, без привычных инфантильных и ехидных ноток в голосе.
- И не Шкипера. Усатик только мой, так что даже не вздумай...
- Фу, Джулиан! – возмутился Рядовой, и даже наигрывать перестал. – Что ты такое говоришь! Шкипер мне как отец! Мне о таком вообще думать противно!
- Вот и прекрасно, - ледяным тоном ответил Джулиан. – Не думай.
Ковальски заметил, - глаза у него уже привыкли к полумраку, - что у Шкипера вспыхнули скулы. Должно быть, ему стало приятно.
- Нет, ревность мне совсем не подходит, - сказал Рядовой и снова рассеянно затренькал. – Рико кого-нибудь точно убьет и нам придется удариться в бега, а я так не хочу, мне и тут хорошо.
- Ну и зря! – фыркнул Джулиан. – А я вот попробую! Если вызвать у Усатика ревность…
- Да ты скорее сатану на свою голову вызовешь, корюшка ты дурная! – рявкнул Шкипер, не сдержавшись. – Причем прямо сейчас! Живо прекратили злодейские планы стоить, мелюзга, и по койкам разошлись! Команда ясна?!
Рядовой от неожиданности выронил гитару, Джулиан, судя по стеклянному звуку, уронил на пол чашку.
- Ясна! - крикнул Рядовой.
- Вот ведь мелкие паршивцы, - покачал головой Шкипер. – Ревность вызвать, ебана мать… ты прав, Ковальски, как мы до этого докатились?
Он вздохнул и ушел в свою комнату. Рядовой поднялся наверх, пискнул, попав в невидимые, но цепкие объятия Рико, и исчез в темноте спальни.
Ковальски заглянул на кухню и немного удивился, увидев задумчивого Джулиана. Тот убирал осколки чашки в мусорное ведро, и не вопил, при этом, на весь дом о том, что его беспощадно эксплуатируют и подавляют его творческое начало.
- Спасибо, что позвали меня на помощь, - как-то неловко сказал Джулиан, не глядя на Ковальски. – А то я себя иногда ощущаю… ненужным. Как будто вам только мешаю.
- Это не так, - спокойно сказал Ковальски, которому стало жалко Джулиана. – Ты никому не мешаешь. И ты тут всем нужен.
Шкипер так любил Джулиана, как никогда не влюблялся еще, и сам же ухитрился так больно его ранить однажды, что Джулиан вот до сих пор не мог оклематься окончательно, когда-никогда, а прорывался в нем застарелый страх.
- Да, надеюсь, - ответил Джулиан. - Я тебе помогу, честное слово!
Ковальски улыбнулся и кивнул. Джулиан вымыл руки, встряхнул браслетиками и ушел наверх. Шкипер там что-то мягко пророкотал, Джулиан снова закурлыкал своими дразнящими, капризным интонациями.
Он вообще как-то ухитрился потихоньку и практически с концами переехать к ним, а в его особняке целыми днями толкались дети.
Джулиан вот не понимал, что он тоже нужен их компании, хотя был совершенно на них не похож – и тем ценен. Он вносился как шумный, но неопасный ураганчик, который шевелил их компанию и приносил свежий взгляд на обыденное. Ну и Шкипера он держал в тонусе, тот прямо помолодел, как связался с Джулианом.
Ковальски несколько секунд неподвижно стоял посреди пустой кухни. На полу подсыхало чайное пятно. На столе стояли сдвинутые стаканы, на донышке одного скопилось на глоток рома. Покачивалась лента от мух на люстре. В пепельнице остались потухшие окурки сигар. За окнами свистел ночной ветер, прилетевший с океана. Было тихо и спокойно, даже наверху прекратили болтать и крутиться.
Ковальски приоткрыл форточку, что бы к утру из кухни вымело запашки дыма и алкоголя, и остался только чистый и соленый запах океана.
Он выключил свет и пошел спать.