Chapter Text
Он ни за что не упустит возможность лишний раз прикоснуться к ним. К углям — слишком нравятся ему рассыпающиеся искры. В семье Джареда даже дразнят пироманом, он подолгу может смотреть на огонь. Но сегодня нескольких часов у костра хватило и ему. От углей еще идет тепло, а вот спина уже начала мерзнуть. Джаред в последний раз ворошит их палкой и решает все-таки идти спать, сегодня только первый день похода, впереди еще два — насмотрится.
Их с Дженсеном палатка стоит дальше всех от костра, палатка Джеффа и Кортни чуть ближе, а в самой большой разместилась остальная банда. Джаред не очень хорошо знаком с друзьями старшего брата, но почему-то уверен, что оставлять запасы пива в досягаемости Криса не слишком разумно. Джефф на это только смеется и хлопает Джареда по плечу: «Поверь, злить Дженса он не рискнет». Джаред решает, что это шутка, Дженсен кажется ему самым спокойным парнем из всей сумасшедшей компании, к тому же, с Крисом они явно близкие приятели, вечером вдвоем здорово играли на гитарах, Джаред даже заслушался. Но в одну палатку с Крисом Дженсен отказывается заселяться наотрез: «От твоего храпа никакие беруши не помогают, и лягаешься ты как мул, а я хочу ночью выспаться. Вот Джея в свою палатку пущу». На том и порешили, Джареда даже спрашивать никто не стал.
В палатке немного теплее, чем на улице, Джаред подсвечивает себе телефоном и обнаруживает, что Дженсен улегся по диагонали, да еще и руки разбросал, заняв почти все небольшое пространство. Видимо, поначалу он замерз, вот и укрылся вторым спальником, теперь Джареду приходится с боем отвоевывать себе место. Дженсен даже не просыпается, он тяжелый, как медведь, отобрать у него спальник целиком Джареду не удается. Он лишь оттесняет немного Дженсена к середине и устраивается под теплым боком. Дженсен горячий, очень скоро Джаред согревается и засыпает.
Джареду снится сон: кто-то обнимает его, лениво и ласково гладит по боку и животу, целует в шею. Просыпаться не хочется, так хорошо Джареду и наяву никогда не бывает, даже с Сэнди все как-то неловко и второпях. А сейчас можно никуда не спешить, тихо плавиться под лаской, жаться ближе, чуть поворачиваться, чтобы рука скользнула немного дальше… Ласка не прекращается, но и не перерастает во что-то большее — ладонь бродит по животу и паху, заползает то на ребра, то на бедро, гладит по голой коже, легко проникая под сползшую резинку боксеров. И игнорирует натянувший эти боксеры член. Поцелуи становятся настойчивее, влага чужого дыхания оседает на коже. В попытке направить дразнящую руку Джаред с бока почти поворачивается на спину, подставляя под чужие губы, кроме шеи, плечо и ухо. Его мочку нежно посасывают и это совсем уж провокационно, Джаред представляет эти губы в совсем другом месте, невольно стонет, пробует обхватить член собственной ладонью, но не тут то было. Ухо ощутимо прикусывают, а руку прижимают, так что не двинуться, зато чужая ладонь наконец-то смыкается на напряженном члене, легко проводит вверх-вниз.
Джаред плавится, горит, тело по-сонному тяжелое, все напряжение скапливается в паху, медленно просачивается наружу вязкими каплями. Чужое дыхание тоже выдает возбуждение, Джаред чувствует его почти на щеке, ему нестерпимо хочется поцелуя, он тянется всем собой, не открывая глаз, боясь, что проснется и все закончится. Чужие губы скользят по щеке, по подбородку, наконец, стон заглушает горячий жадный рот. Наяву таких поцелуев не бывает, Джаред никогда не чувствовал столько, даже не думал, будто от легких прикосновений языка к небу по позвоночнику вниз могут прокатываться волны острого, почти пробуждающего удовольствия. Есть в этом приснившемся поцелуе что-то странное, но и весь сон удивительно яркий. Джаред отчаянно не желает просыпаться.
Рука на члене скользит все быстрее, и, несмотря на придавившее его бок тело, Джаред подается в эту волшебную, туго сжатую ладонь, бестолково дергает бедрами, дышит, стонет в поцелуй и наконец выплескивается, вытекает весь в горячие пальцы. Становится медленно остывающей лавой. И открывает глаза.
Мир наполняется звуками дыхания и скольжения кожи по коже, ярким запахом возбуждения. И то, и другое привычно, только вот лежит Джаред не на своей кровати, он вообще не дома — над ним сереет невысокий потолок палатки. А рядом, уткнувшись Джареду в плечо, лежит Дженсен и двигает кулаком по собственному члену. Ресницы у него длинные, Джаред и не замечал — то ли потому, что не разглядывал, то ли не видел Дженсена с закрытыми глазами. Сейчас Дженсен чуть жмурится, напряжённый, как туго натянутая струна, он не разделся, только сдвинул вниз белье, будто находится здесь совсем один. Кажется, он уже у самого края, Джаред уверен, что услышит стон, но Дженсен замирает, задирает вверх подбородок в рыжеватой светлой щетине… Щетина. Колется. Вот что было странным в его приснившимся поцелуе.
Дженсен отрывисто выдыхает и кончает в свою ладонь, сразу становится мягким, растекается по походной постели и слепо тянется к Джареду, все так же не открывая глаз. Щетина золотится на подбородке и вокруг ярких зацелованных губ, Джаред сам не знает, с чего решает проверить, все ведь и так ясно, но он наклоняется к Дженсену и целует. Получается не хуже, чем во сне.
Отстранится приходится, когда Дженсен начинает слишком уж активно лапать его за задницу. Дженсен ворчит: «Динамо» и открывает глаза. Отскакивает он от Джареда так, что едва не рушит палатку. Джаред на мгновение задумывается и подтягивает свои боксеры.
— Я со сна попутал, честно! — глаза у Дженсена совершенно круглые, ему идет. Он весь такой ладный, красивый, что Джареду хочется нарушить это совершенство хоть чем-то. Здоровенными засосом на шее, например.
— Я не в обиде, — Джаред предельно дипломатичен. Первое ошеломление у него прошло, а вот желание продолжить осталось. Только ситуация непонятная.
— Твой брат меня убьет. А потом и тебя пристукнет.
Похоже, Дженсен тоже понемногу успокаивается.
— Это если он узнает.
— Джефф хоть в курсе, что его братишка би?
— Неа, — беспечно отмахивается Джаред, — да я и не был раньше.
Джаред успел немного завестись пока они тискались и теперь с наслаждением вытягивается на спине, чтобы хоть немного сбросить напряжение. И не его вина, что белье при этом обрисовывает член. Дженсен откровенно пялится, наверное, это хороший признак. Джареду становится весело и не потролить Дженсена выше его сил.
— Хотя, если подумать, то, как ты со мной обошёлся, отличный повод для шантажа.
Дженсен сначала растерянно приоткрывает свои красивые губы, потом сжимает их в тонкую полоску и зло сощуривается. Джаред не выдерживает, ржет, уткнувшись лицом в спальник, чтобы не перебудить весь лагерь.
— Повелся! Видел бы ты себя.
Дженсен дотягивается и пинает его по лодыжке, но потом падает рядом, тоже вытягиваясь во весь рост. Джаред чувствует рукой тепло от его руки.
— И как тебе? Понравилось?
— Я не понял пока, надо еще попробовать. Ты же не против?
— Джефф меня точно убьет.
На вкус Джареда звучит как согласие.
— Отобьемся.
Джефф, конечно, здоровый, но вдвоем у них получится.
— Вы там встали? — легкий на помине Джефф бесцеремонно стучит по крыше палатки, поднимает клапан, впуская внутрь солнце.
Дженсен оглядывает себя, потом Джареда, оба все еще возбуждены. Глаза у Дженсена светлые, яркие, в них заметны солнечные искры. Красиво.
— Ага, встали, — громко отвечает Дженсен Джеффу.
Смеяться вдвоем легко, и жар от Дженсена, как от огня, только не обожжешься. А смотреть на него даже приятнее. Джаред в этом уже уверен.