Work Text:
Все началось, когда Синцзы надоело бесцельно слоняться по огромной квартире Шаньцзиня и перечитывать одни и те же книги раз за разом. По правде даже, не особо любопытные книги. Конечно, Синцзы мог бы отправиться в книжный магазин или просто отправиться гулять, никто его не запирал, но это не пришло ему в голову сразу, а когда он подумал об этом позднее, то... Понял, что абсолютно не хочет гулять без Шаньцзиня, что было тревожно и мило в равной степени. К тому же, ему бы пришлось гулять с хвостом из охраны, как минимум, пришлось бы напрячь Хэй’эра, а это казалось очень неудобным. Так что Синцзы, оторвавшись от своего зимнего садика в парнике на самой крыше, решил почитать что-то, что подходило бы его скромным вкусам развратного сорокалетнего содержанца слишком роскошного молодого генерала. Конечно, он не стал вбивать в поиск нечто подобное, он искал "откровенный эротический роман о горячей мужской любви". Как ни странно, особо много хорошего он не нашел, но, продолжая погружение во все это, все же забрёл на специализированный сайт. И там прямо на главной странице висел яркий баннер с каким-то местным горячим хитом. Синцзы с радостным предвкушением щёлкнул по нему, исходя из соображений, что плохую литературу не стали бы так нагло выпихивать вперёд. Конечно, Синцзы считал, что буквально ни одна реклама не врет, потому что ему бы самому не хватило наглости врать о себе, так что он и предположить не мог, что кто-то может.
В любом случае, книга была о любви. И о сексе. И пенгорнисах. Больших пенгорнисах. Ну, точнее было сказать об одном большом пенгорнисе и множестве маленьких, но от этого не менее симпатичных и не менее старательно описанных.
Как Синцзы узнал позднее, это был роман гаремного типа, где вокруг главного персонажа сбивались во влюбленные стайки другие, а он, конечно, всех их одаривал своей любовью и своим телом в ответ. И хотя такая смелость в отношениях и всколыхнула что-то в стыдливом разуме Синцзы, что-то, от чего его собственный пенгорнис немного напрягся и потребовал внимания большой тёплой руки Шаньцзиня, сам Синцзы напрягся. Он представил, что было бы, если бы гарем был и у Шаньцзиня! Тот бы пропадал с множеством любовников, относясь ко всем одинаково страстно. И совсем, совсем бы забросил своего Синцзы.
Эта мысль была столь пугающей и нервирующей, что тем же вечером, едва Шаньцзинь вернулся со службы, Синцзы налетел на него без малейших объяснений, распаленный и готовый. За что, конечно был жёстко трахнут у стены, под горячий сбивчивый шёпот про самую лучшую самую развратную детку на планете. После чего они переместились на кухню, и Шаньцзинь попробовал состряпать им ужин, но как-то незаметно вместо этого трахнул Синцзы прямо на столе и слизал с него сладкий сироп, которым хотел полить пирог. Впрочем, это все равно не помешало Шаньцзиню невозмутимо вернуться к готовке, так как не покормить Синцзы он считал преступлением.
— Если мы будем только трахаться, ты опять превратишься в скелет, — проворчал Шаньцзинь с нежностью.
— И не буду тебе нравиться? — тревожно уточнил Синцзы, все ещё находясь под впечатлением от негодяйского романа.
— Я бы любил тебя абсолютно любым, — фыркнул Шаньцзинь. — Но это не повод забывать нормально питаться.
Синцзы кивнул, соглашаясь и чувствуя тепло в груди.
Впрочем, чтения Синцзы не бросил, даже закончил этот роман, после чего открыл следующий, что был у этого автора. Этот был более... интересным и возбуждающим, хотя все ещё был про то, как кто-то один любит целый гарем. Правда на этот раз гарем принадлежал хрупкому прекрасному юноше, который своей красоты не осознавал вовсе, привлекая большое количество сильных мужчин, которые соперничали за его внимание. Автор, откровенно наслаждаясь, описывал каждого претендента - их мощную широкую грудь, твёрдые плечи, большие руки, стройные ноги, стальные мышцы и, конечно, то, что заставляло сердце Синцзы отчаянно трепетать - их пенгорнисы. Все они были длинные и толстые, чуть разнились по всем остальным параметрам, которые были описаны в таких деталях, что невольно хотелось запрыгнуть на один из этих пенгорнисов. Поймав себя на такой мысли, Синцзы невероятно устыдился, потому как, хоть и испытывая нежные страстные чувства к своей коллекции, он все же не жаждал их, наслаждаясь членом Шаньцзиня чуть больше чем полностью.
Впрочем, стыд никак не помешал ему продолжить чтение. Прекрасный юноша никак не мог выбрать кого-то одного, с удивлением пробуждая в себе жадность и похоть, и все свелось к тому, что он переспал со всеми по отдельности, а после зазвал их к себе в постель одновременно. Синцзы остановился перед началом следующей сцены, сходил выпить воды, заглянул в зимний садик, повозился чуть-чуть с розами, но успокоиться так и не смог. Он весь пылал, желая безумно секса. Не в силах успокоиться, он вернулся и лёг в их с Шаньцзинем кровать и уткнулся носом в простыни, все ещё хранившие тонкий аромат Шаньцзиня. Этого едва ли хватило, поэтому Синцзы сунул руку в штаны и крепко сжал себя у основания, ругая свое глупое тело, которое вело себя так, будто никогда не получало ласки.
Промучившись ещё минут пятнадцать, Синцзы сделал то, чего раньше никогда не делал: позвонил Шаньцзиню на работу. Обычно он не делал подобного, потому как считал, что отвлекать его от службы - последнее дело, но сейчас, когда он весь горел...
Когда их наконец соединили, Синцзы мучительно выдохнул:
— Хайван, могу я к тебе приехать?
В этот момент он ощутил себя глупым ребёнком, который просится к отцу на работу, потому что скучает дома один. От этого чувства Синцзы чуть не бросил трубку, но бархатистый голос Шаньцзиня его остановил.
— Конечно, детка. Возьми Хэй’эра, пусть ведёт машину. И захвати мне остатки вчерашнего пирога. Я захочу сладкого, а тебя съесть не смогу.
Синцзы ахнул и задрожал, потому как именно это он и планировал - заставить Шаньцзиня его съесть. Но все же он не стал говорить об этом и поспешил сообщить Хэй’эру о поездке.
Всю дорогу Синцзы ужасно переживал о целесообразности своей поездки и о том, как Шаньцзинь может на все это отреагировать. Не то чтобы был хоть один раз, когда бы Шаньцзинь не был ему рад и не хотел трахнуть его в любой даже самой глупой и неудобной позе. С другой стороны, конечно, следовало принять во внимание, что до этого Синцзы и не врывался к нему на работу, трепеща от возбуждения. Конечно, свой стояк Синцзы прикрыл кардиганом и сумкой на длинной лямке, но все же ему казалось, что любой может прочитать в каком он состоянии. Во всяком случае, Хэй’эр мог, но, являясь лучшим человеком на земле, никак на это не указал.
Шаньцзинь поджидал их у ворот части, покуривая сигарету и щурясь. Синцзы выкатился из машины прямо к нему в объятия.
— Детка, ты скучал по мне, — промурлыкал Шаньцзинь, скользя тёплой рукой по его спине, посылая ещё больший жар по всему телу.
Синцзы поднял пылающее лицо к нему и прошептал:
— Я очень сильно скучал.
Конечно, Шаньцзинь был экспертом по его взглядам, по его вздохам и словам, а потому все понял без слов. Схватив Синцзы за руку, Шаньцзинь потащил его в часть, мимо любопытных глаз его подчинённых. Стыд сжигал уши, но они шли так быстро, что Синцзы не успевал даже рассмотреть выражения на их лицах, а потому не мог волноваться слишком сильно. Рыкнув на своего помощника и велев их не беспокоить, Шаньцзинь, практически швырнул Синцзы на стол своего кабинета, а сам тщательно запер дверь.
— Не смог без меня утерпеть до конца дня, — самодовольно произнёс Шаньцзинь, и Синцзы смущенно пискнул, потому как изначально его возбуждение пришло от другого источника. Однако признаваться в этом было боязно и не ко времени, так что он просто закивал, торопливо начиная стаскивать с себя одежду.
— Пожалуйста, Хайван, — прошептал он, и Шаньцзинь набросился на него, целуя и страстно прижимая к себе. Синцзы приветствовал его слегка грубые прикосновения, которые и разжигали пожар в его теле, и успокаивали одновременно. Это было прекрасно - то, каким сильным был Шаньцзинь и как он мог эту силу применять на Синцзы, тщательно её контролируя даже в моменты, когда совсем терял голову. Мог ли так хоть один из тех придуманных идеальных мужчин прекрасного юноши?! Едва ли!
Синцзы заскулил, когда Шаньцзинь легко вставил в него сразу два пальца. Они трахались два раза вечером и один раз утром, глупое тело не успело прийти в норму, а уже снова хотело получить свое.
Синцзы внезапно ощутил приступ стыда за себя, за свою развратность, которую он вместо того, чтобы держать под контролем, взращивал, почитывая ужасные книги. Но стыд за это испарился в следующий момент, когда Шаньцзинь нежно поцеловал его, прошептав:
— Я люблю тебя, детка.
Синцзы ответил ему со всей своей страстью, застонал и пошире раздвинул ноги.
— Такой идеальный, такой готовый для меня. Ты всегда так хочешь меня, — Шаньцзинь толкнулся, и Синцзы закричал, забыв, что они всего лишь в кабинете, забыв, что надо сдерживаться. — Я люблю, как честно твоё тело в желаниях.
Лицо Синцзы горело от смущения и возбуждения, но он едва ли мог связно думать, отдаваясь Шаньцзиню и его большому члену без остатка.
После секса, Шаньцзинь уложил Синцзы на диван в задней части своего кабинета. Он был так нежен и осторожен, что это ещё лишь усиливало чувство слабости и болезненной открытости. Синцзы с сожалением констатировал, что ближайшую неделю не сможет покататься на своём любимом пенгорнисе. Это было трагедией. За жадность приходилось платить.
— Что-то случилось? — спросил Шаньцзинь, поглаживая его по щеке. Синцзы печально вздохнул, слишком смущенный, чтобы признаться в чтении подобной литературы.
— Нет, все в порядке.
— Тогда отдохни до вечера. Вместе поедем домой.
— Хорошо.
Синцзы умудрился даже задремать, и ему снился какой-то тревожный сон про тот гарем из Шаньцзиней, которые не могли поделить его и устроили смертельную битву, ревнуя. Это было глупо, потому что по сути это было ревностью к самому себе, и Синцзы чувствовал боль, глядя, как Шаньцзини падают, поверженные, на землю.
— Какой плохой сон, — пробормотал он, проснувшись. Шаньцзинь обернулся к нему от стола. Он уже собрался, осталось только отключить технику.
— Как раз хотел тебя будить.
Синцзы слабо ему улыбнулся и осторожно встал, морщась от боли. Шаньцзинь был сильным и страстным мужчиной, щедро одарённым природой. И, конечно, Синцзы регулярно имел дело с последствиями их любовных игр.
— Я понесу тебя, — тоном, исключающим любые возражения заявил Шаньцзинь, подхватывая его на руки. Синцзы уткнулся лбом в его плечо, внезапно ощутив вину за то, что позволяет себе читать пошлые книжки и даже возбуждаться от них, а после бежать к Шаньцзиню, скрывая от него причину своего нетерпения.
Но рассказать ещё хуже - он ревнует Синцзы к каждому столбу, а ведь даже нет повода.
А тут... можно было представить, как Шаньцзинь приходит в ярость и крушит технику или - что страшнее - подключает специальных людей, и книга исчезает из интернета, а у автора появляются проблемы. Синцзы совершенно не хотел, чтобы человек, способный так жарко описывать пенгорнисы, пострадал. А потому он решил молчать.
Что же до ревности Шаньцзиня, то Синцзы никак не мог понять её почву. Можно было подумать, что кто-то ещё соблазнится мужчиной его возраста, его внешности, его положения! Хотя, конечно, стоило отметить, что во время поисков партнёра, Синцзы всегда получал ответы, но все же это было слишком слабым доказательством привлекательности. Синцзы до сих пор терялся в любви Шаньцзиня, не понимая откуда её столько и как он, такой скучный и серый, может вызвать столько сильных чувств. Он даже спрашивал у Мань Юэ, что в нем такого (кроме схожести с господином Лу), что могло бы зацепить так крепко. Мань Юэ ужасно на него за это вопрос рассердился, а Шаньцзинь, прознав про это, увёз его в долгое романтическое путешествие. Всё это было прекрасно, и Синцзы чувствовал себя крайне счастливым, но понять все же не мог - в чем же дело?
Дома, после сытного ужина, они вместе устроились на кровати. Синцзы прижимался щекой к груди Шаньцзиня и погружался в приятную дрему, а сам Шаньцзинь продолжал работу на ноутбуке.
— Детка.
Синцзы моргнул, выплывая из сонного тумана.
— Детка…
— Да?
— Я смотрю, ты у нас решил читать интересные книжки?
Синцзы резко подскочил на месте, но Шаньцзинь удержал его, заставив посмотреть себе в глаза. Мгновенно сгорев от стыда и чуть не задохнувшись от вины, Синцзы крепко зажмурился.
— Хайван... я просто…
— Из-за этого ты так возбудился, что прибежал ко мне? — мягко спросил Шаньцзинь. Синцзы мужественно кивнул и подавил тяжёлый вздох. — И вчера?
— И вчера, — прошептал Синцзы и приоткрыл один глаз. Шаньцзинь смотрел на него как обычно - с любовью.
— Моя развратная детка, — улыбнулся он. — Притворный скромник, сейчас так смутился.
Синцзы рискнул полностью открыть глаза.
— Ты не сердишься?
— Нет. Ведь ты прибежал ко мне в конце концов, — Шаньцзинь поцеловал его в уголок губ, но нежный поцелуй быстро превратился в страстный, и вскоре оба вынуждены были отстраниться, задыхаясь.
— Я люблю тебя, — честно признался Синцзы, и Шаньцзинь уронил его в подушки.
На некоторое время Синцзы решил отложить чтение, потому как ходить мог с большим трудом, и мучить ещё сильнее свое развратное тело он ни капли не хотел. Хотя, конечно, интерес захватил его всего, он просто не мог не вспоминать об описаниях пенгорнисов. И того, как они прекрасно применялись.
Шаньцзинь ходил вокруг него на цыпочках и, кажется, даже слегка винился за то, что не смог сдержаться в тот вечер. Синцзы признавал, что это было болезненно, но тем не менее это по-прежнему было сладко, так что он ни капли не возражал.
На выходных они съездили к морю, купаться в котором уже было нельзя из-за холода, но можно было романтично гулять по берегу, завязав шарфы поплотнее и держась за руки. После прогулки они посетили уютный ресторанчик, который, конечно, не соответствовал обычным требованиям Шаньцзиня, но все же в нем было так вкусно и так тепло, что Синцзы решил: лучше места на свете не найти.
— Мне здесь очень нравится, спасибо — застенчиво сказал Синцзы, и Шаньцзинь полез целовать его руки.
— Завтра снова здесь пообедаем, — пообещал он.
Вечером они смотрели кино, а утром играли вместе с детским кулинарным шоу. Снова гуляли у моря, отскакивая в самый последний момент от волны.
Синцзы никогда не думал, что может быть так счастлив. Раньше ему казалось, что вся его жизнь пройдёт в одиночестве, что никогда он не узнает любви. Но вот он здесь, и море рядом - мелкая лужа по сравнению с тем, сколько любви ему даёт Шаньцзинь.
Тем вечером Синцзы очень старательно ласкал его ртом и руками, пока не заставил кончить, а после отдал в полное его распоряжение свои бедра, между которых Шаньцзинь его трахнул, постанывая на ухо и шепча сбито о том, какой Синцзы восхитительный. Если бы Синцзы не был возбужден просто от ситуации, он бы позорно возбудился только от его слов.
А в понедельник Синцзы решил сходить к Жаньцую.
Тот сидел за своим столом в новом офисе (дела у их компании пошли в гору после того, как Шаньцзинь, довольный, что через их приложение они с Синцзы познакомились, вбухал столько денег, что и подумать было страшно) и разглядывал букет.
— Какие красивые розы! — искренне похвалил Синцзы.
Жаньцуй вздохнул.
— Красивые, но подписи от кого на карточке не было.
Синцзы напрягся:
— То есть, вы даже не знаете, кому из ваших клиентов он предназначен? — он всегда очень переживал, когда дело не могло быть выполнено, даже если дело его не касалось.
Жаньцуй снова вздохнул.
— Нет, это не клиентский букет. Это мне, — он поднял скромную карточку с его именем. — Но я и представить не могу, от кого он.
В кабинет зашёл Хэй’эр, который по обыкновению проверял систему безопасности. Синцзы повернулся к нему и спросил:
— Красивый букет?
Хэйээр почему-то напрягся и как-то слегка смутился, но все же кивнул. Жаньцуй прищурился.
— Жаль, — сказал он, — что без подписи. Думаю, передарю своему секретарю, у меня нет привычки принимать анонимные подарки.
Глаза Хэй’эра потрясённо расширились, и Синцзы подумал, что он так же переживает по поводу чувств дарителя!
– Но что если кому-то пока не хватило смелости? — предположил Синцзы. Жаньцуй тонко улыбнулся:
— Тогда ему лучше не ухаживать за мной!
Синцзы растерялся ещё больше, не зная, что на это ответить. В итоге этот визит вселил в него смущение. Не зная, что лучше сделать, Синцзы решил продолжить читать порно-роман.
Постепенно Синцзы сумел выработать иммунитет к этим романам. Конечно, романтическая часть каждый раз трогала его до глубины души, но порно-часть стала восприниматься немного легче. Было бы глупостью сказать, что он перестал возбуждаться, но теперь хотя бы он мог себя контролировать. А порой короткие сцены вызывали у него лишь ухмылку бывалого извращенца.
Синцзы долго ходил вокруг написания отзыва автору. Как оказалось, под каждым романом, да что там романом - под каждой главой собирались десятки, если не сотни комментариев. Популярность была невероятная! Синцзы, чувствуя странный приступ то ли тщеславия, то ли ещё чего не хотел затеряться в безликой толпе комментаторов, но и не знал, как лично выделиться. Как рассказать о том, насколько прекрасны описания пенгорнисов, как горячи и разнообразны сцены секса, сколько нового почерпнул из книг Синцзы, насколько увереннее стал в постели (сам он этого не заметил, зато заметил Шаньцзинь и, кажется, был по этому поводу в полном восторге). Синцзы казалось, что автор человек, близкий ему по духу, но не мог ощутить полной в этом уверенности, пока не вышел на личный контакт. Были бы у них общие темы для разговора? Общие интересы? Хотелось верить, что да.
Неизвестно, сколько бы ещё так мучился Синцзы, если бы на странице автора не возникло оповещение о фан-встрече. Под объявлением росли комментарии с плачем фанатов, которые никак не могли прийти из-за города или выбранного времени. Впрочем, были и те, кто обещал прийти обязательно.
Синцзы посмотрел на объявление и, недолго думая, решил, что придет. Обязательно придёт. И чтобы не показаться странным свалившимся как снег на голову идиотом, Синцзы написал большое личное сообщение, где наконец сумел высказать все свои мысли.
С чистым сердцем он отправил это и поспешил на кухню, чтобы сообщить Шаньцзиню о своих планах.
На фан-встречу Синцзы шёл изрядно нервничая. До этого он никогда не был на подобных мероприятиях и даже примерно не представлял, как оно будет проходить. Идущий с ним за компанию Шаньцзинь особо ясности не внёс - на фан-встречах он тоже не бывал, но в жизни разбирался несколько больше Синцзы, а потому смог выдвинуть предположение, что все будет зависеть от количества фанатов и от личности самого автора.
— Возможно, он просто подпишет вам книжки.
— И все? — поник Синцзы. Почему-то он представлял задушевный разговор за чашкой чая.
— Как пример. Или он будет читать отрывки из новой книги. Отвечать на вопросы.
— Я не подготовил вопросы! — мгновенно запаниковал Синцзы. — И вряд ли он будет... это читать вслух.
Шаньцзинь добродушно усмехнулся.
— Всё ещё можешь придумать вопросы. И ты не можешь знать, насколько твой кумир бесстыден. Он уже пишет подобное, почему бы и не прочитать вслух?
Синцзы сглотнул, тайно надеясь, что никто ничего не будет читать вслух.
В итоге, место оказалось забитым под завязку. Это был довольно большой ресторан, снятый на несколько часов. Шаньцзинь проворчал, что подобные мероприятия обычно проходят в книжных магазинах, и Синцзы пришлось напомнить, что такое даже про себя читать неловко.
— Тогда секс-шоп, — буркнул Шаньцзинь, разгоняя своей суровой аурой людей с их пути.
По большей части, здесь были девушки. Синцзы в жизни не видел столько представительниц женского пола в одном помещении! Он даже испытал панику, но быстро успокоился, когда Шаньцзинь взял его за руку.
Вскоре они смогли пробраться поближе - туда, где столики были уже заняты и можно было разглядеть ещё пустой столик на небольшой платформе. На нем же была табличка с этим ужасным глупым ником! Самолёт, стреляющий в небеса!
Синцзы вздохнул в нетерпении.
Девушки шумели и болтали, смеялись, но стоило выйти откуда-то сбоку невысокому парню в клетчатой длинной рубашке, как почти все замолкли. На футболке, надетой под этой самой рубашкой, был нарисован самолёт. Синцзы с удивлением понял, что это автор. И это было... странно! Синцзы почему-то не ожидал, что человек, способный парой фраз заставить его бежать к Шаньцзиню на колени, может выглядеть так... так... обычно?
Он был, пожалуй, даже очень хорошенький с его округлыми щеками и небольшим чуть курносым носом. У него было открытое милое лицо, он казался славным и нежным, никак не тем, кто писал несколько глав про эротические пытки одного пенгорниса.
Следом же за ним молча, совсем не глядя на людей вокруг, вышел высокий мужчина, выглядевший так, будто сошёл со страниц самолетовского романа - широкие плечи, но узкая талия, роскошные бедра обтянуты тёмными узкими штанами, синяя шёлковая рубашка, расстегнутая до середины груди. Копна волос цвета воронова крыла была рассыпана по плечам и спине. Глаза же, удивительные, яркие, смотрели только на суетящегося у столика автора.
Синцзы наконец сумел оторвать от них взгляд и посмотрел на Шаньцзиня. Тот опасно щурился.
— Это телохранитель? — простодушно спросил Синцзы.
— Ну тело его он определённо хранит, — ответил Шаньцзинь. — Когда не трахает, я полагаю.
Синцзы охнул. Теперь, после такой подсказки, он и сам заметил, что взгляд мужчины довольно грязный и собственнический. В голове всплыли различные описания, почерпнутые все из тех же романов, но Синцзы заставил себя остановиться.
Между тем, Самолет начал общение. Он использовал микрофон, неловко, но мило хихикал и, кажется, был очень рад всех видеть. Он начал рассказывать о планах: написать-таки полноценную историю про сайд-пару из последнего романа, о переговорах насчёт экранизации этого романа и степени цензурированности, говорил про работу с новым художником насчёт маньхуа и отвечал на вопросы. Синцзы слушал его внимательно, но слишком нервничал, ожидая, когда же начнётся чтение эротики вслух, что половину пропустил.
Постепенно начались вопросы, и Самолёт отвечал на них, его роскошный не-телохранитель наполнял его стакан с водой и грозно смотрел в зал. В какой-то момент встреча подошла к концу, а Синцзы осознал, что так и не сказал ни слова. Посмотрев на Шаньцзиня для храбрости, он поспешил подойти к потягивающемуся Самолёту.
— Я... — начал было он, как Самолёт подскочил и радостно воскликнул.
— Я узнал, ты - Любитель Пенгорнисов34?!
Синцзы ощутил, как румянец расползается по щекам, даже по шее и лбу течёт жар.
— Только меня зовут У Синцзы, — пробормотал он, совершенно не желая, чтобы его звали "любителем пенгорнисов".
— Шан Цинхуа, — легко назвался в ответ Самолёт. — Я узнал по аватарке, все ждал твоих слов, но ты молчал всю встречу.
Цинхуа казался даже слегка расстроенным этим фактом, и Синцзы ощутил приступ вины.
— Я опомнился только сейчас, прошу прощения, — мягко отозвался он, и Цинхуа коротко улыбнулся.
— Скажу по секрету, мне никогда не писали столь приятных слов раньше!
Синцзы снова покраснел, но решительно взял себя в руки.
— Я не врал, это все искренне! — заверил он. — По правде, у меня есть немного вопросов…
Цинхуа махнул рукой, предлагая сесть напротив. Красивый синеглазый не-телохранитель нахмурился, когда сзади подошёл Шаньцзинь.
— О, ты не один, — Цинхуа с любопытством посмотрел на Шаньцзиня.
— Это мой... — Синцзы замялся, не зная, как сказать, чтобы не показаться хвастливым.
— Жених, — сказал Шаньцзинь.
Цинхуа осмотрел их обоих крайне профессиональным взглядом, а потом подмигнул Синцзы, словно желая сказать - я тебя понимаю.
— Мой муж Мобэй, — сказал Цинхуа и взглянул назад. — Мне кажется, они чем-то похожи.
Если они и были похожи, то в том, что были неприлично роскошны. Синцзы покивал и взглядом показал - не знаю, как мне такое досталось. Судя по ответному взгляду, Цинхуа тоже не знал, как заполучил себе в мужья полубога.
Синцзы был приятно удивлён данным знакомством. В отличие от остальных, что случились с ним за этот короткий период, знакомство с Шан Цинхуа ни в коем случае не было напрягающим. Тот был чрезвычайно прост в общении и казался настолько же искренним в своей радости от знакомства с самим Синцзы. Что же до их общих интересов то это было абсолютно приятной восхитительной вещью. Цинхуа, в отличие от большинства, прекрасно понимал прелесть пенгорнисов и смог по достоинству оценить коллекцию Синцзы, которую тот рискнул показать с телефона. Без ложной скромности, хоть и с долей смущения они обсудили лучшие экземпляры и сошлись во мнении, что большие размеры обладают определенным преимуществом, хотя, конечно, нет смысла отрицать, что маленькие очаровательны и изящны. У Синцзы даже мелькнула стыдливая мысль попросить Цинхуа зарисовать свой пенгорнис в коллекцию, но что-то - вероятно, взгляд Шаньцзиня - не дало ему решиться на подобную просьбу.
Они договорились ещё как-то пересечься и разошлись крайне довольные друг другом.
Странным было то, насколько спокойным все же оставался Шаньцзинь. Вначале он, конечно, был напряжен и мрачно смотрел на Мобэя, но вскоре они оба, видимо, поняли, что делить им нечего и прекратили свою игру в гляделки.
— Почему ты не злишься? — спросил Синцзы осторожно.
— Почему я должен? Я счастлив.
Синцзы остановился и посмотрел на улыбку Шаньцзиня.
— Счастлив?
— Я счастлив, что у тебя появился друг. Я счастлив, потому что ты счастлив.
У Синцзы перехватило дыхание, он не сразу сумел справиться с чувством и прошептал после паузы:
— Я люблю тебя.
— Поэтому я тоже счастлив, — ответил Шаньцзинь, и Синцзы его поцеловал. Потому что тоже был совершенно счастлив.